VI

                XI
      

 Город закончился резко, каким-то строением вроде стены опоясывающим последний на зрительно видимое расстояние. Далее их путь лежал над холмами или горами, сверху разобрать было нельзя, но примечательным было то, что в расщелинах скал бежал естественный ручей или речушка. Она изредка проблескивала сквозь тенями закрытый разлом. Солнце, как уже заметил Сергет, будто катилось над горизонтом, отчего все тени с противоположной от него  стороны были длинными и густыми. По этой же причине солнце не отображалось в воде ручья. Да и был ли это ручей, оставалось только гадать.
        Миновав горы, которые также освещались солнцем по ходу движения,  Сергет обратил внимание на какую-то,  как ему показалось растительность, вроде кустарника или деревьев похожих на кустарник.
"Я был неправ, здесь все же,  кое-что произрастает?".
"Кое-что" подтвердил Рун, не поворачивая головы к Сергету. Такая манера разговора местного населения как-то напрягала. Хотелось, по земному видеть глаза, руки  собеседника. Ведь не только звук, произносимые слова, несут какую-то информацию. В этом процессе участвует все тело. Общение это не только то, что ты произносишь или доносишь, а и то как ты себя при этом чувствуешь, как реагирует на твои слова собеседник. И более его поведение во время беседы говори, о тех моментах, которые в процессе разговора не были озвучены.

          "А так будто с репродуктором..." -вырвалось у Сергета, " нет конечно и у нас есть чудики, которые разговаривают с телевизором. Но чтобы это было нормой".
     На космодроме их встретили два странных существа, которые как ни старался Сергет, не "фонили", т.е. не «испускали» мыслей. Они были и ростом и внешностью похожи на всех жителей планеты, но как-то выполняли свои действия, не задумываясь над их последовательностью, автоматически и соответственно не сомневаясь в их правильности.
      Присмотревшись, Сергет подумал "Биороботы?" И тот час получил от Руна в обратку: "Големы". Сергет чуть не присел от неожиданности. Так называли ортодоксальные иудеи не иудеев, т.е. не обращенных. Так назывались великаны вылепленные из глины раввином Львом и представляющие "сырой материал". Получается, что те последние знали, о чем они говорили?
"Да, тесен мир Вселенной"- констатировал Сергет, на ум всплыли слова одной песенки:
"Толи еще будет, толи еще будет, толи еще будет ой-ей-ей!" Это "ой-ей-ей" всегда больше привлекало Сергета в данной песне, как предупреждение о событиях явно не положительного характера. А к двум големам, заинтересовавшись, Сергет решил, при случае, присмотреться.
   
            Сейчас же его внимание привлек летательный аппарат, вейтуман, на котором он прибыл на Анзигу. Это был единственный предмет, как показалось Сергету, побывавший на его родной планете - Земля. Воспоминание о ней вновь всколыхнуло в душе затаенную грусть, он вспомнил о доме, о детях и внуках и конечно же о жене.: "Как они там?". О себе он не беспокоился, "полет проходил нормально, в проектном режиме".  Но он исчез по их понятию в никуда, вернется или нет неизвестно, но по присущему землянам свойству,  и конечно  надеялись на встречу с ним. Сергет знал наверняка, что он вернется, но это мало успокаивало и заглушало тоску по дому. Поистине человек земли держится за свою жизнь, на свое земле, среди своего народа, пока у него есть свой дом. Не единожды он слышал о том, что те кто в тяжелую годину покинул Россию  жил затем  с щемящей мыслью в душе о непременном возвращении. Возвращение на Русь! Эти мысли не покидают русского человека всю его жизнь, даже если ему вообще не суждено больше увидеть просторов Отчизны. Тяжела доля эмигранта, но еще более невыносима тоска по Родине.
   
            Стряхивая с себя нахлынувшие мысли, Сергет подошел к вейтуману и потрогал его рукой, как старого знакомца. Диск матово-серого цвета не отражал солнечных лучей, а лишь пульсировал бликами порожденными игрой солнца на его поверхности. Опираясь на четыре опоры, напоминающие лапы паука летательный аппарат ничем не выделялся среди других, более внушительных воздушных судов и казался безжизненным.
           Рун подвел Сергета под "брюхо" вейтумана и они уже известным способом проникли во - внутрь.
           Сергет уже обратил внимание на то, что его безусловными знаниями является та информация, которую накопили его предки за много прошедших поколений, что нашло отражение  в генетической памяти. Если у прочих людей данный вид памяти, как бы блокирован из соображений определенного свойства, то он благодаря Учителю, получил к нему доступ. В то же время, того что ни Сергет, ни его предки знать не могли, он не знал наверняка. Но это не значило, что сообразуясь с внутренней возможностью мозга при определенных условиях и аналитическом процессе, а так, же при проявившемся умении "считывать" информацию из состояния пространства, он не мог не познать этого.

          И все же результат этих усилий был лишь результатом его личного взаимодействия с Космосом, опирающимся на глубинные процессы, происходящие во Вселенной и нашедшие свое отражение в структуре его сознания. Данные свойства присущи всему, что имеет не просто тело и душу, но более разум.
          Мозг является меж планетарной сутью, вместившей в себя ни сколько память о последовательности развития Вселенной и всего ее наполняющего, сколько заданность много вариативных комбинаций возможных последовательностей. Отчего данная информация не отражена в человеческом,  и прочих ДНК, включающих  в себя уже случившийся событийный ряд, и не является четко выстроенной картиной понимания сути, а лишь ее возможным проявлением. Отсюда, любая информация не может  быть принята как аксиома, а лишь как гипотеза.
         Заигрывание человеческим сознанием  с проявившейся  в  мозгу  гипотезой, стремящимся к непременному получению  материального  результата, вынуждает его,  даже способствует  эту гипотезу возводить в ранг  теории, т.е. безусловного утвержденного и конечного состояния. Увы и ах всем нам! Человечество не только обманывает самою себя (а  может какая-то часть), но формирует условия, когда зашедшая в тупик теория, а это состояние всех без исключения теорий, не позволяет, оттолкнувшись от устоявшегося мировоззрения не просто найти выход из создавшегося положения, а и вообще  исключает  его поиск.

        Форма мышления в виде гипотез, есть не только необходимость ума  в данном  виде деятельности, но и как бы отвлечение его,  от "копания в самом себе". То есть  постоянного муссирования уже пережитых, а стало быть, прошедших ощущений. Человеку необходимо развиваться, человечеству идти вперед. Но невозможно все время идти вперед, обернувшись назад.
        Войдя в рубку корабля Рун, занял место Учителя, Сергет уселся во второе кресло. Кресло пришлось ему впору:
"Однако во время пути, собачка могла подрасти"- съехидничал он, понимая, что за прошедшее время несколько прибавил в размерах.
"Тебе необходимо знать, что твой корабль это часть тебя самого"- голос Руна вернул его к происходящему.
"Все твои мысли будут им фиксироваться, но реагировать он будет только на твои команды:
"Значит опять, не с кем будет поговорить"- хотел, пошутит Сергет, а Рун продолжил, " в отсутствии в нем необходимости вейтуман  будет находиться за пределами вашей атмосферы, на орбите. Если он будет присутствовать в диапазоне направления взгляда, то ты сможешь вызвать его мысленно..."
"Я смогу его видеть"- попытался задать вопрос Сергет.
"Нет, ни ты никто другой и даже приборы землян видеть его не смогут, пока он будет находиться в режиме спутника",- Рун замолчал на середине фразы, будто собираясь с мыслями, затем продолжил, « но когда он приходит в действие, если нет команды на отсутствие видимости,  его могут обнаружить некоторые ваши приборы. Надо знать, что команду на отсутствие видимости можно подать только в непосредственной близости от корабля, а сохраняется она лишь на время его движения или действия в режиме ожидания". "Как только он выходит в режим спутника, он невидим"- после очередной паузы,  планетянин закончил свою мысль.
"Для того, чтобы вызвать вейтуман из зоны, не являющейся зоной в диапазоне твоего взгляда необходимо использовать это..."- Рун протянул Сергету некое подобие браслета. Взяв его в руки, последний почувствовал существенный вес, не соотносимый с габаритами.
"Носить его необходимо на стороне сердца, здесь"- планетянин  указал на предплечье.
 "Стало - быть под одеждой?"- переспросил Сергет.
"Да!"- последовал ответ.
"Но тогда как им пользоваться?"- недоумевал он.
"Думай!"- произнес Рун.
"Слушай"- перевел Сергет, "ну все ни как у людей".
"Люди слишком болтливы"- булькнул Рун.
"Где-то я уже это слышал"- опять попытался пошутить Сергет.
"Думай"- повторил Рун. Сергет переводить не стал.
"Через этот фал ты мысленно достигнешь вейтумана".
"А ларчик просто открывался"- сыронизировал Сергет. Ну, никак не мог он избавиться от этой свое привычки вечной иронии и сарказма. Без этих качеств, если  не наделён безудержным оптимизмом, и расхлябанной смешливостью, жизнь вообще казалось бы серой и беспросветно грустной. Рун, не обратив внимание на иронию Сергета, продолжил:
"Надо пристегнуться"- и показал, как это делается.

            Сергет последовав за Руном,  так же откинул голову назад и надавил на выступающие из-под кресла фаны одновременно нажал локтями на указанное место на подлокотниках - банах. В то же мгновение он был опоясан двумя широкими лентами поперек тела и одной лентой по линии пояса, а его стопы перехватили ленты, появившиеся из подступней.
"Видно не очень надежны присоски"- пронеслось в голове у Сергета, "типа береженного, Бог бережет".
"Это необходимо делать лишь в определенных условиях"- пояснил Рун, "когда выполняешь фигуру движений вейтамана "колесо" или "нырок". Сергет не очень понял, о чем идет речь, но углубляться в это не стал: "Всему свое время!"
Рун дал команду кораблю на взлет, и тот чуть вздрогнув, взмыл вверх.

            В трезвом уме и твердой памяти Сергету еще не приходилось летать, или как там говорится, "плавать" в этом летательном аппарате. Если бы он знал, что ему предстоит, то понял бы,  как он был близок в своих мысленных рассуждениях к действительности.
  "Вейтуман может выполнять как твои мысленные команды, так и поставленную задачу в целом"- опять просочилась Рунова мысль в голову Сергета.
"Можно направить корабль мысленно, а можно и дать команду: "достичь заданной точки",  " уйти от погони" или "отказаться на дне водоема"".
"Вот тебе и сон в руку"- опять брякнул Сергет.

           Повинуясь команде Руна, корабль стал  выписывать круги, а затем сделал "свечку", т.е. мгновенно изменив траекторию полета, взмыл вверх. Затем скатился как бы по лестнице, по уступам: чуть вниз и вперед, вниз и вперед, так и "спускался" пока не поступила следующая команда, и он взмыл по спирали.
            В процессе всех манипуляций Сергет не чувствовал воздействие перегрузки которые при данном движении были бы естественны. Он задал вопрос на эту тему Руну.
"Я не чувствую перегрузок, а ведь должен же был их испытывать?"
"Ты нет"- ответил Рун, "твой организм перестроен и движение руды по нитям жизни не зависит от внешних воздействий".
"Руды, руды?"- Сергет не сразу вспомнил, что так на Руси называли кровь.
 "Вот оно что!"- непонятно к чему протянул он, а затем у него вдруг всплыла мысль.
"А раз так, то я могу находиться на глубине, под водой, без риска для жизни?"
"Да" - ответил Рун, "но дышать тебе будет нечем".
"Ты сейчас настроен на дыхание на Анзиге, но по возвращению опять будешь дышать, как землянин, отчего глубоко нырять не рекомендуется".
"Ладно, там разберемся"- буркнул Сергет, и, обращаясь к Руну, спросил: "Но если вместе со мной в корабле будут жители земли, они будут испытывать перегрузки?"
   
            Произнеся это, Сергет почувствовал на себе взгляд Руна. По ничего не выражающему взгляду планетянина Сергет все же понял, что последнего, его слова опять озадачили. Он не понимал, зачем кому-то из землян нужно находиться в корабле и что это значит.
            Сергет ни о чем не думая сделал вид, что не обратил внимания на недоумение Руна. Не будет же он ему объяснять, что как вдруг ему захочется "прокатить" кого-нибудь, да с "ветерком".
           В это время на горизонте показалась гладь воды и через мгновение корабль застыл над поверхность. Складывалось такое ощущение, что внизу разлит расплавленный свинец. Даже на взгляд вода казалась тяжелой и плотной. Ни тебе "барашка" ни всплеска у берега, свинец, да и только.
"Это вода?"- недоуменно спросил он.
"Да – а - а!"- как-то неожиданно, протяжно выдохнул Рун. Обернувшись, Сергет увидел, что тот, подавшись в кресле вперед, широко открытыми глазами смотрел на воду. И тут вдруг Сергета осенила мысль, что эти ангизяне (впервые назвав их так) тоже имеют чувства, умеют восхищаться, грустить, удивляться и радоваться только делают это другим, непохожим на нас, землян, способом. Сергет даже зауважал Руна. И не то, чтобы до этого момента он его ни во что не ставил, но надо сказать видел в нем эдакого биоробота,  с которым вряд ли удастся, поговорит "за жизнь".
           Теперь он понял, что то, что на его взгляд Сергета было серым и скучным для местных жителей было прекрасным, а то, что для него было пустым и бессмысленным для них наполнено смыслом и определенным содержанием.
          "Да"- попенял он сам себе, "прежде чем судить разберись, что к чему, воистину "не судите да не судимы будете".
            Сергет размышлял, а Рун смотрел и смотрел, не отрываясь на водную гладь. Так  бы продолжалось, наверное,  очень долго, если бы Сергет, пытавшийся, взглянуть на все глазами Руна, из чувства солидарности не родил мысль:
"А что, красиво! Как-то тревожно грандиозно" - стараясь подбирать слова, выдохнул он. Рун встрепенулся, и его глаза вдруг расползлись в щелочки.
            "Надо же, смущается" пронеслось внутри Сергета, но Рун этого не "услышал" так как Сергет на  время "отключился" от контакта с ним.

             В следующее мгновение связь была "налажена" так как он уловил нетерпеливый жест своего инструктора, почувствовавшего, что Сергет присутствуя, отсутствует.
             Корабль без видимого крена, а лишь скатываясь к горизонту, оказался у самой воды, а затем заскользил по ней. Сергет сразу почувствовал ее упругость под днищем. Такие же ощущения  были у него, когда он работал на судах Каспийского морского пароходства.
    
              Море присутствовало в жизни Сергета всегда. И когда он босоногим мальчонкой бегал на краю пустыни, по берегу,  стараясь всунуть стопы ног глубже в песок, чтобы не очень жгло. И когда закоченевшими от холода руками  строил себе снежный дом в зеленых дебрях Тайги, а затем убаюканный шумом сосен, напоминающем шум волн и слабостью засыпал в нем. И даже тогда когда обосновался на краю Ленинграда, в шуршании шин по асфальту близлежащего шоссе ему слышался шум моря, его упругая безбрежность.
    
              В этот раз ощущения были похожими. От движения ветумана на воде появилась рябь и отбегающая волна била в край днища.
              Рун заставил корабль выписывать круги и зигзаги, прыгать на вроде брошенной, по поверхности, гальки. Отчего ощущение близости воды лишь усиливалось. Небо танцевало  и кружилось вместе с ними, заставляя забыть о времени.
Затем оно вдруг исчезло, точнее между ним и кораблем встала вода. Это Рун заставил летательный аппарат нырнуть.
"Летательный, а как ныряет"- подумалось Сергету. А летательно - нырятельный аппарат все глубже уходил под воду. Вскоре корабль окружила темнота и тогда из его боков под прозрачным куполом, в разные стороны вспыхнул свет. Он как ножом разрезал плоть воды, выхватывая из нее какие-то движущиеся предметы или существ. Разглядеть которые при интенсивности движения не представлялось возможным.
            
              «Ни как тут живность какая-то имеется?»- сам для себя резюмировал Сергет.
 «В евли водится митумо»- последовал ответ. Сергет все время упускал из виду, что Рун «заточен» на вопросы и ответы. Видно такая форма общения или как представлялось Сергету, форма мышления, была присуща жителям планеты Анзига. То есть планетяне не утруждали себя «праздными размышлениями», которым предается всякий  житель Земли.
Ему припомнились слова Камера, что планету Анзигу населяют существа призванные собирать и, накапливая хранить информацию Вселенной. Не анализировать её, а лишь сопоставляя с заданным состоянием, как с эталоном, систематизировать  в условиях архивации. Всё это  в полной мере объясняет их односложность в общении, так как данная  форма существования не предполагает ни анализа, а более самостоятельных действий и конкретизированных решений по принятым в результате обобщения материалам. И даже в том случае если информация, ставшая  им доступной,   требует принятия какого-то решения,  у них на то есть готовая  инструкция, выражающаяся в заданости всего  происходящего во  Вселенной.
              Другое дело земляне. Им приходится не только обрабатывать всевозможную информацию, но и через посредство своего или обобщенного опыта выходить на  те решения,  которые в результате последующих действий должны принести какой - то результат. Чему способствует наличие  изначально приданных   землянам качеств, в объёме  общего распределения   системных качеств  по Вселенной -  Совесть и  Разум. Разум требует много вариативного и всестороннего анализа и изучение информации, а  Совесть - избирательного подхода к выносимым решениям. Нарушение этой связки приводит (привело) к проблемам которые встали перед человечеством.
   
             Корабль усилиями Руна вновь оказался у поверхности, и нисколько не задерживаясь под острым углом, взмыл вверх. Все происходило по меркам землян, молниеносно. Сделав очередной вираж, корабль направился в сторону берега, и через некоторое время евль осталась позади. Впереди замаячили горы. Направив корабль прямо на скалы, Рун посмотрел на Сергета. Тот перехватил взгляд. Жители земли так поднаторели во всевозможных, как выражалась Таньша «прыжках и ужимках», что пропустить какой-либо взгляд планетянина мог только слепой. На земле «игра глазами» и мимикой это излюбленное занятие ее обитателей. Перехватив взгляд,  Сергет понял, что Рун хочет его на чем-то подловить и надел на физиономию  отсутствующее выражение, мол, «нам все по барабану, мы пскопские».
    
               Корабль готов был сделать с собой «сепуко» посредством «краш теста» в лобовом столкновении со скалой, как по команде Руна он стал вертикально, и не сбавляя скорости, чуть не задев куполом и днищем скал «просочился» в расщелину.
             «Ах ты, собака!» - выдохнул все-таки растревоженный Сергет, «шумахер хренов».
Рун не понял слов, но очень хорошо определил состояние  Сергета и вдруг разразился булькающим и всхлипывающим смехом.
             «Еще ржет, гуманоид»,-  в сердцах обозвал его Сергет и ни с того, ни с сего пропел вслух, вспомнившуюся вдруг строчку из знаменитой арии: «Смейся паяц, над разбитой любовью».
          
               Корабль выскочил на просторы, а Рун сидел, откинувшись в кресле с довольной миной, если так у них выражают удовольствие, на своем анзигийском лице. Он вернул Сергету все его колкости и насмешки, а последний понял, что планетяне не только впечатлительны, но и памятливы. Стало как-то по-домашнему уютно и от осознания общности, радостно.
               «Молоток,  Рун! Так  их!» - проговорил Сергет вслух,  «бей своих, чтобы чужие боялись».

                Корабль возвращался на космодром.
«Теперь тебе осталось увидеть фигуру «колесо» и пожалуй на этом  знакомство с вейтуманом для тебя закончится».
                Но Сергет не удержался и спросил: «А стрелять этот вейтуман может?»
«Стрелять?» - не поняв, переспросил Рун.
«Ну  типа, та – та – та – та» - изобразив руками автомат, протарахтел Сергет.
Рун резко ответил «Не надо!»
«Что не надо?»
«Стрелять не надо, та – та – та – та не надо».
«Так не надо или не может»- настаивал Сергет.
«Тебе сообщали, что это не военный корабль»- было ему ответом.
«Но если придется, случай и надо будет отстреливаться?»- не унимался Сергет.
И тогда Рун еще раз поразил его, разразившись длинной и сложной тирадой:
«Случай это то, что мы получили в результате своих действий. И если эти действия привели к необходимости защищаться или нападать, то значит, мы просто неправильно выбрали путь наших действий, так как есть и другой, который предполагал не возникновения данной ситуации»
                «Но ведь бывает…» старался перебить его речь Сергет.
«Не бывает! Бывает мало знаний, бывает неудачный опыт, бывают плохие мысли. Мысли, которые нужно скрывать рано или поздно создают предпосылки для того, что - бы нужно было или нападать или защищаться».

                «Ну, ты Спиноза»- рассмеялся Сергет, не настаивая на ответе на свой вопрос.
«Нет, так нет, на нет и суда нет» - подытожил он разговор, тем более что корабль
Был уже на космодроме и Рун собирался выполнить фигуру «колесо». Которое впрочем, представляло собой положение, при котором, летательный аппарат вставал стоймя на ребро и так перемещался аналогично катящемуся колесу.
«И все?» - вырвалось у Сергета
«Все» ответил  Рун, выравнивая машину, «на сегодня это все. Как-нибудь тебе придется познакомиться с оборудованием, которое имеется на борту. Как правило, Наблюдатели используют его лишь частично, но диапазон действий Хранителя больше. Может, что и пригодится».
                «Поживем, увидим»- подтвердил Сергет.

                Корабль сначала завис над площадкой, а затем установился на свои паучьи лапы. Рун и Сергет покинули корабль. При выходе их опять встретили эти «двое из ларца». И тогда Сергет под предлогом « оглядеться» попросил Руна провести его по космодрому, что последний выполнил с явной неохотой.

                Големы встретив их, отстали, вернувшись к своим делам. Сергет для видимости прошелся вдоль ряда стоящих летательных аппаратов, и для пущей радости Руна вернулся к тому месту, где с каким-то агрегатом возились големы. Сергету не интересны были корабли планетян, он их видел первый и может быть  последний раз. А вот с таким явлением как големы он еще может быть, если так сложится дальнейшая жизнь землян, еще встретится непременно. Принцип управления кораблями вероятнее всего был у всех одинаковый, и утвердиться в этом ему никто не позволит, не допустит в боевой межпланетный корабль, а вот големы, это осязаемое бедующее многих землян.
    
                Наблюдая за тем, как работают «братаны» он обратил внимание на то, что они делают все каждый раз в одной и той же последовательности, при этом все это «молча» без каких либо проблесков размышлений. Или раздумий. «Репу» при этом, делая озабоченный вид, никто из них не чесал.
                Даже когда Сергет и Рун подошли к ним вплотную, они не обратили на них никакого внимания, продолжая что-то откручивать, закручивать снимать и  вновь ставить. По конфигурации, то с чем они возились, напоминало одноместный, пилотируемый корабль. Видать для местного каботажного плавания.
               Для показа своей заинтересованности Сергет даже задал вопрос, специально коверкая фразу: «Что это есть?»
               Рун ответил  «Блуд»
             «И где такой блуд  применяется?» - нисколько не удивляясь услышанному названию. Так как он уже знал, что звук «бл» обозначал из стороны в сторону, а звук «уд»- всего лишь медленно, тихо. Что, в общем-то говорило о характере передвижения аппарата.
«На руднике»- последовал ответ.
            «Хорошо если это не единственное механизированние при работе на рудниках»- подытожил  Сергет, не заостряя внимание на том, что слово «блуд» у него на родине трактовалось несколько иначе. Но отдавая предпочтение первенства  значениям звуков используемых во Вселенной, он не стал оспаривать это первенство.

             Видя, что один из големов, тот, что был ближе, как автомат брал что-то напоминающее ключ и выполнив им определенные манипуляции клал его на тоже место, Сергет взял и переложил ключ на другой конец импровизированной подставки, на которой помещались инструменты.

             Голем не глядя, вновь протянул руку к тому месту, где совсем недавно лежал ключ. Не найдя его он на мгновение замер, а затем чуть передвинув руку взял другой, но не соответствующий операции инструмент. И тут началось. Он автоматически брал следующий в его запланированных действиях инструмент, но выполнял им работы, которые бы следовало выполнять несколько раньше. Отчего получалось, что он «стучал» ключами, когда надо было закручивать, и «закручивал» молотком, когда надо было стучать. Второй голем потеряв слаженность напарника, будучи разориентированным в порядке действий просто пошел в «разнос». Через мгновение эти «двое из ларца» размолотили вдрызг механизм, который они некоторое время назад приводили в рабочее состояние.
   
            Рун, который все это наблюдал, даже открыл рот от удивления. Он-то открывал его, то закрывал ну прямо как рыба, выброшенная на сушу. При этом в нем, что-то булькало, шипело и свистело.
 «Все вскипел парень» - злорадно подумал Сергет.
 «Вот вам ваша хваленная заданость. Стоит чуть передвинуть составляющую, как вся структура развалится».
              Рун понял, что всему виной Сергет и, обернувшись к нему «выпустил пар»:
«Не надо, нельзя, зачем, почему, куда, кто, так плохо!»
«Во, понесло, я что, я ничего. Я лишь посмотреть»- начал Сергет, делая вид, что оправдывается, но не удержался и демонстративно заложив руки за спину произнес:
«Да, слабоват ваш порядок супротив нашего. Вон у нас на Земле тоже найдутся некоторые желающие сделать из людей эдаких големов чтобы ели, пили, спали, извините в туалет ходили, а остальное время работали, работали и работали. Жаль, что не видят эти «засланцы» чем их мечтания могут закончиться. А закончатся они тем, что Земле кирдык придет».
              Он резко повернулся и широко шагая, направился к прану. Руну ничего не оставалось, как последовать за ним.
              «Нет уж дудки» - зло размышлял Сергет, «фига с два и с маслом позволю я вам господа хорошие испоганить землю. Все силы приложим, чтобы повыбить из кисельных мозгов, даже и мысли об этом. А придется и вместе с мозгами»,- он зло рубанул воздух ребром ладони, как воображаемого противника саблей.
«Ша! Посмотрим кто кого». От его прежнего благодушия и сарказма не осталось и следа.