Условный рефлекс

Мой отец, Гладкий Георгий Васильевич, был доцентом кафедры зоологии Белгосуниверситета. Здесь я не буду пересказывать его биографию, хотя она очень насыщена событиями и интересна. Его воспоминания, записанные им самим в конце жизни в несколько общих тетрадей, достойны внимания широкого круга людей, знавших его и в будущем при наличии времени, попробую сделать их доступными. Основные биографические сведения о нем есть на сайте Белгосуниверситета о его выпускниках и сотрудниках, но сейчас я коснусь только одного аспекта трудовой деятельности отца.

Руководство подготовкой дипломных работ выпускников биофака – задача, которую приходилось решать отцу ежегодно. Он специализировался на ихтиологии, соответственно и темы дипломных были о рыбах. Ну и как студентке, (а девушек на факультете было подавляющее большинство), набрать материал для последующей обработки, анализа и изложения результатов в дипломной работе? Одно дело на Нарочи: шла студентка с бумагой из БГУ на Нарочанский рыбзавод и отбирала материал из уловов, доставленных с озер Нарочанской группы, а как быть с водоемами, где нет рыбхозов? Самой ловить рыбку? Конечно, большинству студентов это было не под силу. Приходилось отцу эту задачу по набору материала брать на себя. Сперва он пробовал привлекать к этой работе самих дипломников, но толку не было – большинство видело сеть впервые в жизни, обращаться с нею не умели и он перестал брать их на выезды.

В 1976 году отец приобрел «Жигули», что значительно упростило вопрос доступности водоемов. К этому времени ему уже было за шестьдесят, самому ставить сети тяжеловато и он, зная мое увлечение рыбалкой, начал привлекать меня к выездам по выходным, а в дальнейшем я стал основным рыбаком. Никто другой не мог поставить сети лучше меня. Ежегодно, до начала лета отец запасался разрешением на научный лов рыбы – гербовой бумагой с множеством синих печатей и согласований министерств и главков, позволяющей ловить рыбу сетями, то есть, с отступлением от действующего законодательства. Для лова у нас была лещевка – трехстенная «путанка» с крупной ячеей, высотой метра два и длиной семьдесят метров, «путанка» поменьше и по длине и по размеру ячеи и несколько «жаберниц»- одностенок для ловли плотвы и другой более мелкой рыбы. Этих сетей обычно хватало для отлова 15 – 20 килограммов рыбы за выезд, редко попадалось больше, а больше и не надо было, слишком много с нею возни. Моей задачей являлся лов: выбор места, постановка и снятие сетей, выборка из них рыбы, приведение сетей в порядок после лова, а задачей отца отбор и обработка материала: замеры длины и других параметров каждой особи, взвешивание, отбор чешуи в бумажный пакетик, определение пола, что предполагало вскрытие брюшной полости, запись всех этих данных в журнал. В общем, работы хватало, вдвоем не справиться и я брал кого-нибудь из друзей на помощь – грести в лодке, выбирать рыбу из сетей, собирать дрова для костра, записывать в журнал данные, которые отец диктовал. С резиновой лодки сети ставить неудобно, особенно громадную лещевку, поэтому приехав на водоем, первым делом ехали в ближайшую деревню на берегу за деревянной лодкой, хозяину которой платили трешку за ее эксплуатацию. Редкий хозяин лодки, узнав для чего она нам и что это совершенно законно, не попросился поучаствовать в такой рыбалке тем более, что отец у костра обычно наливал всем участникам по рюмке ректификата, который местные называли «чорт».

Одним из основных водоемов, требующих ихтиологического изучения в те годы, было недавно построенное и заполненное Вилейское водохранилище, данных о видовом составе рыб, численности их популяций и динамике развития которого не было, так как водоем был совершенно новый. Эти сведения нужны были в первую очередь отцу, как ихтиологу и в дальнейшем легли в основу его научных статей и печатных работ, а во вторую очередь дипломникам. Вот его то мы и облавливали в течение ряда лет в самых разных местах: возле Сосенки, Рабуни, Матчиц, Чижевичей, рыбозаградителя, в верховьях, везде, куда могли пролезть по бездорожью наши «Жигули». Молва о нас разнеслась по всем окрестным деревням и местные рыбаки считали за честь порыбачить с «профессором» - так они называли отца.

Однажды мы решили порыбачить возле Рабуни, заехали в деревню, договорились насчет лодки, что ее за трояк пригонит к кладбищу на полуострове местный житель Николай, а сами поехали туда разбивать лагерь и готовиться к рыбалке с ночевкой. Были мы втроем: отец, мой товарищ и я. Николай, пригнавший лодку тоже остался с нами добровольным помощником. Все складывалось удачно – погода хорошая, русло подходит близко к берегу и я удачно выставил лещевку и вторую «путанку» на глубине, а жаберницы на бровке. Поставили палатку, посидели у костра, перекусили, хлебнув по глотку «чорта» и Николай ушел домой спать, сказав, что на рассвете придет помочь и затем забрать лодку.

На рассвете, с приходом Николая, я снял сети, в которые набилось много леща до килограмма весом и в одностенки плотвы. Другой рыбы почти не было. Доставив улов на берег, мы втроем стали вынимать рыбу из сетей. Работа эта долгая и нудная. Бывает рыба так перекрутит дель с режью, что с одной возишься несколько минут, чтобы достать. Отец, как всегда, застелив клеенкой крышку багажника машины, устроил себе рабочий стол и приступил к замерам и отбору материала. Все это хорошо просматривалось с воды, так как мы перебирали сети на песчаном пляже, чтобы сучки и травинки не цеплялись за дель.

Вдруг наш Николай, ни слова не говоря, все бросил и со всех ног помчался в прибрежные кусты. Не поняв вначале чего он испугался, мы обернулись к воде и увидели, что к нашему берегу на полном ходу, стелясь в глиссе по воде, мчится «Казанка». Я догадался, что человек в ней – инспектор рыбнадзора. Шел он красиво, напоминая одинокого всадника, летящего во весь опор. Полагаю, что это был психологический ход с его стороны, так как, глядя на него возникали мысли о неотвратимости наказания и невозможности скрыться. Видимо, издали высмотрев в бинокль, чем мы занимаемся, он применил эту свою коронную атаку и был удивлен почему убежал только один. Раньше разбегались все, побросав орудия лова, а эти как разбирали сети, так и продолжают.

- Что здесь происходит? – задал вопрос инспектор представившись, когда лодка ткнулась в берег и он выскочил из нее.

- Извините, руки в рыбе, - ответил отец, здороваясь. – Саша, покажи разрешение.

- Научный лов, все законно,- сказал рыбнадзор, досконально изучив документ. – А почему же тогда один убежал?

- Условный рефлекс, - улыбнулся отец. – Не смог пересилить страх местный помощник.

 Посмеявшись вместе с нами, инспектор залез в лодку и отбыл.
Через пару минут из кустов, не поднимая глаз, вылез Николай.

- Чего же ты убежал, ведь все законно? - спросил отец.

- А черт его знает. Как увидел, его летящим над водой, так ноги сами понесли,- смущенно ответил Коля.