Проникающий в сны. III Виктор. Та, что чувствует т

Проникающий в сны: III. Виктор. Та, что чувствует тебя
--------

Что-то разбудило меня — тихий звук или просто дуновение ветра. На мгновение я подумал, что просто задремал с книгой на диване — и потому лежу одетый здесь, а не в своей кровати. Но тут же вспомнил, что засыпал я не один. Я вообще не должен был спать!

В комнате Анри не было. Меня окружала абсолютная тишина. Как будто я один. Один! Я вскочил и побежал на кухню — никого, заглянул в ванную — никаких следов. Как и в спальне. Я скатился по лестнице в мастерскую — Анри не было и там.

Проклиная всё на свете и, прежде всего, себя, я выскочил на улицу и огляделся по сторонам. Вовремя, чтобы заметить, что кто-то очень похожий на моего брата свернул за угол дома в квартале от меня. Я бросился туда. Огляделся. И снова увидел его, сворачивающим за угол. Ситуация повторилась ещё раза два. Это было похоже на дурной сон — когда догоняешь кого-то, но он ускользает в последний момент. Я ущипнул себя, подпрыгнул — нет, не сон. Собравшись с силами, я поднажал — и вылетел на центральную площадь.

Утро было ранним, и народу вокруг не так много. Я вертел головой во все стороны, высматривая Анри среди прохожих. Наконец я увидел его — на другой стороне площади. Он словно ждал кого-то. Я бросился к нему. Рядом с ним затормозил автомобиль, седан. Дверца открылась, Анри залез внутрь, и машина тут же сорвалась с места. Взвизгнув тормозами, она свернула на ближайшую улицу и скрылась из виду.

Я стоял… И пытался понять, что же произошло. Что я наделал. Это словно один кошмарный сон. Только я не знал, когда заснул. Когда начался этот кошмар. Когда убили моих родителей? Когда Анри вернулся? Или когда он исчез?
— С Вами всё в порядке?
Я обернулся: рядом стояла женщина средних лет и участливо смотрела на меня. Я кивнул:
— Да-да. В порядке. Спасибо.
Она немного помедлила и пошла дальше.
А мне что делать? Куда идти?

Из кармана джинсов раздался звук, мелодия. Телефон. Я машинально сунул руку в карман и достал мобильник:
— Да?
«Привет. Это Жасмин. Не слишком рано звоню? Не помешала тебе?» — её голос звучал бодро, но неуверенно.
Я покачал головой. И, как всегда, лишь потом понял, что жест мой не видят.
— Нет, не помешала.
«Что-то случилось?» — это было почти утверждение.
Да, случилось. Что я — идиот. Из тех, что надо пристреливать сразу, чтобы не мучились. И других не мучили.
«Виктор?»
— Да, случилось.
Должен ли я рассказать ей? Нужно ли?
«Ты где? Я сейчас приеду».
Волнуется за меня?
— На Центральной площади.
«Буду минут через двадцать. Пожалуйста, дождись меня. Или мне лучше приехать к тебе домой?» — она явно была встревожена.
— Дождусь. Я буду здесь. На скамье у фонтана.
«Хорошо», — она положила трубку.
Я сел и попытался собраться с мыслями. Но в голове была звенящая пустота. Тогда я решил взять небольшой тайм-аут и дождаться Жасмин.

Так я сидел, неподвижно, изучая брусчатку под моими ногами — пока чья-то ладонь не легла на мою руку. Ладонь была прохладной, маленькой и нежной. Я поднял голову: рядом со мной сидела Жасмин. Она казалась застывшей — лишь глаза оставались живыми на бледном лице. Но и глаза эти смотрели словно в никуда, на что-то, невидимое мне. Прошло мгновение — и она ожила, взглянула на меня с состраданием. Ощущение от её руки стало иным: я чувствовал, будто холод и боль истекают из меня. Мне стало спокойнее, и в голове прояснилось. Но сама Жасмин как-то сникла.

— Что… ты делаешь? Ты что-то делаешь со мной, да? — не уверенный, как мне реагировать, я чуть нахмурился.
Жасмин, вздохнув, отвернулась и убрала руку:
— Он вернулся и снова исчез, да? Твой брат.
— Ты… экстрасенс? — нельзя было сказать, что я удивлён или потрясён. Разве что тем, что она не сказала мне об этом раньше.
— Я не знаю, кто я. Да, наверное, что-то в этом роде, — голос её звучал тускло и подавленно. Мои ли ощущения она забрала себе, или у неё есть другие причины для этого — я должен это исправить:
— Спасибо, что приехала, — я вложил так много тепла и нежности в эти слова, как только мог.
Она взглянула на меня и, к счастью, улыбнулась в ответ:
— Я почувствовала… что тебе нужна помощь.
Я кивнул. Мне стало легче от того, что кто-то рядом. Кто знает, что происходящее со мной — не сон, и не безумие.
— Ты уже сама всё знаешь, или мне нужно рассказать?

Жасмин вновь стала серьезной:
— Расскажи. Я не уверена, всё ли я смогла прочесть.
— Прочесть?
— Да. На самом деле, не обязательно прикасаться. Но так надёжнее — контакт сильнее. Я воспринимаю эмоции, чувства. Те образы, что их рождают. Иногда — как свои собственные.
Жасмин поёжилась и обхватила себя руками:
— Но именно чувства, не мысли. Так что, не пугайся.
— А я и не пугаюсь.
Она распрямилась и взглянула на меня:
— Тебя бы не тревожило, если б кто-то читал твои мысли? Или хотя бы знал твои чувства?
— М-м… Но ведь и я, бывает, узнаю чужие тайны, проникая во сны. Так что это было бы всего лишь расплатой, — я улыбнулся, — За мои грехи. Mea culpa.
— Хм-м. А ведь так и есть. Тогда можешь воспринимать меня как заслуженное наказание, — Жасмин улыбнулась, тут же снова нахмурившись, — Это лучше, чем…
— Не бери в голову. Со мной ты… в подходящей компании. К тому же, у меня как раз проблема с выражением чувств. По мне так очень здорово, что тебе не нужно будет ничего объяснять.
Она вопросительно взглянула на меня.
— То, что я чувствую. Не нужно объяснять, — я смутился: вечно я несу что-то… что-то делаю не так.
Улыбка Жасмин стала шире:
— Да, похоже, мы подходящая команда.
Я облегчённо кивнул.
— Так… что случилось? — она подбадривающее коснулась моей руки, но лишь на мгновение.

Сбивчиво я принялся рассказывать Жасмин, как встретил брата, о чём мы с ним говорили, и что мне удалось узнать. И о стычке с Этьеном в сновидении Анри. Когда я впервые произнёс это имя, Жасмин замерла, словно ей пришло что-то в голову, но продолжала молча слушать меня. И лишь когда я закончил, сказала:
— Бойся Этьена де Сен-Клера: никогда не смотри ему в глаза и не слушай, что он говорит, — произнесла она это так, словно цитировала что-то.
Но… почти то же самое крикнул во сне и мой брат. Я уставился на Жасмин. Стоп. Она назвала и фамилию.

Жасмин взглянула на меня и кивнула:
— После того, как мы расстались, я вернулась домой и принялась искать в своих дневниках записи о времени, когда умер отец. И — представляешь! — под моей заметкой, сделанной незадолго до его смерти, я нашла приписку, оставленную чужой рукой — как мне кажется, рукой отца. Те слова, что я только что произнесла. Но… я никогда не давала ему свой дневник — мне и в голову не приходило, что он мог взять его.
— Наверное, он пытался предупредить тебя. Но так, чтобы никто другой не узнал. Вот и сделал запись в твоём дневнике.
— Но почему просто не сказал мне?
— Почему мой отец мне не сказал? Должна быть причина. Возможно… такая же, как у Анри: он просто не смог мне рассказать — так плохо ему стало.
Жасмин задумалась:
— Может быть. Но… что нам делать?

«Нам». Мне так сладко стало от этого «нам». Хотя и сладость была с горечью.
— Почему-то мне кажется, что Этьен не успокоится, вернув Анри. Ведь теперь он нашёл и меня. Возможно, нам и не придётся его искать. Скорее… прятаться. Вернее, спрятаться до тех пор, пока мы не придумаем, как дать ему отпор. Хорошо бы узнать что-нибудь про него — тогда было бы легче к нему подобраться.
— Да, но как? Мы знаем его имя и как он выглядит — если в том сне он выглядел так же, как в жизни. Я пыталась найти упоминания о нём в Интернете — но ничего не вышло: видимо, он не публичный человек.
Я задумался:
— «Де» перед фамилией значит, что он аристократического рода?
Жасмин пожала плечами:
— Наверное.
— Тогда, возможно, Джеффри что-то знает о роде де Сен-Клер. Нужно всё ему рассказать — боюсь, их с Оливером это тоже коснется. Я должен хотя бы предупредить их. И у Оливера, как я помню, есть знакомые в полиции. Хотя… не знаю, поможет ли это. Я буду ждать ночи и постараюсь найти Анри или Этьена во снах.
— А ты можешь взять меня с собой… в сон? — Жасмин смотрела на меня так, словно очень хотела услышать «да».
— Наверное. Но…
— Если мы столкнёмся с Этьеном, я бы постаралась узнать что-то о нём. Я никогда делала этого во сне. Но со мной и не было Проникающего в сны, — она робко улыбнулась.
— Это ведь опасно. И Этьен узнает про тебя, — я нахмурился.
— Да что он узнает? Я буду всего лишь персонажем из сна, — её улыбка стала почти беззаботной.
И совершенно напрасно — я знал, чем это грозит:
— Но он поймёт, что ты — со мной.
— Я всё равно хочу попробовать, — сказала Жасмин уже серьёзно, — Если ты позволишь. Пожалуйста. Вдруг это поможет. Вдруг получится. Должно получиться.
— Я… я подумаю. Хорошо? — желание принять помощь боролось во мне с опасением подставить ее.
Жасмин, вздохнув, кивнула.

Я почувствовал себя виноватым:
— Не думай, я очень благодарен тебе…
— Но не хочешь подвергать меня риску. Виктор, подумай — ведь не только я помогаю тебе, но и ты мне. Я хочу знать, что случилось с отцом. И почему. И кто в этом виноват. Если это сделал Этьен, то я хочу добраться до него не меньше тебя. Позволь мне… Позволь нам помочь друг другу, — её зелено-карие глаза смотрели так, словно от меня зависела её судьба.
— В одиночку мы не справимся. Вернее, ты не один — у тебя есть брат, и крестный, и твой наставник. А я… — голос её дрогнул, и она отвернулась.
Вот чёрт. Этого я совсем не хотел. Что ж, если так…
Я взял её за руку:
— Ты тоже не одна. У тебя есть я. Если хочешь.
Жасмин взглянула на меня и, улыбнувшись, благодарно кивнула.

Спустя несколько минут мы уже ехали на моей машине к имению Джеффри. Я позвонил ему и Оливеру и попросил о встрече. Оба без лишних вопросов согласились, и прямо сейчас. Я знал, что для этого им придётся отложить дела и обязанности.
— Может быть… не стоит говорить твоим друзьям о моих… способностях? — Жасмин сидела рядом со мной на переднем сиденье, но смотрела совсем не на меня.
— Мне кажется, это будет не совсем честно — не предупредить их. Не беспокойся. Они нормально относятся к подобным вещам: привыкли иметь дело со мной, — я улыбнулся. Но Жасмин продолжала хмуриться.
— У тебя были проблемы из-за этого?
Она повернулась ко мне:
— Я тоже как-то подумала, что это нечестно — и рассказала своему парню. Сначала он посчитал меня ненормальной — и не поверил. А потом поверил — назвал меня монстром и сбежал.
— Да сам он урод, раз сказал такое. Не переживай. Он просто тебя не заслуживал.
Жасмин улыбнулась:
— А сам ты часто рассказываешь знакомым о своём даре?
— Хм-м… у меня и знакомых-то мало. А из близких — только Джеффри и Оливер. Но… да, ты права — кроме них никто и не знает.

Я невольно задумался. Черт. Все так и было. Большинство посчитает тебя как минимум чудаком, если начнешь рассказывать, что умеешь проникать в чужие сны. Да и мало кому понравится, чтобы за ним «шпионят» во снах.
— Эй, ты на дорогу не забывай смотреть, — мягко одернула меня Жасмин.
Я встрепенулся:
— Извини. Обычно я внимателен за рулем.

Некоторое время мы оба молчали. Видимо, погрузившись в невесёлые воспоминания. К счастью, мы уже подъехали к воротам во владение Джеффри, и это вернуло нас к реальности.
— Твой крёстный живёт здесь? — Жасмин с растерянным изумлением смотрела на высокие красивые ворота чугунного литья, на видневшиеся за ними подъездную аллею с вековыми деревьями и трёхэтажный особнячок красного кирпича в викторианском стиле.
— Да, — я подумал, что следовало бы сказать об этом раньше, — Джеффри — потомок одного очень старинного рода.
— Ой. А я даже не знаю, как себя правильно вести в таком светском обществе, — Жасмин смущённо заёрзала на сиденье.
Я рассмеялся:
— Не бери в голову. Сейчас познакомишься с ним и поймёшь, что все твои опасения напрасны.

Крёстный ждал нас в дверях — высокий, статный; как всегда, в хорошем, но простом костюме, и с очаровательно-искренней улыбкой на губах.
— Добрый день, Виктор, — Джеффри приветствовал меня более официально, чем если бы мы были одни.
— Юная леди, — он чуть поклонился Жасмин, — к сожалению, Виктор не назвал Вашего имени по телефону.
— Жасмин. Жасмин Гримвуд.
— Джеффри Ланкастер, к Вашим услугам.

Джеффри протянул ей руку и, заполучив в ответ ладонь Жасмин — нет, не поцеловал её, но пожал. Всё-таки крёстный был неплохим психологом. Но я ведь ещё не предупредил его… Я взглянул на Жасмин — как мне показалась, она улыбалась ему хоть и смущённо, но вполне тепло и искренне — значит, не нашла в нём ничего, что оттолкнуло бы её. Я облегчённо вздохнул — почему-то мне хотелось, чтобы они понравились друг другу.

Холодные капли упали мне на лицо — начался дождь.
— Заходите скорее, а то промокнете, — Джеффри приглашающее распахнул перед нами дверь. Мы шагнули внутрь. Но тут перед домом остановилась ещё одна машина, и из неё вылез Оливер. Он захлопнул дверцу и широкими торопливыми шагами направился к нам. Зонта у него не было, так что, он успел изрядно намокнуть, прежде чем добрался до дверей: короткие чёрные волосы, чёрные же глаза и сутана делали его похожим на взъерошенного ворона.
— Что за привычка — ходить без зонта, — проворчал Джеффри, пропуская Оливера вперёд, но ворчание это было очень мягким.
— Хастингс, — крёстный позвал своего камердинера, — пожалуйста, принесите отцу Оливеру полотенце.
Оливер фыркнул:
— И так обсохну. Не нужно, Хастингс, спасибо.
— Чтобы твоя простуда была на моей совести? — Джеффри кивнул камердинеру, и тот ушёл.
Оливер взглянул на него снисходительно-обречённо и решил больше не препираться. Он повернулся к Жасмин и, чуть улыбнувшись, сказал:
— Извините, нас не представили друг другу, — и протянул ей руку, — Оливер Брэдшоу.
— Жасмин Гримвуд.

Как мне показалось, рукопожатие их было достаточно крепким — почти дружеским. Я улыбнулся про себя: что ж, знакомство с семьёй состоялось. Хотя, почему меня вообще волновало, понравятся ли они друг другу? Ведь мы с Жасмин едва знакомы. Или я боялся, что благодаря своим способностям она узнает о них что-то, чего не знаю я сам? Но ведь проникая во сны, так же узнаешь чувства и желания, иногда потаенные. А я видел сны Оливера и Джеффри. Редко, иногда случайно — но всё же.

Следом за крёстным мы прошли в гостиную. Я пытался решить для себя проблему: как рассказать ему и Оливеру про Жасмин, про её способности. Конечно, я не сомневался: они оба будут вести себя сдержанно и корректно. Слишком сдержанно, я опасался.

Когда все расселись — я рядом с Жасмин на диване, а крёстный и Оливер напротив нас — я рассказал всё: начиная с моего сна и поездки в колледж отца и заканчивая утренним исчезновением Анри и разговором с Жасмин. Джеффри пытался сохранять невозмутимость, но под конец уже сидел, подавшись вперёд и опираясь локтями на колени. А вот Оливер — всё также прямо и неподвижно, и лишь внимательный взгляд его скользил от меня к Жасмин и Джеффри, и обратно.

— Жасмин… тоже обладает даром, — я старательно подбирал слова, — она… чувствует других людей. Их эмоции и чем они вызваны. Что-то вроде сверхчувствительности, — я смотрел на Оливера и Джеффри. А они оба, конечно, смотрели на Жасмин. Но если взгляд Оливера выражал спокойный интерес, то в глазах крёстного была… встревоженность? Я знал, что он редко кого допускает в свой внутренний мир. И что ему есть, что скрывать от меня и Оливера. Но Джеффри быстро взял себя в руки и улыбнулся:
— Вот как? Мисс Жасмин — экстрасенс?
Я знал, что Жасмин чувствует то, что скрывают мягкие интонации крестного.
— Наверное, можно и так сказать, — она смотрела на него, не отводя глаз, — но в том нет моей вины.
Джеффри раскрыл было рот, но Оливер опередил его:
— Никто вас не обвиняет, — в голосе его и взгляде было столько тепла, мягкости и искренности, что мне показалось — я увидел слёзы в глазах Жасмин, смотревшей теперь на Оливера. Джеффри тоже смотрел на него, и я подумал — как хорошо, что никто не смотрит на самого Джеффри. Но он, как всегда, быстро скрыл в себе то, что не считал нужным показывать:
— Позвольте предложить всем чай или кофе?
— Кофе, — Оливер, улыбнувшись, взглянул на Джеффри.
— Мне тоже, — я облегчённо вздохнул.
Джеффри кивнул и вопросительно посмотрел на Жасмин.
— Чаю, пожалуйста, — ответила она, словно ожидая подвоха.

Некоторое время они смотрели друг на друга. Наконец, Джеффри не удержался от улыбки, на этот раз вполне искренней, и кивнул. Затем он встал и отошёл к столику у стены, где дворецкий оставил поднос с кофейником, чайником, чашками и всем прочим.
— Позвольте мне Вам помочь, — Жасмин вскочила и подошла к Джеффри. Они вдвоём принялись за дело, и я видел, как Жасмин что-то тихо сказала ему. Несколько мгновений он молча смотрел на неё, а потом чуть кивнул.

Когда все вновь расселись, Джеффри заговорил:
— Так этот человек похитил Анри, чтобы создавать сны?
Я кивнул:
— Но, думаю, не для самого Этьена. А для тех людей, чьими снами он хотел управлять.
— Управлять снами… Плюс его собственный дар внушения, — Джеффри задумчиво нахмурился, — С такими возможностями этот человек должен быть очень влиятельным. Но между тем мы о нём ничего не знаем и даже не слышали.
— Что тут удивительного? — Оливер взглянул на него, — Истинное влияние всегда скрытно. Истинная власть — всегда тайная.
— Я не думал, что ты интересуешься политикой, — Джеффри немного удивлённо посмотрел на друга.
Оливер вздохнул:
— Ты забываешь, что Церковь — это тоже система власти, — а потом добавил, — Но этот человек должен был хоть как-то проявить себя. Наверняка остались следы его вмешательства. Свидетели, — он взглянул на Жасмин. Та кивнула:
— Да. Но я знаю о нём ещё меньше, чем Виктор.
— Но если он убил ещё кого-то во сне — должны же быть случаи непонятных, нераскрытых смертей, — я переводил взгляд с одного собеседника на другого, но, похоже, никто не помнил ничего подобного.
— Не обязательно, — вздохнув, Жасмин взглянула на меня, — Причиной смерти моего отца был инфаркт.
— Так, что нам о нём известно? — Джеффри откинулся на спинку дивана и соединил кончики пальцев перед собой, — Голубоглазый блондин, обладающий даром внушения, по имени Этьен де Сен-Клер. Де Сен-Клер. Если он из тех де Сен-Клеров, о которых я слышал — это очень древний род. У них имение где-то на юге. Но о последнем его владельце давно нет вестей, и я даже не помню его имени. А предыдущий маркиз де Сен-Клер, кажется, погиб в автокатастрофе — вот уже сколько лет назад.
— Но Этьен может быть их родственником, — я с надеждой смотрел на Джеффри. Он взглянул на меня в ответ и кивнул:
— Я постараюсь что-то узнать.
— Но, пожалуйста, будь осторожен, — Оливер серьёзно смотрел на него.
Джеффри улыбнулся самой невинной и очаровательной улыбкой:
— Как мило, что ты беспокоишься обо мне.
— Джеффри.
Тот отвёл глаза и кивнул. Оливер вздохнул и тихонько коснулся рукой его плеча. Мне почему-то стало неловко: как будто я стал свидетелем чего-то очень личного.

— Ты прав, — Джеффри взглянул на него и улыбнулся. А потом посмотрел на меня:
— Извини, Виктор. Твоему крёстному иногда тоже нужен воспитатель, — и он кивнул головой в сторону Оливера. Тот принял невозмутимый вид и, повернувшись ко мне, спросил:
— Ты не думаешь, что стоит обратиться в полицию?
— Я не знаю. Что мне им сказать? — я развел руками, — У нас нет улик. И я боюсь, что если полиция начнёт искать Анри или его самого, то Этьен скроется куда-то далеко и надолго. Пока он чувствует себя в безопасности, он будет действовать смелее. А значит, у нас больше шансов столкнуться с ним.
— А ты хочешь с ним столкнуться? — Джеффри серьёзно смотрел на меня.
— Я хочу вернуть брата. Встречи с Этьеном не избежать. И он подсказал мне неплохой способ до него добраться — его собственные сны. Правда… Анри будет его охранять. Мне нужно придумать, как одолеть Этьена, не навредив брату.
— И как не дать Анри навредить тебе — если Этьен прикажет ему тебя атаковать. Что очень вероятно, — Жасмин озвучила то, о чём мне не хотелось думать.
Мой брат может стать моим врагом. Пусть и невольным.
— Будь осторожен, Виктор. Ты отправишься туда, где мы не сможем тебе помочь, — Джеффри тревожно смотрел на меня.
— Вы помогаете мне уже тем, что вы есть, — я улыбнулся. А потом добавил, уже серьезно:
— Я буду осторожен. Но боюсь, что и вы теперь под угрозой. Пожалуйста, будьте осмотрительны и не доверяйте никому. Я… я не хочу больше никого терять.
Оливер подошел и сел рядом со мной. Положил руку мне на плечо:
— Мы с тобой. Чтобы не случилось.

Я кивнул. В глубине души надеясь, что ничего и не случится. Ничего, что затронет моих близких.