Инструменты. Контрольная партия

Человеку, наблюдающему за действиями (и бездействиями) рабочего на поштучной выдаче досок, совершаемое кажется весьма простым и понятным делом. Как бы всё просто: воткнул крючок в бочок досочки, поднял её – шестиметровую, одним лёгким движением руки, перевернул в воздухе и положил на торцовочный стол.
Это глядя со стороны.
Точно так же простым кажется движение гимнастки на бревне: легко изогнулась назад,  красиво ручки поставила на бревно и изящно перекатила ножки всё на то же самое брёвнышко.
За внешней лёгкостью – годы тренировок.
Адский труд.
А ведь зритель видит тех, кто успешен.
Зритель не видит годами не встающих с кроватей инвалидов, травмировавших позвоночник во время таких вот легких и изящных пассов.
Зритель не видит травм и отчаянных массажей сведенных судорогами ног и рук.
И на торцовке зритель не видит порванных связок, опухших локтей и запястий.
Но это всё виды труда (труда, труда!) ПРОСТЫЕ, и связанные в основном с контролем над собственным телом.
Наблюдение за трудом педагога ещё менее информативно.
В детском саду, где я тестирую ребенка контрольной партией, не увидеть никаким образом тех бесчисленных огромных турнирных залов, которые я посещал, в которых наблюдал за другими и играл порою сам.
Вот только краткий перечень шахматных – именно специализированных шахматных – школ, которые мне довелось посещать и исследовать на своем веку:
Свердловская (во Дворце пионеров, во Дворце Шахмат на 8-е марта, на Московской) – но это только здания и помещения, однако тренер Чернин – это одна школа, тренер Соловьев – это другая школа, тренер Терентьев – это третья школа, тренер Аверкин – это четвертая школа, тренер Адабаш, это пятая школа, тренер Саунина – это шестая школа, тренер Гилева – это седьмая школа и так далее и так далее.
Архангельская (старая на Попова 1, новая на проспекте Энгельса, в областном шахматном клубе у железнодорожного вокзала) и опять: тренер Середкин – это одна школа, тренер Карбасников – это вторая школа, тренер Лисицын – это третья школа, тренер Зарубин – это четвёртая школа, тренер Щепёткина – это пятая школа, тренер Щепёткин – это седьмая школа, тренер Забродин – это восьмая школа, тренер Метревели – это девятая школа и так далее и так далее.
Не буду говорить о московских и ленинградских школах.
Киевские школы я на этом ресурсе представил достаточно подробно в своих обзорах.
Упомяну еще Челябинские, Новосибирские, Тюменские, Ханты-Мансийские и Уральские школы, и отдельной строкой выделю Краснодар и Севастополь.
Даже этого скромного перечня хватает, чтобы понять: наблюдая за ребенком передвигающим фигурки я имею перед глазами чудовищный арсенал аналогий. Непостижимую уму «базу данных».
Так человек, впервые обратившийся к юристу за помощью в своём уникальном трудном деле в связи с иском к набедокурившему родственнику даже представить себе не может, сколько самых разных вещей роится в голове у специалиста, вникающего в его сложности.
Так человек попадающий на приём ко врачу и вообразить себе не в состоянии, как много уже похожих тел являлось взору переутомленного приёмом эскулапа.
Мне повезло: я долгое время невольно общался со множеством врачей – врачам полезно догадываться, что есть больные, повидавшие табуны лекарей и сотни больниц, поликлиник, процедурных, операционных, аптек – и со множеством юристов самого разного калибра и опыта.
И потому уверенно говорю вам: работа педагога СЛОЖНЕЕ.
Слишком велик объём факторов и перерабатываемой в единицу времени информации.
И ответственность – не меньше!
Целостное видение больного – большая и очень больная тема современной медицины.
Целостное видение процесса – будь то уголовный или гражданский процесс – это проблема проблем современной юриспруденции.
Целостное видение ребенка – это центральная тема всей педагогики.

Итак; что мы видим, наблюдая за ребенком во время контрольной партии?
1.Умение правильно сидеть за игрой
2.Умение играть одной рукой
3.Умение четко брать и передвигать фигуры
4.Умение правильно брать чужие фигуры.
5.Умение правильно превращать пешку
6.Умение корректно делать рокировку
7.Видение доски и непосредственно возникающих угроз
8.Умение считать удары
9.Умение быстро развивать фигуры в дебюте
10.Умение активно бороться за обладание центром и открытыми линиями.
11.Умение тщательно обдумывать ход.
12.Усидчивость и работоспособность
13.Организацию движения глаз при «прощупывании» полей доски.
14.Способность выделять строго структурированные абстрактные объекты – клетку, вертикаль, горизонталь, диагональ, угол, центр
15.Скорость и четкость в принятии решений.
16.Уверенность или неуверенность в своих силах.

Я перечислил только малую часть того, что вижу «сразу» в первые полторы минуты игры.
Понятно, что я оцениваю
- и поведение ребенка,
- и уровень его воспитанности,
- и уровень его речеговорения,
- его словарный запас,
- его аппарат аналогий,
- его настроение,
- его настрой и комплекс мотиваций на игру.
Я вижу КАК он смотрит и на доску, и на окружающих.
Вижу, насколько он способен к концентрации внимания в момент игры.
Знакомлюсь с его ценностными ориентациями и эстетическими предпочтениями.
Сразу могу у хорошо играющего малыша оценить уровень его игры и перспективы его дальнейшего роста.
Огромное значение придаю оценке устойчивости его нервной системы.
Контрольная партия, несмотря на свою краткость во времени
- дает огромный материал
– позволяет определить этапы и пункты вероятного «зацепления»
- позволяет определить необходимый ему инструментарий в «зоне ближайшего развития».