Генерал

Помните – у меня в прошлых книгах есть рассказы о героических стариках. На тему, как нынешние поколения списывают их в архив, а они карабкаются за свое место под солнцем.
Всеми своими оставшимися высохшими силами.
Меня тоже скоро ожидает подобная смешная участь. Поэтому я еще раз внимательно отнесусь к данному грустному вопросу. Чтобы подольше потрепыхаться на волне жизни. Поколесить по поверхности планеты.
И я сейчас расскажу об одном славном здешнем старике Генерале.
Которому вовсю идет девятый десяток лет. А он все перемещается себе всем своим сухопарым телом по окрестностям. То просто легким шагом. То на современном велосипеде. На скользких лыжах. На отечественном автомобиле.
Если ему дать молодое лицо, то хоть записывай его в комсомол.
Я с ним дружу уже почти сорок последних исторических лет. Стараюсь походить на него во многих вопросах движения. Но у меня это слабо получается почему-то.
И вряд ли смогу в будущем так порхать как он. И это меня без конца удручает. Печалит.
Как и многих других жителей нашего городишки.
- Куда нам до него – вздыхают они.
Я, в силу дружбы с ним, зову его запросто – Тимофеич. Большинство – Николай Тимофеич. А фамилия его – Малых. Это такая распространенная удмуртская фамилия, кто не знает.
Эти удмурты, кто тоже не знает – они с давних пор ужасно выносливые. Подвижные. Легкие и все сплошь сухопарые.
Из них легко тренировать марафонцев, если заселить в ту Удмуртию отряды тренеров по бегу. Только почему-то министры спорта об этом не могут догадаться.
Я с Тимофеичем познакомился на той самой почве бега. В 1980 году. В прошлом веке прошлого тысячелетия.
Был кросс на три километра среди всех сотрудников Громадного Объекта. Ну раньше такие события происходили в коллективах. Велась такая работа с целью улучшения человеческой породы. По выходным дням.
Представьте себе картину: золотая осень. Яркие фигурки молоденьких физкультурников и физкультурниц в своих трусиках и маечках среди желтеньких березок. Трасса размечена флажками, чтобы не заблудиться. Болельщики в небольших количествах в старомодных осенних суконных пальто той исторической эпохи пришли.
Улыбки и надежды на призовые места. Тем более – всем почему-то кажется, что молодость будет длиться вечно…
Вот уже мы все бежим по неровной роще. По пригоркам.
На которых потом понастроят новеньких многоэтажек. И в одной из них я сейчас сижу и пишу этот рассказ.
А тогда там был просто лес. И трасса для кросса. И молодые годы…
Я в ту пору был ну просто наглядным пособием без лишних граммов веса. Крепышом и здоровяком по своей генетической линии. Сутулость отсутствовала. Мышцы слегка выпирали. Какая-никакая гибкость в суставах имелась. Зубы практически белые и все свои…
 Вот через первый километр бегу почти что лидером. Только кудри развеваются. Двигаюсь на втором месте. И думаю, что дотерплю всю дистанцию на этом втором почетном месте. Бодро шевелю ногами и прислушиваюсь, как сзади вздыхают и отстают все прочие физкультурники. Скоро их тяжелого топота и грубого дыхания уже совсем не слышно. Оглядываюсь и торжествую. Так некоторое время радуюсь и продолжаю пыжиться изо всех сил.
Впереди горка и мои крепкие ноги слегка заплетаются. Но организм в целом продолжает терпеть и бороться…
Тем более – тогда я еще имел неизношенное стальное сердце.
Только внезапно я слышу за спиной такое легкое шуршание чьих-то легких ног. С испуга я оглядываюсь. Меня догнал и собирается лихо обогнать в эту горку какой-то незнакомый щуплый отчаянный дедушка в белой майке, непонятно как затесавшийся в среду молодых упругих физкультурников. Шатен. С морщинами на лбу, как мне показалось. На лице, помнится – легкое спокойствие, легкая целеустремленность немедленно скушать меня, говоря спортивным языком...
- Вот тебе номер - думаю я… Такой престарелый субъект с морщинистым лицом сейчас действительно скушает меня…
И он это в самом деле делает. Убегает в горку. Как будто так и надо. А вскоре и совсем исчезает.
На языке спорта это называется – ушел в отрыв.
Представляем, какое у меня было в тот момент обиженное лицо двадцатитрехлетнего бугая и неудачника.
Я до сих пор помню тот скорбный момент. То место и ту горку, где сейчас радостно стоят симпатичные ряды автомобильных гаражей…
Потом дедушка догнал и лидера. Рассказывали, что они финишировали грудь в грудь с прежним лидером. Который был настоящий бегун в расцвете сил. Татарских кровей. Совершенно не выпивал. Не курил. Тренировался каждый день в больших количествах. А дедушка его взял да достал.
Вот так!
И было тому дедушке Николаю Тимофеичу в ту пору пятьдесят два годка.
Само собой, после этого его все зауважали и записали в списки местных легендарных личностей.
Вскоре он совсем переехал из соседнего в наш городишко и его фигурка в форме бега стала часто мелькать по местным дорогам и тропинкам.
Я в ту пору трудился на Громадном Объекте спортивным работником. С ненормированным рабочим днем. Горячо агитировал. Возможно – с пеной у рта. Тренировал всех подряд по всем видам спорта, кто хотел. Устраивал нешуточные баталии на той спортивной ниве, вплоть до членовредительста и драк. Кто помнит такое слово ГТО – занимался и этим. Возил молодые и веселые команды на соревнования, где нередко всем списочным составом нарушался спортивный режим. Строил посильные для моего разумения спортобъекты. Водил производственные массы в турпоходы. Клянчил и доставал спортивный инвентарь, которого тогда в стране было с гулькин нос.
В конце года садился за стол, морщил лоб – писал отчеты.
А после той осени пришла зима с ее лыжами. Тут Тимофеич тоже утирал нам носы. Вот нынешняя молодежь с трудом может представить себе картину – чемпионат Громадного Объекта по лыжам. По лыжным гонкам, если сказать правильнее. Толпа народу в каких-то почти старославянских одеждах и шароварах; повторю – спортивного инвентаря и формы в ту пору поди найди! Вот народ и бурлит на лыжной трассе черт знает в чем.
Летом – оно попроще. Сшил себе трусы с лампасами, какую-никакую маечку приодел и вполне похож на спортсмена.
А тут – зима. Лыжники в меховых шапках. Фуфайках. Даже в зимних пальто с каракулевыми воротниками. Умора. Все это – простецкое одинаковых черных и серых цветов.
Зато – энтузиазм и вера в светлое будущее. Которое не за горами.
Ну и лыжи тоже простецкие. Из крепких тяжелых пород дерева. В них даже под горку толкаться надо. Крепления из прочного алюминия. Лыжные ботинки из непонятного жесткого материала, который в пять минут может натереть как женские, так и мужские ноги. Слегка погнутые палки из того же алюминия.
Сейчас все то веселое молодое поколение уже дорабатывает последние предпенсионные годки на Объекте. Живет зажиточной жизнью. Но наверняка с ностальгией вспоминает то время живучих молодых спортивных голодранцев…
Только я отвлекся. Пора вернуться к нашему Генералу.
Только он никакой не генерал. Он в самом деле подполковник. И на Громадном Объекту, будучи в армейской отставке, работал по части гражданской обороны и того самого армейского учета.
В делах у него был полнейший порядок. Поэтому он ходил по длинным коридорам того предприятия с чистым ясным взором и с офицерской выправкой. Зачастую – в военной форме. С орденскими планками.
Вот женщины-сослуживицы по коридору охали и ахали, а потом постепенно и прозвали его Генералом.
Тем более – в нашем городишке, к сожалению, ни одного мужчины с таким чином не было.
А потом и начальство за глаза стало называть его так же – Генерал. 
Значит, стал тот военачальник в отставке утирать нам наши молодые носы. По полной программе.
На лыжах. По бегу на длинные дистанции. В бассейне и в тире. На турнике.
Хоть плачь.
Хорошо, что в футбол не умел играть. Еще бы и там на нас тоску нагонял.
Потом он стал еще слегка постарше, лет на восемь. Тут мы его, наконец-то, и догнали. С легкой краской стыда на наших молодых рожах.
Однажды он даже заплакал от такой метаморфозы. Самыми настоящими крупными мужскими слезами.
Тимофеич проиграл лыжную гонку. Вообще не попал в призеры на том чемпионате Громадного Объекта. И это было неслыханно – он не попал в призеры, а замкнул пятерку. Ну, кто не силен в спортивной терминологии – занял пятое место.
До него это не сразу дошло. А только к вечеру.
Вечером того дня был небольшой банкет. На квартире. По случаю очередного дня рождения дяди Левы, тоже практически легендарного непоседливого уже пенсионера, всю жизнь зимой не слазившего с лыж, а летом вечно не снимавшего с себя туристского рюкзака.
Николай Тимофеевич с супругой пришли, само собой. Я подробности того вечера слабо помню, наверное – устал после гонки. Может на иеня спиртное быстро подействовало. Помню, как Генерал с супругой пели свои давнишние песни своими слаженными голосами. А потом вдруг – бац!
Кто-то вдарил кулаком по столу! Даже посуда затряслась.
Это Товарищ Генерал своим сухоньким удмуртским кулачком, оказывается, вдарил. И у него побежали те самые крупные мужские слезы:
- Эх, как вы меня сегодня… Как мальчишку… Обыграли…
И, громко скрипнув зубами, добавил еще одно горькое слово:
- Все!
Которое обозначало – жизнь кончилась.
- Ты что, Тимофеевич! Да дай нам бог в твои годы… Да ты запросто наш кумир и пример…
Такими примерно словами мы все его утешали и галдели.
А он рыдал.
И у нас у всех тоже стали красными глаза. Но потом все вспомнили, что пришли на день рождения и стали веселиться из последних сил, чтобы замять это происшествие с мужскими слезами.
После вечеринки мы проводили пожилых супругов домой и задумчивые пошли по своим квартирам…
Не думайте, что Генерал после того ушел из местного спорта. Кое-какие случаи его дальнейшей бодрой биографии по этой части мы расскажем ниже.
И они станут звать меня и вас к новым физкультурным возрастным вершинам…
Помнится – случился у него юбилей. 70 годков стукнуло.
Решено было собрать всех бегунов со всего околотка. Собрались. Утречком, в начале октября. Человек двести. Построились таким разноцветным строем. Это уже при капитализме было, поэтому одежды разной яркой было пруд пруди. Не то, что при том событии, когда я с Тимофеичем познакомился, когда он меня при беге в горку чуть не затоптал.
Начальство, директора разные пришли. 70 лет – не шутка. Речи всякие, подарки и аплодисменты. Заслужил, ясное дело. И как действующий работник Громадного Объекта и как маяк для молодежи.
Потом – массовый пробег. Кто сколько может. Самые скромные – пять километров; следующие – десять. А его наиболее близкие соратники замахнулись на двадцатку – во главе со своим кумиром Генералом.
Писать про бег на длинные дистанции еще мало кто в мировой литературе пробовал. Диалогов тут нет. Пейзажи не больно-то глаз радуют, они все становятся такими серыми и тоскливыми когда бежишь…
А про тяжелое дыхание – ну что про него написать можно…
Или как ноги чугуном наливаются… Как пить хочется.  Написать, конечно, можно. Но кто это читать будет.
Словом, добежали мы все живые. И Генерал тоже. Мы его на финише побросали в воздух, как полагается. Попили водички, перевели дух. Поставили себе по галочке. Мол, живем в соответствие с природой и отвечаем всем требованиям Отечества. Какие, мол, мы все современные молодцы. Мол, можем еще похулиганить.
Сразу после этого – застолье для Генерала и его близких генеральских спортивных друзей. На том же спортивном объекте, откуда стартовали. Его молодец директор, пока мы упражнялись в беге, накрыл стол.
Кто не знает – после разных там длинных дистанций как в летнее, так и в зимнее время – водка и закуска становятся ну просто великолепными. Идут, как говорится, за милую душу.
И мы хорошо посидели. Даже размякли. Собрались уже, было такое дело, расходится…
Но была только фактически середина дня. А русские люди любят расходиться, когда на дворе уже темно. Поэтому я лично встал и сказал:
- Через два часа готов ждать вас всех на соседней горке. На даче у меня, знаете где это. Баня будет истоплена. Приходите, кто в силе.
И большинство тех сорокапятилетних физкультурников быстро согласилось:
- Да-да, несомненно надо продолжить.
Вот теперь можно коротко описать пейзаж. Начало октября. Яблони с красными и желтыми плодами. Вишня и слива тоже приглашают их отведать. Баня топится березовыми дровами. Белый дымок из трубы. Стол накрывается из того, кто что принес. Осень золотая вокруг, с дачной горы все видно как на ладони. Батюшка Енисей внизу синеет, по нему плывет моторная лодочка. Телевышка на другой горе высоко торчит как та парижская башня.
Дышится ужасно легко.
Бутылки с холодным пивом буквально радуют глаз.
И все друг другу ужасно рады. Поскольку здесь все друзья с двадцатилетним стажем еще с того прежнего политического строя. Есть что вспомнить, колбасили-то все в молодые годы будь здоров!
Тем более – все в расцвете сил. Ни у кого еще пока нет никаких болячек, опять же.
Тем более – сегодня намахнули двадцать километров бега…
Тем более – среди нас наши боевые спортивные подруги-ровестницы, такие бодрые и смешливые.
Вот только Николай Тимофеевич задерживается. И никак ему не позвонить, шло ведь только первое десятилетие капиталистических отношений, мобильных телефонов никто еще не имел.
Кто-то сказал:
 – Устал наш мощный старик…
Но был неправ. Генерал вошел в калитку и рассказал, что к нему пришел сын, они с ним вдвоем славно посидели за поллитровочкой, а теперь вот он к нашим услугам.
И мы все подумали – да! За поллитровочкой. Ясное дело, что они ее опустошили. Да еще что было до этого…
Тут все бодро стали по очереди в шортах и купальниках бегать в баню. В перерывах между многочисленными тостами за нашего славного Деда. А тот Дед ни от кого не отставал.
А когда сидел в парилке, то вздыхал и просил вышеупомянутых спортивных подруг:
- Можно я вас слегка потрогаю за ваши круглые коленочки.
И они смеялись и, конечно, ему это великодушно разрешали. И он был еще счастливее в этот октябрьский день.
Который был целиком посвящен ему.
В поздних сумерках вся бригада спортсменов шла домой, слегка поддерживая Генерала. Который, наконец-то, к исходу вечера слегка устал…
А я еще раз подумал:
- Да… а вот каким я буду в семьдесят лет?..
Мне безумно и бесповоротно хотелось брать пример с нашего Генерала, стать потом таким же героическим сухопарым мощным стариком. Может быть – потрогать в таком возрасте женские коленочки на подобном же пикнике. Столько выпить, как он сегодня…
Это все, допустим, я смогу, как и все мои сегодняшние сорокапятилетние собратья…
Только главная заковыка в том - как сначала пробежать двадцать километров?
После этого прошло еще несколько лет. Николай Тимофеевич ушел со своего производственного поста, стал полноценным пенсионером и дачником.
Перед своим следующим восьмидесятилетним  юбилеем он стал иногда жаловаться мне и просить совета как у специалиста с образованием:
- Понимаешь, когда бегу или после бега – стали колени побаливать. В чем дело?
Такой серьезный недоумевающий вопрос задавал мне. При этом смотрел мне в глаза таким глубоким удивленным взглядом. Я обнимал его и отвечал примерно так:
- Товарищ Генерал, это возраст, знаешь ли… Вообще удивительно, как это они так поздно стали побаливать. Смени бег на что-то помягче в динамическом смысле…
Поэтому на тот юбилей ему был подарен велосипед. Который не так сильно влияет на колени и другие части человеческого аппарата. Но пользу дает.
Попутно генерал был просвещен на тему пользы простой человеческой ходьбы как по равнине, так и по умеренным горным просторам, которые тут у нас тоже имеются. Что она помогает колени сберечь, но тоже дает несомненную пользу для человеческих органов.
Тот юбилей тоже закончился в той же бане. Где мы все во главе с Дедом и попарились и неслабо приняли на грудь. А потом довели его до дома.
Только тех подруг с круглыми коленочками в тот раз почему-то не было с нами…
Теперь у нас каждой осенью бывает одно азиатское физкультурное мероприятие. В честь здешнего Генерала Тимофеича. И оно всем очень нравится. 
Когда нам с нашими друзьями невпотяг стало по 20 километров бегать, мы его и придумали. Ну когда у нас испортились наши спортивные фигуры. Такое пешее мероприятие для наших пятидесятилетних организмов. Вот мы и внедрили его в нашу сибирскую почву. И оно благополучно прижилось и пустило корни. Через несколько лет даже практически расцвело.
Тут у нас вокруг нашего населенного пункта совсем близехонько стоят себе горные перевалы, буквально со всех сторон света душат население. Вот мы один из них выбрали, который послабее. По имени Черемуховый и стали на него каждый октябрь во главе с Дедом по старой заросшей дороге пыхтеть и подниматься.
Поднимемся и стоим битый час. Любуемся. Слова такие редкие приходят на ум: красота, эстетика, кедры-великаны, Сибирь-матушка, береги природу - мать твою…
После спускались и сразу же за стол. Поздравлять Тимофеича с грядущим Днем рождения. А потом и вовсе сделали эту ежегодную большую октябрьскую прогулку официальным мероприятием для всего здешнего и соседних околотков. И оно стало, говоря современным языком, здешним брендом. Фишкой. Вот тогда и расцвело. Весь самый живой народ на него собирается. Ну те люди, что могут иногда оторваться от дивана. От своих мелких человеческих забот.
Их немного совсем осталось. Ну сотни две-три.
Теперь это происходит примерно так. Выходной день. На спортивном заведении музыка с самого утра гремит, определенное количество флагов поразвешено.
Те две-три сотни разновозрастных личностей выстраиваются. На футбольном газоне. Прямо напротив Тимофеича. Короткие речи прямо без бумажек. Поздравления Николаю Тимофеевичу. Само собой – и подарок. Потом – пожелание всем живехонькими и непокалеченными вернуться с перевала… Еще какие-то там инструкции. Которые никто не слушает.
И Дед дает старт.
Вот идешь себе резвым шагом в этой человеческой массе. Народ совершенно разновозрастной. Главное – в начале дороги веселый.
Дорога сначала легкая. Завлекательная. Некрутая. Дышишь негромко, да осенью любуешься. Потом круче, еще круче. Ноги постепенно неметь начинают. Дышишь уже погромче. Пот вытираешь. Из ручейка воды хлебнешь...
 Так незаметно за час пролетают четыре километра. А уж последний километр – вовсе крутой. Ползешь по этой заброшенной автодороге для вездеходов как на печку.
Буквально хрипишь и стонешь.
А навстречу тебе уже молодые спортивные нахалы мчатся. С перевала. Торопятся обратно, видимо, душ принять… А ты ползешь, только суставы скрипят. Голова в тумане. Майка к телу прилипла. Сердце пощады просит…
Такая вот себе прогулочка.
Потом стоишь на этой верхотуре. Галочку себе очередную ставишь. Думаешь, как обратно дотопать.
А тут и Дед Генерал собственной персоной появляется. Со своим щупленьким телом и ровным дыханием:
- Не хотел я сегодня до конца идти. Думал на полпути посижу у ручейка, подожду вас обратных. Да с вами и вернусь. А после разошелся…
Ну тут аплодисменты раздаются. Все буквально качают головой. Буквально восторгаются.
Человек к девяностолетию движется.
Он же виновато улыбается. Спускайте, мол, меня отсюда. Поддерживайте под белы руки. Больно крутой спуск-то. Поскользнуться можно запросто и загреметь. В горку-то, мол, оно полегче двигать.
Еще час все бредем обратно. Нет, под горку легче, что бы там Генерал не говорил. Только ноги иногда подгибаются, а так оно ничего себе. Настроение замечательное: теперь целый год сюда ходить не надо.
Вот, значит – спустились все. Пересчитались. Ага, все здесь, слава Богу.
После – снова все выстроились. Лотерея из призов начинается.
В качестве компенсации за прогулочку.
Тянем билеты. Счастливчиков определяем. Шутки, гам.
Потом отпускаем всех по домам. До следующей осени.
А сами с Генералом и его близкими друзьями идем в ту самую баню.
Так и живем. Во главе с Генералом. Ну в смысле движения.