Проездом в Монте-Карло

     Тигры всегда выходят на манеж так, будто только что из джунглей и заглянули сюда, делая нам,  зрителям, превеликое одолжение. В этот раз только последний, двенадцатый тигренок Тед нарушил коллективную солидарность.  И на свою тумбочку залез как-то неловко, чуть не сорвавшись. Потом на протяжении всего отделения  он старательно делал вид, что участвует в аттракционе, но то и дело засматривался  на кого-нибудь из публики, зевал. А зрителям скучать не приходилось. Взрослые сородичи Теда цепочкой проходили по буму. Один, наверное, самый покладистый, с тяжелой грацией прошел по восьми тоненьким стойкам. Другой, самый  гибкий, стремительно проскользнул между ними. Третий прыгает через кольцо. И дальше идет каскад немыслимых трюков. Тигры прыгают, пробивают головами бумажные  экраны, проходят по манежу на задних лапах, катают большой  металлический шар и сами  катаются на нем. Прыгают друг через друга  и взлетают  над головой дрессировщика. Наконец, повинуясь команде Николая Карповича Павленко, не спеша спускаются с тумб и ложатся на  арене, образуя золотисто-полосатую ленту. Потом также неторопливо  поднимаются и перестраиваются в  веерообразную массу. Драгоценная, переливающаяся  золотом волна катится  по манежу, а в центре таким незащищенным кажется  человек в красной блузе и белых брюках с тоненьким кнутом  в руке.

     С прутиком против огромных хищников? Да, сколько раз бывало, что этот кнут артисты, походя, просто перекусывали или из руки дрессировщика просто вырывали. А он все выходит с этим прутиком к рычащему  своему  семейству. Каждый раз рискуя и каждый раз  наслаждаясь работой. Мы встречаемся с Павленко третий раз. И еще много лет назад я задала банальный вопрос: не страшно ли ему на манеже?

     - Если бы я испугался, - усмехнулся он, - я бы тут же сменил зверей.
Имелось в виду, очевидно, тигров на собак – ягуары  у него, к примеру, уже давно были. И не меняет, значит, нет необходимости.

     А тигры, сыграв свои роли, вальяжно удалились за кулисы. Тед, спустившись на опилки, зевнул, такой маленький  на пустой арене, потянулся, выбросив лапы вперед, потом спинку прогнул, затекшую, видимо, за время представления.

     Но маленьким Тед выглядит только с какого-нибудь пятого – десятого  ряда. Только что я гладила его полосатый бок, держала мощную лапу, трепала теплое шелковистое ухо. В общем, малютка Тед – ростом с большую собаку, упругий, как мощная пружина. И пока ласковый, можно погладить.

     - Лиричный, добрый тигр,  искусственник, - рассказывает Николай Карпович. – Но каким будет дальше, неизвестно.

     Теду бывает скучно на манеже. А Павленко не надоедает. Потому что двух одинаковых представлений не бывает. Прошлым вечером, например, заартачилась Кармен. Стала путать своим коллегам все ходы-переходы, рычать и нервничать. Такую создала  обстановку, что сегодня Павленко даже оставил ее  не у дел. Но и без нее обстановка на манеже была неспокойной. Столкнулись два тигра, залезая на бум, к ним присоединился третий, оскалил клыки четвертый… Образовалась  шипящая и рычащая кожа. Наверное, так и надо. Как интересно!

     А Павленко недоволен.

     - Что-то происходит в эти дни с тиграми, расслабились, темп потеряли.

     В это время  звери с помощью жены  Николая Карповича Светланы и ассистента размещаются по клеткам – строго в зависимости от симпатий и совместимости. В прошлый раз Павленко показал мне то, что я не видела еще никогда. В большом вольере находилось полтора десятка тигров разного  возраста вместе. На это можно было часами смотреть, не отрывая глаз. Сейчас Павленко к нам накоротке, некогда распаковывать чемоданы, раскрывать большой лагерь. Через несколько дней  - снова в путь. За эти пять с половиной лет выходил он  на двадцать пять манежей – от Сочи до Омска, с заездом на Кубу и в  США. В Америке павленковские тигры  за пять месяцев с триумфом  прошли по семнадцати городам. А теперь впервые в истории советского цирка представитель нашей школы  дрессировки будет представлять страну  на самом престижном  международном конкурсе циркового искусства в Монте-Карло. Конечно, настроение у  Павленко и его близких – не самое спокойное. Может, поэтому и тигры волнуются?

     А пока Светлана у тигров, Николай  в деннике у Зорика. Ах какой конь у Павленко! Золотистой масти, донской породы, с огненными гордыми глазами. Видела я одну  фотографию – Зорик ласково обнюхивает  крошечных тигрят в плетеной корзинке. Такая близость понятна: уже давно  конь и тигры готовятся вместе  к новому аттракциону.

     И это  еще не все. На конюшни – к собаке. Пушистый серый шпиц – не артист, член семьи – уже заждался хозяина, чтобы пробежаться по морозцу…

     Такое вот ассорти из животных на каждый день, желанное и трудное дело. И на вопрос мой о работе и об американских  впечатлениях Павленко ответил:

     - Главное, что там умеют профессионально работать. Лично для цирковых артистов  это означает четкий график перевозок, обеспечение животных всем необходимым, обслуживание на самом  высшем уровне.

     Сам Павленко  профессионализму в своей работе уделяет первое место. Недаром даже сейчас в гримерной  Павленко, где и вещи не распакованы, а на стенах  висят фотографии вечных спутников  Павленко:  известного предпринимателя-дрессировщика  Карла Гагенбека, основоположника гуманной  дрессуры, и выдающегося  мастера советского цирка Ирины Бугримовой. Это как бы  родословная его дела. А оценка  сделанного – медаль «За доблестный труд», медаль Дурова – из ГДР, Гран-при – на Кубе, звание  заслуженного артиста РСФСР и путевка в Монте-Карло…

     Северный рабочий, 1 января 1990 г.