Время всегда докажет то, что так терзает память

       В первые в жизни ему хотелось написать что-то очень светлое. Сидел за своим рабочим столом, обычным столом, который был примечателен только тем, что был очень мал и всегда удивлял тем, как столь малое пространство вмещает в себя столько предметов, конечно не всегда эти предметы были нужными, но в какой-то степени они были частью обычного стола. На стол сегодня падал столь прекрасный луч света, он освещал то, что так нуждалось в нем. Он взял блокнот, не знаю откуда в нем была такая уверенность, ведь он ранее так страшился записать что-то в этом неведомом для него месте, боялся испортить. Вот первый лист, он думал, долго думал с чего начать, метался от одного к другому и все не мог прийти к тому, что мысленно так прорывалось наружу. Ему так важна была правильность и лаконичность, чистота и безукоризненное совершенство. Хотя казалось бы, где уж встретить совершенство, да и нужно ли оно вообще.
                ***
  Сегодня я встал пораньше, возможно, это случилось из-за того, что комнату осветило солнце, оно было столь прекрасным и нисколько не раздражающим, а на оборот ободряющим и настраивающим на прилив хорошего настроения. Мне даже на миг расхотелось думать, о том, что произошло. Вот насколько хорошо было это мгновение. Мне так не хотелось сегодня утром вырываться из этого уютного, теплого света, согревающее меня изнутри. Так наделся на звонок, но никто так и не опомнился, не знаю почему, но я сам не хотел проявить инициативу, возможно, просто уже все вышло за грани того, что могло было быть. Как только я встал и вышел за пределы этого сияющего света, стало очень пусто, все кажется скудным, все будто потеряло пигмент яркости. Но делать нечего, нельзя ведь все время находится в том месте, где тебя что-то греет, все ведь имеет свой конец. Конечно, светлым было не только солнце, но еще и мысли внутри меня о том, что кому-то я смог подарить теплоту и так было приятно знать, что в этой теплоте нуждались. Сегодня как ни странно, но мир казался одним целым, наверно, это из-за того, что я вновь соприкоснулся с ним, как отдельное целое, один. В глазах у меня таилась грусть, но почему-то эта грусть была настолько доброй, поистине светлой. Она была не губительна, она открывала другую сторону, ту самую, которая заставляет тебя понимать лучше людей и их поступки, да и в целом все вместе взятое.
     Целый день у меня в голове крутились вопросы. А смогли бы другие люди простить того, кто так сильно их обидел, смогли бы понять, что на самом деле творилось в этот момент с человеком? Я долго размышлял об этом. Думал о том, почему я смог не думать в такой момент о себе и хотел разобраться, что случилось внутри у другого человека. Мне было это так важно, настолько важно, что свою гордость и твердость сознания можно было просто швырнуть в угол, самый далекий угол. Тем самым я думаю, что и проявил свою истинную силу, которая направленна на понимание, самое трудное чувство, как я думаю. Понимать всем своими частичками сознания, без какой-либо корысти. Я не мог осмыслить тот факт, что не все могут со всей искренность принять решение, мысли другого человека и его поведение, каким бы оно ни было.
     Она сказала всего одну вещь на прощание: «Стань собой и постарайся быть сильнее». Тогда и сейчас я с уверенностью не скажу, что она имела в виду под этими словами. В прошлом во мне сидела обида, да такая, что я не мог усидеть на месте, метался из стороны в сторону, мне уж точно было не до её слов, сейчас, когда обида прошла я вновь вспомнил то, что она сказала. Стань собой, не понимаю, почему она обвинила меня в этом, почему мои чувства, казались для неё обманом, почему все мои действия направленные в её сторону, казались ей и вовсе никчемными и будто не моими. Хотя на протяжении всего времени я и думал, что это и есть я. Быть сильным? Но по отношению к чему сильным? Разве я такой мягко характерный, разве я такой заносчивый, разве мои чувства были так слабы. Я ведь просто старался все делать сердцем. Но почему-то ей это пришлось не по нраву. Все время она смотрела в другую сторону, куда-то бежала, что-то искала. Вот я и ушел, отдалился, тоже стал бежать. Не понять она бежала толи от того, что я её не понимал, то ли от того, что она и вовсе не знала, как быть. Говорила быть сильным, а сама была так бессильна. Просто бежала, понимаю, если б ей было к кому бежать, но ведь знаю, я уверен, что никого и не было, она тоже была сильно привязана. Она словно овечка, загнанная в стойло и кто бы помог ей выбраться наружу. Может её действие по отношению ко мне и было одним из шажков, чтобы выбраться на огромные просторы безрассудства и отчаянных поступков, которые её так страшили, но, возможно, открывшие бы ей её реальность. И я лишь огорчен тем, что не мог ей помочь в этом, не до понял её когда-то. Но рад тому, что все-таки подарил её то тепло, в котором она так нуждалась. Самым светлым было то, что я осознал. Нужно стремиться к пониманию другого человека, даже когда тебе самому безумно больно, а не просто обвинять кого-то и убегать. Всякое бегство без осмысления все равно приведет тебя к тупику.
                06.04.15
                ***
Он закончил писать и погрузился в свой дивный сон, который грел его не хуже того теплого, утреннего света.