Возмездье стратега или в когтях у ведьмы. 3 глава

 3
    
     Когда Кидилла и Стратоника после обрядов на кладбище пришли к хижине Демодока, они стали готовиться к омовению. Рабыня разожгла костер и поставила на него медный котел с водой.
     Кидилла взглянула на Стратонику и задержала на ней взгляд, полный нежности и сладостного любования. Как и всегда после жестокой кровавой расправы, она испытывала сейчас прилив страстного возбуждения.
     Кидилла стала близко к костру рядом с рабыней, которая уже стояла там. Некоторое время она находилась вблизи огня, стойко выдерживая исходящий от него жар. Это делалось нарочно ради обильного потовыделения  и составляло простейший вид древнегреческой бани.
     – Хвала богам, –  сказала колдунья, – мы сегодня неплохо пополнили наши запасы. А для отворотного зелья добыли самое главное. Так и быть, сделаю я его, хоть жена скорняка скряга такая. Да, видно и правда, какое-то божество помогает ей моими руками. Для этого зелья нам осталось лишь добыть жабьей крови, чтоб куриные яйца окропить. А это можно сделать и в городе: у Старой стены в лужах и траве этих жаб водится сама знаешь сколько. Завтра сходишь туда. А сушеных мужских мозгов у нас дома и так большой запас. Даже очень большой.
     Когда пришел Демодок, закопавший разрытую могилу, вода в котле уже хорошо нагрелась. Мужчина при помощи суковатой палки вытащил его из костра. Девушка, черпая воду бронзовой чашей, обмыла свою госпожу. Потом колдунья стала мыть рабыню. Кидилла медленно, ласково водила рукой по изящным изгибам девичьего тела и можно было бы весьма удивиться тому, что суровая хозяйка проявляет сейчас к своей невольнице столько нежности, если не знать об их особых, интимных, отношениях.
     Колдунья купила Стратонику, чтобы заменить ею свою умершую рабыню Кохитиду. Эта молодая красивая женщина выполняла у Кидиллы те же обязанности, что и Стратоника – была помощницей в делах черной магии и наложницей. Первую обязанность она выполняла с необычайным рвением, и это не могло не радовать колдунью, нашедшую в ней настоящую единомышленницу, усердную пособницу в злодеяниях и жутких ритуалах. Вторую же обязанность – доставлять хозяйке любовное наслаждение выполняла лишь по принуждению, не имея охоты к противной ее природе интимной однополой связи. Кидилле было невдомек, что магией та занимается столь увлеченно только потому, что наивно мечтает достичь в этом деле такого искусства, которое позволило бы обретенной силой волшебства вырваться из-под власти своей госпожи, освободиться от рабского ярма. Кидилла заставляла невольницу выполнять такое, что даже сама находила для себя неприятным, хотя в основном то, что было связано с расчленением трупов и приготовлением из их частей специальных смесей доставляло ей удовольствие. В конце концов Кохитида заразила себе трупным ядом случайную царапину и скончалась в тяжелых мучениях.
     Купленная вместо нее рабыня обрадовала колдунью своей восприимчивостью к ее интимным наклонностям: Кидилле быстро удалось возбудить в новой рабыне влечение к любовным утехам, к которым сама питала пристрастие. Но колдунью сильно огорчало то, что девушка боялась черной магии, ненавидела ее и всячески отлынивала от связанных с нею обязанностей. Кидилла могла бы сделать Стратонику только наложницей, а для помощи себе в колдовском деле приобрести другую рабыню, но поступила, сообразуясь со своей слишком экономной, даже жадной, натурой. Именно поэтому она не пользовалась и услугами гетер, что для нее, кстати, было бы особенно дорого, так как Кидилла не желала делить возлюбленную ни с кем, а за верность жрицы любви пришлось бы платить слишком много.
     Когда Кидилла и Стратоника обмылись, они подошли близко к костру и стали внимательно осматривать друг друга, желая убедиться все ли пятна крови смыты. Демодок, потевший до этого у огня, перешел к котлу, опустил в воду руки и стал плескать на себя пригоршнями, водя широченными ладонями по вздутым, натруженным и рельефно выделяющимся мускулам. Облитые водой, они красиво заблестели, отливая в свете костра оранжеватым оттенком. Мужчина мылся и время от времени восхищенно-благоговейно глядел на обнаженные женские тела. Он смотрел на этих красивых женщин почти как на богинь, сама мысль о близости с которыми казалась ему кощунственной.
     Ныне к Демодоку любовное желание приходило не часто. Но было время, когда он находился под властью очень сильного влечения к женщинам. Это, однако, только усугубляло страдания, выпавшие на его долю. В мире, где царствовала и обожествлялась чувственная любовь, существовал культ обнаженного тела, где проявления сладострастия были слишком откровенны, не обузданы и даже извращенные его формы считались нормальными, невозможность утоления страсти переносилась особенно тяжело, хотя воздерживающиеся мужчины из свободных, не говоря уже о женщинах, пользовались общепринятым уважением. За всю свою жизнь Демодок познал трех женщин, также находящихся в неволе. Они были в загородной усадьбе мессенского богача единственными представительницами своего пола. Рабов мужчин там насчитывалось около двадцати. Однако не всем им доступны были невольницы. Любовниками тех были в основном управляющий имением и надсмотрщики. Рабов же эти женщины удостаивали своими ласками лишь изредка, да и то только избранных. Остальным же, в том числе Демодоку, приходилось довольствоваться лишь подсматриванием за чужой интимной жизнью. Возможность для этого имелась, так как укрыться от постороннего взгляда рабам-любовникам в усадьбе было весьма непросто. Обделенные женской лаской мужчины молились Афродите  и Эроту , прося прекратить истязать их, посылая мучительное неутолимое вожделение, или утолить его, сделав более доступными женщин. Выход страсти некоторые мужчины находили в противоестественных формах ее удовлетворения. Все же и обделенным женской лаской невольникам удавалось порой, правда, очень редко, добиваться счастливых минут близости с женщиной, расплачиваясь отнятыми у себя порциями еды и полученными от любовников рабынь крепкими побоями.
     Возможность открыто, безбоязненно наслаждаться видом обнаженных женщин, куда более красивых, чем виденные им невольныцы, и даже наблюдать за их ласками, воспринимались Демодоком тоже как новое счастливое приобретение, которым он обязан своей удивительной благодетельнице, и это вызывало в нем еще большее чувство благодарности ей. Правда, и Кидилла, и Стратоника были для Демодока еще более недоступны, чем рабыни в имении мессенского богача. Но он очень привык сдерживать в себе желание да и значительно уже утратил его по старости, как говорилось выше. Поэтому он не чувствовал себя ущемленным, довольствуясь спокойным созерцанием. Теперь, когда молился Афродите и Эроту, он горячо благодарил их за то, что наконец они проявили к нему сострадание. (Примечание: Афродита, Эрот - боги любви у древних греков).
     – И что вы так стараетесь смыть все пятна. Клянусь Зевсом, вы слишком уж осторожничаете. Да если даже что-то и останется, люди скорее подумают, что это кровь жертвенного животного. Ведь люди порой не замечают, что испачкались во время заклания, –  сказал Демодок.
     – Если на ком-то увидят не смытую кровь, то подумают скорее, пожалуй, что это кровь жертвенного животного, а если увидят кровь на нас, то подумают только нехорошее, ни что другое, –  ответила колдунья, посмотрев на Демодока, и неприязненно поморщилась: вид голого мужчины ей был неприятен.
     Убедившись, что обмылись совершенно начисто, женщины перешли к трем сделанным из листвы и травы ложам. Они находились между костром и хижиной. Каждый раз в день, предшествующий ночи, в которую совершала обряды на кладбище, колдунья дома приносила в жертву Аиду и другим подземным божествам овцу. Теперь, когда она привлекла к себе на службу Демодока, у нее появилась возможность совершать заклание рядом с кладбищем, что более соответствовало ритуалам черной магии. Жертвоприношение она совершала перед тем, как отправиться отсюда к могилам. Возвратившись  устраивала здесь так называемый жертвенный пир – трапезу, в которой употреблялась часть закланного животного. Именно для таких трапез и были устроены эти ложа. На самом высоком из них всегда возлежала Кидилла, на других – Стратоника и Демодок. Последний был несказанно признателен своей госпоже не только за то, что она угощает его жертвенным мясом, но также за то, что даже позволяет участвовать в общей с ней трапезе.
     Кидилла легла на ложе. И томно полузакрытые глаза ее, и высоко поднимающаяся от взволнованного дыхания грудь, и трепетно, нетерпеливо изгибающийся стан, и движения бедер полны были страстного ожидания, жажды любовных ласк. Стратоника достала из мешка, с которым пришла сюда, ало-    бастр – кувшинчик с благовонным маслом и принялась умащать упругое, ладно сложенное тело госпожи. Но та недолго смогла выносить сладостные для нее, еще более возбуждающие желание прикосновения девичьих рук. Она порывисто притянула к себе рабыню и заключила в свои неистовые объятия.
     Если колдунья после жестоких магических обрядов испытывала особый прилив сладострастия, то Стратоника, напротив, теряла влечение к своей любовнице. Тем не менее она поневоле принимала ласки госпожи и отвечала на них. Приятные ощущения, которые девушка испытывала при этом, постепенно перерастали в наслаждение. Оно вытесняло из сознания кошмарные воспоминания и даже мучительную тоску по свободе. Стратоника уходила в спасительное сладостное забвение и, изнуренная страстью, блаженно засыпала в объятиях Кидиллы.
     Когда обе гостьи погружались в сон, Демодок, ублажив себя привычным способом, которым грешат подростки, вооружался мотыгой, бывшей в его сильных руках довольно грозным оружием, и ложился на соседнее ложе. Он не столько спал, сколько прислушивался к каждому шороху, охраняя женщин. Так было и в этот раз.
 
 
    
    


Рецензии
Мы здесь не видим чувств, признаний
Один разврат и грех лобзаний
Живёт вандал с тоской суровой
Плоть тешит Дуней Кулаковой
Мотыгу обнимает как супругу
Навечно верную подругу....
Пётр! Со всеми добрыми пожеланиями к Вам - Ваш тёзка.

Гришин   16.01.2017 22:08     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.