Забвение

Странные существа – люди. У них в руках такое чудо, такой великий дар: они могут забыть всё, что угодно. И ничуть этого не ценят, идиоты. Никогда не ценили. Всё стараются с детства тренировать память, чтобы как можно реже всё забывать. Забивают головы разной ерундой, пытаются постичь непостижимое. И разбиваются о скалы одиночества – слишком трудно им сладить с хаосом мыслей, который появляется когда память – не совершенна, а они так стараются что-то не забыть, что на месте старых, давно ушедших эпизодов придумывают новые, не настоящие, но вытесняющие реальность. «Как я помню» и «Как всё было» - для людей это совершенно разные вещи. Счастливчики.

Ты устало поправляешь полу торжественной мантии. Эти наряды царей из яркой парчи, подбитые соболиным мехом, украшенные самоцветными камнями, давным-давно вышли из моды. Равно как и удобные сапоги с высокими голенищами или широкие шаровары. Или кафтаны. Или сюртуки. Но тебе-то до этого какое дело? Ты ведь не человек. А одежда той, ушедшей в прошлое, эпохи – времени царей и императоров, купцов и крепостных – тебе просто нравится. Может быть не очень удобно – но красиво и тепло. А то ведь здесь всегда невыносимо холодно.

Давненько ты не покидал пределы своих чертогов. Сидишь здесь, словно статуя – сил нет даже пошевелиться - и чего-то ждешь, хоть и знаешь, что никто сюда не доберется. Люди… они уже и не помнят, что ты когда-то существовал. Забвение – вот как называется твоё существование. Забвение…

Плохо быть тобой – ты ведь забыть не можешь. Даже если безумно хочешь, ты до сих пор помнишь каждую мелочь, каждый вздох своей отнюдь не самой короткой жизни. Ведь когда-то ты был Богом. Тебе молились, на тебя равнялись. Тебя уважали. А потом забыли, потому что в твой мир пришли иноверцы – и всё стало иначе. Тех, кто в тебя верил, вырезали. Под корень.

Ты был там, с ними, ты пытался их защитить! Но пришлые оказались сильнее. Не пощадили ни стариков, ни детей. «Выжгли заразу под корень». 

Что ж, так бывает.

Но до чего тяжело помнить взгляды тех, кто в тебя верил – и кого ты не спас. До чего больно вспоминать прежние счастливые деньки. И глаза. Глаза братьев и сестер, которые теперь точно так же, как и ты, заперты в своих кошмарах. Глаза победителей – торжествующие, гордые. И погасшие в одно мгновенье. Глаза побежденных – разочарование и боль. И пустота, лежащая за потерей их богом силы. А теперь… теперь у людей и глаза-то другие. Они пусты изначально. Там никогда и не было света или тьмы. Только пустота. А они измываются над памятью… вот скажи, разве нужна память без жизни? Им – нужна. Но у них её нет. А тебе – не нужна. Но от неё никуда не скрыться. Да ты уже и не пытаешься. Сидишь себе, смотришь. Пытаешься разогнать хаос мыслей и боль ничуть не притупившейся за века вины.

И иногда чувствуешь, как просыпаются Макошь и Перун – о них люди всё же вспоминают, возвращают толику силы, которую те тут же тратят на возвращение своих подопечных и оживление своих чертогов. Перун… он ведь никогда не был постоянным – а чувствует то же, что и ты. Так же переживает за невольное предательство.

А о тебе – забыли. Не сохранилось в памяти людей даже имени. А если и сохранилось, то его переврали так, что даже ты не услышишь, если его произнесут. 

Время течет медленно – а ты помнишь каждую мысль. И не понимаешь, почему всеми забытый Бог сам ничего забыть не может.