Людка

Вот, занесло меня вчера на улицу Гастелло.

От этого названия повеяло молодостью. Не потому, что Николай Гастелло ушел в бессмертие молодым. А потому, что с этой улицей связаны юные, совсем юные годы моей собственной жизни.

Связь эта происходит через имя Людка.

Мы вместе работали в средней школе № 53 кем-то вроде пионервожатых, хотя время пионеров в те годы уже резво удалялось в историю. Страна с лязгом переводила стрелки с наезженных социалистических рельсов (метафора не моя).

Людка была из той породы людей, которыми доселе не перестаю восхищаться: бездна, просто бездна бездонная уверенности в себе, своем уме, красоте, правоте, и трансляция этой уверенности в эфир. Непрерывная и неустанная. Понятие скромности там обычно не водится.

А надо понимать, что такое Людка-пионервожатая. Сорок пять кэгэ живого веса, столько же роста, ножки – как ручки, ручки того тоньше. Все то женское, что обычно выдается, угадывалось с трудом. Да еще очки с приличными диоптриями и повышенная брюнетистая лохматость.

Муж моей юной коллеги, с которым они рано поженились, звался Вадимом и был той же породы: бледен, худ, невысок. Правда, более сдержан и без очков. Всё бабочек снимал в Ботаническом саду и нам потом на слайдах показывал – на белой простынной стене той самой квартиры, рядом с которой я вчера оказалась.

То было время штанов а-ля бананы, стоячих выбеленных челок и видеомагнитофонов. Последние показывали разное, чего не показывали телевизоры.

Однажды вечером мы вчетвером смотрели фильм «Голубая лагуна». Там совсем юные Эмма и Дин оказываются на необитаемом острове. Многие месяцы они одни, познают мир вокруг и друг друга. Красавцы-актеры, море морской бирюзы и молодого загорелого тела. В общем, все вполне целомудренно, хоть и эротично.

И вот как только вспомнилось имя Людка, сразу вспомнилась и фраза, ставшая на много лет крылатой для нас с мужем – он тогда ходил в женихах и часто нашу компанию навещал.

В общем, после того просмотра, когда утих шелест волн и юных голосов, когда Карибское море сменили старые обои еще более старой квартиры, Людка первая прервала тишину:
– СОВСЕМ КАК У НАС с Вадькой…

Эх, Людка. Где ты теперь?
Может, растолстела и сидишь с ранними внуками.
А может, унесла тебя третья волна эмиграции куда-нибудь за океан, поближе к Карибскому морю.

Вот если бы ты вышла из подъезда, у которого я вчера оказалась...
Наверное, мы не узнали бы друг друга.
А если бы узнали, что бы я сказала тебе?