И то, и другое

Сегодня по пути с работы Йа-го зашёл в храм. Так вышло само собой. Он брел нога за ногу по проспекту Голых Водолазов и не мыслил ни о чем духовном. Мысли его кричали о чем-то, спорили многоголосым хором, и не слышали, казалось, друг друга. На фоне всего этого шума Йа-го, то есть тот голос, который и был непосредственно самим Йа-го, бродил одинокий и никому не нужный. Тихо что-то периодически говорил, слушал то один спор, то другой. Разговоры все эти были неописуемо важны и сложны, а потому абсолютно бессмысленны. 

- А ну-ка цыц! - рявкнул он раздраженно.
 
Все внезапно притихли.

- Подумать не дадите спокойно, умники, так вас и так…

Он насладился наступившей тишиной, и постепенно погрузился в размышления о  текущих событиях вокруг, и воспоминания о далёких сказочных временах. И не заметил он, как все эти мысли снова повылазили с разных сторон, как тараканы из щелей, и принялись щебетать ещё пуще прежнего.

На углу улицы Разорвавшего Себя Миной Сомнений Доктора Шульца “Такинеутонувшего” как раз стоял Храм. Название его было не разобрать. Йа-го ничего не читал последние лет триста, поэтому совершенно разучился это делать. Он зашёл внутрь. Горели свечи, дымились то ли благовония, то ли кадила. Атмосфера была достаточно душевной. Все было как-то к месту и как-то правильно. Все было так, как и надо. Это было очевидно.
Базар внутри мозга Йа-го как-то сам по себе рассыпался и  затих.

-Спасибо, доброе местилище! Не ведаю силы, которая завела...- громко, поставленным голосом и нараспев протянул было Йа-го звучным гудящим баритоном, но скоро осекся.

 Люди, которых здесь было напичкано битком, заозирались на него, и принялись гневно сверкать увлажненными от благоговения глазами. Йа-го же стал как-бы извиняясь сутулиться, втягивать голову в плечи и разводить руками. Точнее, ладошками, поскольку места было в обрез. Тогда люди сжалились и стали смотреть на него уже как-то утешающе и ободряюще. Кто-то показал ему большой палец и подмигнул. Рядом стоявшая высокая и ужасно красивая женщина заботливо поправила бант на шее Йа-го и потрепала его по щеке, как треплют милых детишек. А почтенная бабуля по другую руку сдула с лацкана его пальто былинку, вместо которой пол его груди покрыли брызги бабулиной слюны. Та же покачала головой в чепце, и принялась рукавом стирать свою оплошность. Она так увлеклась этим процессом, что Йа-го почувствовал острую неловкость. Тогда он бережно отодвинул от себя старушку. И вновь окружающие негодующе засверкали.

В это время толпа начала мерно раскачиваться, беспокоемая кем-то пробирающимся сквозь гущу людей. Вскоре перед Йа-го возникла кондукторша и предложила оплатить проезд.

- А сколько до Строберри Филдз? - спросил Йа-го

- Мы не идём туда, родной - сочувственно пролепетала кондукторша.

- А до Старвэй то Хэвен? - с надеждой снова спросил Йа-го.

- Это конечная. Но у нас маршрут сокращенный из-за подготовки к параду. Пути перекрыли. Только до Поля с Конем доедешь с нами. А если надо до Хэвен, то частников там полно. Доберешься. Только дорого станет тебе.

- Я пешком могу...

- Гляди, не туда забредешь. Время не спокойное нынче.

 Вдруг в двери кто-то громко постучал. Все затихли. Пение прекратилось.

- Тихо, - прошипела кондукторша, - это инспектор должно быть. По пожарной безопасности…

- Ну, у вас горелым тут попахивает, тетенька, - прошептал Йа-го.

Кондукторша тихонько чихнула, потом притянула голову Йа-го, и в самое ухо ему крикнула:

- Аааа! - а затем с усмешкой добавила, - Смейся, бродяга. Смех продлевает жизнь и доставляет удовольствие, к тому же.

Йа-го, хотя у него и зазвенело в ухе, стало как-то спокойнее от этого крика. И веселей.  Он в самом деле рассмеялся.
 
- А щас то увидишь, и инспектор уйдет. И горелый запах с ним. Это от него так несет, - сказала ужасно красивая женщина, и крикнула Йа-го в другое ухо.

Скоро храм наполнился криком и смехом. Вокруг стоял невообразимый гомон и гул. Йа-го вспомнил, что совсем недавно в его собственной голове было то же самое. То же самое. В его собственной голове...

- Ну, вот, мой дорогой и наивный Йа-го. Они снова тебя провели, - прозвучал старый родной голос.

- А ну-ка цыц! - рявкнул Йа-го.

Все стихло. Он брел по улице Вылезайте. Было уже темно. Накрапывал мелкий дождик. Все шло своим чередом. Йа-го наслаждался своим движением вперед и полной тишиной, ненадолго снова заволокшей его голову.