Пробуждение Амра - 2004

                "Пробуждение Амра"
                (автор рассказа - Волар Будха)
                2004г.


Прислушайся к своему сердцу Орл! – повторяла Кулу. Лей говорит всем, что уверен, ты амра.
- Но мои родители…,
- Слушай, как будто ты не знаешь, что они могут быть тоже, это же не отследить, давно уже.
- Но Кулу, ничего такого я за собой не замечал, вот уже…,
- Ты просто закрыт. Твоё развитие…,
- Но я вполне собой удовлетворён, я не чувствую никаких проблем.
- Орл, если уже несколько амра, настаивают на твоём родстве, значит это, правда.

Скоро ты сам поймёшь. Но лучше если ты будешь готов заранее, потому что мир для тебя изменится очень сильно.
Приближающийся по коридору хохот, прервал наш разговор, двери впустили в зал Анка и Бёрса. Увидев меня, Анк тут же состроил надменную физиономию и менторским тоном вопросил.
- Так как там с концом света, Орл, ты уже вступил в армию примирения?
Кулу поморщилась.
- Анк, может, хватит сегодня ёрничать? Не суди о том, чего не можешь.
-  Прости Кулу, я шучу. Просто когда я вижу вытаращенные на тебя глаза Орла, я не могу удержаться.

Не обращая больше на них внимания, Кулу продолжала.
- Это данность, Орл. Скоро от каждого из нас будет зависеть будущее. И раз мы знаем об этой угрозе, то не без оснований. Ты видел ара, посмотри хотя бы на Очо. Видеть или не видеть? Такого вопроса для ара просто не существует. Это для них естественно. Ну, вот если бы к примеру, рыбы…,
- Нет, это чересчур, мы всё же не рыбы!
Возмутился я.
- Но ведь и не птицы!
Парировала Кулу.

- Я понимаю, что ты хочешь мне доказать, но о каком же примирении идет речь, если нет никакого раздора? Ерунда какая-то. Тысячи лет братства и гармонии, семьи между ара и амо, а легенды? А история? В конце концов, если бы не ара, то нас, скорее всего, вообще давно бы уже не было на Амане. Они на своих крыльях спасли нас от дракомов.               
               
-Речь Орл, не о том, что было, как ты не понимаешь? А о том, что будет. Или должно случиться.
- Ну вот, видишь? Ты и сама не уверена.
- Ладно. Сейчас мне нужно уйти, а после мы ещё к этому вернёмся. Кулу поднялась со скамьи, встряхнула золотистой гривой длиннющих волос и расправив свой тёмно синий хитон, поклонилась приложив к груди ладони, в знак добрых пожеланий на прощание. Анк и Берс ответили ей тем же и вернулись к своей беседе. А я, проводив Кулу к выходу и поклонившись, остался стоять, наблюдая, как она плавно пересекла двор и скрылась за деревьями сада.

После того как я обсудил с Анком и Берсом последние новости совета родов, на котором я не смог присутствовать, я решил пройтись по стенам «Великого Объединения» и усевшись как всегда на площадке сторожевой башни, полюбоваться закатом.

Во всю ширь горизонта, поверхность моря играет алыми бликами солнца, прорвавшегося сквозь остатки грозовых туч. Небо в такие минуты представляет собой самое захватывающее и роскошное зрелище из всего, что только может сотворить природа. От яростно багровых и нежно розовых, или возбуждающе оранжевых переливов, до фиолетовых, синих, а местами даже зеленоватых оттенков. Краски, громоздясь фантастическими пейзажами, постоянно, словно в волшебном танце, меняют свои очертания. И всё это дробится, плескается и мечется на бесчисленных спинах гарцующих волн.

Около двух тысяч лет назад, эту величественную стену возвели совместно с ара, амо. В те времена, здесь вместо моря, колыхались непролазные дебри леса. И только четыре дороги, вели в глубь их от этих стен.
Однажды ара, нарушив отстранённость от всего, что касалось жизни и дел амо, спустились из своих гнёзд в еровых лесах, чтобы не дать погибнуть последним амо, в неравной войне с беспощадными дракомами. После того как благодаря их крыльям и врождённому дару прорицания была одержана победа, возвели это грандиозное сооружение, чтобы защитить оставшиеся роды амо.

Правда, дракомы так возненавидели за это ара, и так упорно стали им досаждать, что мирным ара, поневоле продолжая эту войну, суждено было стать причиной полного исчезновения дракомов на Амане, и остались только драки – животные. Все дракомы, пали жертвой собственной ярости и гнева. В результате стена стала больше не нужна, превратившись в памятник. А ара и амо, стали союзниками и отчасти даже соплеменниками, когда от союзов между ара мужчинами и амо женщинами, появились амра.

Вообще это странная история. Женщин ара никогда не интересовали амо мужчины. Но между мужчинами ара и женщинами амо, супружеские союзы стали обычны. Время шло, и постепенно все привыкли к этому. Внешне амра ничем особенно не отличаются от амо. Ни один амра не унаследовал от своего отца крыльев. Но сердцем и умом, они скорее ара. Настоящие ара, никогда до конца не могут понять амо. Например, обычный для амо темперамент, все эти эмоции и переживания, склонность к бурным эмоциям по пустякам.

Амра же, хоть и избегают всего этого, подобно ара, но прекрасно понимают, что творится в душе любого амо. А главное, что ни один амо, не способен с такой проницательностью как амра, понимать своих собственных сородичей. А ара, при всей их проницательности и умении видеть малейшее движение сердец, не могут понять смысл и причины обуревающих амо страстей.

В древности, ещё до войны с дракомами, предки амо даже почитали ара за богов. Никто уже не помнит, почему так было и с чего это тогда началось. Хотя сами ара к этому отношения не имели. И в то время как амо возводили статуи изображавшие ара и устраивали вокруг них пышные церемонии со всяческими возжиганиями и курениями, ара летали себе в сторонке, наблюдая за этими странностями, и брезгливо морщились, если ветер дул в их сторону, ибо совершенно не выносят дыма. Кстати что касается дыма, это по сей день серьёзная помеха для нормального общения между ара и амо.

Амо обожают огонь, и всевозможные курения. А для ара любой дым как яд, они моментально угорают, у них начинаются судороги, а при сильном задымлении ара даже может задохнуться насмерть. Но амра, эту особенность не наследуют. Просто они относятся к курениям амо в основном равнодушно. Тем не менее, именно амра придумали особые воскурения, отличающиеся очень тонким и изысканным ароматом. Но большинство предпочитают свежий воздух и запах цветов, так же как их крылатые отцы.

Когда после падения дракомов, внезапно подступило море, оно остановилось у самых стен, поглотив, таким образом, только территорию дракомов. Теперь многие амра утверждают, что так пожелал бог дракомов, и Великий Единый, отдал ему это право,
дом их, могилой им сделать. Но спустя столько времён, мало кто придаёт значение этому откровению. Обычно откровения ценятся, если они даются заблаговременно. Но ведь амра тогда ещё не было, а ара не свойственно распространяться о подобных вещах. Ара вообще не считают своё ясновидение, чем-то особенным. Для них это, как говорит Кулу – всё равно, что дышать, или летать.

Справа, от зацепившегося за горизонт огненного диска солнца, показалась группа из семи ара, погонявших куда-то трёх крылатых драков-рыболовов – плибов. Крылья ара, издали можно было бы спутать с плибо, если бы не плотный покров из переливающихся всеми цветами радуги волосков, покрывающий их. Сейчас в зареве заката, такое впечатление, словно это не крылья, а огненные сполохи несут по небу маленькие фигурки амо. У плибо же, и остальных летающих драков, крылья хоть и почти такие же, подобные кожаным парусам перепонкам, но голые, иногда серо зелёные, иногда с красными или жёлтыми полосками, и просвечивают на солнце. Плибо, заметив стаю птиц шарли, обычных своих конкурентов по охоте, бросились их разгонять. Бессмысленно упрямые, как все драки. Казалось бы, что им сейчас за дело до шарли? Те себе охотятся, эти летят своей дорогой, ан нет же.

Вот и дракомы были такими же. Это их и погубило. Их, видите ли, раздражало и неимоверно злило, что амо отгораживают от них свои леса и поселения, не желая иметь с ними дела. А как с ними иметь дело, при их повадках и безобразных обычаях? Но сколько амо не гнали дракомов со своей территории, те всё равно постоянно лезли обратно, не желая признавать никаких границ. Пока амо представляли собой разрозненные небольшие рода, занимавшие сравнительно небольшие холмы под свои городища, дракомы не обращали на это внимания, предпочитая не связываться с искусными воинами амо.

Они могли бы при желании разорить разрозненные общины, использовав своё численное превосходство, но в те времена дракомы ещё не умели объединяться в армию, представляя собой неорганизованный сброд. К тому же они часто грызлись между собой, а по отдельности никто из них не решался задирать даже одиноких путников амо на лесных дорогах, у них хватало воображения предвидеть возможное возмездие организованных и умелых дружин амо. Так и жили. Они сами по себе, а мы сами по себе. Но  однажды все роды амо начали объединяться в единое царство.

На смену деревянным городищам появились каменные крепости и храмы. Целые улицы прочных домов, протянувшиеся от холма к холму. По окраинам царства растянулись обширные поля, огороженные высоким частоколом. Тут уж дракомы занервничали, и начали устраивать разные пакости и проделки, словно пытаясь показать кто здесь хозяин. Амо пытались договориться с ними по-хорошему, но реакция была скверной. После первых же переговоров в попытках определить границы, дракомы немедленно оскорбились, и вспыхнувший гнев их, скоро превратился в пожар.

С неожиданной быстротой они вдруг начали объединяться в чудовищную армию и делать оружие, подражая амо, к тому же с непонятно откуда взявшейся изобретательностью они стали видоизменять и совершенствовать его, превращая в изощрённые инструменты убийства. Если бы эту энергию и столь бурный прогресс, да на доброе дело….
В общем, так и началась, беспощадная и страшная война, унесшая три четверти всего населения Амана. Амо могли бы одолеть дракомов, если бы не одно – но.

Дракомы размножались, как и все драки, откладывая сразу множество яиц, а в случае опасности начинали размножаться вдвое быстрей. К тому же, потомство вылуплялось очень быстро и не менее быстро росло. За какую то пару лет, молодые дракомы уже достигали боеспособного возраста, и вскоре уже смогли попросту подавить поредевшие ряды амо своей численностью. Но именно эта особенность размножения в итоге их самих и погубила.

После того как ара, вмешавшись в эту войну, помогли одолеть дракомов, и затем возвели вместе с амо великую стену, дракомы люто возненавидев ара, постарались сделать их жизнь в еровых лесах невыносимой. Доведённые же до отчаянья ара, вынуждены были разорять их кладки при помощи специально обученных летающих драков стервятников, чтобы обезопасить себя, хотя бы сокращая их численность. Но даже теперь дракомы не угомонились.

Ара были бы рады прекратить эту войну, если бы дракомы оставили их в покое. Но война продолжалась, и однажды все дракомы куда-то исчезли. А земли, которые принадлежали только им безраздельно, поглотило море. Странно всё это. Теперь вот снова какая-то беда. Какая-то неведомая угроза. И почему все амра так уверены, что я один из них? Сколько себя помню, я прекрасно чувствовал себя вполне нормальным амо. И меня, это вполне устраивает, по сей день. Надо бы поговорить с Очо. Всё-таки он всю жизнь, до благородных морщин, провёл в общении с амо. Он мудрый учитель.

Давно уже надо было послушаться Кулу и пойти к Очо. Уже не помню, сколько лун я снова и снова прокручиваю в уме всё, что мне удалось собрать и узнать о нашей истории, пытаясь самостоятельно во всём разобраться. Большинство амо, уже смотрят на меня как на чудака. Иные думают, что я просто рехнулся, видя, как я брожу днём и ночью по великой стене, без конца таращусь, то на солнце, то на звёзды, наблюдаю, ритуальные танцы-полёты ара, и  с упоением слушаю их многоголосые небесные напевы.

А вот и Анк. Зачем-то привёл на стену где я грежу, Оло.
- Не надоели тебе ещё эти завывания чудак? Вот Оло по тебе соскучилась, просит, чтобы я вразумил тебя, а как тебя вразумлять, если у тебя на уме одни радужные перепонки? Учти Орл, женщины ара не любят мужчин амо, как мы того заслуживаем. К тому же это бесплодная затея.
Анк радостно захихикал.
- Очень глупо!
Рассердился я.
- Ладно тебе Орл, он просто шутит.
Заступилась за Анка Оло.
- Шутки добрые, а это грубо.

Тут Анк явно сконфузился и начал бормотать извинения.
- Ну, прости Орл, наверно я сказал глупость, я просто не ожидал что ты так…,
- Ну что все меня пасут, в самом деле, как слабоумного? Шагу ступить не дают. Я хочу сам, спокойно разобраться…, во всём этом, и всё будет в порядке. Понять хочу…,
- Пробормотал я и отвернулся.

После некоторой паузы Оло встревожено спросила,
- Что понять Орл?
И приблизившись, осторожно заглянула мне в глаза.
- Что понять….
Повторил я задумчиво.
- Прости меня Оло, если я тебе невольно причиняю боль. Ты же знаешь, что говорят…, и я всё-таки должен разобраться…, наверняка.
- так это правда, Орл?

               
Присев передо мной на корточки, она упёрлась подбородком в коленки и стала пристально всматриваться в моё лицо, словно пытаясь угадать что-то в нём, или прочитать мои мысли.
Её светлые кудри забавно трепал ветер, а в зелёных глазах отражался закат.
- Я и сам не знаю. Пока что. Нужно некоторое время чтобы…, прости, но я наверное не властен, это изменить. Это данность. Мне недавно так сказали. Я, наверное…, всё слишком сходится.

- Значит всё-таки правда.
Задумчиво прошептала Оло. Затем, медленно поднявшись, она подошла ближе, взяла мои ладони, и с нежностью, глядя мне в глаза, твёрдо произнесла:
- Я понимаю Орл, я постараюсь тебе сейчас не мешать. Но я буду всегда рядом, а сейчас пойду.
И пожав мои ладони, она отпустила их и, не спеша, отправилась по стене к подъемнику.
Анк виновато прокашлялся и проговорил,
- Ладно, я просто что-то упустил, чего-то не понимаю, но дело похоже и впрямь серьёзное, извини старого друга, просто неудачная попытка развеселить. Извини.

Он взмахнул ладонями на прощание, и отправился вслед за Оло.
Я постоял ещё немного в одиночестве, наблюдая как странно, быстро и безболезненно, меня покидали охватившие было переживания. И вскоре всем моим существом, снова овладело чувство спокойного и радостного единения с этим небом, с начинающими проступать сквозь разбредающиеся тучи звёздами.
Постояв ещё, и с наслаждением впитав в себя последние сполохи заката, я медленно побрёл к спуску со стены. Завтра же пойду и разыщу Очо. 

Тысячи радужных крыльев сверкая и переливаясь, вращаются в неистовом вихре, их становится всё больше и больше. Вихрь,  вращаясь, растёт и ширится, вот он уже достигает самых высоких облаков и в вышине, превращаясь в тонкую, колеблющуюся, ослепительную нить, достигает самого солнца.

Внезапно соприкоснувшись с огненным диском, вспыхивает ярче прежнего, и волна золотого пламени, охватив сверху вниз весь вихрь, втягивает его с безумной быстротой вверх, в солнце. А над тем местом, откуда только что поднимались, собираясь в сияющий вихрь тысячи крыльев, вскидывается зловещее, багровое пламя, исторгающее чёрный, наводящий ужас дым. 

Громадными клубящимися волнами дым накатывается на всё обозримое пространство. И вот уже не видно ни солнца, ни облаков, ни самого страшного огня. Только мрак, непроглядный, отчаянный, безнадёжный. Мрак и горечь. Но внезапно, всё это остаётся далеко внизу. Клубящаяся, вздымающаяся с материка похожего на надкушенный плод, чёрная туча дыма, расползается и тает над океаном, уходя от земли всё дальше.

А выше, в ослепительной и желанной до помешательства синеве, солнце и звёзды – вместе. И так хочется пробежаться по удивительным, волшебным полям облаков, но и они уже далеко внизу, словно лохматые кружева, обволакивают, поблескивающий океанами и лужицами морей голубой шарик. Что это? Неужели это и есть….
- Орл!
Кто-то зовёт меня?
- Орл!

Всё дрогнуло и замерло передо мной, затем словно песок, сдуваемый с ладони, посыпалось куда-то, рассеялось, померкло. Кто-то звал меня? Я сел на постели и старательно открыл глаза. Через проём круглого окна, по стенам комнаты, разбегались блики утреннего солнца, пробиваясь сквозь трепещущую на ветру, листву старого дариба.
- Орл!

Снова раздался голос. Звала Кулу.
- Иду! Откликнулся я, и, вскочив с ложа, поспешно натянул свой хитон. Затем, мотая на ходу головой, чтобы стряхнуть остатки сна, бросился вниз по винтовой лестнице, рискуя полететь спросонок через перила. Сдвинув засов, я распахнул двери в зал для посетителей.
- Проходи, я сейчас немного опомнюсь. Очень крепко спал, и такое приснилось! Что-то необычное, непонятное! Крылья, огонь, и это, ну понимаешь, наша земля, она такая….
- Знаю, знаю, хороший мой. Это у тебя от ара.
- Что?
Не понял я.

- Все амра могут видеть это. Позже ты сможешь так видеть не только во сне.
- Но почему я раньше не видел ничего такого?
- Понимаешь, эта способность у амра открывается в разном возрасте. В отличие от самих ара, которым это дано от рождения. Иногда способность так видеть дремлет в течение многих поколений, а проявляется однажды лишь у избранного, ведь твои сёстры и братья совсем не похожи на тебя?
- Ну почему совсем?

- Ты и сам понимаешь, что всегда был не похож на них. Все амра с самого твоего детства уже знали о тебе и ждали твоего пробуждения, чтобы вовремя помочь тебе правильно раскрыться.
- Ну, допустим. Но что могло бы со мной случиться?
- В общем, ничего особенного, ты мог просто испугаться, замкнуться в себе, впасть в панику, например, решив, что сходишь с ума. Такое уже случалось раньше, и таким испуганным амра, помочь было не всегда просто.
- Так значит, всё-таки, это вроде болезни?

- Вовсе нет. Просто когда ты живёшь всю жизнь среди обычных амо, с детства привыкая к мироощущению амо и считая себя одним из них, то любые твои сильные отличия от общепринятых норм, кажутся чем-то странным. Хотя на самом деле, просто есть мы, а есть они.

Трудность лишь в том, что амра рождаются в среде амо, но даже союз двух амра совсем не означает, что от них появится амра. Когда наследственность ара влилась в род амо, никто не ожидал, что потом будет невозможно вспомнить и отследить все древние родословные, имевшие связь с ара. Теперь мы знаем, к примеру, что твои родители происходят от таких амо. Но ещё много поколений может пройти, прежде чем у их правнуков появится хотя бы ещё один амра. Ты понял?
               
- Да. Теперь я, кажется, начинаю понимать, что происходит.
Но почему нас в детстве, ничему такому не учили наши учителя?
- Может быть, когда нибудь так и будет. Но сейчас в среде амо с этим обстоит не все, так как хотелось бы. Те амо, которые об этом знают, не любят об этом говорить.
- Но почему? Это странно!

- Видишь ли, никому не нравится, чтобы за ним подсматривали. Тебе нравится, наша вера? В смысле, религия амо? Ты посещаешь храм, ходишь на собрания родов?
- Честно? Тебе я скажу. Но я об этом вообще никому никогда не говорил. В детстве я, как и все ходил в храм на занятия. Учился. Но скоро, мне многое стало казаться глупым, нелепым, даже иногда неправильным. Даже не знаю почему. Но я стал часто мечтать о том, как было бы здорово быть ара. Мне очень нравилось, да и сейчас нравится наблюдать за ними со стены.

Когда я смотрю, как они танцуют в небе, когда я слушаю их ритуальные песни, мне кажется, что все тайны раскрываются передо мной. Это так удивительно! Какая должно быть у них прекрасная вера. Мне стало казаться, будто я понимаю смысл и значение их мистерий, и то, что мне открывалось, всё больше убеждало меня в том, что наша философия и представления, очень далеки от истины.

- Вера и религия амо, Орл, вполне подходит для амо. Амо понимают всё так, как в силах понимать. Настолько, насколько им это дано. Но мы, амра, наполовину ара, у нас можно сказать, их глаза, сердца и души. 
- Так почему амо не любят ара?
- Вовсе нет, я не это имела в виду. Скажу тебе просто, здесь дело как раз в вопросах веры и некоторым образом, власти старейшин, которая целиком зависит от существующего издревле уклада и обычаев. Ты в сущности уже сам ответил на свой вопрос.

- Да. Я всё понимаю. Хотя, пожалуй, ещё не всё.
- Остальное ты поймёшь со временем. То, что ты видел во время сна, сейчас видят все амра. Это грядущая судьба Амана.
Мы замолчали. Я присел на скамью и растерянно пытался осмыслить ситуацию.
- Идём к Очо?
Просто спросила Кулу, и присела на скамью напротив.
- Конечно.
Так же просто согласился я.
               
- Сейчас только чего нибудь поедим, да надо пару раз окунуться в купальне, для бодрости.
- Раз так я, пожалуй, тоже искупаюсь. А поесть я уже успела.
- Хорошо. Купальня в левом углу двора, за тремя кустами ароний. Я пока на кухню, может, хочешь пить?
- Спасибо Орл, принеси, если найдётся вараты из ягод исы.
- Конечно.

Когда я с наслаждением бросился в холодную воду, Кулу уже успевшая окунуться дожидалась меня в зале, наслаждаясь напитком из исы. Чтобы не заставлять себя слишком долго ждать, я сократил время омовения, и немного посидев за варатой, мы, отправились в гости к крылатому мудрецу.

Гора Арс, где у самой вершины стоит башня Очо, вдвое дальше, чем дом Кулу. Она живёт на холме, выше пологой равнины, что тянется вдоль Закатного Леса ара до самой пристани.   
Во время шторма, когда ветер дует с океана, часть равнины, бывает затоплена и до берега приходится добираться на плоскодонных лодках.

Сначала мы направились к горе Тубу, виднеющейся чуть рассветнее моего дома. Там находится пристанище однорогов. С их помощью можно быстрее и безопаснее достичь цели. Несмотря на расстояние, гора Арс, выглядит отсюда немногим больше Тубу, так как Арс больше Тубу раз в десять. Но Тёплый Лес ара, самый огромный на Амане после Большого Потопа, отсюда не виден из-за горизонта, скрывающего также и могучее подножие Арс.

Башню Очо тоже не видно. Она стоит  со стороны леса и скрыта вершиной. Чтобы сократить путь, мы решили обойти Тубу справа, и нам очень повезло, ещё на подходе оседлать пару однорогов, так как пришлось преодолеть россыпь свежих обломков. Эта сторона солнечная, и наверно по этому здесь чаще бывают осыпи. Благо ноги этих существ хорошо приспособлены для таких трудностей.

В отличие от их безрогих сородичей, у которых по одному копыту на ногу, у однорогов их по три и они скорее напоминают цепкие лапы, чем копыта. К тому же однороги не боятся вершин и ущелий и могут прыгать с уступа на уступ, не хуже коварных цербов. И слава Единому, цербы одинаково боятся и ара и однорогов, поэтому мы могли позволить себе беспечность, и не беспокоиться об оружии.

Я слышал, что в древности на цербах ездили дракомы. Но хотя и был наслышан о свирепости и слепой отваге этих легендарных монстров, всё же увидев однажды живого церба, не мог даже вообразить, каким должен быть всадник,способный совладать с таким вертлявым и опасным зверем. Прежде я никак не мог понять, почему цербы так боятся ара и однорогов, как и многое другое над чем, не раз ломал голову. Теперь всё изменилось. Но ответы на свои вопросы, я нахожу не там, где искал. Я просто чувствую, что знаю ответ, и знаю что ответ в том, что я чувствую.

Сила и свет, исходящие от одного взгляда несущих нас, грациозных, загадочных и разумных созданий, говорят сами за себя. Никто и никогда не видел их детёнышей. Они приходят неизвестно откуда и добровольно служат амо, как друзья и помощники. Но так же странно и загадочно, однажды уходят куда-то, а на смену им приходят другие. Так было всегда. И никто никогда не пытается этого понять, воспринимая всё как должное.

- Кулу, давно хотел тебя спросить вот о чём, почему так много слов, названий, выглядят совершенно непонятными, как не вникай в их корни, тогда как другие, легко раскрывают своё происхождение?
- Это тебе только кажется Орл. Ты узнаёшь корни знакомых с детства понятий и названий, но, взглянув на их составляющие, ты столкнёшься с тем же, что и в совершенно непонятных тебе словах.
- Но отчего это так?

- Не забивай себе голову ерундой. Нас ждёт кое-что более важное. Хотя впрочем, раз уж ты так любишь докапываться до всяких корней…. Вот, к примеру, ты замечал, как разговаривают между собой самые старые амо?
- Ну, у них есть какие-то особые словечки и обороты, которыми сейчас никто не пользуется.
- А как тебе нравится язык восточных амо?
- Они говорят почти также, но так, что иногда это кажется очень забавным.
- Ну? Соображай.

- Оттого что они живут там сами по себе, на протяжении многих поколений, они просто не знают о том, как всё меняется у нас.
- Или наоборот.
- Да, и наоборот.
- Ведь ты знаешь, когда-то Аман был намного больше. Так давно, что ты даже не мог знать о том, что твой предок ара.
               
- Да, пожалуй, всё действительно очень просто. Но мне так хотелось бы хоть раз услышать тот, древнейший язык, на котором по преданию говорили все, даже дракомы.
- Самый древний язык на Амане, язык ара, хотя дракомы появились
раньше всех. Но когда ара уже начали слагать гимны свету, дракомы ещё общались при помощи клыков и когтей.

Перейдя полосу второго придорожного города, как раз недалеко от домов Анка и Берса, однороги вошли под сень последней, отделявшей нас от горы Арс, рощи.
- Осталась треть пути.
Сообщила мне Кулу и улыбнулась.
- Оставь свои головоломки Орл и сосредоточься на том ради чего мы здесь.
- Мне как-то не по себе. Прежде всё это казалось похожим на фантазии, легенды. Теперь это видение во сне и всё что я от тебя услышал…, вчера я твёрдо решил встретиться с Очо, а утром появилась ты и вот мы уже здесь…, я не знаю, может….

- Успокойся, не пугайся собственной природы. В тебе сейчас ещё говорит амо, но когда гусеница превращается в бабочку, она не боится этого, потому что это всё равно она. Это очень просто. Просто прими это.
- Я стараюсь.
- Есть ара, есть амо, есть вот, единороги, и мы, амра. Просто мы амра. Это всё равно бы случилось, и именно так как происходит….

Слушая Кулу, я вдруг осознал, что всё моё напряжение куда-то ушло, исчезло, испарилось. Она говорила немного странные и даже слегка забавные вещи, похожие на бессмыслицу, но это не было бессмыслицей. Я вдруг услышал тайный смысл её слов, но не умом, а глубиной своего сердца. Что-то во мне поворачивалось, как бы наоборот, но на самом деле, чем дальше, тем больше я понимал, что не наоборот, а как раз, так как надо.

Какой то новый я, узнавал себя самого, но так, словно бы только таким я и был всегда. Просто забыл об этом, очутившись в другом, непривычном теле. И вот уже стало казаться, что я вспоминаю, как жил вместе с крылатыми, такими же, как сам существами, среди раскидистых крон громадных и уютных деревьев. А потом…, потом, что-то случилось. Потом меня не стало с ними, и было много света, света и радости. И я летел сквозь бесконечный, добрый и чистый свет. 
               
И рядом были друзья, но у нас не было ничего кроме нас самих и света. Света внутри и снаружи. Не было ни крыльев, ни рук, не было тел и даже лиц, но мы всё равно узнавали друг друга, и не могли ошибиться, потому что…, потому что это…. А  потом меня позвали, словно бы по имени единственно присущему мне,
но в имени этом не было звуков и значений и всё же, это было моё имя. Меня позвали, и я понял, что мне предстоит вернуться, что путь мой, там внизу, ещё не завершён.

И многое ещё нужно понять и совершить, то без чего имя моё не полно. А чтобы лететь дальше, выше, туда, куда так стремится всё во мне, необходимо узнать своё имя, стать им. Я понял, и захотел вернуться, а потом….
- А потом, мы с тобой уже почти на месте.
Услышал я голос Кулу.
- Ты видишь мои мысли?
Удивился я, но что-то подсказывало, что это другое.
- Так же как и ты мои Орл. Мы с тобой всю дорогу проговорили. На языке амра.

Я уже понимал, что она имеет в виду, но всё это так быстро происходило, и было так ново и неожиданно, что я только прокряхтел, что-то невнятное, едва попытавшись выразить свои чувства по этому поводу.
- Бедняга Орл.
Шутливо пожалела меня Кулу.
- Потерпи. Скоро ты уже привыкнешь, и всё это станет для тебя обычным и родным.
- И что, все амра, вот так же сначала….
- Все по-разному. Кто-то раньше, ещё в детстве. Кто-то сразу же от рождения, им в чём-то проще. А иные уже в преклонном возрасте. Кроме того, кто-то оказывается сильнее, а кто-то слабее. В ком-то едва мерцает ясность. Ты вот, например, одарён силой почти как ара, только ещё просыпаешься.
 - Этого ещё не хватало! Оторопел я.

Тут единорог Кулу подошёл совсем близко, и она вдруг пристально посмотрев мне в глаза, заговорщическим шёпотом спросила.
- А как давно, ты тоскуешь по небу?
И я понял, что мне не нужно говорить в ответ ни слова. Ответ уже был. Я сам. И она это знала.

               
С детства, с тех пор, как я себя помню, я всегда восхищался ара и завидовал им, по хорошему. Я их любил, наверное, даже больше, чем всех амо, среди которых родился и рос, и одним из которых считался я сам. Часто мне и самому это было странно. Но, однако, ни у кого не было серьёзного повода, упрекнуть меня в чёрствости.

Но, например, в то время как остальные амо находили удовольствие в дальних поездках или прогулках, мне больше нравилось торчать, где нибудь на холме, сидеть на высоком дереве. Иногда даже я нарочно оставался спать на крыше, чтобы, проснувшись утром, первым делом увидеть небо и парящих на горизонте ара. Меня даже не пугало, что во время сна, ко мне мог подобраться какой нибудь плибо или ярс.

Родители поначалу этого боялись, и бранили меня за такие странности, но никогда, ни один крылатый драк не трогал меня. И в конце концов, все привыкли к моим чудачествам и перестали обращать на них внимание. Одно время в детстве, сверстники даже прозвали меня – ара. Но потом, когда я повзрослел, и втянулся в общие заботы и дела, прозвище позабылось. Однако, года два назад, меня как-то раз потянуло подняться на Великую Стену. И там это началось.

Я ушёл по стене до того места, где за пристанью, стена вплотную примыкает к Закатному Лесу, и там, двое суток как во сне созерцал гигантские еровые деревья и снующих среди них ара. Некоторые из них, даже прилетали на стену и, понаблюдав за мной с любопытством, снова улетали в лес. А я наслаждался необъяснимой радостью и счастьем, позабыв про всё на свете и даже, не пытался заговорить с ними. Но я думаю, они знали, что происходит. Потом я вернулся обратно в город, а дома меня ждал переполох.

Все меня обыскались, и уже предполагали, что я, куда нибудь свалился, или неудачно сцепился с каким нибудь хищником. Побранили и взяли обещание, что впредь я буду хотя бы предупреждать о своих похождениях. И на какое то время, история эта забылась. Когда, однажды, меня снова потянуло туда же, я всё-таки предупредил кого-то, и потом так и пошло.

Как и в детстве, все постепенно привыкли к этому и успокоились. Только стали посматривать на меня, как-то подозрительно, с каждым днём убеждаясь, что объявился новый амра. Я же не относился к этим подозрениям серьёзно. Мне казалось, что я обыкновенный мечтатель, я даже готов был признать, что я слегка ненормальный, но никак не амра. Хотя нет,  в тайне мне, конечно, хотелось, чтобы это было именно так.               

Но я был совершенно уверен в своём самом обычном происхождении, тем более что никто из моих родственников, не отличался ничем странным.
О Единый! Сколько же времени прошло с тех пор, как жил мой предок ара? Как ничтожно коротка жизнь. Хотя нет, теперь то я знаю, что это не так, я вижу, как безгранична и бескрайня эта жизнь!

Быстро передвигаясь по горной дороге, единороги уже огибали вершину Арс, за которой вот-вот должна показаться башня.
- Да, мне было проще.
Заметила вслух Кулу, очевидно подсмотревшая мои воспоминания.
- Я ведь сразу была амра и даже не представляла себе иного. Кстати, здесь на восточном склоне, есть посёлок амра.
- Да, я слышал об этом.

- Всё детство и юность, я периодически приезжала сюда, и здесь оставалась учиться, среди себе подобных. Мне вообще повезло быть амра в первом поколении. Отец каждые три дня прилетал к маме и ко мне, пока я была маленькой, а потом, часто брал меня с собой в лесные гнёзда.
- Я слышал, что это целые селения, связанные висячими переходами, что там, на самых вершинах, прекрасные святилища и вообще очень красиво?

- О да! Ара искусные художники. А висячих переходов раньше не было, они появились ради амра, ты же знаешь, что некоторые амра теперь живут с ара?
- Так, кажется, я сейчас начну завидовать.
Кулу рассмеялась.
- Не получится! К тому же тебе уже незачем.
- Вообще-то у меня это и впрямь никогда не получалось. Это скорее какое-то отвлечённое понятие. А что, амра вообще не способны на такое?
- Ну, почему же, способны. Просто мы больше похожи на ара. Все тёмные движения души, для нас смутны, неясны, зато светлые наоборот, намного ярче, чем у большинства амо. Я это сама очень ясно ощутила ещё в детстве, когда постоянно болталась между посёлком амра, городом амо и лесом ара. Было с чем сравнивать. 

               
А позже я уже перестала об этом задумываться. Привыкла. Но иногда мне даже нравится страстность амо. Конечно, если это связано с чем-то достойным, когда кто-то отстаивает идеалы правды, доброты. Хотя в основном, их излишняя раздражительность всё равно всё испортит, вместо того чтобы исправить.

Пока мы так беседовали, однороги уже приблизились к воротам башни. Я впервые рассматривал это занятное строение, состоящее из крупных, отполированных до блеска, разноцветных глыб, плотно подогнанных друг к другу, и образующих четыре восходящих справа налево спирали, из синего, бурого, зелёного и белого камня.

Издали башня выглядела как идеально ровный, застывший на мгновение разноцветный вихрь, искрящийся в лучах заходящего солнца. Теперь, вблизи, башня казалась совсем огромной. Я посмотрел вверх, пожалуй, примерно в десять взрослых амо. Но выглядит гораздо выше, из-за того, что как бы продолжает скалу.

Ворота распахнулись и навстречу нам вышли две молодых женщины и один пожилой мужчина. Едва мы, приветствуя друг друга, встретились взглядами, как я сразу же почувствовал кто они. Однорогов отвели в специально устроенный для таких случаев сад, где они могли бы хорошо отдохнуть и попастись после дороги.
Я же, волнуясь и радуясь, уже запрыгал, было вверх по лестнице, но, немного поднявшись, остановился и решил подождать Кулу. Лучше я войду вслед за ней, не спеша. Надо немного успокоиться, а то я как ребёнок. Хотя почему бы и нет?

В некотором смысле, я теперь, ещё только рождаюсь, даже ещё и не родился толком. Но, в конце концов, там сидит мудрый старец, наверно седой, такой сосредоточенный, может быть стоит быть посерьёзнее, посдержанней? Хотя, что это я, в самом  деле? Ведь это же ара! А я всё ещё рассуждаю как амо…. В общем, я понял, что совершенно не представляю, как мне вести себя дальше.
- Орл!
Услышал я голос догнавшей меня Кулу.
- Будь собой, больше ничего не требуется. Поверь мне.