Пьеса!

                Из серии "Впечатления о мелочах"

          Утро раннее. Отель скромный. Стол шведский. Тут салатики, тут гренки, тут каша, тут молочко… Завтрак.

          В ресторане собирается большинство желающих первой трапезы. Сонный народец, уже приятного возраста и бритой наружности, перешептываясь на разных языках, бродит туда-сюда и наполняет чашки съестным. Каждый ищет свое по вкусу и настроению. Все тихо, суетливо и скучно. И конечно же, этой вялой утренней порой никто не замечает появления бабушки.

          Объясню, в чем дело. Ресторанчик маленького отеля под стать ему размером. Если вы желаете подойти, например, к лоткам с хлебом или яичницей, наполнять тарелку можно только по одному – тесно. В этом, поверьте, весь подвох!

          Среди посетителей крадется бабуля. Ничем особо непривлекательная: ростиком чуть больше крупного воробья, с лицом бывшего ангела, морщинистыми ручками она берет пустую миску и, неторопливо шаркая ножками, подползает к месту назначения.  Останавливается и… замирает в раздумье: внимательно оглядывает еду, шевелит губами, покачивает головой, но больше никуда не движется. За ней тут же образуется очередь. Обычное дело  – это когда бросил себе ложку каши и пошел дальше, а тут… оп-па!

          Старушка стоит, принюхивается, потом вдруг, как бы решаясь, поднимает руку и собирается определиться с выбором. Толпа, стоя за ней, уже с интересом ловит каждое движение и вдыхает. Бабушка задерживает указательный пальчик  и… медленно опускает его в нерешительности. Так проходят минуты. Народ выдыхает и начинает рассасываться, решая, что черт с ней с кашей (а может и с самой бабушкой), можно пока обойтись салатиком.

          Старушка, словно у нее глаза на затылке, почуяв, что теряет «популярность», тут же ловит настроение окружающих и меняет диспозицию.

          Теперь «не везет» тем, кто самонадеянно решил начать завтрак с огурчиков и помидоров. Как бы не так! Возле корытец с овощами уже замерла бабуля. Все! Очередь. Пробка, как на Варшавке. Стоят, ждут, переминаются, терпят, потом… опять расходятся.

          И вот, проделав утреннее турне между кашами, салатами, хлебными и молочными «рядами», старушонка приступает к самому главному. Кульминация происходит по всем законам театрального жанра.

          Апогей «пробочной» эпопеи случается в тот момент, когда бабуля оказывается непреодолимым препятствием  перед машиной с кофе. Напиток, согласитесь, именно утренний и очень популярный. Тут собираются почти все, кто пришел позавтракать. И, как в настоящей кульминации, в исполнении старушки звучит высокая драматическая нота.

          Кофейная машина одна.  Второй нет. Идти-то – некуда!

          И уж если рука бабушки в «нерешительности» замерла перед разноцветными кнопками этого приспособления, считай, за ее спиной скоро соберутся все жаждущие и «пройдут годы». Солистка аккуратно ставит кружку в проем автомата, опять приподнимает сухонький палец над «пультом управления» и… думает. Лицо ее бесстрастно. Остальные стоят. Вежливо ждут. По лицам видно, как вежливость постепенно превращается в нетерпение, то, в свою очередь, в  раздражение и далее в скрытую злость…

          А старуха-то, черт ее забери, не передавливает. Не переигрывает. И, накалив атмосферу в «зале» до нужного градуса, все таки жмет кнопку, наливает кофе и отходит.

          Но какова игра! Каков сюжет и постановка!

          Так вот, на третий день случилась неожиданность. Во время утреннего «спектакля» я оказался слева от фемины непосредственно в момент, когда она в очередной раз задумалась над выбором кофейной кнопки, видимо, намереваясь сорвать добрую порцию зрительских симпатий. Человек пять уже собрались за ее спиной, находясь пока в стадии невинной заинтересованности.

          Я смотрел на бабулю. Она повела отстраненным взглядом по прибору, и вдруг… посмотрела на меня. Это длилось мгновение! Я не успел скрыть  откровенного любопытства, да и нотка восторга пополам с усмешкой, не ускользнули от ее внимания. Мы поняли друг друга. Взгляд старушки блеснул хитринкой. Легкое дуновение язвительной улыбочки коснулось уголка ее морщинистого рта. Она мимолетно поднесла указательный палец поперек губ, что на всех языках означает: «Тс-с-с!»,  и отвернулась.

          У меня аж дыхание перехватило. Это настоящая игра! Все, что я тут увидел вовсе не бред или случайность. И спектакль не придуман мной. Я – зритель! Настоящий зритель  в лучшем ряду, заплативший не деньгами, а только любопытством и приметливостью. И ведь не догадывается никто. Похоже, я оказался единственным  ценителем тайны мастерства.

          Правду сказать, имея такой же опыт, что и остальные. Ранее дважды пав жертвой, чего уж тут скрывать, этого коварного замысла, и отстояв «свое» в очереди за бабушкой, я теперь завтракаю в семь утра – время не подходящее для большинства отельных постояльцев, а значит и для подобных розыгрышей. А вот полюбоваться эмоциональной «пробковой» драмой забегаю сразу после восьми.

          Озорная актриса больше не дарила мне лукавого взгляда. Жаль! Бабушка мое восхищение видела и поняла. А ей, как и всякому актеру важно признание. В тот единственный момент, когда мы переглянулись, уверен, она была готова благосклонно раскланяться под мои безмолвные аплодисменты. И не сделала этого только потому, что разгневанная толпа могла ее поколотить.

          Что делать! Хорошая игра – всегда на грани.