МЕЖА

- Людей больше всего пугает неопределённость, - произнёс мальчишка по виду лет двенадцати, глядя на свою сестру, лежащую среди цветущих полевых цветов.
Она была года на два старше его, но Кон ощущал себя более мудрым, потому что отец уже брал его с собой, туда, где течёт время, где стареют и умирают люди. Где они только мечтают о том рае, в котором живут они.  В саду, за домом есть зависшая, словно нарисованная дверь, через которую можно было выйти в «большой мир», но чтобы вернуться оттуда, нужно было знать заклинание, которое знал только дед и отец.
Дед не хотел больше появляться в мире, который его не признал, как серьёзного учёного. Он продолжал работать, сидя в прохладе своего кабинета. Он решал сложнейшие задачи, а отец Кона помогал ему воплощать их в жизнь. То, что для жителей «большого мира» было сказкой, для них давно стало реальностью.
Отец пытался преодолеть законы гравитации с помощью магии, дети открывали в себе таланты, которые радовали родителей. Дед считал, что каждый уважающий себя человек должен освоить основные приёмы магии. Его внуки с радостью обучались и использовали в повседневной жизни свои навыки уже не одно столетие. Они не знали, сколько им лет, потому что не было летоисчисления в их мире.
Дед был слишком занят, чтоб обременять себя походами в «большой мир», который считал адом. Поэтому эту миссию взял на себя его сын. Он стал проводником. «Ключ» в другой мир был известен только им двоим.
Кон сидел рядом с сестрой, подставив солнцу лицо, и получал наслаждение, вдыхая чистый утренний воздух. Жаворонки кружились над ними высоко в небе и пели свои песни о вечном лете, красоте и радости. Они не знали, что может быть иначе, потому что жили здесь всегда.
- Может ли человек из «большого мира» узнать, для чего живёт, заглянуть в бесконечность и увидеть явление тайны? – спросил Кон. – Иногда кажется, что чего-то нет, а оно просто скрылось из виду.
- Они о магии преображения, я думаю, вообще не слышали, и вряд ли  смогут ощутить летевший к ним с невидимых высот свет. Кон, чудеса случаются или творятся? Ты как думаешь? – Тала улыбнулась, увидев, как напрягся брат.
А он вдруг вспомнил, как они шли вместе с отцом по странному каменному лабиринту, который отец назвал улицей города. Жилища были похожи друг на друга. Как отец находил дорогу к нужному дому, Кон не знал. И когда закончилось их странное путешествие, и они оказались перед дверью, за которой жили дети и внуки сестры отца, волнение, охватившее его, при виде странных светильников вдоль дороги, двигающихся и тарахтящих железных монстров, не ушло. Оно превратилось в сжатую пружину, готовую выстрелить в любую минуту. Он знал, если это случится, из его глаз польются  беспричинные слёзы.
Отец ощутил его состояние, что-то прошептал и Кон освободился от странных тисков. Даже дышать стало легче. Действительно ли воздух стал иным, он не знал, но то, что что-то изменилось, Кон почувствовал сразу же. Отец улыбнулся.
- Здесь люди перестали думать о природе, от которой зависят, они уничтожают то, без чего не смогут жить. Бог лишил их разума, не иначе. Они видят не цветущие луга, а деньги, никчемные бумажки, золото, драгоценные камни, на которые покупают удовольствия, забывая, о главном: надо беречь мир, в котором ты живёшь.   
- Почему твоя сестра осталась здесь? – спросил Кон. – Почему ты не забрал её и её семью в наш мир?
- Она сама возложила на себя это бремя. Вы должны взрослеть, а там, где мы живём, это невозможно. Вернее, это слишком медленный процесс. У нас не совсем безвременье. Во временной петле, что создал ваш дед, время течёт, но только очень, очень медленно. Через сотню лет дед внёс коррективы, а изначально мы оказались в безвременье. Теперь мы можем жить очень, очень долго, но не вечно. Вайс ищет решение проблемы. Я забирал сына моей сестры к нам вместе с детьми. Они жили в гостевом доме. Потом они вернулись, чтоб продолжить дело матери. Когда их дети подрастут, женятся и родят детей, мы заберём их к себе. А пока Вайс изобрёл для них эликсир молодости, удваивающий их жизнь. Он же избавляет их от болезней.  Я привёл тебя, чтоб ты смог увидеть, где тебе скоро придётся жить и учиться в университете.
- Зачем? Разве не достаточно я получил знаний из книг? Что мне смогут рассказать люди, забывшие о красоте мира? Я же старше любого из преподавателей на сотни лет. За это время я узнал то, к чему они даже не прикоснулись.
- Там учатся не только молодые люди, но и девушки.
- Ты думаешь о продолжении нашего рода. Но зачем нам увеличивать наше поселение? Мы живём в раю, о котором они могут только мечтать, они тратят силы на создание лекарств для продления жизни, не понимая, что ответ у них под носом. Временная петля…
- Мы пока не можем увеличить единожды созданное пространство. Но для девяти странников, оказавшихся в нём, оно слишком велико. У нас не хватает сил, чтоб содержать ферму. У нас идеальный мир, но за продуктами мы всё равно вынуждены ходить в несовершенный мир. Нам нужны взрослые люди, а вы дети. Нас с матерью не хватает на всё. Дед решает более серьёзные задачи, мы не вправе его отвлекать. Даже если у нас постоянное лето, а в их мире происходит смена времён года, даже если у нас есть оборудование, которое и не снилось жителям «большого мира», оборудования, которым мы можем управлять с помощью мысли.  Вам надо повзрослеть. Я периодически оставлял вас у тёти именно с этой целью.
- Я понял, отец. Я знаю, что сейчас Ингрид и Пирс живут здесь. Они вчера ушли, а я уже соскучился.
- Кон. Жизнь во времени иная. Они прожили здесь десять лет. Они стали взрослые, ты их не узнаешь.
- Ты хочешь сказать, что они постарели?
- Да. Сегодня мы заберём их и их семьи к нам.
- Семьи?
- У Ингрид есть муж и трёхлетний ребёнок. У Пирса – жена и пятилетняя дочка. Они знают о нашем мире и согласны жить в нём.
- Так это мы для них начали строить два дома?
- А потом мы с Надин окажемся здесь? Ха, вот она обрадуется, что ей придётся учиться, и что при этом её форма будет претерпевать изменения. Или вначале Тала отправится в «большой мир»? А Нико?
- Ты пока не должен говорить об этом сестрам и брату, - сказал отец. – К тому же очередь до младших дойдёт не скоро.
Кон обещал молчать, пока не придёт время, которое всё расставляет по своим местам в этом мире, и которого нет в их мире. Философы «большого мира»  рассуждают о Вечности, Безвременье, не догадываясь даже, что предмет их споров – мир, который создал Вайс, их дед.
Кон посмотрел на небо, где облака играли в странную игру: убегали от некого фантастического существа из более тёмной структуры, изменяли свою форму, чтоб остаться неузнанными, а потом окружали противника, и он, пролив слёзы, становился таким же, как и его преследователи.
Мелкий дождь, полив грядки на их огороде,  тут же прекратился. Тала улыбнулась.
- Почему мы с возрастом теряем ощущение чудесности?
- Мы – это кто? Ты и я? Или ты имеешь в виду людей, что живут за межой? Я не знаю, как они живут. А мы родились в пространстве чудесности, и оно для нас – реальность. Разве не так? – спросил Кон. – Надин может переносить предметы на большие расстояния усилием воли, а она младшая из нас. Нико с помощью музыки изменяет настроение.
Тала рассмеялась, вспомнив, как Кон отплясывал совсем недавно под его флейту. Кон нахмурился, потому что эти же воспоминания посетили и его.
- Его музыка иногда отражается в глазах окружающих, - сказала Тала.
- И делает людей марионетками. Мне не нравится, когда я теряю контроль над собственным телом.
- Но это не гипноз, ты же знаешь.
- Зато он смог сделать волшебную флейту. Не надо было ему читать ту сказку…
- Чем раньше у него проявятся все его способности, тем быстрее мы поймём, с чем или кем имеем дело, - улыбнулась Тала.
- Хотя, - Кон сделал небольшую паузу, - к каждому языку есть свой ключ и к языку  его музыки, я думаю,  - тоже.
- А слово – это звук, подобный звуку музыки, но только с более конкретным объёмом? – спросила Тала.
- Слово – это магия, сила. Кто овладеет его силой, сможет, как Вайс, стать повелителем времени и пространства, - сказал Кон.
- Глупости. Вайс учёный. Ты видел его расчёты? Там нет слов, там одни символы. Он знает их тайны и тайны неба. А в его библиотеку входил? Голограмму архивариуса видел? Кладезь знаний в нём. Но создал-то его Вайс. Значит, его голова если и не хранит подобные объёмы знаний, то в ней есть что-то, что умом не объять. Он обладает мудростью.
- Поэтому и молчит полвека? – спросил Кон. – Или он вначале не знает, что говорить, а потом – с чего начать?
- С чего ты взял? Со мной он говорит. Не часто, правда. Он даже снизошёл до того, что указал направление, в каком мне следует искать себя. Он умеет заглянуть за форму любого знака и найти ключ. Как-то мы общались с ним. Я даже не могу сказать, на какую тему, потому что темы, словно сами возникали среди других тем. Он сказал, что я очень похожа на него. Схватываю на лету и вижу перспективу направления, в котором будет развиваться… Ладно, не важно. 
- Отец как-то сказал, что Вайс непредсказуемый. Но и у него есть слабость: он привязан к вечным мыслям или мыслям о Вечном.
- Лучше быть привязанным к духовному, чем к материальному, - сказала Тала.
- Лучше быть свободным, - произнёс Кон и вновь посмотрел на небо.
Он увидел призрак ангела, сидящего на облаке и размахивающего белыми крыльями. Ангел пытался что-то сообщить человеческому существу в теле мальчика, но тот его не понимал. Кон подумал, что ангел чем-то встревожен. И вдруг понял: он видел с высоты то, чего не видел он. Ангел знал об опасности, о которой они с сестрой даже не подозревали. Кон вскочил, схватил сестру за руку и почти потащил к дому.
- Ты чего творишь? – выкрикнула она. – Отпусти, ты сломаешь мне руку.
Но Кон не слышал её возмущённых криков, потому что уже знал, о чём его предупреждал ангел.
- Сжатие, мы забыли о нём.
- Какое сжатие? Пусти, изверг! – не унималась сестра.
- Пульсация… пространства… Отец рассказывал, что ещё до нашего рождения оно случилось первый раз. Это побочный эффект петли времени Вайса. Нельзя находиться на открытом месте… вокруг дома есть щит…
Они увидели бегущего им навстречу отца с каким-то ящиком.
- А он почему бежит от дома, а не в дом, как мы? Чего он собирается делать?
- Не знаю. Может, Вайс придумал какой-нибудь аппарат, исправляющий дефект, и включить его надо на пике сжатия?
Они почти поравнялись с отцом, когда услышали:
- Ложитесь на землю и замрите, вы не успеете. Меня Вайс послал. Отец производил какие-то манипуляции с прибором, когда Тала ощутила тяжесть во всём теле.
- Начинается, - прошептал Кон.
Отец укрыл детей и себя каким-то тонким пледом. Тяжесть ушла. Дышать стало легче.
- Сейчас, сейчас… - бормотал отец. – Ещё немного. Он должен выровнять. Должен. В любом случае, нам ничего не грозит. Вайс разработал индивидуальный щит. Он должен выдержать.
Тала плохо понимала, о чём вообще идёт речь. Она успокоилась и попыталась прислушаться к тому, что происходило вокруг. Все звуки исчезли.
- А звери и птицы? Они погибнут? – спросила Тала.
- Они всегда прячутся в пещере, хотя их жизням это сжатие не угрожает. Они эволюционировали, в их организмах появился некий орган… не свойственный им. Вайс объяснял, но у меня почему-то всё вылетело из головы. То ли от страха, то ли потому, что это не та информация, о которой я должен сейчас думать, - сказал Кон.
Раздался резкий щелчок автоматического выключателя.
- Раз, два, три… пятьдесят… сто восемь, - прошептал отец. – Всё, мы можем покинуть наше убежище.
Он скинул накидку и огляделся.
- Будто гроза прошла над нашим миром. В воздухе пахнет озоном, - сказал он, вставая.
- А откуда здесь взялись единороги? – спросила Тала, указывая на берег озера.
- Исходя из древних источников, они чистили отравленные водоёмы…
- Не важно, что делали эти мифические создания, я спросила, откуда они здесь появились?
- Это ещё один побочный эффект петли времени Вайса. Пространство порождает их самостоятельно…
- Кого? – спросила Тала. – Единорогов?
- Животный и растительный мир эволюционирует скачками. И в результате каждого скачка мы обнаруживаем новые виды…растений и животных для нашего мира.
- А угрожающих нашей жизни животных пространство тоже «выплёвывает» к нам?
- До сих пор таких случаев не происходило, - сказал отец. – К тому же вдоль межи есть «Наблюдатели» и «Спасатели».
- А мир-то наш не такой уж безупречный, - вздохнула Тала.
- Вайс работает над исправлением побочных эффектов. Он вплотную подошёл к разрешению проблемы. А единороги – удивительные существа…
- Не заговаривай мне зубы. Кто ещё появился вместе с ними? – спросила Тала.
- Сейчас посмотрим, - он подошёл к ящику, который установил перед сжатием. - Пегасы, несколько домашних животных, которые нам пригодятся в хозяйстве. Это коровы, козы и куры. Для них у нас уже готовы загоны. Здесь вечное лето, я думаю, ничего строить пока не будем. А кур можно разместить в сарае. Нам молоко и яйца не помешают в рационе.
- Как вы их на новое место жительства пригласите? По громкоговорителю, что ли?
- А Нико со своей флейтой на что? – спросил отец.
- А вдруг коровы и козы вместе с курами плясать начнут? – засмеялась Тала.
- Так у него мелодии на все случаи жизни есть. Зачем ему плясовую для них исполнять? – отец вспомнил танец Кона под флейту Нико и отвернулся, чтоб сын не увидел его улыбку.
 Кон нахмурился, но промолчал. Ингрид и Пирс стали совсем взрослые, они заняты своими изысканиями. Они выпали из их круга общения. Их дети – слишком малы, чтоб войти в этот самый круг. Остался Нико и Надин. Тала - самая старшая среди них. Но всё же Кон ощущал себя на голову выше своего брата и сестёр, потому что уже пересекал межу, хоть и не оставался жить за её пределами.
Отец свернул защитный плед, взял аппарат и отправился к Вайсу, чтобы тот отследил, почему каждый раз вылезают новые отклонения. «Вариации на тему», как сказала невестка Вайса.
- В «большом мире» есть ночь, луна и звёзды на небе, я видел сам, - вдруг сообщил Кон.
- Я читала об этом явлении. Я знаю, что такое ночь. Если здесь её нет, это ещё не повод подозревать меня в невежестве.
Кон увидел Нико с флейтой в руках. Он решал, в какую сторону ему идти. Две коровы и телёнок паслись на лугу, чуть в стороне бегали козы, а новоявленные куры оказались в поле.
- Сейчас начнётся представление, - Тала захлопала в ладоши. – Смотри.
Нико заиграл на флейте. Кон вспомнил, что пастухи собирали стадо, играя в рожок. Этот звук был записан у животных в генетическую память. А вот чтоб коровы, козы и куры под мелодию флейты шли за Нико, о подобном явлении Кон не слышал и нигде не читал. Зато видел. Единственное, чего он не понимал, почему другие животные не выстроились в шеренгу за ними. Единорога и двух пегасов игра Нико не вдохновила на путешествие к загону, как впрочем и всех остальных животных, что мирно разгуливали по долине.   
- Где смысл, а где бессмыслица? – прошептал Кон. – Магия действия или музыки? Я верю, что музыка – величайшее из искусств. Но не до такой же степени?
Домашние животные оказались в загоне. А уж дальше ими занялись отец и Пирс, который предлагал что-то отцу. Смотреть на них со стороны было не очень интересно, а в помощи младших членов семьи они пока не нуждались, иначе все уже были бы озадачены. Кон всё же решил присоединиться к ним, а Тала, воспользовавшись тем, что никто на неё не обращает внимания, побежала к Вайсу.
Она замерла под дверью кабинета деда и вдруг услышала:
- Что за идеальный мир можно создать, если в его основе лежит нарушение? Нарушение законов мироздания, естественного хода развития…
Кому он всё это говорил, Тала не знала, но она решила не мешать и уйти.
- Тала! Не стой под дверью, - сказал Вайс. – Я вижу тебя, слышу твоё дыхание, и шаги твои раздавались в моей голове ещё за милю от дома. Войди.
Тала осторожно открыла дверь.
- Будет ли когда-нибудь такое, чтоб моё появление стало сюрпризом для тебя?
- Если превзойдёшь меня в магии. Но я бы не желал такого своей любимой внучке. Многие способности – это не просто дар, но ещё и наказание для того, в ком они проснулись преждевременно. Милая, если б ты знала, как у меня болит душа. Я бросил вызов самому Творцу. Я создал пусть и не большой, но собственный мир, в котором запер тех людей, ближе которых у меня никого нет. Природа мстит мне за это. Я думаю, что все аномалии вылезают не просто так. Если сам творец не совершенен, может ли он создать совершенство? Я виноват перед вами перед всеми. Я думал, что мой «рай»… Ладно, это не важно. Мой мир не смог функционировать без помощи «большого мира». Вы не смогли бы никогда появиться здесь на свет… и все вытекающие последствия из этого. Я переоценил свои силы. Чтоб вы родились, вашим родителям приходилось уходить отсюда. Я хотел создать идеальный мир, в котором нет времени, но позже пришлось изменить первоначальный замысел, потому что что-то пошло не так, стали вылезать побочные эффекты. Я убирал один, появлялся другой. Мне пришлось вернуть время, замедлив его течение до предела. Потом мне пришла удивительная идея и очень красивая в исполнении. Я построил хижину на меже, где время текло вспять.
- Ты сказал, что это баня для взрослых, - сказала Тала. - Дед, ты врал? – на лице внучки отразилось удивление.
- Мне пришлось, - признался Вайс. – Я боялся, что вы станете играть и, попав в дом, исчезнете. Я изобрёл «Смотрителя» именно для того, чтобы никто из вас не наступал на межу, потому что там наблюдались искажения, с которыми я ещё не разобрался. Безоблачной жизни не получалось. Я пошёл против естественного хода развития. Я вмешался в замысел Всевышнего. Такие вещи не проходят бесследно. Расплата неминуема. Я должен что-то изменить. Должен успеть. Если меня не станет, вы не выберетесь отсюда никогда. Автоматическое завершение программы соединения миров, в случае…
- Дед, о чём ты? – спросила Тала. – О блокировании прохода?
- Я всё исправлю, - улыбнулся Вайс. – Сегодняшний наш разговор больше похож на моё покаяние. Но это очень важно для меня: признаться. Тала, я просто сбежал и утащил за собой тех, кто мне дорог, кто мне доверял. Я боялся одиночества и смерти. Более трёхсот лет, прожитые здесь, дают мне право осуждать самого себя. Мне понадобился немалый срок, чтоб разобраться в себе, в мотивах моих поступков. Я повелитель собственного мира… Я не знал, сколь ответственна эта роль. Соперничество не доводит до добра. Я должен признать, что проиграл.
- Дед, ты меня пугаешь. Что происходит?
- Наш мир не выдерживает, он разрушается. Вы этого ещё не видите. Вскоре это будет не «рай», не совершенный мир, а пародия на него, если не хуже. Сознание надо было изменять, спасать «большой мир», а не бежать, как крыса с тонущего корабля, не плевать в колодец, из которого пил. Я порождение «большого мира», как бы я не закрывал на это глаза. Без него я, мой сын и его жена оказались бы в плену. Я ощущаю, кара неизбежна. Я должен был осознать это раньше и разрушить иллюзию. Магия – страшная сила, милая девочка. Пока ваши затеи безобидны, всем весело. Но есть вещи иного масштаба. Природа мстит за насилие… рано или поздно… любое…
- Дед, ты словно прощаешься, - Тала обняла Вайса.
- Так оно и есть. Я жил в одном мире, но вехи расставлял по законам времени. Я периодически отправлял вашего отца за межу. Он приносил мне новости оттуда, книги. Я отмечал на календаре годы, столетия… Я хотел знать, сколько мне лет. Я должен признаться, что изначально решил создать петлю времени, чтобы связать руки собственной смерти. Думал о себе, а уже потом о сыне и его жене. Хотя очень часто учёные делают открытия и не из-за такой значимой причины, иногда их просто посещает озарение. Ведь идеи летают в пространстве. И если ты научишься их видеть и отлавливать не всё подряд, а только то, что тебе нужно, ты можешь… Ладно, это всё мои амбиции. Жажда исключительности. Так вот я создал  мир иной, а психология у меня осталась прежней. Я зашифровал некоторые магические формулы, - он показал на блокнот. – Девочка моя, ты не должна бояться «большого мира». Не должна бояться изменений, которые неизбежно будут происходить с твоим телом. Однажды я вернусь. Сменю оболочку и вернусь. Ты узнаешь меня. И тогда мне пригодится этот блокнот. А пока спрячь. В нём всё самое основное, самое важное. Он не должен попасть в чужие руки. Никто не должен знать о нём. Ты поняла меня? Только тебе я могу доверить самые сокровенные тайны. Потому что твой мозг работает почти так же, как мой. Я тебе уже говорил об этом, в несколько иной форме. Мы похожи, не внешне. Это что-то глубинное.
- А что конкретно в этих формулах? – спросила Тала.
- Тебе лучше не знать. Даже если я тебе скажу, что это формула спасения земли, так ли это на самом деле? А вдруг там возможность управлять силами разрушения? Ты всё равно не проверишь это. Главное, чтобы это не попало в чужие руки.
- Ты уже говорил об этом. Я всё поняла.
- А теперь уходи. И чтобы ни произошло после твоего ухода, прими всё спокойно. Так надо.
Тала знала, что дед принял не простое для него решение. Она спрятала блокнот в  сумку, что висела у неё на плече. Если хочешь что-то спрятать, положи на видное место. Она прочитала когда-то эту фразу и была поражена. Тот, кто написал об этом, был очень наблюдательным человеком или психологом.
Когда она вышла во двор, отец и Пирс поздравляли друг друга с окончанием работы. А потом они отправились помогать мужу Ингрид, который решил создать целый детский городок, чтоб малышам было весело. Неприступная крепость с бойницами, сложными переходами, была почти завершена. Впереди строительство домиков вокруг крепости, скульптур, увеселительного комплекса с качелями, каруселями, театра. Нико сотворил огромный магический музыкальный шар, в котором в зависимости от музыки появлялись видения: то девочка на шаре, то воздушные гимнасты, то дрессированные птицы. Надин «перенесла» одну из небольших скал, что возвышалась возле пещеры зверей, на площадь крепости. Кон планировал, где лучше разместить цветники, Тала продумывала постройку лабиринта.
Мать, Ингрид и жена Пирса готовили обед. Царила атмосфера некого праздника. Даже когда дед не вышел к обеду из своего кабинета, никому не пришло в голову, что с ним могло что-то случиться.  Пирс вызвался сходить за ним.   
Он нашёл деда бездыханным в кабинете. Надин услышала крик брата и побежала вслед за матерью, которая хоть и не была сильна в магии, зато была великолепным врачом. Но Вайсу её помощь уже не понадобилась. Она увидела в его руке таблетки нитроглицерина.
- Сердце, - сказала она.
- А что ж он не принимал микстуру молодости, что готовил для родственников? – спросил Кон.
- В нашем мире она бесполезна. Масло масленое, - прошептала она.
Кон не понял, что имела в виду мать, произнося последнюю фразу.
- Я думаю, он устал, поэтому и не предпринимал ничего для оздоровления своего тела. Похоже, проблемы с сердцем у него начались достаточно давно. Он никогда не жаловался. Да и говорил редко, всё больше писал чего-то…
Надин увидела на столе деда листки с расчётами, а на полу – папка с рукописью деда вдруг сама раскрылась. Сложенные в ней аккуратно листки поочерёдно сжимались и летели в камин, где вспыхивали самостоятельно. 
Надин попыталась усилием воли остановить процесс, но в результате другие папки с полок полетели на пол. С ними происходило то же самое. Из библиотеки Вайса послышался шум. Пирс открыл дверь и услышал заявление голографического архивариуса о самоликвидации.
- Что случилось? – услышали они голос отца.
Он увидел бездыханное тело Вайса, прыгающие из папок листы рукописей в камин, и схватился за голову. Никто из присутствующих даже не пытался спасти открытия деда, потому что в его расчётах никто ничего не понимал. 
- Там, - выкрикнул Нико, - там что-то с межой происходит.
- Началось, - прошептал отец. – Где остальные?
- Кон и Тала послали меня… - сказал Нико.
Они смотрели на то, как стиралась межа, и другое пространство обнажало свои очертания. Отныне их «рай» открыл свои врата и перестал быть «раем».
- Ничего, - прошептала Надин, - когда-нибудь я проложу новую межу. Записи Вайса хоть и сгорели, но не исчезли. Они остались у меня в голове. Я их видела. Я всё запоминаю.
И вдруг пришло понимание, испугавшее её: дело не в формулах, а в магии, которой обладал дед, как и его сын, и внуки. Всё дело лишь в её уровне. Второго Вайса не было среди них и вряд ли появится в ближайшее время.
Странный мир парадоксов и страстей, бегущих куда-то людей, становился всё реальней. Им придётся учиться жить в этом мире, среди людей, не умеющих ценить красоту. Людей, разучившихся слышать, о чём шепчет ручей и ветер. Не летающих на пегасах, не знающих мощи единорогов, пришедших из других миров, не верящих в чудеса, не умеющих или забывших, как творить из эфира, не знающих о вечных светильниках и почти вечной жизни за межой. Людей, не догадывающихся даже, что одно пространство может втиснуться в другое, замедлив время. Что можно повернуть время вспять и создать ловушку. И теперь им придётся жить среди этих людей по иным правилам. Просто игра, которую создал Вайс, без предупреждения окончилась.
- Мы семейка Адамсов, - заявила Ингрид.
Она достаточно долго жила в «большом мире».
- Нет, мы потомки Вайса. Маги, оказавшиеся вне игры, - сказал Пирс.
- Какой игры? – спросил Кон.
- Той, что длилась триста лет, со времён Брюса. Кстати, наш дед был его учеником, самым талантливым, - сказал Пирс.
- В этом мире скептиков магия вне закона. Она не идёт рука об руку с наукой. А жаль, - вздохнула Ингрид.
- Мы умрём? – вдруг спросила Надин.
- Всё в этом мире имеет начало и конец, - уклончиво ответил её отец.
- На самой меже была хижина. Она исчезла, - сказала Тала. – А что если?
- Ты думаешь, она стала просто невидимой? И если её отыскать… - Кон не договорил.
- Глупости. Дело не в хижине, не в его изобретении, которое будто могло поворачивать время вспять, а в сознании самого Вайса. Он сам был этим механизмом, - вдруг заявил отец. 
- Пока не исчез наш дом, предлагаю забрать с собой то, что вам было дорого, - предложила мать. – Только поторопитесь.
Тала похлопала рукой по сумке, что висела у неё через плечо и осталась на месте. Через какое-то время члены семьи стали возвращаться. В их руках были огромные сумки.  Мать протянула Тале рюкзак.
- Там твои личные вещи на первое время. А если что-то понадобится ещё, обменяем на драгоценности. Дед позаботился о нас.
Странные люди шли в сумерках к дому, где Ингрид и Пирс прожили десять лет. Они собирались пробыть здесь несколько дней, пока отец через своих знакомых не уладит все формальности, связанные с их появлением в этом мире.
Надин восстановила формулы деда, а Пирс показал при случае профессору, у которого учился. Он долго вглядывался в записи Вайса.
- На первый взгляд – полный бред. Но это шифр, как у алхимиков, только прочитать его невозможно без ключа, - он развёл руками. – Извини, ничем не могу помочь.
- Это не бред, - Пирс передал вынесенный профессором вердикт.
- А, какая разница, если никто из нас не владеет ключом. Дед ключ от прохода в «большой мир» со скрипом доверил отцу. А всё остальное… - Ингрид так и не договорила, но всем и так было ясно, что дед не любил делиться своими открытиями.
А Нико вдруг подумал, что даже если они восстановят с неимоверной точностью расчёты деда, то вряд ли кто-нибудь из них, его потомков, сможет создать что-то с их помощью. Разве что ещё одну флейту? Потом и эта мысль показалась ему несбыточной, потому что он вдруг осознал, что все их способности могли проявляться в поле Вайса. Это его сила раскрывала в них запредельные способности. А теперь и самой «запредельности», где они жили, не стало. Он посмотрел на свою флейту и спрятал её в футляр.
- Напишу книгу о нашем мире и о нас, - вдруг заявила Тала.
- Лучше комиксы или сказки, - посоветовал Кон, - всё равно никто не поверит, что такое могло быть.
- А может, попробовать создать компьютерную игру «Межа»? – спросил Пирс.
- Я понял, почему отец хотел, чтобы мы все получили высшее образование в этом мире и опыт жизни, - сказал Кон, - он готовил нас к такому повороту событий.
- Глупости. Мы знаем гораздо больше, чем все преподаватели в университете вместе взятые, - сказала Ингрид. – Это был повод, чтобы наши тела повзрослели. По меркам этого мира мы трёхсотлетние старцы… в детских телах.
- А знаешь, мне нравится твоя идея, Пирс, - сказала Тала.
- Какая из?
- Идея создания игры.
- Я думаю, стоит попробовать. А вдруг? – он загадочно улыбнулся и подмигнул сестре.
- А всё же удивительное было время за межой, - сказал Кон. – Вернее, его отсутствие. Ну, да, жизнь. Я имел в виду жизнь.
- Дед занимался алхимией. У нас есть золото, бриллианты, старинные монеты, мы можем заниматься наукой или искусством, не думая, как заработать деньги, чтоб здесь жить. Отец звонил, сказал, что купил загородный дом для нас и лимузин.
Нико подошёл к Пирсу и спросил:
- А звери?
- Что звери? Спрячутся в пещере до темноты и разбредутся по округе. Потом где-нибудь заговорят о странной белой лошади с одним рогом, а кто-нибудь увидит в небе летящего пегаса и решит, что сошёл с ума, - предположил Пирс.
- Они просто вымрут. Условия жизни слишком суровы для них. К тому же процесс старения довершит то, что климат не успеет уничтожить, - сказала Ингрид.
Тала ехала в автобусе. За окном мелькали дома, рекламные щиты, магазины. Рядом с ней сел мальчишка с планшетом в руках. Она невольно скосила глаза и увидела мир, в котором прошло её детство, и где вся её семья останется навечно в виртуальном мире в суперигре «Межа».
Она закрыла глаза и улыбнулась. Дед, конечно, не о таком мечтал. Но, надеюсь, что смогу об этом его спросить, когда он родится в новом теле. Может, его новая попытка окажется более успешной? И записи, которые я храню, ему помогут в этом? Она вдруг ощутила присутствие деда и услышала:
- Ингрид скоро родит ещё одного сына. Она назовёт его в мою честь. Но ты-то будешь знать, кто он на самом деле, - послышался смех деда.
Тала посмотрела по сторонам, ожидая увидеть недоумение на лицах пассажиров. Но никто, похоже, не слышал голос Вайса и его смех. А мальчишка, сидящий рядом с ней, прошёл на следующий уровень, где герой, очень похожий на Нико, нашёл волшебную флейту. Что дальше? Приключения и ещё раз приключения. Всё же Пирс увековечил изобретение деда. Хотя вряд ли кто-нибудь поверит в реальность происходящего в компьютерной игре.
Она вышла на конечной остановке и сразу увидела их машину. За рулём восседал Пирс. Он всегда знал, когда надо встречать сестру после окончания занятий в институте, куда она поступила в этом году, минуя обучение в школе. Правда, чтобы получить аттестат о среднем образовании, она сдавала выпускные экзамены в школе, что находилась в посёлке, где они жили. Отец сумел договориться с директором. Всё же маленькие радости «большого мира» скрашивали будни семейства Вайсов.
«А то ли ещё будет»? – подумала Тала и улыбнулась, вспомнив о предстоящем рождении сына у Ингрид.

Январь 2016 года