Крушение

Господь все увидит и воздаст. Многие заслуживают на Его прощение, а некоторым к черту это Божье прощение! Каждая душа тянется к Господу и молит о прошении.
Пусть простят люди, кто считает его грешным и те, кто ушел в мир иной с тяготой на сердце.
Без сомненья, когда-то мы увидим обиженных нами в белом тумане, где сияют небесные ворота и где стоят прозрачные тени наших предков, склоним перед ними головы.
Они, как живые и говорить с ними, стало необычно. Владимир общался с ними с тех пор, как в его душе поселился праведный огонь. Он просто не дает ему спать, загорается вместе с рассветом и реет, словно волна, унося мыслями в дали вселенной. В ее глубинах нечем дышать. Там господствует мрак и дремлет пространство сплошной пустоты.
Каждое утро его дух погрязает во мраке и тело затягивает топкая трясина совести. Но он хочет быть вечно молодым и обожает себя за то, что любит обильно поесть, набраться новых сил. Каждый ломтик хлеба обостряет его чутье, разливаясь по телу энергией земли. Да, именно той земли, которая в прошлом поглотила  тела его предков. До сих пор ему мерещатся их лилейные лица с замершими словами на губах. Их память запечатлелась в его память, как согрешение, которое он уже никогда не искупит. Нет прощения тому, кто не смог хоть на день продлить жизнь своих дорогих людей, кто, не прислушавшись к предостережениям сердца, не смог уберечь от гибели.
После крушения воздушного лайнера труднее всего было осознать реальность случившегося. Передняя часть его была разбита до неузнаваемости, а фюзеляж лежал за полкилометра вдали.  Окровавленные тела разбросаны авиасмерчем нагоняли ужас, а ненавистное чувство беспомощности, кромсало его сознание. Зачем…. Зачем он их отпустил? Теперь пожизненным напоминанием о его вине будет его слепота. Его голова наполнена тревоги и отчаянья: «Господи Почему такая несправедливость? Почему ты отобрал жизни добросердечных, любимых людей? Лучше бы ты меня забрал вместо них! Хотя нет. Это была бы слишком мягкая кара за моё безрассудство отправить родителей этим рейсом!» Его внутренний огонь жег сердце, волновал душу еще до полета. Почему он не прислушался к внутреннему голосу?! Какого же наказания тогда он заслуживает? Слепота? Да, это был его выбор и кара подстерегала его неподалеку.
В голове эхом слова полицейского: «Очень жаль, но предчувствие не уголовно наказуемое». А совесть…  Как с ней быть? Она ему кричит во всеуслышание: «Слепец!!!» Он хотел залить душу водкой с друзьями в баре, но это была пустая затея. Утром снова совесть жгла ее с новой силой. И хоть солнечный день манил его жить, но стон сердца препятствовал: «К черту все! Ни на что не способен! Ради чего жить ?! Скорее бы увидеть их ...»
Заходит в ванную и открывает кран на полную мощность. Холодная вода омывает запястье и с приятным журчанием сбегает в раковину. Он достает из памяти давно забытую картину водяного чертика, который пенистой спиралькой исчезает за решеткой на дне канализационной трубы. Он чувствует, как вместе с водой уходят истлевшие остатки своих колебаний.
Онемевшие пальцы сжимают лезвие. Они уже не дрожат, а делают свой последний выбор. Вены синеют под бледной кожей, как нити, которые все еще связывают его тело с жизнью. Одним резким движением острый металл перерезает их. Он проклинает того, кто судьбой назначил ему стать тем роковым лезвием, надрезавших нити жизни собственных родителей.
И вот он видит их, тех, кто так долго ждал! Мама приветливо машет рукой, и ее смолисто-седые кудри игриво треплет легкий ветерок. Отец за ее спиной стоит, как страж. Кажется, они улыбаются. На душе становится тепло и мирно, только массивные железные ворота, которые возвышаются над ними, тревожно просачиваются в его мысли. Он понятия не имеет, куда они ведут. В рай или ад? А разве это важно? Главное, чтобы рядом были те, кто дал ему жизнь…
Владимир закрыл глаза. Господи, прости! ..
Странный звук. Напоминает рокот колес лайнера. В памяти всплывают его взлет. Кажется, он летит рядом с ними. Взрыв и тишина. Едкий запах лекарств.
– Кладите его! Кладите сюда! – Отрезвляет сознание голос.
– Щипцы… скобы… бинт… система… – Слышен мужской голос.
– Пульс стабильный… Жить будет.
Буду жить ... Простите мои родные. Опять моя вина.