XII

                XXII

               
         Утром его никто не побеспокоил. Он позавтракал тем, что ему послал бог. А бог в это утро, не изменяя себе «послал» ему тоже, что и вчера вечером и позавчера вечером и пять дней назад. Без удержу хотелось сжевать кусок сочного прожаренного мяса. Как только не уговаривал себя, еще, будучи на Земле, что есть мясо это как бы  не очень хорошо, но ничего не мог с этим поделать. Без мяса он был как бы и  не он. Даже раздающиеся со всех сторон голоса, что де, мол, есть живых существ, себе подобных как-то неправильно, не отбили у него желания к хорошему шашлыку, да в хорошей компании, да под знатную выпивку. Ему не было нужды пропагандировать такое отношение к еде. Если кто-то считает, что он ест себе подобных, то Сергет считал, что он просто ест. Так устроена природа, а ломить в открытую дверь было не в его привычке.

       Почавкав уже весьма поднадоевшие изыски местной кулинарии, он решил самостоятельно двинуться в хранилище информации. Необходимо было не только привести свои мысли в порядок, не любил раскардаш в голове, но и убедиться, что направленность этих мыслей верна. Тем более что события происшедшие накануне прямо-таки вопияли к необходимости выяснить, что же такое в этой самой Вселенной происходит. Но ввиду того, что ему вряд ли откроются знания за всю Вселенную, он вознамерился выяснить то, что всё же было  ближе « к телу», то есть о том, что происходит на земле и с чем ему придется столкнуться в процессе выполнения своей миссии.

       Без труда добравшись до места, для этого было достаточно дать соответствующую команду. Выдвинув кресло и удобно расположившись в нем он вновь «прокрутил» в сознании, подкрепляя картинками полученную ранее информацию, с того момента, когда с ныне называемой Русской равнины Роды Святой (белой) расы разошлись в разные стороны, что бы достичь того состояния, которое они имеют на сегодняшний день. В частности он уточнил для себя, что на земле было всего две расы народов, отличающихся друг от друга лишь цветом кожи. Белые, к которым принадлежал и он и черные. Изредка на пути движения родов попадались полу - люди полу - звери. Камер называл их манкиманы, в науке за ними закрепилось название неандертальцы, по месту обнаружения первой стоянки.
    
         Белые мало контактировали с ними, когда как черные соприкасающиеся с ними своим ареалом существования не просто сталкивались, но порою и взаимодействовали и более того получали от них посредством скрещивания потомство. Со временем этот смешанный вид стал настолько многочисленным, что его можно было выделить в отдельную расу. Но все, же это были более черные, чем какие либо другие, получившие в науке монголоидная раса. Ареалом этой расы стали степные просторы между Азией и Африкой, пространство в виде серпа между белыми и черными народами.
   
          Глубоко вдаваться в эти вопросы Сергет не стал, лишь отметил, что как раз контакты с этими смешанными народами и белыми породили большое количество людей, которые и поныне населяют Землю.
 «Отмотав» видение назад Сергет обратил внимание на быт этих людей. Они взяли многое от белых, но их внутреннее отношение к начальной стадии социализации все, же более напоминали уклад жизни черной расы. Это выражалось и в способах добывания пищи, ведения хозяйства, но более в иерархии и структуре в определенных человеческих группах и целых конгломератах.
         
           Что он хотел понять, чего искал Сергет не смог сам себе сформулировать с достаточной точностью. Он не представлял себе, до момента соприкосновения с этой темой, что поиск ответов на встающие вопросы будет так труден. Не по причине того, что человек много знать просто не может, не должен. Он-то как раз уже знал  многое, а по причине того, что теперь в его сознании было столько информации, что разобраться в ней враз, даже и нечего было пытаться. К сожалению, его всезнайство не распространялось на правильность делаемого им вывода, то есть знать, то он знал, а выбирать ему все же приходилось, сообразуясь с теми качествами, которыми были наделены все жители  на его родной планете: Совестью и  Разумом. И здесь на этом пути вполне возможны были и ошибки. Чтобы минимизировать уровень и объем ошибок необходимо рассматривать проблему не только с позиции четырех - шестимерного состояния, но и по возможности со всех девяти сторон. Человеческое сознание и его подкрепляющее - интуиция, способны  узреть лишь три стороны предметов или явлений. Единицы, обладающие экстрасенсорными способностями, при благоприятных условиях имеют возможность видеть суть материального мира с пяти сторон. И никому из смертных нет ходу далее этих границ. Сергет в силу обстоятельств, прикоснувшийся, лишь прикоснувшийся к бессмертию, имел возможность видеть предметы, их существо с семи сторон, далее ему пути также не было.
   
           Осознано или не осознано человечество,  разделяя мир на материальный и не материальный,  лишило себя возможности  постижения  многих вопросов связанных с существованием  самого человека  на этом свете. Игнорирование данных вопросов научным миром и выстраивание туманных рассуждений в сфере эзотерических воззрений людей закрывают от последних  одну простую истину, что все, что   нас окружает, имеет явный и конкретный характер. И лишь наша неспособность заглянуть за грань многомерности предметов не позволяет нам оценить всю глубину явления, но вселяет в нас надежду, что со временем человечество будет способно преодолеть существующие преграды. Преграды, которые выстраивает им их же собственный мозг, являющийся форпостом на границе Вселенной и человечеством. Еще не пришло время для открытий, для полных открытий и вряд ли все человеческое существование способно придвинуть миг нирваны к границам понимания. Вероятнее всего  это так и останется несбыточной и вечной целью человеческой мысли. Для Сергета уже не было секретом то, что наступление так ожидаемого человечеством, состояния гармонии будет концом самого человечества. Оно придет к конечной точке своего развития и наступившее равновесие в состоянии энергий ознаменует конец существования данной Вселенной. Она растворится в пространстве, неся  накопленные в себе силы в зарождение или наполнение новых Миров.
         
         В принципе уже этого понимания было достаточно для Сергета, чтобы сформулировать сверх кредо своего существования, и предстоящей миссии. Но что, ни коим образом не значило бузусловной готовности всего человечества согласиться с его кредо, а главное безоговорочно ему следовать. Есть много вещей так сказать приземленного характера и что бы достичь какой-то цели необходимо не просто идти («дорогу идущий осилит»), но и выбирать направления, руководствуясь не  принципом «кривой кобылы», а сообразностью определенных  мер в данном конкретном случае. Это ли не поля для деятельности ума и проявления человеческой психике. Но многие ли способны вразумительно признаться  сами себе, что они могут, готовы следовать по декларируемому пути. Желание еще не есть возможность.
   
         В чем же тогда предназначение Сергета на долгом пути в качестве Хранителя?
Учить? Нет! Заставлять? Не то! Вести за собой? Так же, нет!
            
         ХРАНИТЬ. Охранять человечество от быстрого перевода своих желаний в плоскость действий. От стремления игнорировать фазу « семь раз отмерь». А при явно ведущих не к нужному (кто знает) результату действий корректировать процесс в соответствии с существующими эталонами Вселенной. Качествами эталона в данном контексте обладает лишь много вариативная божественная заданость, как основа системности бытия.
      
         Сергет знал теперь, что они не просто есть, эталоны заданности как бы в теории,  но и действуют на практике. Правда, как он уже успел убедиться и во Вселенной не все так гладко и тихо, как кому-то этого хотелось представить.
         Вопрос, который всплыл из рассуждений, остановил на себе его внимание: «А кому бы хотелось,  чтобы всё во Вселенной происходило «тихо и гладко»?» И сам же  однозначно ответил на него: «Ни кому!»
   
           Потратив порядка четырех часов он, в конце концов, понял, что при всей объемности информационного материала хранящегося на данной планете ответ на свой вопрос ему удастся найти лишь на Земле. Так  как структурное единение внутреннего состояния человека соответствует лишь внутреннему состоянию его родной планеты даже при условии наличия вселенской связи со всем, что существует в пространстве. И даже для этого ему придется очень и очень постараться.
    
          Осталось всего двое сток до того момента, когда Сергету необходимо было покинуть Анзигу. И не сказать, чтобы он очень уж к ней привязался, но чувства, которые он испытал здесь среди вновь приобретенных друзей и знакомцев, те события, которые их объединили, навсегда останутся в его сердце. И даже не исчерпавшая себя опасность для его жизни не омрачала чувства ожидания скорой встрече с Землей.
         Общеизвестно, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. И если с «догонять» Сергет как-то мог бы и смириться, то с «ждать» было несколько сложнее. Чем занять себя в эти оставшиеся часы Сергет не знал.
      
        Из раздумий его вывело не явное движение на прозрачном экране, это  был Тегрес. Он сообщил Сергету весьма неприятную новость. Хотя впрочем, новостью это для него не было, так как  он бы и сам постарался устранить помеху еще до того, как она обретет опору. В данном случае Сергет попавший на Землю становится если не уязвим, то, по крайней мере,  более защищенным. Камер сообщал ему о том, что за ним охотятся рептилоиды.

       Сергет думал, что те поостерегутся что-нибудь предпринимать в свете последних событий, когда их замыслы стали явными. Видно ошибался. А ведь ему еще необходимо  было найти кристалл находящийся где-то там,  на Земле и явить его миру. Пока кристалл  будет  скрыт, им могли воспользоваться темные силы, но как только  он проявится, его уже не возможно будет увести с Земли. Тегрес сообщил так же, что весь оставшийся период пребывания  Сергета на Анзиге его будут охранять.
          «На бога надейся, а сам не плошай» промурлыкал себе под нос Сергет и стал «закругляться» в своих исторических исследованиях. Всему свое время, нынче камни необходимо было собирать, а самому убираться куда-нибудь, где можно отсидеться и « под покровом ночи» исчезнуть  с этой ставшей для него  опасной, планеты.

          «А будет ли безопасно на Земле?»,- вопрос прозвучал в голове риторически, «там хоть стены помогают, а тут…. Тут даже дубины нормальной нет».
 Еще до известных событий, аккурат после заседания местного Совета они после очередной лекции Камера, заговорили о предстоящем расставании.

        "Хочу напомнить, что на Земле тебя ждут", - произнес Камер, глядя на пузырящееся над горизонтом, в утреннем влажном воздухе солнце.
         Перовой реакцией Сергета было: "Ждут, конечно, ждут, родные близкие друзья и знакомые", но он уже знал, что помимо друзей и родных  в ожидании томится все человечество. Ждут,  конечно же, не  его Сергета, а возвращение, по общепринятому убеждению второго пришествия Христа.
         И языковой общности они с ним были  вроде одной- славянской,  и ростом изначальным метр восемьдесят пять, одинакового, но Сергет к пятидесяти годам стал лысеть (может и Иисус полысел бы доведись ему  дожить до его лет). Все это было не то.
         
         Ну, какой, же он Мессия с долготерпением и всепрощением последнего. Теперь вот и ростом "вымахал" далеко за два метра и весом ну никак не аскет.  Сам Христос при этом  на настоящее время в сознании людей приобрел габариты заслоняющие солнце, но он, то Сергет слишком обыкновенный человек, желающий от невозможности, что-либо изменить "рвать и метать, рвать и метать". Но это слишком банально: не имея способностей  как-то влиять своим интеллектом, в отсутствии знаний и элементарного терпения просто брать и сгрудившись в кучки "по интересам", все крушить. К сожалению,  оголтелая толпа ничего путного после этого никогда не создает, а оставляет лишь руины и  боль в сердцах многих людей.
      
           Ожидание, растворенное в воздухе, Сергет чувствовал еще, будучи на Земле. Теперь он понимал, что ждут не Мессию, ждут Созидателя, того кто как из глины из куска придорожной грязи разминая и перемешивая не отсекая  лишнего, ибо лишнего нет, вылепит на гончарном круге полезный предмет-кувшин. И Вселенная в поможение усилий человеческих, делясь своей силою, наполнит тот сосуд божественным нектаром. И изопьют из него человеки, сколь кому надобно, а не сколь захочется. И впитав с нектаром суть Создателя, освободятся от темных чар и обратятся к созиданию в доверенном им пространстве, а не к потреблению. И прозрев, увидят они и возопят: "Он пришёл, мы живы!". Нет не его, не Сергета в образе Мессии ждут люди, а ждут они узреть самих себя. Найти в кромешной тьме на извилистых тропах бытия, себя, затерянных в словоблудии и бездуховности в корыстных мыслях, сомнительных делах и пагубных последствиях. Себя жаждут найти люди, но им необходим, не  учитель, а Мастер способный показать, как из глины лепить посуду. Человечеству нужен гончар.
     Сергет встрепенулся "Эко как занесло, сердешного!". Ироническое отношение к жизни вновь вернуло его к действительности.

      А в это время…

     …   Зимнее солнце, не греющее даже в этих широтах, усиленно обозначает свое присутствие объемом испускаемого света. Ночь прошла, но тишина стояла над городом такая будто он и не просыпался. Да и кому было просыпаться в городке с количеством жителей не более пяти тысяч, давно покинутым вальяжными и вездесущими туристами.
 Жизнь в городке становилась мене подвижной, когда заканчивался «бархатный сезон» в октябре месяце и  почти совсем прекращалась с началом сезона ветров, с декабря. И долгих четыре месяца городок Цфат будет напоминать дачный поселок юга России покинутый своими жителями, заполняющийся лишь с момента наступления аграрной миграции.  А теперь на дворе уж и январь хозяином был.

          Раби  Буе Хошем сидел на единственном оставшемся стуле на плоской крыше своего дома, зябко кутаясь в черную, видавшую виды накидку из козьей шерсти, изредка прижимаясь к ее мохнатой поверхности то одним ухом то другим.  Он не носил плоскую широкополую шляпу погонщиков коз ЮАР, почему-то вдруг ставшей атрибутом еврейской одежды. Как впрочем, и не отпускал и не завивал височные «английские букли». Все это так называемая традиционная мишура давно не занимала его. Раби вообще мало интересовался внешним обликом прикрывающим порой отсутствие какого-либо содержания. Маленькая, прошитая серебряными нитями камилавка была единственной спутницей и даже не потому - что являла собой принадлежность его Раби к когорте мудрецов, а потому что ее носили его дед и прадед.

               И даже те, кто когда-то много веков назад пришли сюда в эту полупустынную африканскую страну из далекого северного края, его Раби предки. Ему хотелось сказать, что предки всех ариев, но сделать этого он не мог, так как знал, что его уже ставшим многочисленным  народ был довольно разноликим и имел общие корни, как с  белой Европой, так и с черной Африкой. Он же Раби,  был потомком древнего рода жрецов ариев,  называемых левитами не смешанных с африканской кровью, но будучи носителем тех знаний, которые не только были сохранены надежными учениками-евреями, но и охраняемы и культивируемы их сателлитами сефардами и ашкинази, берущими свое начало от смешения черной и белой рас. Его род остался на границе двух миров, черного и белого, ибо при всевозрастающем проникновении друг в друга это при всем притом  были два разных и порою противоположных мира. Определяющих не только полярность планеты Земля, но и если не сказать больше всей Вселенной. Так думал Раби, жмурясь под лучами зимнего израильского солнца.
             
         Он прекрасно понимал, что дуэльность мира как основа всех основных религиозных воззрений, проистекающая из существа цветовой принадлежности, всего лишь определенная характеристика формы, а не основа содержания. Но горько ему было сознавать, что характеристики формы со временем  обернулись определением содержания. Понимал он и то, что  данное состояние, возможно, было при участии  и его Буе Хошема предков. Списывая это на издержки человеческого сознания он все же  придерживался того мнения, чтобы два разных мира по возможности дольше оставались бы разными, разделенными. Это состояние ведет к их взаимодействию, а стало быть, к развитию. Резкое, по его мнению, не контролируемое взаимопроникновение, приведет к дисбалансу, а точнее к завихрению (резкому закручиванию) энергетических масс, которые потеряв связь с энергией самой планеты, могут быть подвержены действию центростремительной силы. Что в свою очередь «сметет» их с лица земли, а в образовавшуюся пустоту еще неизвестно, что может «просочиться».
            Незаметно для себя Раби задремал. Он еще был слаб после своего последнего приступа в результате, которого оказался на больничной койке. Долго обездвиженности терпеть не мог отчего, почувствовав себя лучше, поспешил убраться из больницы. Врачи настаивали, но он знал, что для него лучше.
             Солнце, не прекращая своего свечения, медленно скользило по безоблачному небу…