Рыжик Глава 29

Утро началось в обед и выдалось спокойным настолько, что настораживало. Обессиленные событиями прошлого дня, мы выбрались из постели к часу дня.
Кашляла я уже меньше, да и в груди не болело, температура понизилась, и в целом состояние было нормальным. Сон и антибиотики творят чудеса.
Хоть и весь сыр-бор случился из-за моей любви к водным процедурам, я не смогла отказаться от них и в этот раз. Но Инну разбудила после душа, уже одевшись в тёплый велюровый костюм – мало ли.
Девушка сонно тёрла глаза и ничего не понимала.
«Досталось же ей. Я должна была, хотела её защитить, заботиться о ней, сделать счастливой, а сама всё испортила. Может, смогу исправить?».
–Рыжик, просыпайся. Мы пол дня проспали, – ласково прошептала я на ухо, гладя её по щеке, ощущая приятный запах шампуня на травах, который исходил от разметавшихся по подушке золотых волос.
–Что? Куда собираться? – взволнованно спросила девушка, но с постели не поспешила подняться и не реагировала на мурашки, покрывшие ее голое тело, потому что я скинула одеяло.
–У тебя нет сил?
–Да, – кивнула Инна, затем тряхнула головой, отгоняя сон, но по-прежнему едва отрываясь от подушки.
–Хочешь, принесу завтрак сюда? – предложила я, укрыв рабыню одеялом.
–Как Вы себя чувствуете, Госпожа? – забеспокоилась девушка.
–Не Госпожой, – улыбнулась я.
–Блин, забыла… – потягиваясь ответила Инна.
–Я в нормальном состоянии, Рыж.
–Хорошо. Только в холодильнике пусто.
–Совсем?
–Совсем.
Я задумчиво потёрла переносицу.
-Не верю… - и в замешательстве спустилась вниз.
Мне везло. Нашлась пачка печенья «Юбилейное» и банка «Nescafe». Хотя с кофе сомнительное везение – не сравним зерновой с растворимым.
С улыбкой я доставила в спальню две чашки с горячим напитком и печенье.
-Чем богаты…
Нужно приободрить Инну. Она много сделала для меня.
Девушка села на постели, но её пустой взгляд ещё пару минут был устремлён в стену – она пыталась очухаться.
-Рыжик, ау! – я пощёлкала пальцами перед её лицом.
-Извини… - девушка перевела взгляд на меня.
-О чём задумалась? – спросила я, усаживаясь на кровать, скрестив ноги.
-Что меня теперь ждёт?
Инна откусила печенье, протянутое ей.
-Не могу сказать, придётся ли тебе есть с рук, - усмехнулась я, тряхнув рукой с печеньем.
Рабыня машинально забрала его у меня.
-Так или иначе, мне кажется, бояться нечего. Давид не истинное воплощение зла. И неадекватным его не назовёшь. Скорее, наоборот. Он добрый. И здравомыслящий. Вспыльчив иногда, правда… Но не бойся. Я буду рядом. И… Спасибо тебе. Если бы не ты… Получается, я у тебя в долгу.
Девушка смутилась. Она схватила следующее печенье и принялась активно его жевать, разглядывая чашку с кофе.
«Интересно, сожалеет ли она о сказанном ночью? Ей слова о любви – правдивы ли они?».
–А Хозяин… Не отдаст меня?
–Рыж, ну кто такую прелесть отдаст?
Инна улыбнулась. Стеснительно, но, наконец, улыбнулась. Не вымученно, не устало, не кое-как, не наигранно. У меня от сердца отлегло. Я обняла её, чуть не расплескав кофе, а через секунду едва успела поставить чашку на тумбочку ¬– девушка принялась жадно целовать меня.
«Ох, ничего себе…! Не, не, не, только не за ухом!... Нееет… Это не.. чест…».
Мои руки сами обвили талию Рыжика, слегка царапая ногтями поясницу.
–Вы только посмотрите! Одних на одну ночь оставить нельзя, - раздался над нами насмешливый голос. – Дарина, между прочим, ты собиралась быть пай-девочкой.
Хозяин стоял рядом с кроватью, глядя на нас. Бодрый, с весёлым взглядом, в серой футболке с рукавами и тёмных джинсах, готовый на каждодневные подвиги.
Инна резко отстранилась от меня, оставшись сидеть на коленях, на кровати, полу боком к Хозяину. Она опустила голову в смущении. Волосы закрыли лицо от мужчины, но мне были видны страх и сразу проступившие слёзы, стыд.
Я и сама была в некоторой степени напугана и смущена, хотя во взгляде Давида не было злости, а в голосе – недовольства.
–Добрый… День… Хозяин… Я… Ничего…. Такого, - делая паузы в словах, чтобы набрать воздуха в сжавшееся спазмом горло, сказала я.
Наверное, это от неожиданности.
«Какой смысл прикрываться? Зачем я это?».
–Снова Рыжик виновата?
Я не смогла подавить улыбку:
–Да, если честно, она первая начала.
¬–Ничего такого, говоришь? –¬ усмехнулся Давид, а в его глазах на секунду появился недобрый огонёк.
–Да, Хозяин… – я натянула одеяло до подбородка.
Инна не двигалась, оставаясь почти спиной к мужчине, на коленях, и молчала.
Хозяин аккуратно, одним лишь пальцем дотронулся до поясницы девушки, где недавно были мои пальцы. Инна вздрогнула, зажмурилась, закусила губу и перестала дышать.
–Это называется порча чужого имущества, – тихим тоном, с улыбкой сказал мужчина.
–Где?! – я, замотавшись в одеяло, вскочила с кровати, оббежала её и посмотрела со стороны Давида. Он убрал руку.
На коже Рыжика остались три красных царапины от моих ногтей, не глубоких, но заметных.
«Чёрт…».
–Клянусь печеньками – я больше не буду! – заверила я, сама ожидая подвоха и наказания.
Давид улыбнулся:
–Я, кстати, еды вам привёз.
С этими словами мужчина ушёл вниз.
Рыж облегчённо выдохнула, и мы выразительно переглянулись, мол, пронесло.
«Одеться или нет?».
–Рыжик, ты оденешься? – прошептала я.
–А ты? Я тебя хотела спросить, как лучше? – так же шёпотом спросила она.
–Не знаю, блин.
–Почему тебе можно говорить «блин», а мне нельзя? – насупилась рыжеволосая рабыня.
–И мне нельзя…
–А чего мы шепчем?
–Не знаю, блин. Пошли так?
–Пошли, – кивнула Инна и взяла меня за руку.
Но я не рассталась с одеялом – холодно же для болеющего организма!
Давид на кухне варил кофе, довольный донельзя, но, увидев нас, поперхнулся и спросил:
–Девочки, вы есть не хотите?
–Хотим!
–Тогда, будьте добры, оденьтесь, барышни. Я здоровый мужчина, а не евнух в гареме. И не монах.
–Евнухи не всегда кастрированные, а монахи ещё и фору дадут, - не сдержалась я, за что и словила шлепок по заднице.
–Дарина, я тебя не Роберту отдам, а Рыжику подарю, чую, она сможет тебя на место поставить. Марш одеваться! Обе!
Мы наперегонки убежали обратно в спальню.
Я радостно и с удовольствием влезла в тёплый костюм, а вот Рыжику, думаю, было холодно в футболке и джинсах, поэтому мне пришлось настойчиво закутать девушку в одеяло.
–Отлично, кивнул Давид, осматривая нас. – Так хоть с вами можно по-человечески разговаривать о серьёзных вещах.
Он сидел за столом, пил маленькими глотками кофе и просматривал беглым взглядом какие-то листы.
Инна держалась за мою руку, позади меня.
–Можно узнать, о чём именно? – осторожно спросила я и почтительно добавила:
–Хозяин.
«Мне теперь изо всех сил нужно стараться… Не подвести Рыжика… А я стою тут в проходе, не зная, куда себя приткнуть, будто, впервые пришла на сессию…».
–О планах на эту жизнь, – многозначительно и высокопарно заявил Давид.
–Захват мира? – тщательно скрывая язвительность тона, предположила я, судя по амбициям Хозяина.
–Органов опеки, – меняя тон на серьёзный, ответил Давид и кивнул на стул, видя мои метания глазами и нервные топтания на месте.
Опешив от заявления, я машинально плюхнулась на стул. Признаться, такое неожиданно. Рыж испуганно молчала, не зная, как реагировать, и что с ней будет. Она, скорее всего, сто раз пожалела о своём решении. Ведь, её жизнь всерьез больше ей не принадлежала. Девушка так и осталась растерянно стоять на пороге.
–Тебе особое приглашение нужно? – не слишком любезно спросил у неё Хозяин.
Инна вздрогнула от тона.
–Извините, Хозяин… – и села рядом со мной на стул, сложив руки на коленях.
–Ты понимаешь, о чём речь, Рыжик?
–Нет…
Давид вздохнул и, тщательно подбирая слова, пояснил:
–Я узнал, есть возможность лишить твою мать родительских прав. Она не сможет больше мучить тебя и продавать. Ты будешь жить у опекуна…
Было заметно, с каким трудом Он искал подходящие фразы: паузы и заминки, неестественные для речи Хозяина, в тот момент проявили себя.
Инна же, не дослушав, округлила в страхе глаза и прошептала:
–Я не хочу…
«Что-то здесь нечисто…».
Мы с Давидом переглянулись.
–Почему? Мы найдём хорошего человека, который будет понимать тебя.
Девушка молчала, глядя на свои руки, сложенные на коленях. Я тоже на них скосила взгляд.
«На маникюр пора…Какая нелепая, некстати, мысль».
–Рыжик, – позвал мужчина. – Я задал вопрос.
–Я боюсь, Хозяин, – промямлила девушка.
Мне показалось, она лукавила.
–Чего? Я же сказал, найдем хорошего человека, заинтересованного в опекунстве.
–Помните, я Вам рассказывала… Я не хочу. Я больше не смогу поверить…
–Ладно, – кивнул Давид.
«О чём это они говорили?!».
–Какое решение проблемы ты сама видишь? – спросил мужчина у растерянной рабыни.
–Я ведь могу остаться у Вас, да? Мы же вроде ночью решили… – Инна в надежде подняла глаза.
Давид не ответил. Закурил, о чём-то размышляя,
–Я же теперь… Принадлежу Вам… Или… Я не нужна? Хозяин…
–Инна, это ненормально, в самом деле! – не выдержал Давид.
Он с раздражением швырнул недокуренную сигарету в пепельницу.
–Ненормально – это заставлять свою рабыню тыкать в меня иголками и играть на чужих чувствах, – возразила девушка обиженным тоном.
Хозяин аж поперхнулся. Он посмотрел на неё с недоумением и злобой, не отводя глаз, взял новую сигарету из пачки.
Я, мягко говоря, обалдев, решила взять ситуацию в свои руки, иначе это чёрт знает, чем бы кончилось.
–Извините, что пай-девочка вмешивается, особенно, когда её никто не спрашивал, но, Хозяин, можно Вас на минуточку?
Оба бестолковым взглядом посмотрели на меня, и всё же Давид отложил сигарету, вышел за мной в коридор, где я тут же накинулась на него.
–Что ты задумал? – прошипела я, забыв о субординации. – Я не знаю, о чём там вы говорили, и то понимаю, что девочка наотрез не хочет к опекунам. Это же ясно, как белый день! Теперь, когда я ощутила, что значит быть Верхом, вижу, как сложно, но можно, же чуточку логики и последовательности?!
Выпалив эту гневную речь, я ожидала немедленной казни, которой к моему удивлению не последовало.
–Знаешь, в чём проблема большинства женщин? – невозмутимо спросил Давид.
–Нет, Хозяин.
Я потупила взор, очень вовремя вспомнив, что обещала быть послушной.
–В привычке недослушать, перебить и увести разговор в другое русло. Пошли, - мужчина схватил меня за локоть и вернул на кухню.
Там Инна заливала пол слезами. Я села рядом, приобняла её, утешая. А Хозяин хмуро осматривал нас, стоя, напротив.
–Не прогоняйте меня… Не отдавайте опекунам… – завела она свою пластинку.
Давид совершенно по-женски закатил глаза, всплеснул руками и простонал, отходя от нас:
–Я так больше не могу…
Еле сдерживая смех, я сказала плачущей девушке:
–Видишь, до чего ты Хозяина довела? Помолчи лучше.
Рыж кивнула, размазывая слёзы.
Мужчина сел на стул, закурил и продолжил говорить уже резким тоном, глядя на нас исподлобья:
–Я хотел по-хорошему. До последнего. Но вижу, это бесполезно. Раз так…. Всё упрощается до предела. Хочешь – получай. Принадлежишь мне – решаю я. Ясно?
–Д-да… Хо…зяин…
Инна сжалась.
–В таком случае, моё решение – твою мать лишат родительских прав.
Это было сказано спокойным и бескомпромиссным тоном, лишённым всяческих сомнений и сострадания.
–Но она, же мама! Вы не имеете права! Не можете! – истерично выкрикнула рабыня.
Она вскочила со стула, но Давид среагировал моментально – преградил ей путь с кухни и схватил за плечи:
–Если бы её можно было безнаказанно убить, я бы сделал это, – зло сказал Он. – Поэтому не разводи истерик из-за лишения родительских прав. Так для тебя будет лучше.
Рыжик затихла от таких слов, широко раскрыв глаза, цепенея от ужаса. Давид же бесцеремонно, с силой сжимал её плечи в своих руках. Когда шок у девушки немного прошёл, она прошептала, хватаясь за последнюю соломинку:
–Я не хочу опекуна… Не хочу привыкать к новому человеку, угождать, бояться, что от меня откажутся, я не смогу поверить, помните, понимаете?
–Не придётся. Я буду опекуном.
–Что? – воскликнула я нервно.
Инна же потрясённо молчала. Никто такого не ожидал явно.
–Это решение – моё право. Ты сама ночью выбрала меня, никто на тебя не давил, - уже более лояльным тоном произнёс Хозяин и разжал руки. – Я, конечно, хотел несколько иначе, но так даже будет лучше.
Девушка отступила на шаг, шатаясь.
–Вы не можете меня разлучить с мамой. Мне не будет лучше…
–С алкоголичкой, что продала тебя сначала Дарине, а затем и мне? Запросто!
–Я против! Это ж мама!
–Скажи, если я сейчас пойду к ней, и предложу ей вечный паек из спиртного в обмен на тебя навсегда, твоя мама согласится? Ну, же, ответь, ты знаешь её решение, верно?
–Нет… Она не сделает так. Я против лишения.
–Меня это не волнует, – отрезал Хозяин.
–Нет, нет! А как же добровольность?! 
Инна, как загнанный зверёк, стала в панике метаться по кухне, но в дверях стоял её Хозяин с видом совершенного безразличия.
–Этой ночью ты добровольно отдала все права на свою жизнь мне. Дарина – свидетель.
Я быстро кивнула. У меня хватило ума и опыта в такой ситуации не спорить. А у Инны – нет.
Когда Давид закончил свою реплику «теперь ты можешь только мириться с моим решением», рабыня с вызовом крикнула:
–Не стану!
В ту же секунду во взгляде Хозяина мелькнуло что-то… злое. Он в один шаг, рывком, преодолел расстояние между девушкой, как дикий зверь, и схватил ту за горло.
–Мне плевать, – по слогам произнёс Он, глядя ей прямо в глаза. – Нужно было думать, когда настойчиво предлагала себя. Теперь – поздно. Наслаждайся последствиями единственного в жизни решения. И знай, церемониться с тобой уже никто не будет. Поздравляю, у тебя начинается новая жизнь.
Затем Хозяин швырнул бьющуюся в истерике девушку на пол, взял со стола пачку сигарет и, выходя с кухни, обернувшись, с грустной усмешкой бросил:
–Кстати, твоя мать согласилась.
И вышел с кухни. Он был очень зол. Резко хлопнула входная дверь. Я вздрогнула. Выйдя из оцепенения, принялась поднимать рыдающую рабыню, присев рядом.
Она лежала ничком на полу, уткнувшись лбом в свою руку, и всхлипывала до нервных судорог
–Инна, вставай, - я стала тянуть рабыню за локоть свободной руки.
Девушка же не попыталась помочь мне, не двинулась, чтобы встать самой.
–Не хочу, не трогай меня!
–Рыжик, на самом деле, это неплохо. Прекрати.
–У всех есть мама, а у меня не будет!
–Инна, она тебя продавала! Она навсегда отдала тебя!!! Давид прав!
–Но я хочу, чтобы у меня была мама… – под нос себе пробубнила рабыня.
–Давид предложил тебе другого опекуна – ты отказалась! Сама не знаешь, чего хочешь, а истеришь.
Я поднялась с корточек – мне надоело успокаивать рабыню – и вышла вслед за Хозяином.
Он стоял спиной к входной двери и курил, облокотившись на пыльный подоконник. Подойдя к Нему, я, молча, встала рядом. Ждала, рассматривая паутину в углу рамы. Давид задумчиво смотрел в окно. Было холодно, но меня этот факт не заботил. Хозяина – напротив.
–Уйди совсем или оденься теплее, – сказал Он после продолжительной паузы на одной бесцветной интонации.
–Я хочу поговорить…
–Оденься, – повторил Давид.
Я пожала плечами и вернулась в квартиру – накинуть куртку – заодно проверила Рыжика. Она по-прежнему лежала на полу и всхлипывала, к счастью, не делая попыток совершить самоубийство.
Вернувшись к Хозяину, я обняла Его, встав со стороны спины.
–Зачем Вы так… С ней?
–А как? – резко отреагировал Он.
–Она же ещё ребёнок. Настрадалась сполна…
–Ты недооцениваешь её, – усмехнулся мужчина. – Наивно с твоей стороны.
–О чём Вы?
–Девочка хитра. Думала, у неё получится манипулировать, играть и безнаказанно закатывать истерики.
–Да ладно? Она просто держится за мать. Даже за такую. У неё больше никого нет….
–С тобой у неё получается, - улыбнувшись, заметил Хозяин.
–Нет, не думаю, – нахмурилась я.
–Ошибаешься. Девочка хитрее, чем ты считаешь. Она надеялась, что с ней будут играть в рабство. Как ты с ней играла.
–Не понимаю...
Хозяин повернулся и посмотрел на меня как на дуру.
–Она многое пережила, Хозяин. И девочка не ожидала такого поворота, и, конечно, хочет, чтобы у неё была мама, как и у всех. Она наивна, несмотря на всё, что было с ней. Она верит нам… А после всего неудивительно, что у неё нелогичные выводы, страхи, истерики. Что она так на всё реагирует. Мне психиатр сказал, это нормально.
–Я ей говорил, что ненавижу женские истерики, – Давид затушил остатки сигареты в жестяной банке, стоящей на подоконнике.
«Он меня слушает или как?!».
–А что Вы хотели? Я бы, наверное, тоже истерила.
–Её никто не заставлял напрашиваться в рабыни, – резонно заметил Хозяин.
–Это равносильно тому, что Вы запретили бы мне видеться с моими родителями! Я бы просто развернулась и ушла! А она не может! Она-то как раз и не видит игры во всём этом! Инна не думала же, что Вы так повернёте ситуацию!
–Я считаю иначе. Она как раз видит всё игрой, где можно повернуть ситуацию в свою пользу.
–И Вас это разозлило?
–Да. И она не рассчитала силы на партию со мной, – улыбнулся Давид.
Я стала сомневаться в Его адекватности.
–Зачем тогда Вам это опекунство? Может, тоже будете играть?
–Жизнь не игра, Дарина. Хотя многие так считают.
–Зачем Вам это?
–А зачем ты её купила? – парировал Хозяин.
–Мне стало жаль. Я ужаснулась этому… – я сильнее прижалась к Хозяину, вспомнив, от чего Он спас меня.
Неизвестно, где бы была я. И была бы вообще. Наверное, Ему виднее, как лучше поступить в данной ситуации.
–Так, зачем Вам это? – не сдавалась я.
–Хочу помочь.
–Насильно удерживая в рабстве и разлучая с матерью? – кажется, я съязвила...
¬–Именно благие намерения ведут в Ад, Дарина.
–Чего?
–Иди в квартиру, – вздохнул Давид.
Я ушла, так и не поняв ни намерений Хозяина, ни хода Его мыслей, ощущая себя глупо. Но тут меня внезапно осенило! То, о чём я забыла спросить, а Давид – не знаю.
Влетев в кухню, я завопила:
–Рыжик, у тебя же должны быть бабушка или дедушка!
–Нет, – спокойно возразила Инна. – Только мать. Но и её теперь не будет. Как и пророчили, я оказалась в настоящем рабстве.
–А если сейчас же не встанешь с холодного пола, узнаешь, что такое настоящее наказание, – пообещал вернувшийся Хозяин.
Девушка поднялась, откинула движение головы волосы назад. Истерика у неё уже прошла – остались только красные пятна на лице после слёз. В глазах по-прежнему был вызов.
–Что ещё пожелаете, Хозяин? – наглым, дерзким тоном изрекла Инна, рассматривая мужчину. – Может, Вашей рабыне раздеться? Станцевать? Спеть песенку? Вылизать ноги? Х*й? Может, хотите меня трахнуть? Чего Вы хотите? Не стесняйтесь, валяйте.
–Инна, заткнись, – прошептала я.
–Зачем, Дарина? Чего мне терять? – она перевела взгляд с меня на глаза Хозяина. – Что нового я тут испытаю? Иглы? Насилие? Побои? Унижения? Боль? Это не новое. Это норма для моей жизни. Так что желаете, Господин?
–Чтобы ты заткнулась, – грубо ответил Давид.
Внешне Он казался невозмутим. Вплоть до безразличного взгляда. Но что-то мне подсказывало, сделай Инна лишний шаг, скажи лишний звук и это будет последней каплей.
–Как прикажете, Хозяин, - рабыня замолчала, сложила руки на груди и продолжала смотреть на мужчину.
–Дура ты, – заявил Давид, глядя на девушку осуждающим взглядом.
Та молчала. Давида молчание заинтересовало.
–Попрыгай на одной ноге, – велел Он.
Инна с вызывающим взглядом попрыгала.
–Достаточно, – улыбнулся Хозяин.
–Это всё какой-то идиотизм, – заявила я.
–О, Госпожа, Вы так считаете? – съязвил Давид.
–Прекратите это… – попросила я. – Рыжик, чего ты, в самом деле? Ведь сама же хочешь остаться у нас, так?
Инна жестами показала, что ей нельзя разговаривать, тыкая пальцем в Давида, мол, из-за этого вот.
Этот вот улыбнулся.
–Кивни, если да.
Кивнула.
–Для нормальной жизни у нас и нужно лишить мать родительских прав! Чтобы она не заявилась и не забрала тебя, продав очередному аморальному алкашу или какому-нибудь работорговцу! Понимаешь ты, бестолочь, или нет?! – нервы сдали и у меня.
Кивнула.
–Так какого же хрена лысого была эта истерика?! – я повернулась к Давиду и рявкнула: – Разреши ей говорить!
–Вижу, мне пора бежать. Тут назревает восстание Спартака, – рассмеялся Хозяин.
Инна даже не улыбнулась. Стояла с презрительным взглядом и надутыми губами.
–Так зачем нужна была эта истерика? – обратился Давид к Рыжику. –Говори!
–Потому что кто-то нормально объяснять не умеет, – буркнула Инна.
Давид удивлённо приподнял бровь и спросил у меня:
–Можно я её убью, Госпожа?
–Я сама… – хмуро пообещала я.
–Беги, – прошептал Давид Инне, изображая вселенский ужас и стреляя глазами в меня.
Девушка не двинулась с места, но выражение лица изменила на притворно-испуганное, а, затем, снова губы надула. Я, конечно же, не рванула убивать рабыню. Была лишь безумно рада, что этот дурдом закончился.
–Ну, что, может, поедим, наконец? – миролюбиво предложила я.
–Согласен. Заодно всё обсудим. Да, Рыжик?
–Да, – важно кивнула девушка.
–Лицо попроще, – посоветовала я. – Ты – рабыня.
Инна вздохнула.
–И никто тебя за язык не тянул, – вторил мне Хозяин.
–Знаю, – снова вздохнула девушка.
За едой мы обсудили ход действий. Хозяин пояснил, что будет не опекуном, а попечителем, ведь, опекуном можно быть только до четырнадцати лет. А это законодательно даёт Инне больше самостоятельности. Мужчина пояснил нюансы, рассказал, как следует Рыжику себя вести и что говорить, чтобы всё это провернуть. Придумали легенду, по которой они познакомились, по каким причинам Инна хочет, чтобы попечителем был именно Давид.
–А с чего мать Инны лишат родительских прав? – спросила я.
–Алкоголизм. Об этом позабочусь, - короткий и решительный ответ.
Я пожала плечами.
«Если Хозяин чего-то решил, Он это сделает. Даже сомневаться не стоит. Одно лишь волнует: зачем Ему это? Он так и не ответил прямо на поставленный вопрос…».
Остаток дня прошёл мирно. В какой-то момент мы замучили Давида вопросами и приставаниями. Он, жалобно ноя, «я же Хозяин в конце концов», закрылся от нас в спальне. Я же ещё с минуту упрямо побарабанила в дверь, пригрозила её выбить, но несолоно хлебавши, ушла на кухню, подцепив по пути Инну. Она осторожно уселась на высоком стуле и принялась нервно вздыхать.
–А Он… Не станет меня… Продавать? – через какое-то время вновь завела пластинку Рыжик.
–Нет, конечно, нет! – воскликнула я.
–И не будет отдавать? – недоверчиво прищурилась девушка.
–Нет! – я кинула в неё прихваткой, от которой Инна увернулась.
–Но ты сама сказала, что Он – работорговец, бандит и насильник.
–Когда?! – я в недоумении села на пол, у раковины, хотя собиралась мыть посуду.
–В тот день, как мы уехали в дом за городом… Там ещё подвал… Был.
–Инна… – я схватилась за голову. – Я была зла и наговорила… Никто тебя никуда и никому не отдаст и не продаст.
–А этот ваш Роберт? – рабыня подняла прихватку.
–Так Хозяин грозился меня отдать, а не тебя!
–Но теперь и меня может, да? ¬– Инна подошла вплотную и положила прихватку рядом со мной на стол.
–Нет! Ты ребёнок!
–На ребёнка так не смотрят, - возразила девушка, грустно усмехнувшись.
Я же вдруг прикусила язык. И впрямь… От моего внимания настойчиво ускользало то, как Давид смотрел на Инну. Этот… Интерес… Не опекунский…
–Видишь, ты ничего не оспоряешь, – продолжила Инна, взяв меня за руку. – Поэтому, мне страшно.
–Инна…
–Да, знаю, меня никто за язык не тянул. Я не жалуюсь. Я рассказываю о своём страхе. Я вижу, что Давид непростой человек, я не дура. Он на многое способен. Так легко решил вот провернуть с этим опекунством. Я же понимаю, что на самом деле такие дела нелегко делаются. Я не жалею, что поступила так, что выбрала… Я хотела спасти тебя. Но, блинский, как страшно теперь…
–Не бойся, – я обняла дрожащую девушку. – Я не дам тебя в обиду.
–На что может повлиять такая же, обычная рабыня? – усмехнулась Инна в ответ.
«Наивная…».
–Клеопатра была рабыней Цезаря, а вон, какое влияние имела. И правда, на что же может повлиять рабыня?
–Что? – удивлённо отстранилась Рыжик.
–Историю хоть немного знаешь? – опомнилась я.
–Мне знакомы эти имена, – кивнула Инна. – Я не знала о рабстве.
–Дело не в Клёпе и Юлике, – отмахнулась я.
–А в чём? Почему ты добровольно стала рабыней? Почему это нравится мне, если мне не причиняют боль?
–Правильные вопросы задаёшь, – улыбнулась я. – Потому что… Женщина любит своё подчинение мужчине. Оно естественно для неё. Но в современном мире немногие из женщин, лишь сильные и мудрые, могут признать это без стеснения и ложной скромности. Потому что признание в покорности - это победа природы над фальшью морали и рамками современного феминизированного мира, а победа, как известно, достаётся смелым.
Инна открыла рот.
–Хорошо… Попробую проще… Феминизм – это такое движение, женщины борются за равные права с мужчинами.
–Зачем? – сдвинула брови Инна.
–Хороший вопрос… Дуры потому что, – пробормотала я.
–Почему дуры? Зачем так резко?
–Потому что не умеют ничего, кроме как потреблять, - на кухне материализовался Хозяин вместе со своей фирменной усмешкой.
–А? – выдали мы обе и уставились на Давида.
–Б, – хмыкнул мужчина, открывая холодильник, и пояснил: – Предоставление женщинам «гражданских прав» началось с развитием промышленности, когда понадобилась дешёвая рабочая сила. И много. А сейчас феминистка – это удобный в рыночной экономике элемент – потребитель.
–Чего? – тряхнула головой Инна.
От меня не скрылось, что она как-то зажимается в присутствии Давида.
–Используют этих феминисток, так, что они сами этого не осознают. Кричат с трибун, что мужчины козлы в микрофон, изобретённый мужчиной, – весело ответил мужчина, копошась в холодильнике. 
–Понятно… – протянула девушка, переводя взгляд с меня на Хозяина.
–Кхм… Мы в общем-то немного о другом… О девичьем болтаем… – я захлопала глазами.
Хозяин осмотрел нас обеих ленивым взглядом, взял из холодильника тарелку с чем-то и пожал плечами:
–Болтайте.
Инна проводила Его недоумевающим взглядом, и, как только Он ушёл, расслабилась.
–Хватит Его бояться, в самом деле! Не съест же Он тебя! – возмутилась я.
Инна рассеянно кивнула.
–Рыж, я серьёзно. Всё будет хорошо. Ты привыкнешь…. А с мамой ты бы всё равно всю жизнь не жила бы. Поверь, всё не так страшно.
–Хорошо, хорошо, я поняла.
–Тогда давай суп сварим? – нужно же её отвлечь…
***

Ближе к ночи, когда на кухне стало совсем холодно (почему, блин, на первом этаже холодно?), Дарина нагло завалилась в спальню, таща за собой и меня, хотя я упиралась. Мне оставалось только удивляться её бесстрашию и дерзости.
–Хозяин, там холодно… – начала канючить она, когда громко влетела в комнату, но тут, же замолчала.
Мужчина крепко спал, развалившись на всю кровать прямо в одежде. Я воспользовалась замешательством бывшей Госпожи и выскользнула за дверь. Дарина выснулась за мной.
–Ты чего?
–Ничего, – замотала я головой. – Вдруг, разбудим, разозлится…
–Я же говорила, хватит Его бояться, – Дарина обняла меня.
А я уронила голову ей на плечо и всхлипнула:
–Но я боюсь, очень. Мне теперь совсем-совсем некуда идти. Мама от меня отказалась, понимаешь?
–Нет, Рыжик, я не представляю, что ты чувствуешь… Прости, не представляю.
Объятье Дарины стало сильнее.
–Но я не позволю тебя обидеть. Не бойся. Ты со мной. Ничего не случится.
–Ты не сможешь защитить меня от Хозяина, – вздохнула я.
Какое-то время мы стояли, обнявшись, и молчали. И я, и она понимали – не сможет. От безысходности хотелось кричать. Но мне нельзя – Хозяин – человек, которому я принадлежу, не любит истерик.
–Чего нам делать-то? – спросила я, отгоняя от себя грустные мысли и отчаяние.
–Не знаю, – пожала плечами Дарина. ¬– Давай в спальне посидим.
Мы на цыпочках вернулись в спальню. Дарина нагло уселась на стульчик, который стоял рядом с зеркалом, а я опустилась на колени рядом с ней. Мы смотрели на спящего Хозяина и не знали, что нам делать.
–Может, разбудить? – предложила Дарина.
–Нет, ты что? – испугалась я.
–Хватит что ль, не убьёт Он нас. Что-то решать надо с ночёвкой…
–Нет, Госпожа, не надо…
–Та я не твоя Госпожа уже, – фыркнула девушка. – Не бойся.
С этими словами она направилась к постели, а я схватила ее за руку и, изо всех сил, потянула на себя, назад. Дарина не ожидала, не удержалась на ногах и звучно шлёпнулась на пятую точку рядом со мной.
–Рыж! – возмущённо завопила она, затем как ни в чём ни бывало поднялась с пола.
Ну, всё, блин…!
Я от страха закрыла лицо руками.
Теперь Хозяин точно проснулся. И сейчас нас убьёт. Или накажет. Не знаю, чё страшнее.
–Что Инна натворила? – раздался сонный голос.
Господииии… Я, закрываясь, сжалась и попыталась спрятаться за стул и Дарину.
–Ничего, она просто не хотела Вас будить… Хозяин, – я почувствовала, как Дарина успокаивающе гладит меня по голове холодными и тонкими пальцами.
–Вот чего ты её не послушала? – проворчал Хозяин.
Я открыла глаза. Мужчина сидел на кровати, приглаживая волосы, и вроде бы не злился.
–А нам мёрзнуть внизу? Да и спать уже как бы, было бы неплохо лечь…
Я перевела взгляд на сидящую на попе Дарину.
Блин, откуда в ней столько наглости и дерзости? Она ваще чего-нибудь боится в жизни?
–А обещала быть пай-девочкой, – улыбнулся мужчина.
–Хозяин, внизу очень холодно, мне нельзя там спать… – пошла на попятную Дарина, она понизила голос и опустила глаза. Но даже не поспешила изменить свою позу.
–Так ложись сюда, – Хозяин похлопал ладонью по постели, рядом с собой.
–А Рыжик? – Дарина быстренько уселась рядом с Хозяином.
–А мне и внизу, на диване не холодно, – быстро вставила я, выглядывая из-за табуретки.
И Дарина, и Давид нахмурились.
–Э…То есть… Рыжик ляжет, где скажет Хозяин, – исправилась я, снова прячась за своё хлипкое укрытие.
–Молодец… – довольно протянул Хозяин, глядя на меня. – А теперь встань и не тешь себя иллюзиями – стул не спасёт.
–Да, Хозяин.
Я поднялась на дрожащих ногах и хорохорилась изо всех сил.
–Сколько ты ещё собираешься трястись при виде меня? – недовольно буркнул мужчина.
–Простите, Хозяин, – пробормотала я.
–Не прощу, – отрезал Он, а затем медленно произнёс: – Давай подумаем, где ты будешь спать.
Он обвёл комнату сонным взглядом.
Я пожала плечами. Как будто у меня был выбор. Все прекрасно понимали, что я безропотно лягу там, где скажет Давид Григорьевич. Я поступлю так только, потому что боюсь? Не знаю.
–Внизу холодно, – вслух размышлял Хозяин. – Здесь – негде. Что же мы будем делать?
–Я могу на полу спать… Всегда на полу спала… – произнесла я.
–Так не пойдёт, – отмёл предложение Хозяин.
Чёрт, чё же Он задумал?
У меня сердце ушло в пятки, нет, совсем убежало. Давид и Дарина задумчиво переглянулись.
–Собирайтесь, – вдруг сказал Хозяин.
–Куда? – перепугались мы с Дариной.
Нет, наверное, напугалась только я, а Дарина удивилась.
–Поедем ко мне – там хотя бы тепло, – усмехнулся мужчина.
–Правда, мне не сложно поспать на диване, вовсе не холодно, зачем куда-то ехать…?
Взгляд Хозяина заставил меня мигом натянуть на себя свитер.
–Я готова.
Дарина с тяжёлым вздохом принялась запихивать в сумку половину своей квартиры. Я чувствовала себя неудобно из-за этого. Но возражать не могла. А Давид Григорьевич наблюдал за насупившейся девушкой, которая бегала по квартире. Его это веселило. А меня нет. Меня это сбивало с толку.
Как можно сначала лишать мамы, грубо себя вести, заявить, что никто не станет со мной церемониться, а потом разводить суету из-за холодного коридора и дивана? Это нелогично. Я не понимаю такое отношение – либо хорошо, либо плохо, а тут какой-то… коктейль. А этот человек должен стать моим опекуном. И как мне теперь жить? Убежать? Я уже пробовала – это невозможно. Че привязался-то? Опекунство, почепите…тьфу, попечительство. Какие-то они странные эти, Тематики. Нет бы просто потрахаться. Видно же, хочет, нет, блин, надо сложно.
Ещё больше удивило отношение ко мне уже дома у Хозяина. Дарина-то тут же ушла спать, а Давид Григорьевич принёс мне постельное белье, одеялко и помог постелить постель. Я валилась с ног от усталости.
–Ложись, – махнул рукой Хозяин.
Я без стеснения разделась и забралась под одеяло, готова была тут же заснуть на уютно-большом разложенном диване, но у меня был вопрос, который я боялась задать.
–Спокойной ночи, – пожелал мужчина и уже собирался уходить из комнаты.
–Подождите… Хозяин.
–Что? – Он повернул голову в мою сторону.
–Я… Не понимаю…
–Чего? Не бойся, спрашивай.
–Вы сказали, что не станете церемониться…
–А я и не церемонюсь, – улыбнулся мужчина. – Не путай хорошее отношение с сюсюсканьем.
–Но я не понимаю…. То Вы грубый, то… Заботливый?
–Нет только хорошего и только плохого, Рыжик. Порой вещи и люди не такие, какими кажутся на первый взгляд. Не все плохие поступки несут, в конечном счете, вред, как не все хорошие могут нести пользу. Благими намерениями, напротив, выстроена дорога в Ад. И скоро ты это поймёшь. Спокойной ночи.