Это было недавно, это было давно

                Отрывок из повести "В безжалостных тисках одиночества"
                ------------

 


*** 
  Бог не обидел умом дочь Галины. Уже в пять лет девочка научилась читать и ещё до школы познакомилась с творчеством Толстого. Причём, не только с его рассказами для детей.
 
  Галина в свободное время всегда что-то вязала: свитера, кофточки, носки, варежки. Подошла однажды маленькая девочка Наташенька к маме и спрашивает:
— А ты умеешь вязать носки так, как няня Ростовых?
— Какая няня? Какие Ростовы? У нас в посёлке такие, насколько я знаю, не живут да и раньше как будто их не было.
— Это не у нас, а в Москве.

  Дочка взяла книгу, отыскала нужную страницу и, слегка картавя, бойко прочитала о носках и о няне.
Галина была в шоке. Но не оттого, что няня так искусно умела вязать носки, а оттого, что её маленькая дочь по своей воле да ещё с удовольствием читает то, что с трудом осиливают девятиклассники.
   В это трудно поверить, Галина сама не поверила бы, но всё было именно так.
 

  Взрослые поражались интеллекту маленькой девочки.
  Однажды, когда Галина забирала дочь из детского сада,
к ней подошла воспитательница и, невероятно смущаясь, спросила:
  — Галина Кирилловна, скажите, пожалуйста, как зовут Маршака, Сергей или Самуил? Я сегодня читала детям его стихи, а на обложке написано С. Маршак. Первые и последние страницы книги вырваны.
  Наташа насупилась и обиженно произнесла:
  — Елена Степановна, зачем вы у мамы спрашиваете? Я же вам ещё в группе  подсказала, что Маршака зовут Самуил. Вы что, мне не поверили?

  Нечто подобное произошло уже в школе, когда дочь училась в начальных классах.
 
  На уроке чтения учительница, знакомя детей с одним из рассказов Льва Николаевича Толстого, пояснила, что в литературе два писателя по фамилии Толстой. Есть ещё Алексей Николаевич.
  — Раиса Степановна, Толстых три, — поправила её Наташа. — Вы забыли про Алексея Константиновича.
  — А что написал третий? — поинтересовалась Раиса Степановна.
  — Ну, стихи там про колокольчики, ещё толстую книгу про князя Серебряного ...
  — И ты всё это читала? — удивилась учительница.
  — Нет, — грустно ответила девочка. — Мама не разрешает.

  После урока Раиса Степановна подошла к Галине, с улыбкой поведала эту историю и попросила дать ей почитать что-нибудь из третьего Толстого, который, кстати, в списке Толстых был первым, если брать по дате рождения.

   На следующий день Галина принесла Раисе Степановне роман «Князь Серебряный».

***

  В школу дочь пошла на год раньше своих ровесников и училась только на пятёрки. Однажды произошёл трагикомичный случай.
  Умер Брежнев. В школе провели торжественно-траурную линейку, где директор объявил об отмене занятий на целых три дня. Ученики расходились со скорбно-радостными лицами, и только маленькая первоклашка рыдала навзрыд. Директор растерялся, присел перед ней на корточки и попытался успокоить.

   — Не плачь, не надо. Нам всем тоже хочется плакать от горя, постигшего всю страну, но мы сдерживаемся.
   — Я плачу не потому, что он умер, а потому что вы сказали в школу не ходить… Целых три дня!
   Наташа опять залилась слезами.
  — Я хочу ходить в шко-о-о-лу!

  По дороге домой она уже не плакала, только время от времени шмыгала покрасневшим от слёз носиком и вздыхала совсем по-взрослому. А у калитки горестно произнесла:
  — И зачем он сейчас умер?
  — Значит, именно сейчас пришло его время, — философски ответствовала мать.
  — Ну, почему сейчас? Разве он не мог умереть в прошлом году, когда я ещё в садик ходила?

***
 
  Сын родился, когда дочери было десять лет. Она посмотрела на него и недовольно поморщилась:
  — Фу, какой некрасивый! Ноги кривые, толстый, беззубый и лицо красное.
  Первая встреча с младшим братом её явно разочаровала.
  Но  месяц спустя Наташа уже ловко пеленала его, убаюкивала малыша не хуже няни Ростовых, стирала и гладила пелёнки. Собственно, она его и вынянчила.

   Времена тогда были весьма и весьма трудные. Перестроечные. Талонные. Как тут не вспомнить слова Конфуция: «Не дай вам Бог жить в эпоху перемен».
Малышу требовались  фрукты, а их днём с огнём не сыскать. Муж где-то по великому блату достал килограмм яблок. Наташа очищала их от кожуры и при помощи тёрки превращала в пюре. Она это делала охотно, потому что кожуру съедала сама. Из килограмма яблок ей досталось только одно. Наташа не роптала, в то время дети взрослели рано. Но однажды она вышла из кухни с низко опущенной головой и без приготовленного пюре.

  — Мама, я чистила-чистила яблоко и нечаянно его съела. Оно как-то само  получилось.
  И  тихо, но горько-горько заплакала.
  То яблоко оставалось последним.

  Мать посмотрела на маленькую поникшую фигурку, обняла дочь и тоже заплакала. Сердце разрывалось на мелкие кусочки и исходило кровью от жалости к ней. Это какую же силу воли надо было иметь её маленькой девочке, чтобы очистить целый килограмм яблок и сломаться только на последнем?! За какие грехи детям выпало «счастье» родиться у такой Родины-матери, по сравнению с которой самая злая сказочная мачеха покажется доброй феей? Какое будущее ждёт их?

  ***
    Наташу  сначала ждала областная гимназия, потом университет. А теперь дочь занимается логистикой и бартером в крупной торговой фирме. За жалкие гроши, разумеется. Может, гроши не такие и жалкие, только цены растут гораздо быстрее, чем прибавки к жалованиям.

Продолжение
 
http://www.proza.ru/2016/04/09/310