Подоконник - 2

     У этой старушки комнатных цветов считать – не пересчитать. Она их сама никогда не считала, но, по словам деда: «Попробуй, сдвинь хоть один горшок с привычного места, крику будет – на три драки…» И ещё ежедневная «война» между мужем и женой из-за «дедовой соски». «Соской» бабушка называла всё то, что дед курит. А курит он много и часто, и ещё ленится на балкон выходить. «Вот, сядет у открытого окна, а весь дым сквозняком в дом затягивает». «Ага, твои цветочки скоро чихать будут, - парирует дед. – Не дом, а теплица! Цветочкам твоим – все условия… , а я - у себя дома! Где хочу, там и сижу!» «Да ты уже весь дом прокурил… Вчера пошла в магазин, за хлебом, чувствую, что от моей куртки куревом воняет…» «Ага, воняет ей. От твоих кактусов больше вони. Цветы, ничего не скажу, красивые, но запах, как кот напукал!» «Э-э, старый, а где этот наш проходимец? Понимаешь, Аннушка, у меня в доме два кота: старый и молодой, оба усатые и оба вредные… Ну, где ты прячешься, злыдня хвостатая?!» «Да вот он, перед твоими глазами, в горшке…»
     И только теперь я заметила на подоконнике с облупившейся краской, в высоком глиняном горшке, свернувшись калачиком вокруг сочных листьев лилии, спал чёрный кот. Бедная старушка, как увидела - аж за сердце схватилась.
     «Ну, что ты переживаешь? Он, что первый раз там спит? Поспит и уйдёт. Видишь, ни одного ещё листочка не сломал…» «А ты видел и молчал… Все вы мужики бессердечные.  Ну, что ты сидишь, ждёшь чтоб я загнулась?..» «А чо спешить? Раз шипишь на меня, значит – живая…» - кряхтя и охая, дед встал и пошёл на кухню, капать в стакан жене валерьянку.
     Я рассматривала очень даже своеобразную посуду, в которую были посажены цветы. Кот продолжал преспокойненько  спать в горшке с цветком. На подоконнике была просыпана, уже подсохшая земля и  видны кошачьи следы. Значит, правду дед говорил. Коту давно этот горшок приглянулся, а дед видимо молчал из мужской солидарности или чтоб бабке досадить…
                ***
     Этот дом назвать «садовым домиком» никак нельзя. Это настоящий бревенчатый дом, разобранный в деревне и перевезённый на сынову дачу престарелыми родителями. Уговорить стариков переехать в городскую квартиру сыну никак не удавалось, а вот вместе с домом они переехали. Отец ещё крепенький старик, хлопочет по хозяйству и рад тому, что его жена варит ему щи именно те, которые он привык есть и ничего ему больше не надо. Далеко не бедный сын обустроил им дом, как он говорит: «Обеспечил родителям достойную старость». А эти родители украдкой вздыхают. «Всё хорошо, только вокруг люди чужие. Словом перекинуться не с кем…» - сетует старик, но человек ко всему привыкает, вот и они потихоньку привыкают. Уже посаженные кусты начали плодоносить, в доме запахло вареньем, курочки кудахчут. Старый пёс позволил полосатому котёнку взобраться себе на спину. Спят себе под остывающим августовским солнцем.
     Я сижу на красивой резной табуретке, умело сработанной хозяином и слушаю неторопливый рассказ стариков о жизни в их родной деревне, а сама смотрю на подоконник на крупные ягоды садовой красной смородины в плетёной сухарнице с высокими узорными бортиками. Сдаётся мне, что эти прутики из краснотала, но боюсь спросить, чтоб не прервать воспоминания хозяев. Гроздочки ягод в лучах солнца, как стеклянные бусы с виднеющимися внутри косточками. Даже слюнки собрались, и тогда я перевела свой взгляд на стеклянную посудину, по форме напоминающую двухлитровый горшок с красиво выделанными плечиками. В этом горшочке зелёные «арбузики» крыжовника.  Сзади, от окна, большой букет синих васильков. Стебли цветов туго перевязаны узкой ленточкой из цветастой тряпицы. Это бабушка внучкам приготовила. Вот-вот они приедут…
     А я гляжу на этот подоконник, знававший тяжесть крынок с молоком, остывающего хлеба и всего того, что росло на грядках, и мысленно улыбаюсь ему, как старому знакомому. «У тебя, брат, судьба намного интереснее, чем у твоего собрата, городского подоконника… Дома, как и люди, у одних есть что вспомнить, а другие…»

                ***