Приятное знакомство

Лена Петровна, пошатнувшись, облокотилась на руку Александра Ивановича.
 – Осторожнее, тут скользко!  – Александр Иваныч не стал отнимать руку, на которую женщина оперлась уже, похоже, основательно. «Ничего не попишешь, придётся довести хотя бы вон до той остановки, мало ли – возможно, у бедной женщины предынфарктное или прединсультное состояние», – решил про себя Александр Иваныч.
Почему именно Лена Петровна, а не, допустим, общепринятое – Елена? Переспросив для верности, Александр Иваныч убедился, что слух не обманул – женщина действительно так и назвалась –  Леной.
Лену Петровну, довольно-таки моложавую женщину в приятно облегающем стройный силуэт норковом манто с пушистым воротником Александр Иваныч приметил ещё на крыльце «Пассажа», куда заходил за продуктами. Преувеличенно осторожно спустившись со ступенек, слегка занесённых уже утоптанным прохожими снегом, женщина направилась по дорожке, расчищенной в глубоком сугробе и напоминающей сейчас, на исходе зимы, узкую траншею, направилась в сторону крайних домов города. Дорожка расчищалась на ширину отвального ножа небольшого трудяги-трактора, поэтому на ней оставались зеркальные полосы особенно скользких участков, где нож бульдозера срезал утоптанные до состояния льда более ранние напластования снега. Пересекая площадь снежного городка, Александр Иваныч поразился обилию ребятишек, катающихся с горки и играющих подле снежных фигур.
 – Успевают, сорванцы, попользоваться солнечным и не очень морозным денёчком, что так редки у нас. Как и растения тундры, которые за очень короткое лето – мизерный вегетативный период должны успеть и подрасти, и отцвести, и напитать соками семена будущей жизни, – подумалось Александру Иванычу. – Ну-ну, поспешайте, юная поросль. Эка, уже и хобот отломили снежному мамонту! Да-а, были когда-то и мы рысаками! –  бодренькие кстати и мысли возникли.
Женщина двигалась как-то странно, зигзагообразно  буквально от одной стенки снежной траншеи до другой.
 – Гвардейцы в таких случаях просто не могут пройти мимо! – решил про себя Александр Иваныч и поспешил догнать женщину, радуясь предоставившейся  возможности помочь и, под благовидным предлогом, познакомиться.
Двигались медленно, и успели поговорить о многом.
 – Представляете, Татьяна Николаевна, наша заведующая, очень милая женщина, всё-таки предупредила меня, что не сможет и дальше прикрывать меня, что из-за моих частых больничных библиотека вынуждена принять другого работника… Я библиотекарем работала больше 30 лет – и теперь вынуждена была перейти в технички… Часто болею. Очень часто – невыносимые головные боли. Как же и дотянуть-то до пенсии…
 – Вот отсюда, видимо, и эта неровная походка, – подумал Александр Иваныч, проникаясь всё большим сочувствием, – значит, всё-таки прединсультное – все симптомы, как со странички Интернета. Нет уж, я просто обязан проводить женщину до самой квартиры…
Воображение услужливо подсунуло радужные картинки: в квартире эта милая новая знакомая приглашает пить чай с крендельками, за чаем продолжается приятное знакомство, Александр Иваныч между делом производит починку крана и прочий мелкий ремонт в квартире и… «Ах, какой вы мастеровитый, Александр Иванович! Я всю жизнь мечтала о таком брутальном мужчине!...»
Александр Иваныч узнал очень скоро, что муж, с которым Лена Петровна прожила душа в душу без малого тридцать лет, ушёл внезапно к другой женщине. «Не понимаю, чего ему не хватало!..» – горестно восклицает при этих словах женщина. Сын живёт далеко, в Ленинграде, там же окончил университет, теперь аспирант, почти не общается с матерью, а если и приезжает, то всё больше с отцом. – «Не понимаю, как это у мужа хватает совести настраивать сына против меня…
Совсем недавно приходили ругаться соседи – Лена Петровна по забывчивости не докрутила поплотнее кран, не перекрыла воду, – протекло к соседям… («Ого, кажется, насчёт крана я всё верно проинтуичил!»)
 – Мама старенькая, она живёт в Ленинграде, и та не на моей стороне, постоянно пилит: «Лена, ты ведёшь себя неподобающе…» Ленинградская интеллигенция, тоже мне. Чем же я-то виновата, что так не везёт мне в жизни?!
Муж Лены Петровны, как оказалось, работает тут же, в порту, заходит иногда, приносит продукты.
 – Тоже всё норовит нравоучения читать: «И когда ты за ум возьмёшься!?» Подлец! А я-то чем виновата, что так не везёт мне?! И за что мне такой конец?..
Настроение Александра Иваныча неуклонно падало. О несуразных, изломанных судьбах женщин Росси лезли в голову невесёлые мысли. «Да что ж так не везёт-то, действительно, вам, горемычные вы наши женщины, причём, можно сказать, на исходе жизни – горькое одиночество, муж-подлец бросил, дети не заботятся, начальство бездушное, медицина беспомощная, пенсия мизерная, одинокая сумрачная старость впереди..» Даже бодрым и жизнерадостным казавшийся совсем недавно морозный солнечный денёк будто потускнел, и едва заметный ветерок стал набирать силу, грозя запуржить-завьюжить, по обыкновению своему.
 – А недавно Татьяна Николаевна сказала, что и техничкой моя работа не может устраивать уважаемое учреждение, у нас, видите ли, посетители, надо выдерживать культурное обращение, а я…
Смутное подозрение Александра Иваныча, возникшее, когда Лена Петровна, особенно сильно пошатнувшись, наклонилась ближе, подозрение подтвердилось окончательно: едва вошли во двор её дома и поровнялись с магазинчиком, дама тут же предложила зайти и взять бутылочку.
 – Нет-нет, Вы не подумайте, я только джин-тоник, и то для лечения головной боли!..
Александр Иваныч разглядел, наконец, на лице своей спутницы, наряду со следами былой красоты, и отчётливые уже, ни с чем не спутаешь, признаки неумеренных возлияний. Понятны стали причины жизненного фиаско Лены Петровны. И для объяснения «лунной походки» не нужны теперь медицинские познания Интернета. И, и…
 – И не пойду я чинить Ваш кран, уважаемая Лена Петровна…