Судьба матери

               
( рассказывает Михаил Михайлович Норман, г.р. 1946г.Череповец)

1-й муж   матери-Норман  Петр  Михаилович (Русаков).  г.р.1895, родом из деревни Александровское Петриневского района Вологодской области. Это был сельский самородок-самоучка, можно назвать его просветителем . По своей инициативе он освоил в селе киноустановку. Кино тогда было и агитатор, и пропагандист и учитель . Еще Петр стал рабкором и внештатным сотрудником районной газеты.В Шлиссельбурге он стал литсотрудником  газеты «Авангард»-органа горкома ВКПб  и Горсовета.
С этого момента   Петр Михайлович фигурирует под фамилией Норман. Что было причиной сменить простую русскую  фамилию  на звучную иностранную- сейчас можно только гадать. Возможно, что первое время это был  его литературный псевдоним; смена фамилий на более звучные тогда было случаем не редким (1). Найденная череповецким историком Э.Риммер его заметка  в городской газете в (1922г.) содержит критические замечания по поводу недостатков в детской больнице. Хозяин звучной фамилии был человеком непоседливым ( а, может, неуживчивым). С моей матерью они жили в Бабаево, Ленинграде, Тихвине,Череповце и даже в Таганроге,  осели они в Шлиссельбурге в 1938-39 гг.
  Человек он был разносторонним.  Например, в Шлиссельбурге он самостоятельно разработал проект дома, согласовал все вопросы с властями, но построить  его помешала война. Незадолго до войны у них родился сын, он умер во младенчестве.


Мать- Мария Ивановна, урожденная Куликова (1913-1999 ), родилась селе  Ивановское  Петриневского района Вологодской области. В семье было 5 детей. Она  осиротела в 12 лет, кроме неё остались 3 сестры и один брат.  Дети один за одним потянулись в  Ленинград. Первой уехала средняя сестра, к ней примерно в 1930 году, окончив 4 класса-Мария. Работала текстильщицей на   фабриках им. Петра  Анисимова  ; еще была курьером, ткачихой –словом, на разных работах. В городе Мария встретила земляка, сотрудник районной газеты Петр Норман  был старше её на 18 лет. Брак они оформили в 1932-1933 году.



Война.
           По рассказам матери у  её мужа была «бронь», потом он был мобилизован в ополчение, они рыли окопы. Потом (со слов матери) он оказался в истребительном батальоне, попал под бомбежку, был тяжело ранен в правое плечо, поступил в  один из череповецких госпиталей, заразился тифом и умер, похоронен в общей могиле. Повторяю, никаких документов на эту тему у нас не сохранилось.
         Немцы взяли Шлиссельбург осенью 1941г. Как рассказывала мать, их  пытались эвакуировать  буквально  перед приходом немцев. К пристани причалил пароход или баржа, погрузка людей началась под артобстрелом  и налетом бомбардировщиков. Она упала с трапа, получила сильный ушиб. Растерянная и травмированная, она решила остаться в городе. Немцы заняли город, стали наводить новый порядок.  Работы не было, нужно было чем-то кормиться.  Немцы заставили её, как и многих других, работать на комендатуру. Она варила немцам и полицаям пищу, стирала белье.


 Арест.
         Когда  город отбили у немцев 29.01.1943 г. её арестовали сотрудники НКВД "за сотрудничество с немцами", посадили во внутреннюю тюрьму УНКВД в Ленинграде как свидетеля, в её  шлиссельбургской  квартире в её отсутствие был произведен обыск. В акте отражены изъятые деньги в сумме 84 руб., облигации на сумму 130 руб., 20 пакетов с хлебом и 2 кг сухарей. (хлеб и сухари были явно припиской), все её личные вещи в этом документе не указаны(3). Она сидела во внутренней тюрьме НКВД в Ленинграде. Кто-то из сокамерниц сообщил, что  в разговоре она одобрительно отозвалась о немцах, с которыми общалась по работе: среди них, по её словам попадались добрые и культурные люди. Без промедления тройкой НКВД она была осуждена на 8 лет лагерей БЕЗ КОНФИСКАЦИИ ИМУЩЕСТВА и 3 года поражения в правах .


  Лагерь в Угличе.
        В апреле –мае 1943 её в числе 400 осужденных женщин погрузили в баржу. Двигались по Неве, Ладоге, Волго-Балту до Углича, попали под бомбежку, но фашистский летчик промахнулся. В Угличе их встретили бараки- отдельно  женские и мужские, караульные вышки,  ограда из колючей проволоки,  собаки.  Одних погнали на- лесоповал,  другие  вручную добывали и грузили в машины песок. В лагере мать и её подруга по лагерю сошлись  с зеками-мужчинами и родили от них детей. Так  в лагере в 1946 году родился я и моя будущая жена Мой  нстоящий отец по имени   Михаил был до лагеря женат,  имел большой срок за растрату. В 1946г. Последовал указ М.И.Калинина об освобождении из лагерей женщин с детьми, мать с  11-ти месячным ребенком  получила свободу. С отцом её ребенка, насколько мне известно она никогда больше не виделась и не переписывалась. Меня она записала на свою фамилию.   Трудно выставлять историю близкого человека на всеобщее обозрение. Она мне мать, самый близкий и дорогой человек на свете. Ради неё я разрушил свой брак. Она хотела вырваться из лагерного ада и использовала единственный возможный способ, только поэтому на свет родился я, она выхаживала меня в голодное время, отдавая мне последние крохи, отрывая от себя. Она много страдала, до конца жизни не создала  новой семьи. Пусть Господь простит ей все земные грехи, вечный  покой ей  и память!




В  Старое Гритино к сестре Шуре.

         Старшая сестра мамы   Александра Ивановна Куликова.Сентябрь 1947г.,мне  11месяцев. Деревня Старое Гритино Череповецкого района на Вологодчине.. В 1947 году у неё было 7 детей. Муж- Смирнов Петр Трофимович, призван в 1941 году в первые недели войны. Сержант пулеметного взвода, воевал на Воронежском фронте. 40 лет числился без вести пропавший. Найден по книге памяти Воронежской области. Его сын Василий в 1941 г. стал юнгой Северного флота (умер в 2010 году).

        Мать освободили из лагеря в сентябре-октябре 1947г. , мне было 11 месяцев, из имущества при ней- только алюминиевая ложка и старая кофта; проживание в Ленинграде для неё было  заказано, комната давно занята другими, имущество разграблено, она поехала на Вологодчину к сестре Шуре.
        Низкая грязная изба сестры Шуры, куча детей, все «жрать хотят», муж- на войне. Мать пришла проситься жить к сестре: «Шура, прими меня» ( с довеском, т.е. со мной, 11-месячным). Шура приняла нас. Водится со мной заставляли двоюродного  брата Владимира (в н.в. живет в Кадуе, ему 75 лет), тогда ему было тошно водиться с крикливым малышом, он заявил матери: « Я лучше с сумкой пойду (нищенствовать), чем с Мишкой водиться».
        Мать потом вспоминала эти голодные и холодные годы. С  двумя литрами молока в бидончике мать из деревни  спешила в город пешком, чтобы продать молоко и купить немного хлеба. Грязь, бездорожье. С хлебом нужно было тащиться в темноте назад, в Гритино. С первых дней мать стала искать в городе любую работу и жилье. Никто не хотел пускать женщину с ребенком с лагерной справкой. Нашлась одна, кто пожалел нас. Её пустила Мария Васильевна Быкова, у которой была своя комната в 2-этажном доме по улице Новой (3).Квартирантов Мария Васильевна пустила в свою комнату, где проживала с детьми. мать безропотно после работы стирала и убирала за всех. Вечная память и покой этой щедрой душой женщине по имени Мария! Мать устроилась прачкой в детсад, десять лет мы скитались по чужим углам; она хлопотала о жилье, писала, куда-то ходила. Наконец в 1957г. нам дали комнату в доме по ул. Красной.Это был праздник.
 

                ***

.         В 1993 году после мучительных колебаний я решился на развод с первой женой. Причина- она не смогла ужиться с моей матерью. В 1994 году мать вернулась на родину. Я разрывался между женой и матерью, между Череповцом  и Ленинградом. Решил: у мужчины может быть много женщин, но мать- одна. Нас развела слепая любовь матери.   После лагеря её личная жизнь не сложилась,  до 80 лет она работала санитаркой во 2-м инфекционном отделении городской больницы.,  была на хорошем счету, уволилась в 1991 году, у ней, кажется была медаль «Ударник пятилетки», её сажали в президиум, уважали. В 1999г. я  похоронил её  на матуринском кладбище под Череповцом.


ФОТО:
фото 1: Норман Мария Ивановна с мужем Петром Михайловичем и его сестрой Анной (слева).
фото 3: Череповецкий журналист Норман П.М. с женой и сестрой (справа).
фото 4: Почти семейный снимок (в центре племянница Галина).
Фото ориентировочно 1932 года и позже.


Примечания:
1.Из истории Череповца:
   "Литературные силы Череповца в 20-е годы группировались при редакции газеты "Коммунист". В основном это были учащиеся и молодые рабочие. Многие материалы подписывались псевдонимами: Проезжий, Звонарь, Шило, Огарок, Коса Богородская, Шишка Еловая, Заноза, Бунтарь...Особенно часто печатались фельетоны на злобу дня за подписью Путник. Этот псевдоним использовал Н.П.Попов, сотрудник газеты "Коммунист". Под псевдонимом Заноза помещал свои материалы Б.В.Розов, сын священника Богородской церкви. Политизированность литературного материала была безмерная, классовый подход обязателен(2)".

2. См. фрагмент газеты  1922 (пишет П.Русаков), он выбился в литсотрудники местной газеты.(Э.Риммер, г.»Курьер», 1999г.). Архив М.М.Нормана.
.
3. Немцы были в Шлиссельбурге с 08 сентября 1941г. по январь 1943 года. (Инт.)
4. Самовар матери на квартире в Шлиссельбурге был необычный. В один день его приметили на рынке соседки.
5. Улицы Новой сейчас на карте города нет. Место это в н.вр. в районе ул. Вологодской ближе к ж.д.вокзалу.


 Приложения:

1.Удостоверение литературного сотрудника шлиссельбургской городской  газеты "Авангард" на имя Петра Михайловича Нормана, апрель 1941 г. (архив М.М.Нормана).
2. Удостоверение о реабилитации ЖПР , об оказании помощи.

Источники:
1.Газета "Курьер" №39 1999 года. г.Череповец.
2. Череповец: История.Современность. Взгляд в будущее. Редактор-составитель Б.В.Челноков. Череповец. Порт-Апрель.2012г. с. 341

                Михаил Норман. Апрель 2016г. Череповец.

            (Подготовка текста А.Зельцер)