Зеркало Повельи 2 часть

Глава 13

Леди у окошка Сидит, как снег, бела.
Кузнец глядит в окошко,
Черный, как смола.
— Зачем в окно глядишь, кузнец?
О чем, кузнец,
Поешь?
Ты пой — не пой, а под венец
Меня не поведешь!
Сидеть мне лучше в девушках
У матери-отца,
Чем быть женою грязного,
Такого неученого,
Такого безобразного,
Такого закопченного
Невежи-кузнеца!
Девица стала уточкой,
Плывет она под мост,
А он веселым селезнем
Поймал ее за хвост.
Она лисой прикинулась,
Бежит, не чуя ног.
А он собакой гончею
Лисицу подстерег.
Девица стала мухою,
Стал пауком кузнец
И муху паутиною
Опутал наконец.
Он муху паутиною
Опутал наконец.
Ведет кузнец красавицу
Невесту под венец.

    Эйрин открыла глаза и огляделась вокруг.Она вновь одна.Гость ушел снова. Чудесный рыцарь в бархатном плаще, окутанный тайной веков, так нежно любимый ею, покинул ее. Солнце утопило в ярком свете всю комнату. Ощущение лета осенью. Так странно, так чудесно.
    Телефон заиграл  знакомую мелодию.
-Да,-устало спросила Айрин, все еще купаясь в воспоминаниях о проведенной ночи.
-Милая, да вы еще спите?- услышала она голос Иванцова.- Какие сладкие сны вам снятся, что вы не просыпаетесь до этого времени? Завидую я вам. В моем возрасте сон - это роскошь.
- О, нет,- улыбнулась она, вспомнив хитрые глаза пожилого красивого авантюриста.- Я уже встала ...практически.
-Это отличная новость. Я думаю та, ради которой я вам позвонил, для вас тоже станет хорошей. Помните, вы меня спрашивали о Повелье...
   Девушка напряглась, она уже искренне пожалела о том, что приоткрыла завесу тайны этому человеку. Теперь он не отстанет от нее. Это она уж точно знала.
- Кажется, я что-то отыскал, что будет вам интересно .
-Вы можете мне это переслать?
-Лучше нам встретиться, вся информация неточная и требует пояснения.
-Хорошо. Где бы мы могли пересечься?- если бы только кто-нибудь знал, как не хотелось ей встречаться с ним. Но информация - это именно то, что ей не хватает сейчас.


    Они встретились мокрым осенним вечером в одном из многочисленных кафе так любимого ею Китай-города. Он был, как и всегда, великолепен и практически неотразим. Дорогой костюм, галстук, наверное, по стоимости равный его статусным швейцарским часам, начищенные до блеска туфли, которые он так любил шить в одной из венецианских мастерских, и запонки, ненавязчиво поблескивающие бриллиантами. Если бы ему было не...Нет...Если бы ей было...Нет...Если бы не ее таинственный гость, она бы, наверное, могла бы им увлечься.
-Добрый вечер, Николай Максимович ,-она присела в бархатное кресло у окна. Дождь оставил следы на ее коже, и в приглушенном свете ламп они драгоценностями украшали ее щеки и лоб , придавая ее облику еще большую таинственность и выразительность.
    Он улыбнулся. Его холодные темные глаза на мгновение потеплели. Казалось, что он вспомнил что-то на мгновение согревшее его душу. Это так чудесно видеть улыбающимся рационального прагматика.
-Вы так похожи на ...-он склонил голову, размышляя над тем, стоит ли ей открывать свои мысли.
   Эйрин молчала. Она знала, что нельзя прерывать его размышления- это могло бы спугнуть возможность услышать что-то интересное, что-то нужное ей.
   Историк отпил из бокала вино.
-Знаете, когда-то давным-давно я был в Венеции. Я был молод...Очень молод. Удивительно, как в те времена меня отпустили туда...Ну, то уже другая история. Гуляя, я зашел в один антикварный магазин, там было много безделушек, интересных и не очень, действительно ценных и просто подделок. Но мое внимание привлекла  небольшая миниатюра, лежавшая под стеклом отдельно от всех остальных вещей, уже потемневшая от времени и потерявшая яркость красок и мелкие подробности деталей. Но общее и главное на ней сохранилось. На меня с миниатюры смотрела девушка в изумрудно-жемчужном арселе, смотрела, словно была живой. Я никогда не встречал такой совершенной и одновременно живой красоты, таких глаз удивительного зеленого цвета, поддернутых пеплом тоски и печали, но в них еще было что-то, что заставило мое сердце вспыхнуть. Они смотрели на меня с мольбой и любовью. Они словно просили меня не уходить, помочь, сделать что-то... Но я тогда не знал, что хотела от меня эта красавица. Вышедший ко мне хозяин этого магазинчика сказал, что миниатюра не продается, что за ней должна вернуться хозяйка. Я спросил его, кому принадлежит она и что за красавица на ней изображена. Он ответил, что не знает ни того, ни другого, но его дед рассказывал ему, что девушка была женой ученика Корнелиуса Агриппы и любовницей Карла IX. И что эта миниатюра была написана ее мужем, чтобы  он возить это изображение с собой везде.
    Эйрин сидела и слушала, замерев. Вдруг весь мир растворился вокруг нее. Ей было и страшно и как-то тепло, что эту историю знает кто-то еще. Что она не ее выдумка, что она действительно существовала и существует не только в ее памяти и фантазиях. Ей казалось, что вокруг не существует никого, кроме нее и ее собеседника. И еще казалось, что где-то рядом ее ночной гость, и он тоже это слышит, и что он... Она оглянулась и вздрогнула. Ей вдруг почудилось, что в зеркале, висевшем за ее спиной, она увидела знакомы силуэт. Но эта была лишь секунда. Иванцов замолчал и тоже внимательно посмотрел в зеркало.
-Он смотрит на нас?-вдруг тихо спросил Иванцов, переведя взгляд на застывшую в недоумении красавицу.
-Кто он?-зеленые глаза красавицы вспыхнули и щеки порозовели. Она не хотела и не имела права выдавать и предавать своего ночного гостя.
-Вы не умеете врать, милая Эйрин. Ваш гость из зеркала, он же приходит к вам по ночам. Я прав?- глаза Иванцова прожигали ее.
-Я не хочу об этом говорить,- девушка поднялась с мета, но ноги ее не слушали.-Мне надо идти.
-Не дослушав истории?-усмехнулся мужчина.-Вряд ли.
    Девушка вновь опустилась в кресло.
-Откуда вы знаете?- ее голос дрожал.
-Андрей,- мужчина придвинул тарелку с салатом. -Вы бы тоже что-нибудь с себе заказали. Разговор будет долгим, душенька. Очень долгим. И ,наверное, не таким простым, как хотел бы видеть его я и вы.
 
    Темная комната и луч света падает на фигуру в черном, стоящую на коленях перед зеркалом.
-Помоги мне, учитель!-жарко просит мужчина. -Помоги или забери меня к себе. Нет сил все знать и жить с этой болью. Все знать и не иметь права сказать. Мне ужасно, мне плохо. Я так хочу быть простым, обыкновенным, таким, как все. Зачем мне все эти знания, если они приносят мне одни несчастья? Мне ...и ей.
   Зеркало молчало.
-Почему ты так долго был тут, когда твоя единственная была там? Почему я здесь и должен нести твою ношу? Зачем ты спас мою жизнь, чтоб подарить мне всю эту боль?- он встал с коленей и присел на деревянный резной стул у камина. Всполохи огня успокаивали. А вечный спутник последних месяцев - вино - расслабляло тело.
   Вчера была свадьба Карла, и он был вынужден присутствовать на ней. Правда, только на венчании. Он не посмел подойти к Селине, потому что он понимал, что больше она его не примет назад. А она была так прекрасна на этом, чужом ей и ему, празднике. Прекрасна и грустна, впрочем, как и всегда. Он видел, как смотрела на нее Екатерина. Как глаза Селины в безмолвной мольбе цеплялись за обеспокоенный взгляд Генриха. Казалось, что Генрих был на тот момент единственным, кто все знал и понимал. Как странно, ветреный любимчик Фортуны, ловелас и дамский угодник, в этой истории с графиней вдруг оказался преданным другом, верным своему слову, никогда не предавшим, не сделавшим больно злой шуткой, не посмевший обидеть гнилой сплетней. Наверное, если бы не Генрих, Селина не была бы так сильна и уверена в своем будущем. А что же Карл? Не было несчастней его человека. Его оторвали от тех, кого он любил. Мари грустила у одной колонны, Селина бледнела у другой. Как гадко, как противно, что именно она являлась той, кто стала второй любовницей короля, любимой, но и единственной. Как омерзительно, что именно сам герцог подтолкнул ее к этому.
    Потом Медичи попросила его к себе и долго говорила о Селине. О том, что не может смириться с этим увлечением Карла, и было бы хорошо  уже что-то с этим сделать. Она Медичи  не вынесет очередной Дианой Пуатье при своем дворе. И лучше уж Мари Туше, влюбленная в Карла по уши, чем Селина Фаларис, в которую влюблен по уши Карл. Первой можно управлять, второй управлять невозможно. Мари нужна любовь Карла, Селине...Бог знает, чья любовь ей нужна.
    Екатерина взглянула на Коле. Ей самой так хотелось хоть раз увидеть его лицо. Кто-то говорил, что он красив. Хотя, может, врут. Когда-то она и ее сыновья дали ему слово не заставлять его показывать лица. Но почему? Хотя какая разница! Он хорошо справляется со своими обязанностями тайного палача Медичи. Она никогда не усомнилась в его преданности. Так зачем видеть лицо того, для кого оно и не важно.
- А вы не знаете, кого любит графиня? Вы все-таки друг барона,-вдруг спросила Екатерина.
- Мы не говорим о таких вещах, ваше величество,- герцог кривил душой.
- Неужели?- усмехнулась бледнолицая королева. -Я то думала, что вы мой верный друг и помощник.
- Да, так и есть, ваше величество,- герцог склонился в поклоне, прижав руку к груди. -Но я не могу знать ни мысли, ни чаяния интересующей вас молодой особы. Мы с ней не дружны. А дядя слишком прагматичен, чтобы интересоваться чувствами своей подопечной. Вряд ли он считает вообще возможным, что она имеет на них какое-либо право.
- Да, да,- вздохнула, согласившись, Екатерина. - Но что же нам делать, герцог? Карл женился, и мне бы очень хотелось, чтобы эта австрийка родила ему наследника. А если роман с этой несносной Фаларис будет иметь продолжение, то... Елизавета увидит его в своей постели к глубокой старости. Не пойму, что так привязало его к ней?
   Коле молчал. К сожалению или счастью, он то прекрасно понимал, что привязало короля к Селине. Но он не мог ответить на этот вопрос самой Екатерине. Селина была мистически  притягательна, не столько внешностью, не столько умом, сколь сочетанием чего-то, что казалось сплетено в ее душе из света луны и северного ветра: мудрость, кротость, покорность и внутренняя сила и чистота. Карл, Генрих и он сам... Все, что обЪединяло их - это лишь она. Хотелось закричать от огня, сжигавшего его. Ревность сводила с ума, а сознание собственного бессилия убивало.
- Послушайте, герцог, я понимаю, что прошу о невозможном. Барон - мой верный вассал и друг, если можно так назвать его деятельность. Но... Я хочу просить тебя еще об одной услуге. Обещаю, она будет последней, дальше ты волен жить так, как ты этого хочешь. Я дам тебе столько, сколько ты пожелаешь. Но...Селины не должно быть при дворе. То есть, по крайней мере, ее надо нейтрализовать возможными и допустимыми для тебя методами. Ты вправе отказаться, вправе не делать этого. Я пойму твой отказ. Но прошу тебя, помоги. Пойми, что кто-то другой причинит ей больше боли, нежели ты. Ты опытен в этих делах и любишь барона, поэтому...
   Как хорошо, что он умеет скрывать свои чувства. Как хорошо, что она не видит того, что происходит на его душе.
-Сколько тебе нужно времени, чтобы подумать?- Екатерина метнула на него пронзительный взгляд.
-Два-три дня,-тихо произнес герцог, сдерживая свою ярость.- Дайте мне их, чтобы я смог придумать, как решить вашу проблему.

    

-Так, что же мне делать, Господи?- Патрик откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Как он сможет убить ее? Как?! Как сможет видеть, как она умирает в угоду королеве? В чем она провинилась, чтобы так быстро уйти из этого мира? В том, что тогда спасла его? В том, что полюбила? В том, что повиновалась его прихоти? В том, что по его малодушию стала любовницей Карла?
    Он налил очередной бокал вина. Какого черта? Он спасет ее! Он женится на ней, и тем самым оградит от смерти и от ухаживаний назойливого венценосного любовника. Пусть он пират, пусть убийца, пусть колдун...Но разве это имеет значение сейчас, когда речь идет о ее жизни? Он докажет барону, что это лучший вариант. Никто не посмеет тронуть жену королевского палача.

    Он пришел к барону ночью, прокравшись, как преступник, как вор, чтобы ни она, ни кто-то еще не увидели его. Разговор был долгим и тяжелым.
-Я хотел ей другой судьбы,- наконец, произнес барон после рассказа Коле.
- Какой?-недобро усмехнулся герцог. -Неужели вы думали, что она станет королевой? Или вы хотели надеть на нее венок вечной любовницы- Дианы Пуатье? Все меняется, барон. И все, что теперь я вам могу предложить для вашей племянницы- это роль герцогини Коле - жены поддельного герцога.
- Поддельного...-задумавшись, произнес барон и поднял глаза на собеседника- Вы не правы, дорогой. Титул у вас настоящий. Медичи подтвердила его подписью и печатью. Так что все не так уж и плохо. Не так уж...- он тяжело вздохну и продолжил.- Но я не думаю, что брак надолго успокоит Екатерину. Она злопамятна и всегда доводит дело до конца. Не вы, так кто-то другой приведет в действие ее задумку. Она уничтожит Селину.
- Но это поможет нам выиграть время. Я говорил, что готовлю пути отхода, и они у меня есть. Мой дорогой барон, вы можете уехать в мой дом в Венеции и спокойно жить там. Это чудесный, шумный город. Вы там будете в безопасности. Венецианцы не любят вторжение в их дела и вряд ли выдадут вас Екатерине. Ведь она для них - символ Флоренции. Нам нужно время, чтобы перевезти ваши вещи и вас. И этот брак смог бы нам его дать.
- Послушай меня, Патрик,- вдруг произнес барон серьезно.- Скажи, ты действительно любишь ее?
   Герцог замер. Он боялся сказать правду. Как мог он признаться, что влюблен в графиню? Что позволил себе запачкать ее своей любовью. Сын рыбака, каторжник, чудом избежавший галер или виселицы.
-Я люблю ее больше жизни,-наконец, произнес он.
   Барон вздохнул, покачал головой и спокойно ответил:
- Значит пусть все будет так, как ты решил.