Противоречить не может Бог себе в своих созданиях

После того, как Господь Бог сформировал Адама и поместил его в Эдеме, пришло Творцу на ум, что нехорошо тому быть одному. Тогда Он усыпил его и взял от него во сне одну часть (Бытие 2:7,15,22).

В различных переводах называема эта часть «ребром», «костью» или «стороной», что указывает на плотность взятой от Адама материи. Если же учесть, что речь в Бытии ведётся об эдемских событиях, то есть всё происходит на тонких планах Бытия, где Адам – единая бесполая душа, то и «плоть» его понимается не как мясо или кости, а как их информационная составляющая о качестве, присущем плотскому.

Именно так появились тонкоматериальные мужчина и женщина. Не Адам и женщина, потому что Адама в его исходном состоянии теперь не стало. А именно два совершенно новых субъекта – люди: он и она.

Как становится ясным, между мужчиной и Адамом нельзя поставить знака равенства –  это не прежний, а «ущербный» Адам, без качества быть одновременно и женщиной. Теперь качество женщины отделено от исходного, сформировано, одухотворено и дано мужчине в помощь (Бытие 2:20) и сказано, что должен он к ней «прилепиться», стать с нею «одной плотью» (Бытие 2:23-24).

Однако, мужчина, продолжает считать себя изначальным и совершенным, трактуя женщину как «взятую от мужчины» (Бытие 2:23). И он, мужчина, этот «ущербный» Адам, закрепил за собой во всей последующей истории аврамиистических народов и религий право патриарха, главенствующего над женщиной. Тем самым он противопоставил себя своему Творцу – мужчина как вид бросил вызов Творцу Адама. Часть борется с целым: мужчина борется с Адамом и он же, мужчина, борется с Богом. Именно борьба с Создателем делает его самым первым и вечным гибором.

Впервые о гиборах читаем, однако, не в повествовании об Адаме, а десять поколений спустя: «И Куш (сын Хама, внук Ноа) родил Нимрода, он начал быть гибором на земле. Он был гибор-охотник перед Ашем...» (Книга Берешит «Ноах» 10:8-9). Нимрод строит Вавилонскую башню, чтобы заткнуть дыру в небе, порвать всякую связь с высшим миром и воцариться самому над людьми, создав себе Имя. Именно его имя, а не имя Бога, должно призываться людьми.

То есть факт противоборства с Творцом человека становится в Библии фактом только после десяти поколений до Ноа и ещё два поколения спустя – всего 12. «Ущербный» Адам эволюционирует в двенадцати поколениях до Нимрода, чтобы стать «гибором-охотником» за человеческими душами. Кто он, Нимрод? Точнее, чьё он материальное воплощение?

«Всё было напрасно. Потоп был напрасен», – эта мысль не давала Ему покоя, давила и жгла, дребезжала высокой, невыносимо высокой нотой во всём Его существе. Десять поколений до Ноа пришлось перечеркнуть в угоду собственной идее создать человека по образу и подобию информационно-гелиевых Голосов, которые же над Ним потом и смеялись; а многие обвиняли ещё и в гордыне; были и такие, которые пугали братьями-монахами Ордена Маурициуса. И монахи таки пришли и жгли Его правый глаз, и разворотили ему сердечную чакру. Боль была адской. Потом был Тот – Мать-Отец Третий Логос в Его высшей ипостаси Творца всего живого, ударивший плазменной плетью-молнией, опалившей до чёрной головешки, сбросившей Его к Его же людям.

Затем был Суд. Ему присудили надевать облюбованное им же и усовершенствованное животное обезьяноподобное тело. И снова, и снова умирать в нём, гадком мусорнике гниющих останков органических процессов. И сызнова рождаться, через столетия и тысячелетия. Такая же или почти такая же участь постигла и тех из Голосов, кто не хотел Его падения, кто не смеялся и не пугал Его, а поддерживал в экспериментах над переходниками-накопителями, вживлявшимися в животных людей. Эти Голоса воплощались с Ним всегда одновременно, чтобы выполнять в течение семи лет (а дольше нельзя) совместную работу в условиях плотной материальной среды. И снова разойтись. Расставания давались тяжело. Они им сопротивлялись, пока это было возможно. За нежелание подчиняться Воле Высших Творцов их снова и снова наказывали, очень больно наказывали – несчастными случаями или болезнями их и их детей.

Его первым телом был Нимрод. Позже Илия. Затем Иаков. Намного позже Андрей Первозванный. На этом значимые вехи закончились. Последующие воплощения были до мерзости тривиальными и ничего не значащими в глазах людей. Римский морской офицер вo II веке н. э. был ещё хорош, но вот крестьянин, а теперь вовсе иммигрант-переселенец и Сам Себе свидетель-сектант, вымаливающий Себе Имя у чужих дверей, – это уже не ирония судьбы, это конец, социальное дно, преисподняя. Добавить к этому социальному аду запрограммированное одиночество, не только втуне, но и физическое одиночество в преклонные годы, на закате жизни, в старости, в этом уродливом саркофаге сморщенной кожи и забитых жиром коронарных сосудов, с оплывшими чертами лица и блестящей розово-жёлтой пергаментной лысиной с коричневыми пятнами заживо разлагающейся плоти – и наказание предстанет во всей своей ужасающей несправедливости!

Именно Они, наказавшие Его, сделали из Него первого гибора, противопоставившего себя как Творца человека Им – Творцам живых миров – и потребовавшего себе Имя ещё и здесь: Нимрод равно Бог.

Это был Их План, с самого начала вложивших Ему в печать программу-вирус Уроборус с матричным кодом 12: сделать человека Его руками именно таким – противником Бога, гибором, охотником за содержимое человеческих сосудов-душ! «Разве они не должны были стать по образу и подобию их Создателя?», – смеялись Судьи, – «так почему бы им и впрямь не стать такими же уродами-гиборами, как и Сам Светоносный Противник? Противоречить не может Бог себе в своих созданиях!»

И Он стал одним из них. И стал рожать от их обезьяноженщин их обезьянодетей. Ему даже не дали возможности, чтобы в эти омерзительные переходники спускались Голоса. В своём истязании Они пошли ещё дальше: Голоса стали воплощаться у «достойных» людей. Можно ли было выдумать пытку больше этой! И Кому?! Ему! Светоносному и Прекрасному!

Но противоречить не может Бог себе в своих созданиях. Он и не противоречил – Бог стал человеком: он и она.

Но и человек возомнил себя Богом.