Освобождение Киева

Отрывок из книги "Идёт война народная..."


Кульминацией битвы за Днепр было освобождение от нацистов Киева.

Для гитлеровцев Киев имел большое значение как важный узел железнодорожных и шоссейных путей и как стратегический опорный пункт на правом берегу Днепра.
В Берлине всерьёз рассчитывали, что под Киевом будет решаться судьба не только битвы за Днепр, но и всего южного фланга Восточного фронта, перекрывавшего пути на Карпаты и в Польшу.
Не случайно в начале ноября на сравнительно небольшом участке против войск 1-го Украинского фронта противник сосредоточил 27 дивизий.
 Плюс имел в резерве ещё 10 дивизий.
 Подтянул сюда 2 танковые и одну пехотную дивизию из Франции и Италии.

Для наших войск Киев был важен тем, что открывал путь на запад - к Польше и Румынии.
Кроме того, освобождение столицы Советской Украины имело и большое политическое значение.

Битва за Киев становилась основным звеном боёв на Черкасском и Кировоградском направлениях.

29 сентября 1943 года Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед Воронежским (с 20 октября - 1-м Украинским) фронтом и его командующим генералом армии Н. Ф. Ватутиным задачу:
 -   Сосредоточить усилия на Киевском направлении.
-  И взаимодействуя с частями Центрального (1-го Белорусского) фронта (К. К. Рокоссовский)  ликвидировать группировку врага в районе Киева, освободить столицу Советской Украины.

Ещё в конце сентября 1943 года были захвачены плацдармы на правом берегу Днепра севернее и южнее Киева.
 
Командующий Воронежским фронтом генерал армии Ватутин принял решение нанести главный удар с плацдарма, рассположенного южнее Киева в районе Великого Букрина.
И вспомогательный – с Лютежского плацдарма, севернее города.

Дважды (с 12-го по 15-е и с 21-го по 23-е октября) ударная группировка Воронежского фронта переходила в наступление.
Войска фронта упорно пытались прорвать сильную вражескую оборону и освободить «Мать городов русских».
Но так и не смогли достичь желаемого результата.
 И понесли при этом немалые потери…
Бои были настолько тяжёлыми и кровавыми, что по показаниям участников,  земля была полностью усеяна трупами советских и немецких солдат.
А в бесчисленных воронках от снарядов и бомб вместо воды стояла кровь...



* * *


На Букринском плацдарме совершила подвиг санинструктор 3-й роты 835-го полка 237-й стрелковой дивизии рядовая Мария Щербаченко.
112 раненых бойцов и командиров с оружием под непрерывным огнём врага вынесла с поля боя эта хрупкая девушка, оказала им первую медицинскую помощь и отправила в медсанбат.


* * *


Потрясает история ещё одного подвига.
 «Есть! Первым открыть дорогу на правый берег Днепра! Не подведём, товарищ командующий!» - ответил капитан Василий Степанович Петров и за себя, и за личный состав 1850-го истребительного противотанкового артполка, получив приказ старшего начальника.
 Изготовив самодельные плоты, несмотря на ожесточённый огонь гитлеровцев, артиллеристы в числе первых сумели форсировать неспокойный Славутич, захватить небольшой плацдарм и, расширяя его, переправить туда орудия, боеприпасы, личный состав.
Попытки фашистов сбросить смельчаков в Днепр не увенчались успехом – воины вместе с командиром стояли насмерть.
 А когда у одной из пушек погиб расчёт, командир сам стал за орудие. Он подбил 4 вражеских танка и уничтожил 2 батареи шестиствольных миномётов. В разгар боя получил тяжёлое ранение – ему оторвало обе руки.
После госпиталя он добился того,  чтобы  вернуться в родной полк, с которым  дошёл до Одера…

* * *


Как уже было сказано, попытки Воронежского фронта прорвать вражескую оборону южнее Киева, предпринятые в конце октября, успеха не имели.
 Потеряли темп, время и множество человеческих жизней.
 Дальнейшие попытки закрепиться на правом берегу представлялись бессмысленными. Потому как был утрачен важнейший элемент всякого наступления – внезапность.
 Стало очевидно, что перед наступающими нашими частями  прочная, глубоко эшелонированная оборона.
Укрепив её почти за месяц боёв, противник, по существу, закрыл нашим войскам выход из Букринской излучины на запад...

23 октября, когда Ватутин знакомился с обстановкой на наблюдательном пункте Букринского плацдарма, его попросили к аппарату ВЧ.
Вызывал Верховный Главнокомандующий.

• Вот как изложил позже этот разговор Николай Фёдорович:

«Видимо, войскам Москаленко и Рыбалко очень трудно наступать на Киев с этого плацдарма, - сказал Верховный. – Местность там резко пересечённая, и это мешает маневрировать большими массами танков. Противнику это удобно. И местность у него возвышенная, командующая над вашей. Кроме того, он подтянул крупные силы – танковые и моторизованные дивизии, много противотанковых средств и авиации. Всё это вы и сами знаете. Остаётся сделать вывод: ударом с юга Киев вам не взять. А теперь посмотрите на Лютежский плацдарм, находящийся к северу от Киева в руках 38-й армии. Хотя он меньше, но местность там ровная, позволяющая использовать крупные массы танков. Оттуда легче будет овладеть Киевом. – Помолчав, Сталин добавил: - Предлагаю вам продумать вопрос о рокировке 3-й гвардейской танковой армии, а также частей усиления 40-й армии на Лютежский плацдарм. Надо скрытно, в тёмное время суток, вывести их с Букринского плацдарма на Лютежский. 40-й и 27-й армиям продолжать демонстрацию наступления с прежнего направления. Словом, врага нужно обмануть».

 25 октября Сталин решил наступать на Киев с Лютежского плацдарма. И подготовил соответствующую директиву.

• В качестве ближайшей задачи он ставил:

 «Разгром киевской группировки противника и овладение Киевом»...

Суть плана взятия Киева заключалась в следующем: имитируя сосредоточение подкреплений на Букринском плацдарме, на самом деле снять с него 3-ю гвардейскую танковую армию и перегруппировать её на Лютежский плацдарм.
Ведь оттуда гитлеровцы   не ожидали нашего удара…
 
Тайком происходит перегруппировка 3-й гвардейской танковой армии генерал-лейтенанта П. С. Рыбалко на восточный берег Днепра и затем через Десну вновь на западный берег Днепра.
На Букринском плацдарме были оставлены  макеты  танков и артиллерии, имитировавшие сосредоточение  частей танковой армии.
 Для большей убедительности неисправные и имеющие ограниченные моторесурсы  танки были оставлены  на прежних позициях.
А танки, выделенные для пополнения армии, направлялись на Лютежский плацдарм в район сосредоточения 3-й гвардейской танковой армии. 
По приказу командующего 1-м Украинским фронтом генерала армии Н. Ф. Ватутина оставшиеся на Букринском плацдарме  части проводили активные демонстративные действия,  чтобы  отвлечь на себя как можно больше сил противника.
Специально выделенные радиостанции стрелковых  частей демонстрировали работу штабов танковых армий и корпусов.

• П. С. Рыбалко вспоминал:
 
«В  целях скрытности отхода танкового соединения с Букринского плацдарма… были приняты  меры  тщательной маскировки. На плацдарме были оставлены  КП соединения и несколько радиостанций. Все они продолжали свою обычную работу, дезинформируя противника. Вместо снятых с занимаемых позиций танков построили макеты  из дерева и земли. На огневых позициях были сделаны  макеты орудий. Движение танков и автомашин… разрешалось только в ночное время с сохранением светомаскировки. Строгая маскировка производилась в районе  нового сосредоточения… Принятыми мерами мы  обманули противника, заставив его авиацию в течение недели бомбить наши оставленные позиции».

Кроме 3-й гвардейской танковой армии на Лютежский плацдарм были переброшены части 7-го артиллерийского и 23-го стрелкового корпусов.
Общее руководство перегруппировкой войск осуществлял заместитель командующего фронтом А. А. Гречко.
С 25-го октября по 1-е ноября было перемещено:
-   до 150 тысяч человек,
-  1,5 тысячи орудий и миномётов,
-   около 800 танков и самоходных орудий.

Подобная перегруппировка массы войск в короткий срок, да ещё вблизи линии фронта, в истории войн осуществлялась впервые…

В результате в районе Лютежского плацдарма советское командование создало превосходство:
-   в пехоте в 3 раза,
-   в артиллерии – в 4,5 раза,
-    в танках – в 9 раз.
Однако и при таком соотношении сил задача советских войск была далеко не лёгкой.
Ведь враг построил здесь сильную оборону глубиной до 14-ти километров.
 Значительно ограничивали действия танковых сил и артиллерии советских войск заболоченная пойма Ирпеня и леса на север от Киева.


* * *


Киевская стратегическая наступательная операция, запланированная с Лютежского плацдарма, началась, по сути, за 2 дня раньше.
Причём началась она  с Букринского плацдарма.

Оттуда 1 ноября пошли в наступление:

-   27-я (командующий – генерал-лейтенант С. Г. Трофименко) и
-   40-я (командующий – генерал-лейтенант П. Ф. Жмаченко) армии.

Это делалось с целью:
-  Во-первых.
Чтобы отвлечь внимание противника, ввести его в заблуждение относительно главного удара. Ещё раз «убедить» фашистское командование в неизменности места главного удара войск Красной Армии.
Ведь здесь уже было 2 попытки прорвать оборону противника.
-  Во-вторых.
 Не дать противнику возможности перебросить с Букрина на Лютеж часть своих сил и средств.

Такие действия, действительно, дезинформировали гитлеровское командование.
Считая этот удар главным, Манштейн сразу же подтянул сюда оставшиеся резервы. И в том  числе танковую дивизию СС  «Рейх».

Сталин этого только и ждал! 
Через сутки, когда уже хорошо завязались в боях наши наступающие и немецкие обороняющиеся части, в 8.00  3 ноября мощные залпы «катюш» оповестили о начале артиллерийской подготовки.

• Вот что писал в своих мемуарах о нюансах артподготовки генерал-полковник Кирилл Москаленко:

«Для того, чтобы противник не уловил момента её окончания и начала, поддержки атаки пехоты и танков, нами был разработан специальный график артиллерийского наступления, имевший одну особенность. Она состояла в том, что огневой налёт по переднему краю и ближайшей глубине обороны противника был коротким, всего лишь трёхминутным. Вместо заключительного огневого налёта в последние пять минут артиллерийской подготовки по тем же целям был произведен залп всех частей полевой и реактивной артиллерии и орудий, стрелявших прямой наводкой. Тут-то и дала о себя знать созданная нами высокая плотность артиллерии. Оборона противника была буквально сметена».
 

Неоценимую помощь наземным войскам оказала 2-я Воздушная армия генерал-лейтенанта авиации Красовского.
Перед наступлением в ночь на 3 ноября лёгкие ночные бомбардировщики совершили 207 вылетов с целью уничтожения противника в районах Горянки и Пущи-Водицы.

40-минут длилась высокой плотности  артиллерийская и авиационная подготовка.
Сила и мощь её настолько были разрушительными и оказались эффективными, что оборона противника была разнесена в пух и прах.
После этого началось наступление главных сил фронта с Лютежского плацдарма.
Это было совершенно неожиданно для врага. Как гром средь ясного неба…

Когда наши войска - танки вместе с пехотой и артиллерией - стремительно двинулись вперёд, они на протяжении 2-х километров почти не встретили препятствий.
Все вражеские огневые точки, траншеи были разрушены. Кругом были только порванные проволочные заграждения, разрушенные инженерные сооружения, оборонительная полоса, зияющая воронками от снарядов и мин.
Повсюду усеяны трупы гитлеровцев, обломки техники и оружия.
 Везде, где враг оказывал сопротивление, его уничтожали.
Такого мощного удара немецко-фашистское командование не ожидало. Тем более с этого плацдарма.
Да и вообще оно было убеждено, что отразит все удары наших войск.

В первый же день боёв оборона противника перед Лютежским плацдармом была прорвана войсками:
-    38-й армии (командующий – генерал-полковник К. С. Москаленко). Именно её войска наносили главный удар.
-  5-го гвардейского танкового корпуса (командир – генерал-лейтенант А. Г. Кравченко).
Они на фронте 10 километров продвинулись вглубь от 5-ти до 12-ти километров. Враг отходил,  бросая оружие и раненных.
Под конец 2-го дня эти части завершили прорыв 2-й линии вражеской обороны.
Они освободили Горенку, Пущу-Водицу, Вышгород и другие населённые пункты.
Наши войска устремились к Киеву с севера…

 Одновременно начала успешно наступать на запад 60-я армия генерала И. Д. Черняховского, располагавшаяся справа (севернее) от 38-й армии.
Её войска прорвали вражескую оборону на фронте до 18 километров и овладели рядом опорных пунктов на левом берегу реки Ирпень – Сычевку, Фёдоровку и Глебовку.
Сметая противника вдоль западного берега Ирпеня, они не давали ему возможности перебросить хотя бы часть сил против 38-й армии.
В течение следующего дня 60-я армия продвинулась в глубь обороны до 6-ти километров. И заняла населённые пункты Дымер и Мануильск.
Противник отошёл к реке Здвиж.

4 ноября шли напряжённые бои.
В этот день части 240-й стрелковой дивизии Т. Ф. Уманского вышли к трамвайной линии Киев - Пуща-Водица. Следом за ними подходили другие части. Путь отступления противнику на север был отрезан.
Однако отдельные, вырвавшиеся далеко вперёд советские части были вынуждены вести бои в окружении.
Враг подтягивал свежие силы.
 А размытые дождями дороги в междуречье не давали возможности советскому командованию своевременно подтягивать силы.
К тому же плохая видимость мешала действиям авиации и артиллерии.
 Бои становились, чем дальше, тем более ожесточёнными.
 Противник постоянно контратаковал.

Тогда, для быстрейшего овладения Киевом, Ватутин принял решение направить в прорыв, созданный армией генерала Москаленко:
-   3-ю гвардейскую танковую армию генерала-лейтенанта П. С. Рыбалко и
-     гвардейский корпус генерала Баранова.

• Галина Бакшеева в своей книге «Танки идут на мины» пишет:
 
«…Осенью 1943 года гитлеровцы, пытаясь удержать Киев, густо заминировали все подступы к городу. Но вот наши танки пошли в атаку. С грохотом взрывались мины, а машины шли невредимые. Это были гвардейцы-танкисты генерал-полковника П. Рыбалко.
Фашисты считали, что произошло чудо. Но никакого чуда, конечно, не было. Танки шли по минному полю со специальными тралами, созданными советским военным инженером П. М. Мугалёвым.
Выгрузившиеся танки-тральщики встали у подножия прибрежных высот. На рассвете они вступили в бой. Под секциями тралов с глухим раскатом рвались мины.
В образовавшиеся проходы устремились линейные танки, за ними пехота, и вскоре громкое «ур-а-а-а!» гремело над траншеями врага.
Один тральщик, с ходу преодолев две полосы минных полей, вышел к кустам и обнаружил замаскированную пушку. Возле неё, сбившись в кучку, стояли вражеские солдаты с поднятыми руками. Это был расчёт орудия с младшим офицером во главе.
 - Почему не стреляли по танку?
Пленный офицер-артиллерист на допросе давал сбивчивые объяснения:
 - …Я ничего… ничего не понял из того, что произошло. Я не спешил с командой «Огонь». Ваш танк должен был подорваться на минном поле первой полосы. Так было всегда. Машины подрывались, и мы открывали огонь по застывшей мишени. Но здесь мы увидели нечто невероятное. Не сбавляя скорости, танк продолжал идти сквозь пламя взрывов. Достигнув минного поля второй полосы, он опять не подорвался и по-прежнему шёл на наше орудие. Немецкий офицер выжидательно посмотрел на переводчика, словно вникая в его речь и контролируя, правильно ли тот переводит, ибо то, что он говорил, очень важно было и для него самого.
 - Это был странный танк, - продолжал пленный. – Я впервые видел такой. Впереди гусениц вращались то ли колёса, то ли диски. Танк походил на какую-то чудовищную машину. Нас охватил ужас. Мы так и остались в траншее».

В середине дня танковые корпуса генерала Рыбалко обогнали пехоту и продвинулись в глубину на 8 километров.
Танкисты, встретив артиллерийский заслон врага, ввязались в кровопролитные бои на подступах к Святошино (ныне окраина города Киева на его западной части).
Ломая сопротивление немецко-фашистских войск, они продолжали своё движение и с наступлением темноты.

Силами 7-го гвардейского танкового корпуса под командованием генерал-майора К. Ф. Сулейкова была удачно организована и проведена ночная атака.
Около 20.00 танки прошли боевые позиции своей пехоты и стремительно обрушились на противника. Танки шли в атаку с зажжёнными фарами, воющими сиренами, чтобы оказать на противника психологическое воздействие. И ведя при этом сильный огонь из пушек и пулемётов.
Ночная танковая атака оказала ошеломляющее действие на противника. Немцы дрогнули и начали отходить.
Первой ворвался в город танк гвардии сержанта М. И. Ахтырченко. В бою его экипажем было уничтожено немало живой силы противника, более 20-ти автомашин с боевой техникой, взято в качестве трофея 40 подвод с провизией и вещевым имуществом.
К утру 5 ноября нашим войскам удалось овладеть районом Святошино, перекрыв немцам пути отступления по Житомирской трассе.

В боях за Святошино незабываемый подвиг совершила комсомолка лейтенант медицинской службы Ф. А. Пушина – военфельдшер 520-го стрелкового полка 167-й стрелковой дивизии.
 В то время когда она оказывала помощь раненым, от прямого попадания бомбы загорелось здание медицинского пункта.
Отважная девушка бросилась в объятое пламенем здание. Она успела вывести и спасти более 30-ти советских солдат и офицеров. Но сама получила тяжёлые ожоги и скончалась.
За проявленное мужество отважная комсомолка была посмертно удостоена высокого звания Героя Советского Союза.

Глубоко обойдя с запада вражеские войска, оборонявшие Киев, танковая рота под командованием гвардии лейтенанта М. П. Тищенко к утру 5 ноября перерезала стратегическое шоссе Киев – Житомир.
 При этом уничтожила автоколонну противника из 20-ти машин.

Одновременно части 38-й армии генерала К. С. Москаленко, продвинувшись к исходу 5 ноября на 25 километров, завязали бои на окраинах Киева.
На киевском направлении наметился резкий перелом.
 Немецко-фашистское командование, боясь окружения своих войск в Киеве, начало отход из украинской столицы в южном направлении.
 

* * *


Отступая, немцы использовали тактику «выжженной земли».

Перед уходом из Киева немецкие войска взорвали заводы, вокзал, электростанцию, жилые дома и учреждения. Сожгли консерваторию, университет, городскую публичную библиотеку, зоологический музей. Уничтожили водопроводное хозяйство, все мосты, путепроводы.
Уходя, оккупанты забрали всё, что смогли урвать - чтобы вывезти награбленное, оккупационным властям потребовалось 495 эшелонов по 50 вагонов каждый. Что не вывезли - уничтожили, из 1176 предприятий Киева было разрушено свыше 800…

За 778 дней оккупации Киев понёс неисчислимые потери.
 Если после отступления Красной Армии в городе осталось около 400 тысяч человек, то к моменту её возвращения — около 180 тысяч.
Только на принудительные работы в Германию было угнано не менее 100 тысяч киевлян.
Десятки тысяч жителей города погибли от голода, холода.
Были замучены, расстреляны (в том числе в Бабьем Яру) и отравлены в «душегубках» более 195 тысяч жителей города...

• Запись от  6 ноября 1943 года  из дневника великого украинского режиссёра А. Довженко:

«Чем больше смотрю я на Киев, тем больше вижу, какую страшную трагедию пережил он. Населения в Киеве практически нет. Есть небольшая кучка нищих и бедных людей. Нет детей, нет девушек, нет юношества. Только бабы и калеки. Картина потрясающая».

Вот что писали в те дни средства массовой информации:

• «Правда», 9 ноября 1943 года:

«Товарищу Сталину. На рассвете 6 ноября 1943 года войска 1-го Украинского фронта освободили от немецких оккупантов город Киев... Нашим метким и исключительно мощным артиллерийским огнём была сразу подавлена артиллерия противника, что дало возможность развить стремительное наступление нашей пехоты и танков. Немцы, боясь полного окружения их в городе Киеве, в панике бежали из города и не успели сжечь и взорвать город Киев, как это было сделано с Полтавой и другими городами Левобережной Украины. Но несколько значительных объектов противник все же успел взорвать и поджечь. Сгорели Киевский университет, Дом Обороны, городская публичная библиотека, электростанции, взорваны два цеха завода «Большевик», хлебозаводы, водопроводное хозяйство, все мосты, путепроводы и ряд больших жилых зданий.
Почти все театры города уцелели. Ранее сгорели: цирк, театр Красной Армии, театр юного зрителя и все кинотеатры, находившиеся в центральной части города. Немцы ограбили почти все дома в городе, из некоторых (здания ЦК КПб)У, Верховного Совета УССР) вывезены даже дверные ручки, вытащены подоконники, двери, оконные рамы и вырезаны мраморные плиты...
Немцы производили массовые расстрелы людей, укрывавшихся от угона. На Подвальной улице, в Михайловском и Фруктовом переулках нашли много трупов жителей, пытавшихся укрыться от немцев. Немцы их расстреливали и сжигали...
Н. Хрущев. 1943 г. 8 ноября».

• «Комсомольская правда», 11 ноября 1943 года:

«Бесноватый враг хотел онемечить Киев. «Смотрите, люди, смотрите!» - говорят киевляне, показывая на вывеску «Дейтше гаул». В этом доме на Подоле был пионерский клуб. Немцы превратили его в притон. «А это видели?» - спрашивают люди, указывая на золочёную надпись над аркой прославленного киевского стадиона: «Дейтше стадион». Немцы искали по спискам киевских футболистов, находили их и расстреливали, - расстреливали всех до одного, чтобы не осталось в городе украинцев и русских, которым потребовался бы стадион, чтобы стадион стал немецким».

• «Нью-Йорк Таймс», 30 ноября 1943 года:

«Немцы хозяйствовали в Киеве более двух лет. Город выглядит уничтоженным. Из 1 миллиона населения осталось 75 000. И все-таки это лучший город России. То, что город уничтожен, неудивительно, удивительно, что он уничтожен не весь, поскольку немцы имели время и план его полного уничтожения. Это объясняется тем, что немцы не хотели его сдавать и потому не уничтожали во время оккупации. А когда были вынуждены сдать, уже не имели времени, потому что Красная армия получила приказ быстро взять Киев, чтобы не допустить его полного уничтожения.
Разрушение было произведено в ночь с 5 на 6 ноября. Тогда были взорваны динамитом все пригородные фабрики, городские учреждения, резиденции на Крещатике, на Красноармейской улице, на бульваре Шевченко и в районе университета. Из зданий университета похищены книги и музейные собрания, а потом их разрушили, но не полностью.
Много уничтожено еще в 1941-м. Церковь св. Софии XI столетия, вместе с чудотворным образом Пречистой Девы, не уничтожена, зато разрушена Печерская Лавра с Успенской кафедрой».

• «Нью-Йорк Гералд Трибюн», 1 декабря 1943 года:

«С общественной, духовной и физической точки зрения сегодняшний Киев - только тень Киева довоенного. В течение своей долгой, часто бурной истории нынешняя столица Украины переходила из рук одного победителя в руки другого, в сотый раз пережила польское нападение Пилсудского в 1920 году. Но никогда перед этим оккупант не высасывал из него столько крови, как это сделали немцы за два года и шесть недель своего последнего господства. Когда я проходил по серым и спокойным улицам, я видел лишь несколько пешеходов - и практически совсем не видел детей. Я не мог поверить, что это тот самый Киев, который я посещал перед войной. Даже во времена самого жестокого гнёта советского режима, то есть в период первой пятилетки и нехваток, принесённых ею, Киев всё-таки был самым оживлённым городом России.
Из миллиона жителей осталось только 25 000 на момент бегства немцев. Теперь люди уже стягиваются с окраин и из подземелий. Они обыскивают каждый разрушенный дом, нет ли в нём мин, и начинают обустраивать жилье. Воду носят вёдрами из Днепра или из каких-то колодцев. Не полностью уничтоженные дома освещают керосиновыми лампами или простыми свечами, потому что электростанции и газовые станции уничтожены. Нет нигде центрального отопления. Для обогрева люди собирают деревянные обломки на улицах и носят их охапками в дома, чтобы разжечь огонь в помещениях без окон и дверей. Нигде в сёлах не увидишь такой примитивной сельской жизни, как теперь в Киеве. Не слышно даже никаких разговоров - всё равно, на русском или на украинском. Те, кто возвращается жить в Киев, входит в город как тень, в одиночестве и молчании».


* * *


На правом фланге 38-й армии 50-й стрелковый корпус во главе с генерал-майором С. Мартиросяном, взаимодействуя с частями 7-го танкового корпуса, вышел в район Жулян и Борщаговки.
А его 167-я стрелковая дивизия завязала бои на западной окраине Киева.

На северо-западных окрестностях столицы вели бои 51-й стрелковый, 5-й гвардейский танковый корпуса.
В районе Приорки (нынешняя Куренёвка) наступала 1-я Чехословацкая отдельная бригада под командованием полковника Людвика Свободы.
К концу дня воины этих частей достигли центральной части города.
Опасаясь окружения, противник 5 ноября начал оставлять город.
В ночь с 5 на 6 ноября танкисты 20-й гвардейской танковой бригады подполковника С. Ф. Шутова уже ехали по улицам Киева…
В ночь на 6 ноября разведчики 4-й моторазведроты штаба фронта К. Погорелов, Е. Пресняков, С. Позняков, Н. Кирюхин, В. Толоченко и Н. Кирьянов во главе с сержантом А. Пиксасовым скрытно прошли через боевые позиции противника и в полночь закрепили Красное Знамя над зданием ЦК КП(б)У.

 Почти одновременно с ними бойцы 180-й стрелковой дивизии М. Бобров, И. Казанцев, М. Назаренко и И. Харченко подняли Красное Знамя над зданием Совнаркома УССР.
К 4 часам утра 6 ноября советские войска полностью ликвидировали сопротивление противника в Киеве.

Первым пробился с боем в центр города 207-й танковый батальон 22-й гвардейской бригады под командованием Д. Чумаченко.
На Крещатике танкисты объединились с воинами 21-го стрелкового полка.
Путь им показывал командир танкового разведывательного взвода гвардии старшина Никифор Шолуденко.
 Его танк первым мчался по задымленным улицам, уничтожая на своём пути огневые точки и живую силу врага, зажигая своим примером других.

• Ольга Петровна Яковчук  (она тогда с несколькими жителями встретила этот танк на Галицкой площади) вспоминала:

 «... После того, как танк остановился и заглушил мотор, открылся люк и оттуда выскочил танкист. Он подошёл к нам, быстро спросил:
- В какую сторону отступают немцы? Куда они пошли? - Потом. - Ах, простите, - отдаёт нам честь и говорит, — я - Никифор Шолуденко, разведчик.
Мы в этот момент с большой радостью протягивали ему хлеб. Он нагнул голову, приклонился к нему и говорит:
- Большое спасибо. Хлеб этот оставьте на утро. Утром войдут наши регулярные части. А сейчас мне надо ехать на высокий берег. У меня - задание.
В темноте мне все же удалось разглядеть этого юношу, лет двадцати, худощавого, очень быстрого и подвижного.
Вслед за ним подошёл второй танк и тоже остановился. Танкист, выскочив из машины, подошёл к нам и представился: «Я - Васька Сибиряк!»
Старик, который был с нами, угостил их махоркой. Ребята закурили и говорят: «Ну, ждите, завтра будут наши. А мы - вперёд. Мы - разведка. Мы поехали».
Проводили мы их глазами, полными радости и счастья, что наконец-то дождались своих. А в душе оставалась тревога: как же они уцелеют, ведь там - такая засада!»

На площади Калинина (ныне Майдан Незалежности) фашистские пушки стреляют впритык. Над головой свистят пули.
- Старшина, лезь в машину! – кричат из танка.
Никифор слышит, но гордость не позволяет прятаться. Он первый из советских воинов ворвался со своим танком в центр столицы Украины, первым и должен ступить на родную землю.
Он соскочил с брони танка.
- Товарищ командир, что вы делаете? – пытается удержать его экипаж.
Но Никифор уже внизу.
Он видит, как оккупанты бегут, а их догоняют пули и осколки наших снарядов.
Шолуденко кинул им вдогонку и свои две гранаты.
Но один недобитый фашист тянется к автомату. Этого не видит старшина. Из танка открывают огонь по гитлеровцу, но тот успевает дать короткую очередь.
Никифор какое-то мгновение стоит недвижимо. Потом медленно поворачивает окровавленную голову к товарищам и, преодолевая боль, говорит:
- Це добра смерть – Київ наш!
 Бойцы взвода Шолуденко подняли красное знамя над зданием обкома партии, расположенном на этой площади…
 
А тем временем Крещатиком шли танки комсомольцев Ильи Щербаня, Александра Суркова, Николая Соболя, Валентина Поташова…


* * *


Хотелось бы привести воспоминания участников освобождения Киева.

• К. С. Москаленко, Маршал Советского Союза:

 «Киевская наступательная операция началась 1 ноября отвлекающим наступлением 40-й и 27-й армий с букринского плацдарма. 3 ноября в 8 часов артиллерия и миномёты ударной группировки фронта открыли ураганный огонь, который бушевал сорок минут. Для врага этот удар был неожиданным. Когда пехота, поддержанная танками, поднялась в атаку, она встретила только отдельные очаги сопротивления. Первые позиции обороны противника были буквально сметены. К исходу дня вражеская оборона в полосе 38-й армии была прорвана на глубину до 7 километров. Успешно действовала и 60-я армия генерала  И. Черняховского. Большую помощь наземным войскам оказывала 2-я воздушная армия генерала С. Красовского, непрерывно нанося удары по живой силе и огневым средствам противника.
4 ноября в 10 часов 30 минут в сражение была введена 3-я гвардейская танковая армия генерала П. Рыбалко. После мощного огневого налёта на опорные пункты врага её танкисты ринулись в бой и, обойдя Киев с запада, к утру 5 ноября вышли в район Святошино, перерезав шоссе Киев – Житомир. Днём и ночью не затихали ожесточённые бои. Враг оказывал яростное сопротивление. Но наши войска неудержимо шли вперёд.
В 4 часа утра 6 ноября воины 51-го стрелкового корпуса совместно с частями 5-го гвардейского танкового корпуса, 1-й Чехословацкой отдельной бригады и 167-й стрелковой дивизией 50-го стрелкового корпуса (командир дивизии генерал И. Мельников) полностью освободили Киев.
Приказ Родины был выполнен».

«И вот мы уже в Киеве. Вокруг шли бои, гремела артиллерия, пылали дома, среди которых я с болью увидел и здание университета, подожжённое гитлеровцами. Да, ещё шла борьба, ожесточённая, кровопролитная. Двигаясь вслед за танками, мы добрались, наконец, по бульвару Шевченко до Крещатика. Там нас неожиданно встретили большие группы восхищённых, сияющих киевлян. Вокруг рвались снаряды, свистели пули, а жители города плотным кольцом окружили наши машины и бурно выражали свою радость».

• К. В. Крайнюков, генерал-полковник:
 
«…Одними из первых прорвались в центральную часть Киева подразделения 5-го гвардейского танкового корпуса генерала А. Г. Кравченко, взаимодействовавшие с пехотинцами 38-й армии. Особенно отличился танковый батальон гвардии капитана Д. А. Чумаченко. Дерзко и стремительно ворвался на Крещатик танковый взвод гвардии старшины Н. Н. Шелуденко. Отважный танкист был родом из Киева. Здесь он учился и получил трудовую закалку. В уличном бою за освобождение родного города он пал смертью храбрых. Жители украинской столицы свято хранят память о своем замечательном земляке, верном сыне Отчизны. Гвардии старшине Никифору Шелуденко посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Ночным решительным штурмом наши воины к 4 часам утра 6 ноября 1943 года полностью овладели Киевом – крупнейшим промышленным центром и важнейшим стратегическим узлом обороны немцев на правом берегу Днепра. Освобождению города и спасению многих его древнейших исторических памятников во многом способствовал глубокий обходный маневр 3-й гвардейской танковой армии генерала П. С. Рыбалко и других подвижных соединений фронта. Они перерезали не только шоссе Киев – Житомир, но и другие дороги, ведущие на запад. Для киевской группировки врага создалась угроза полного окружения. Противник начал поспешно отступать в юго-западном направлении
6 ноября в 5 часов утра Военный совет фронта направил в Ставку донесение, в котором говорилось: «Город Киев полностью очищен от немецких оккупантов. Войска 1- го Украинского фронта продолжают выполнение поставленной задачи».
В то же утро мы с генералом армии Н. Ф. Ватутиным выехали в Киев. Николай Федорович много лет жил и работал в этом городе и помнил столицу Украины во всей её довоенной красе. Теперь он с душевной болью молча глядел на пожарища и руины, на разрушенный Крещатик и обуглившиеся стены Дома обороны, на охваченный огнём университет. Наконец он нарушил молчание и гневно произнёс:
  –  Что они, проклятые варвары, сделали с тобой, страдалец-Киев! За одно только это злодейство они заслуживают самой жестокой кары. – Обернувшись ко мне, добавил: –  Пусть политуправление примет меры к тому, чтобы вся фронтовая печать, наши агитаторы рассказывали бойцам о преступлениях фашистов в Киеве.
…В первые часы освобождения Киева, когда туда только что вошли части Красной Армии, город произвёл на нас удручающее впечатление. Его улицы были полупустыми: фашисты угнали в лагеря и на каторгу значительную часть населения. Преследуя врага и перерезая ему пути отхода, наши войска вызволили из неволи многих киевлян, и уже во второй половине дня жители начали возвращаться в родные дома. Киев с каждым часом становился многолюднее, оживленнее».

 


* * *


В 5 часов 6 ноября представитель Ставки ВГК Маршал Советского Союза Г. К. Жуков и командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин доложил Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину об освобождении столицы Украины от немецко-фашистских войск.

• Военный Совет 1-го Украинского фронта отправил Сталину телеграмму:

 «С величайшей радостью докладываем вам, что задача, поставленная Вами по овладению нашим прекрасным городом Киевом – столицей Украины, войсками 1-го Украинского фронта выполнена. Город Киев полностью очищен от фашистских оккупантов».

Самые незабываемые минуты участники штурма Киева пережили, слушая прозвучавший на весь мир приказ Верховного Главнокомандующего.

• В нём высоко оценивались действия наших войск:

«Войска 1-го Украинского фронта в результате стремительно проведённой операции со смелым обходным манёвром сегодня, 6 ноября, на рассвете, штурмом овладели столицей Советской Украины городом Киевом – крупнейшим промышленным центром и важнейшим стратегическим узлом обороны немцев на правом берегу Днепра. Со взятием Киева нашими войсками захвачен важнейший и наивыгоднейший плацдарм на правом берегу Днепра, имеющий важное значение для изгнания немцев с Правобережной Украины».

В тот день столица нашей Родины Москва салютовала доблестным войскам 1-го Украинского фронта 24-мя залпами из 324-х орудий. Такое количество орудий участвовало в салюте впервые.

Освобождённый город был в дыму и руинах...
Прятавшиеся в подвалах киевляне встречали солдат со слезами.
 А армия продолжала двигаться дальше, на Запад…


* * *


После освобождения Киева войска 1-го Украинского фронта продолжали мощное наступление, проходя более 50-ти километров в день. 
Врага преследовали на расходящихся направлениях на Овруч, Коростень, Житомир, Фастов, Белую Церковь.
Наши войска освободили 7 ноября Фастов, 13 ноября – Житомир.

Немцы пытались ликвидировать прорыв, стягивая на юг и юго-запад от Киева большие силы. Главным образом танковые. Они перебрасывались из Франции, Букринского плацдарма и из-под Кременчуга.
 Противник подтянул резервы и с 8 ноября стал наносить сильные контрудары по южному флангу главной группировки 1-го Украинского фронта. Южнее Фастова немцы начали сосредотачивать крупные силы для контрнаступления. 
Противник перешёл в контрнаступление.
 Ставка ВГК приказала войскам центра и южного крыла фронта временно перейти к обороне.
Контрнаступление врага было отбито.
Соединения фронта продвинулись на 150 километров, расширив плацдарм западнее Киева до 500 километров.
Противник  потерял:
-   12 пехотных, 2 танковые и 1 моторизованную дивизии, 
-   около 1200 орудий и миномётов,
-  600 танков и штурмовых орудий,
-   90 самолётов,
-   около 2 тысяч автомашин.


* * *


Историки называют бои за Киев одними из самых кровопролитных за всю Великую Отечественную войну.

 До сих пор не утихают споры по поводу того:

 Сколько солдат сложили свои головы, освобождая Киев?
 И можно ли было выгнать фашистов с меньшими потерями?

Большинство историков сходятся в том, что при форсировании Днепра и взятии столицы Украины:
-   потери немцев и их союзников составили около 400 тысяч человек,
-   тогда как у РККА - 418 тысяч.

Как видим, солдат РККА погибло на 18 тысяч больше.
Однако, если учитывать тот факт, что потери обороняющейся стороны, как правило, в два раза меньше, чем у атакующей, а форсировать зачастую нужно было более полукилометра водной поверхности Днепра, плюс - преодолевать воздвигнутые валы, то операцию Николая Ватутина можно назвать выдающейся.
 Добавим сюда и  то обстоятельство, что Днепр был последним стратегическим оборонительным рубежом Адольфа Гитлера, на который он перебросил силы даже с Западного фронта.

Многие исследователи Великой Отечественной уверяют, что таких больших жертв можно было избежать.
Маршал Константин Рокоссовский, который возражал против наступления в одном направлении, предлагал форсировать Днепр на всех плацдармах одновременно, рассеяв, таким образом, врага по линии фронта.
Если бы его план был принят, то Киев вызволили бы намного раньше и ценой меньших потерь…

И на чём ещё хотелось бы остановиться.

До сих пор муссируют набивший оскомину миф о том, что «Сталин приказал взять Киев к 7 ноября 1943 года, вследствие чего погибло очень много солдат и офицеров».

Но только вот доказательств подобного приказа Иосифа Сталина не существует в природе (ведь архивы давным-давно открыты).
И если брать общий темп освобождения Украины, Киевская наступательная операция никак не выбивается из общего порядка.
 То есть, никто никого трупами не закидывал. Был ожесточённый бой двух армий. Причём  результат его был заранее предрешён. Ведь после Курской битвы вектор развития событий уже ничто не могло изменить.
Если бы немцы и их союзники оборонялись не столь фанатично, всё могло закончиться ещё быстрее.
А немецкий фельдмаршал Эрих Манштейн вспоминал, что Киев мог быть освобождён ещё 5 ноября. И добавлял, что более высокие потери РККА объективны, и объясняются её атакующими действиями.
То есть, о том, что «Киев забросали трупами», не говорили даже наши враги.

Ноги этого мифа растут из фильма «Прорыв» грандиозной киноэпопеи Ю. Н. Озерова «Освобождение».
Он вышел в 1970 году.
И посвящён был событиям осени 1943 года.

Кто смотрел этот фильм, тот помнит эпизод:

Сталин: Когда планируете взять Киев?
Антонов: Не раньше двадцатых чисел ноября, товарищ Сталин.
Сталин: Поздно! Нужно взять шестого ноября, к годовщине Октябрьской революции.

Вот с того момента и началось шествие данного мифа…
Только вот кино не может быть 100-процентно исторически достоверным. Тем более не документальное, а художественное. Кино – это искусство. И оно всегда условно.
Ведь создатели исторического фильма решают свои задачи. Часто успешно. И не менее успешно эти фильмы могут довести академиков до инфарктов.
 При этом любой фильм, даже неудачный, посмотрит намного больше людей, чем прочитает любую книгу. А уж когда его покажут по ТВ…
Надо сказать, что контролировал создание фильма главный идеолог брежневского СССР М. А. Суслов. Этот контроль и  отразился в том диалоге Сталина и Антонова.

• Мединский В. Р. в книге «Война. Мифы СССР. 1939–1945» пишет:

«По Суслову, все было стройно и логично, в идеологическом духе развитого социализма. Есть героическая Советская Армия. Есть город Киев – столица Советской Украины. Есть очередная годовщина Великой Октябрьской Социалистической Революции (ВОСР). Все это надо связать! А что? Глупо было бы не связать…
Так всегда делалось в СССР (да и не только) – разного рода достижения подстраивали к разным красивым датам. Иногда притормаживали, но обычно подгоняли. Собственно, и сейчас так делают, только без прежнего фанатизма и размаха.
К сожалению, «стройная логика» Суслова укрепила долгоиграющий миф о том, что ради «датских» событий военачальниками принимались поспешные решения, которые отливались войскам большой кровью. На интеллигентских кухнях был найден новый аргумент в пользу «абсурда совковой системы».
Ну а Киев, вопреки фантазии создателей «Освобождения», изначально – никто и не собирался брать в декабре. Никто спешно не передвигал неподготовленное наступление на более ранний срок – аккурат чтоб накануне 7 ноября – «красного дня календаря». Напротив, несколько попыток наступления предпринималось ещё раньше – в октябре, пока сухо, не размыты дороги. Когда не получилось, перенесли на попозже – на начало ноября. «Наступление правого крыла начать 1-2.11.43 г., с тем чтобы 3-я гвардейская танковая армия начала действовать 3-4.11.43 г. Левому крылу начать наступление не позже 2.11.43 г.» (Из директивы Верховного Главнокомандующего от 24 октября.)
Диктовалось новое наступление оперативной обстановкой на фронтах, успехами наших войск южнее Киева и сосредоточением немецких резервов. Но когда выяснилось, что тут же будет и 7 ноября – приятное совпадение, – комиссарам грех этим было не воспользоваться.
…Да, кстати, еще насчёт потерь. Насчёт того, как тупо и самоубийственно гнали комиссары (Жуков, Сталин, жестокие командиры) ничего не соображающую людскую массу на немецкие пулемёты по случаю 7 ноября.
Наши безвозвратные потери при проведении Киевской стратегической наступательной операции составили менее 1 процента.
6491 человек убитыми, пропавшими без вести, пленными, умершими от ран и болезней при общей численности войск 1-го Украинского фронта к началу операции – 671 000».
 
• Хотел бы ещё привести мнение А. Б. Мартиросяна из книги «На пути к Победе»:

«Не давал Сталин указаний взять Киев к очередной годовщине Октябрьской революции! Ни разу не давал! Никому! Авторами лозунга «Освободим Киев к 26-й годовщине Великого Октября!» явились политорганы действующей армии, которые в пропагандистских целях воспользовались бросавшейся в глаза близостью сроков начала Киевской операции и годовщины Октябрьской революции…
…именно Военный Совет фронта выдвинул всеобщий лозунг «Освободим Киев к 26-й годовщине Великого Октября!». По тем временам и в тех условиях подобное, очевидно, было естественным. Только вот Сталин никакого отношения к подобным фокусам Военного совета отношения не имел! Это «художественная самодеятельность» лично Военного Совета 1-го Украинского фронта!
Для Сталина же колоссальный смысл освобождение Киева имело не к 26-й годовщине Октябрьской революции, а вообще в силу глобальных стратегических соображений, в том числе в преддверии запланированной на начало декабря 1943 г. Тегеранской конференции глав правительств СССР, США и Великобритании. Как никак, но глава правительства и Верховный Главнокомандующий Вооружёнными Силами государства, осуществляющего победоносные наступления на широком фронте, получал дополнительные серьёзные политические козыри на переговорах с президентом США и премьер-министром Великобритании.
Что же до злоумышленно гипертрофируемых масштабов потерь в якобы приуроченной к 26-й годовщине Киевской наступательной операции, то они таковы. Операция продолжалась с 3 по 13 ноября 1943 г. За указанный период войска 1-го Украинского фронта понесли потери в количестве 33 569 человек, из них безвозвратные потери (убитые, попавшие в плен и пропавшие без вести) составили 6491 чел., что составляло 1% от численности войск фронта на начало операции. Санитарные потери составили – 24 078 чел., среднесуточные потери – 2779 чел., в том числе 590 чел. убитыми и пропавшими без вести…»

К слову. В 1943-м советские газеты не писали о том, что Киев взят к празднику Октября.
Тогда причина быстрого наступления называлась иная - не дать немцам разрушить всю столицу.
И то, что осталось целым - это следствие той самой «дорогой цены», заплаченной за Освобождение…


* * *


Итак, 6 ноября 1943 года разрушенная и опустевшая столица была спасена.
 Освобождение столицы Украины получило широкий международный резонанс.

• Лондонское радио сообщало:

«Занятие Киева советскими войсками является победой, имеющей огромное не только военное, но и моральное значение...
 Германия слышит звон похоронного колокола. На неё надвигается лавина».

Действительно, эта крупномасштабная операция стала центральным событием в битве за Украину.
Она стоит в ряду тех сражений, решили судьбу Второй мировой и Великой Отечественной войн: Московской, Сталинградской, Курской, Берлинской...
Знаменательно, что 1-й Украинский фронт, который освобождал  Киев, в 1945 году принял участие в заключительной акции войны – в разгроме берлинской группировки фашистских войск…


* * *


Прошло 72 года со дня освобождения Киева от нацистских оккупантов.
 
К сожалению, сегодня евроустремлённая украинская власть, с оскорбительным пренебрежением относится к священной памяти о людях, своими жизнями заплативших за победу над нацизмом. И не оставляет попыток заставить нас забыть о великом подвиге наших отцов и дедов.
Чего стоит известное заявление премьер-министра Украины Арсения Яценюка о «советском вторжении в Украину и в Германию»…

 На Украине начался процесс декомуннизации, запущенный Майданом.
И в его русле, вышедшие из карпатских схронов идеологи тщатся запретить само понятие «ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА».
Её переименовывают во Вторую мировую.
Праздник Великой Победы «переформатируют» в День памяти и примирения.
А те памятные даты, которые стали определяющими вехами в кровавой схватке с фашистскими захватчиками, просто игнорируют.
К примеру, из «национальной памяти» вытравливают дату освобождения Киева от фашистов.
Институт национальной памяти выступил против любого упоминания дня освобождения Украины.
А украинский пропагандист и фальсификатор истории, глава так называемого «института национальной памяти» Владимир Вятрович даже впал в истерику по поводу того, что в Киеве появился плакат, посвящённый 71-й годовщине освобождения Украины от немецко-фашистских захватчиков (это было осенью прошлого года).
 Этот потомок бандеровцев назвал «совковым мифом» освобождение Киева от немецко-фашистских захватчиков
Оно и понятно.
 Ведь новые «херои» Украины, приспешники Бандеры и Шухевича, оуновцы и «одвични лыцари» из батальона «Нахтигаль» не смогут рассказать о своих подвигах при освобождении столицы Украины от фашистов. По той простой причине, что ОУН-УПА выступала тогда на стороне нацистов.

К сожалению, последние годы уже новоявленные националисты маршируют по древним киевским улицам.
 А красная звёздочка на солдатской пилотке страшит последышей фашизма как ладан нечистую силу.
Сегодняшние деятели во властных кабинетах пытаются приравнять пятиконечную звезду к свастике и запретить красное знамя.
 Знамя, с которым наши деды и отцы шли в бой, под которым гибли за Родину.
Знамя, развевавшееся в мае 1945-го над поверженным Рейхстагом.
Знамя, ставшее символом Великой Победы.

Я убежден: все потуги переписать историю обречены на провал.
 Адекватные, нормальные, здравомыслящие украинцы прекрасно понимают, что, предав память отцов, невозможно воспитать достойными людьми своих детей.
 И это понимание сильнее любых идеологем, любых самых изощрённых политических стратегий. Поскольку оно порождено стремлением не только отстоять правду о Великой Отечественной войне, но и донести до будущих поколений уроки прошлого, главный из которых состоит в том, что фашизм и нацизм были и остаются злом, представляющим реальную угрозу человечеству.

И мы – нормальные, не зомбированные жители Украины - знаем, что Киев живёт благодаря тем героям, что своей кровью заплатили за свободу и наше будущее! За будущее столицы Украины и колыбели Русской Славянской Цивилизации!
И мы верим, что подвиг героев-освободителей, тех,  кто отдал свои жизни за мирное будущее, навеки останется в памяти киевлян и всего украинского народа.
И никаким злопыхателям не удастся его замолчать или опорочить…