Мужские игрушки

Север. Геологоразведочный участок. Подходят как-то ко мне два парня с вопросом не могу ли я отдать им пару ранцевых спасатель-ных комплектов для очень нужного дела. Ну, эти ранцы давно про-срочены и валяются в складе совершенно ненужные, почему бы и не отдать, если для дела. Но ведь мне стало интересно, что же это такое они задумали. Показывают они мне номер журнала «Техника – молодежи» со статьей, рассказывающей, что какие-то там студенты сконструировали ранцевый аэродвижитель для лыжника. Красивый рисунок на котором двое парней в модной лыжной экипировке мчатся по снежной равнине. Очень хорошо передано ощущение скорости. А за спиной у тех парней – какая-то конструкция с пропеллером, каковой и придает им эту скорость.
- Хм! Красиво.  А двигатель, а параметры винта, и где вы собирае-тесь гонять – по тундре?
- Двигатель от «Дружбы» возьмем, с винтом – экспериментально. Зато для охоты – классно, ни один заяц не убежит! (оба – заядлые охотники).
- Да тот заяц ваш двигатель за пять километров услышит, и, думае-те, будет сидеть и ждать? Ладно, берите ранцы, посмотрим, что у вас получится. Прокатиться-то дадите?
И началась многомесячная эпопея создания этого транспортного средства силами двоих энтузиастов. Теперь в любую минуту можно было встретить кого-то из них, спешащего к себе и нежно прижи-мающего к груди какое-то, уж очень особенное по его словам, полено, из которого получится просто замечательный винт. Назавтра второй из конструкторов за полчаса уже пятый раз пробегает с мудрено изогнутой трубой к токарному станку в мастерской, что-то там сосредоточенно подтачивает и бежит назад. Естественно нашлось множество советчиков, комментаторов и просто подначивальщиков, но что мне понравилось – парни выслушивали все абсолютно спокойно, загадочно улыбались и продолжали заниматься своим делом.
В их комнате теперь была настоящая конструкторская лаборатория – на столе громоздились в окружении инструмента и запчастей два двигателя от мотопилы. На батарее сушились разного размера бру-ски, из-под кроватей выглядывали загогулины труб и уголков, по стенам развешены разные чертежи и схемы. По вечерам из-за двери в их комнату доносились то звуки дрели, то визг ножовки по металлу, то шарканье напильника. Хорошо, что комната была угловая и парни не очень донимали соседей, да и надо отдать им должное – они никогда не шумели допоздна. И, несмотря на столь активные работы, в комнате они поддерживали чистоту. Мне нравилось сидеть у них, наблюдая за процессом творчества, прислушиваться к их «летучкам» по поводу лучшего изготовления какого-нибудь узла, вдыхать запахи смазки и горячего металла.
Наконец, механическая часть работ была закончена – двигатели ис-правно тарахтели за спинами конструкторов, четко отзываясь на ру-коятки управления, наступила пора аэродинамики. Теперь стол был завален разных размеров брусками из разных пород дерева, шабло-нами, лекалами, а металлообрабатывающий инструмент уступил ме-сто рубанкам, стамескам, рашпилям и наждачной бумаге. Один из них съездил в поселок и привез кипу книг и журналов, имеющих хоть малейшее отношение к винтам, чем, наверное, навел прилич-ный переполох в библиотеке. Парни вдумчиво изучив, имеющуюся информацию, приступили к изготовлению этой самой важной части конструкции со всей серьезностью. Теперь из их комнаты слышались удары топорика, шелест рубанка, шуршание наждачки, мешком вы-носились стружки и опилки. Их упорству и терпению можно было только позавидовать.
Винтов разного диаметра и с разным шагом они изготовили около десятка, чтобы в процессе испытаний найти оптимальный вариант. Как-то увидел их за котельной, где они развели костер и варили в олифе винты. Отворачиваясь от жара и дыма они металлическими прутьями притапливали и переворачивали изделия, крючками вы-хватывали их из кипящей олифы и несли в котельную, где развеши-вали для просушки над котлом.
-Скоро испытывать будем! – Радостно сообщили они, - Вон и морозы отпустили, хорошо мы подгадали!
Да, дело уже повернуло к весне, температура уже не опускалась ниже тридцати, все дольше задерживалось на небе солнце.
Как раз в это время у конструкторов и у меня произошел небольшой конфликт с начальником участка. Когда-то он был хорошим специа-листом и организатором, но оказался слаб против извечного врага русского мужика – водки. Начальство решило дать ему доработать до пенсии, все-таки из корифеев, выгнать рука не поднимается, вот и засунули на участок. Время его делилось на две равные половины – неделю он пил, закрывшись у себя в квартире, потом появлялся на планерке, начинал устраивать разгоны, во все вмешиваться. Все по молчаливому согласию не возражали ему, соглашались, но делали как надо, зная, что через неделю уже не увидят Яковлевича на планерке. К слову сказать, до пенсии он так и не дотянул – как-то осенью, соседка, зашедшая прибрать у него, обнаружила так и сидящего за столом с бутылками уже закоченевшего покойника.
А тут он, видимо решил навести порядок в котельной и увидев со-хнущие винты разразился криком и матами. Парни прибежали за мной, и я тоже взбеленившись, проорал ему свое мнение о нем и его выступлениях не по уму. Пусть уж, дескать, парни лучше авиамоделями занимаются, чем водку жрать беспробудно. Получив отпор, он притих и боком – боком ретировался. Больше он не задевал парней.
Через несколько дней, в солнечное утро наши конструкторы появи-лись на крыльце общежития, нагруженные до предела – охотничьи лыжи, подбитые камусом, двигатели, охапка винтов, сумка с инстру-ментом, канистра с бензином…
- Мы в ручей пойдем, там поровнее, - С этими словами они начали спускаться к речушке, опоясывающей наше плато пятикилометровой полудугой. Действительно, заснеженная поверхность речушки идеально подходила для испытаний. Через недолгое время из-под крутого склона раздался треск двигателя, начал отдаляться, вот он уже слышен совсем с другой стороны, снова приближается… Все население участка с улыбками следило за этими перемещениями. Парни так увлеклись своим занятием, что забыли про обед, и я, чуть подождав, пошел в столовую, где повариха собрала мне термосы для испытателей. Картина, что я увидел на «трассе испытаний» даже вызвала у меня легкое чувство зависти – такая увлеченность, азарт, радость. Наскоро пообедав, парни снова взялись за дело. Быстрая смена винта, запуск и вот один из них уже пытается разогнаться, манипулируя газом и положением корпуса, второй бежит рядом, крича советы. Остановка, короткий «разбор полетов», снова смена винта, дозаправка, запуск и вот уже другой в роли испытателя, а напарник в свою очередь что-то кричит, спотыкаясь рядом. Я долго стоял, наблюдая и любуясь этими романтиками своего замысла.
Да, что я еще не сказал, самое главное. Всем этим парни занимались отнюдь не в ущерб своей работе – отрабатывали полноценные смены на буровой, если какие нелады случались, оставались пока не устранят. Конструирование – только в свободное время. Единственная просьба с их стороны была – перевести одного в помбуры и поставить в одно звено, чтоб смены совпадали, хотя это и было в ущерб заработку. Оставить буровиком, но на другую буровую, как я предлагал, они не согласились. Вот это настоящие фанатики!
Испытания в русле ручья продолжались с полмесяца, а потом насту-пил момент их торжества. Прямо у общежития они надели лыжи, за-пустили двигатели, синхронно закинули их за плечи, поправили ремни и кивнув друг другу прибавили газу. Прокатившись по лаге-рю, направились к буровым, повыписывали вокруг них зигзаги, вер-нулись, заглушили ревущие двигатели, сняли лыжи и, демонстратив-но не обращая внимания на вопли сбежавшихся зрителей, ушли в общежитие. Зайдя к ним, я увидел такие сияющие лица, что только и смог показать им два кулака с торжественно поднятыми большими пальцами. Нет, действительно, просто молодцы!
Несколько раз после этого они выезжали на своих двигателях на охоту, но действительно, слишком уж много шума производили эти агрегаты, и зверье просто не подпускало их на расстояние выстрела. Но парни не унывали, у них уже были планы, как приспособить глушители, или просто использовать технику для подъезда к месту охоты, а зверя скрадывать уже на своих двоих.
 В самом конце весны, когда в тундре уже появились проплешины, произошло ЧП с одним из них, стоившее двух месяцев загипсованной ноги, но ничуть не уменьшившее их энтузиазма. Через пару часов после их очередного отъезда на охоту, в лагере появился лишь один. Бросив на дороге и лыжи и двигатель, он ворвался ко мне:
- Коль! Генка ногу сломал! Лежит там, кричит!
- ! ! ! ! !....   Беги к медичке, пусть берет шины, бинты, обезболи-вающее, я за вездеходом!
 Примчавшись на место, я увидел вытаявший камень, на который и налетел на скорости неудачник. Обломки лыж, покореженный агре-гат и закусивший губу бледный Гена. Быстро, разрезав штаны, на-ложили шину, вкололи обезболивающих, положили на носилки, за-грузили в вездеход… Через пару часов прилетел вертолет – вызван-ный нами санрейс и пострадавшего увезли.
Каково же было мое удивление, когда в распахнувшейся дверце прилетевшего через две недели вертолета, я увидел гипсовую ногу, костыли и сияющую над всем этим физиономию Геннадия! Сашка, его соратник с воплем кинулся к другу, помог ему, прыгающему по ступенькам, обнял… Тот подскакал ко мне, стоящему с изумлением наблюдающим это:
- Ну а что я буду там вылеживаться? Здесь оно веселее, да я там два «Урала» купил, у них двигатель помощнее, и фанеры «двадцатки» лист достал – мы винты теперь клееные будем делать. Следующим бортом все передадут. Как раз до осени и управимся. Ты нам еще пару ранцев дашь?
Честное слово, я с завистью смотрел вслед этим парням, один из ко-торых скакал на костылях, а второй одной рукой поддерживал его, а в другой нес рюкзак друга