К вопросу о воспитании гномов. Часть 4

Глава тринадцатая

Третье письмо гнома
«Высокочтимый господин директор! Мои ежедневные исследования проходят вполне успешно. Межличностные отношения с моим учителем укрепились настолько, что мы уже не мыслим жизни друг без друга. Когда он уходит из дома, мне его очень не хватает. И по всему заметно, что он тоже скучает без меня. Не исключаю, что я его единственный постоянный собеседник. Кроме того, я уж точно единственное существо в доме, которое он может постоянно воспитывать, что делает с удовольствием. Видимо, процесс наставления меня на путь истинный приносит ему большое удовлетворение и возвышает в собственных глазах. Иногда, правда, я его огорчаю. Недавно, как я уже сообщал, он велел мне написать рассказ. И я это сделал, после чего был решительно раскритикован господином Дактилем. Если бы Вам довелось быть свидетелем этого разговора (точнее, монолога господина писателя), то Вы бы могли подумать, что он отчитывает не вашего сотрудника, а провинившегося гимназиста, взявшего на себя смелость рассуждать о концепции антропоцентризма.

Из всего этого я сделал вывод: мы, гномы, склонны преувеличивать возможности Homo sapiens. Конечно, это индукция, и нельзя считать заключение достоверным. Видимо, надо расширить круг обследуемых лиц, дабы подтвердить  это предположение. Но я полагаю, что не так далек от истины, как может показаться на первый взгляд. Впрочем, не станем спешить с выводами, – ведь исследование продолжается.
Преданный Вам сотрудник отдела квази-контактов …» (Витиеватая подпись).

Глава четырнадцатая
Убедившись в полной неспособности гнома к литературному творчеству, господин писатель не пал духом и решил попробовать его в каком-то простом деле, не требующем таланта и умения. "Сделаю-ка я из него секретаря и поручу ему составлять всевозможные реестры", – подумал Дактиль.
Надо вам сказать, что наш писатель имел особое пристрастие ко всякого рода спискам: ему казалось, что они упорядочивают жизнь и являются свидетельством осуществления организационной работы, к которой господин Дактиль проявлял явную склонность. Он постоянно учреждал комитеты, фонды и ассоциации. Только в прошлом году им были созданы: "Комиссия по наблюдению за деятельностью фонтана", "Фонд содействия строительству городского террариума" и "Общество любителей летучих мышей", где он, разумеется, был председателем. Под его непосредственным руководством выходила газета "Наблюдатель", правда, не слишком часто, – два раза в год.

И поскольку общественная деятельность господина писателя была широкомасштабной и разноплановой, ему необходим был помощник. Вот на эту ответственную должность и был назначен гном. Дактиль уже имел случай убедиться в природной глупости своего ученика и не рискнул давать ему сложных заданий, а поручил составить список родственников сенегальского поэта Назабора, родившегося в Мавритании и эмигрировавшего в трехлетнем возрасте в Бразилию, где он и провел всю жизнь.

Для тех, кто плохо знает литературу, надо напомнить, что поэт и драматург Назабор создал национальную сенегальскую литературу, причем, сделал это весьма оригинальным способом. Он перевел на родной язык два водевиля Лабиша, третью картину из второго действия трагедии Шекспира "Гамлет" и роман сербского писателя Бушича "Мнимые радости". Сам он сочинил пару одноактных пьес на античные сюжеты и восемь сатир, что в совокупности и составило ядро сенегальской народной культуры. Все это он делал, живя в солнечной Бразилии и не порывая духовных связей с родиной.
 
Родословным древом этого замечательного деятеля сенегальско-бразильской культуры и предстояло заняться секретарю. Гном подошел к делу творчески: просмотрев "Всемирную литературную энциклопедию" и несколько справочников, он взялся было за составление древа, но вовремя остановился. Он вспомнил, как рассердился на него господин Дактиль за то, что он выполнил предыдущее задание слишком быстро, и решил, что на этот раз он не допустит такой оплошности. Когда два месяца спустя он принес господину писателю список из трех пунктов, тот был очень доволен и похвалил секретаря: "Вот теперь я вижу, что работа выполнена ответственно, – сказал он удовлетворенно, – продолжайте, мой друг, в том же духе". Гном закусил кисточку колпака, чтобы скрыть невольно прорвавшийся смех, и отправился в прихожую – чинить звонок вызова горничной.

Глава пятнадцатая
Оказавшись в прихожей, гном понял, что лучше посмотреть звонок со стороны внешней двери. Он вышел на крыльцо, нажал на кнопку и еще раз убедился в неисправности звонка. И тут его осенила мысль, что, приведя все в порядок, он опять вызовет неудовольствие хозяина. Для тех, кому непонятен ход рассуждения гнома, имеет смысл рассказать о нем более подробно. Маленький человечек знал, что горничной в доме нет и никогда не было, но другие-то не знали! А хозяин, вероятно, почему-то хотел ввести окружающих в заблуждение. В противном случае,  зачем бы ему сообщать посетителям о ней и  несуществующем дворецком. Гном смотрел на кирпичи, выведенные охрой, и думал: "Почему человек тратит столько усилий на то, чтобы создать видимость явлений? Неужели это так важно? И почему он считает, что никто не поймет истинного положения вещей?"

 Трудно жить, когда такие вопросы остаются без ответа, тем более, когда ты занимаешься изучением человека. Что скажет господин директор, если увидит в следующем письме одни только вопросы и предположения! Нет, надо что-то предпринять. Гном спрыгнул с крыльца и зашагал по садовой дорожке по направлению к калитке. Она чуть слышно скрипнула, выпуская его на улицу.

Четвертое письмо гнома
«Дорогой и уважаемый господин директор! С радостью сообщаю, что я  понял, наконец, свою главную ошибку. Я бесконечно благодарен Вам за то, что Вы проявили завидное терпение и дали мне время для этого. Мне и раньше казалось, что мои обобщения по единичному случаю, касающиеся особенностей менталитета Homo sapiens не слишком достоверны; теперь же я убедился в этом окончательно. Осознав это, я решил расширить сферу исследования и провести сравнительный анализ индивидов. С этой целью  я покинул дом господина писателя и вступил в новые межличностные контакты. Это дало мне возможность постичь всю глубину моих прежних заблуждений. Но тут меня подстерегала другая трудность: мои теперешние реципиенты до такой степени не похожи на господина Дактиля, что я уж теперь не уверен, является ли он вариантом нормы. Исследование же аномальных явлений не входило в мою программу. И все же я не теряю надежды на успех нашего общего дела.
Остаюсь неизменно преданным Вам …» (Далее следовала уже знакомая нам подпись).

А что же господин Дактиль?  Живет, как жил раньше, до знакомства с гномом. И дом его опять приобрел свое прежнее состояние, вдобавок ко всему, разбилась форточка в кабинете. Так что наш писатель в любую погоду сидит за столом в старом овчинном полушубке. Тихонько поскрипывает перо в его руке. Давайте тихонько подойдем и заглянем через плечо, чем это он сейчас занят? "Второй принцип воспитания гномов"… Ну, конечно, как мы могли забыть! Это же его главный труд…
Время от времени господин Дактиль поднимает голову и прислушивается: не стучат ли? Ах, нет, опять показалось… Он почему-то думает, что гном еще вернется.