За линией фронта. 3

Огромная поляна с изрядно вытоптанной травой и помятым кустарником, с затоптанными в землю окурками папирос и самокруток, была заполнена солдатами. Яркие солнечные лучи освещали самые дальние её уголки и взорам разведчиков, когда они вышли из темной чащи, открылась картина настоящего армейского лагеря. Солдаты сидели и лежали, курили, спорили или просто беседовали между собой. Двое в обнимку спали прямо под телегой, набитой снарядными ящиками. Лошадь, видимо тянувшая когда-то эту поклажу, паслась здесь же, рядом. Одним словом, была полная идиллия мирной жизни. Но, как только солдаты увидели старшего офицера, неизвестно откуда появившегося в их импровизированном лагере, да ещё с группой в придачу, все тут же повскакали с мест, начали будить спящих, оправлять гимнастерки. Сперва несмело выдвигаясь вперед, потом все быстрее и быстрее, солдаты обступали майора и разведчиков.
- Эх ты, отдыхаем, значит? – улыбнулся Деев.
  Вокруг стояли, переминаясь с ноги на ногу и разинув рты.
- Ну, кто-нибудь объяснит мне, что же здесь происходит?
- Мы тут, товарищ майор, в окружение попали, - виновато опустив глаза, начал солдат, стоявший ближе всех к майору с измазанным в золе лицом.
- Да, мы из батальона Свиридова.
- Антоновская дивизия.
- Только тут из разных полков, тут не одни Свиридовцы. Тут ещё из двух полков Стрельникова и Денисова, - доносилось со всех сторон.
- Так значит! Это те самые окруженцы и есть, - сказал Алексей, разглядывая солдат, – и много вас тут? И как же вы дошли до жизни такой?
- Мы под Усть-Лабино стояли, потом ночью эсесовцы поперли, отрезали нас от полка. Как-то неудачно нас там изначально расположили. Пока отступали от немцев, наткнулись на два батальона Стрельникова, они тут сражались против танков, что немчура в прорыв бросила. Ну, сейчас от этих батальонов около двух рот осталось, а может и того не наберется, - говорил все тот же солдат с измазанным лицом.
- Точнее 520 человек, - поправил его солдат с маленькими монгольскими глазками.
- Ну вот, - продолжал первый, - мы тогда в лес отступили, наткнулись здесь на батальон из полка Денисова, к утру вместе стали прорываться. А тут путаница в данных разведки. Денисовцы к мосту двинули и почти все полегли там. В лес когда снова отошли, так у них в общей сложности рота одна и будет.
- Представьтесь! – обратился к нему майор.
- Рядовой Сурков.
- Как же вы так могли, ребята? – упавшим голосом спросил Деев.
- Да как, командиров-то, почти побило всех…
- Я понимаю, было допущено настоящее головотяпство при занятии линии обороны, но ведь не все сразу командиры выбыли из строя, что же они во время ответных мер не приняли? Старшие-то среди вас есть?
- Как нет, есть! Два сержанта осталось, - продолжал низкорослый, похожий на монгола солдат, - только они оба раненые лежат.
- Да-а! – протянул Алексей.
- Нашего комбата Свиридова тут же убило, как только немчура поперла, ещё ночью. К утру ротных перебило, вот мы и остались, значит, без руководства. Они бешеным натиском наступали. Их не ожидал никто такими силами. А мы даже и развернуться-то не успели, едва накануне окопались, а тут…
- Так, ребята, я понимаю, что тут два полка. Батальон из полка Денисова, чей батальон?
- Капитана Мишаткина, - раздалось из толпы.
- Ага, батальон Мишаткина и два батальона из полка Стрельникова.
- Ну да. Мы это! – громко выкрикнул белобрысый верзила. – Один батальон Свиридова, другой Лапина. Обоих убило.
- И нашего тоже комбата Мишаткина, там у реки, - ответил кто-то из Денисовцев.
- Ну, если вас всех соединить, то стрелковый батальон с лихвой наберется, верно? – обращаясь к понурым солдатам, спросил Алексей.
- Верно, товарищ майор.
- Верно!
- Ну, что ж, начнем!
  Пехотинцы в момент усекли, что имеют дело с разведкой. Так как начальства не было никакого, в лагере царили полный разброд и неразбериха. Все тут же, с тайной надеждой на лучший исход из положения, потянулись к майору, который очень быстро сумел расположить к себе солдат и найти с ними общий язык. Все понимали, что в таком положении организованность и дисциплина нужны в первую очередь им самим. И какую бы команду этот человек с командирскими петлицами не отдал сейчас, все готовы были подчиниться беспрекословно и выполнить любой его приказ до последней буквы. Эти доводы в клане солдат созрели не сразу. Но к вечеру, пообщавшись с майором и познакомившись с его разведчиками обаятельными ребятами и симпатичной девушкой, солдаты настроились именно так, как сказано выше. Пехотинцы поняли, что доверяют свои жизни не какому-нибудь самодуру, как это часто бывает, а настоящему офицеру.
  Вечером Алексей ещё раз обошел весь лагерь, сосчитал раненых, а так же боеприпасы и оставшийся провиант, собрал вокруг себя свою группу и наиболее активных солдат из разных батальонов, устроился у самодельного шалаша из веток и стал обсуждать с людьми, окружавшими его, план дальнейших действий.
- Ну, что ж, раз такое положение, командиров нет, ответственность за вновь созданный батальон беру на себя. Давайте теперь назначим командиров рот. Сержанты ваши ранены, один тяжело. Кого предложите? Взводные остались?
- Да взводные-то есть! Но они тоже рядовые. На ходу назначали, по мере того, как старые выбывали из строя, - отвечал Сурков.
  Майор и сидевший напротив Гераленко переглянулись.
- А вот вы, Сурков, шустрый малый и язык подвешен, -  обратился Деев к парню, - разговаривали сегодня со мной от имени двух батальонов Стрельникова. Вы то сами, не хотите покомандовать?
  Сурков смутился и опустил глаза.
- Ну, что же вы?
- Если ребята поддержат, товарищ майор.
- Это уже мужской разговор. Наверняка поддержат. Они ведь вас, смотрю, выдвинули парламентером, как самого сообразительного. Поддержат! Принимайте первую роту.
- Давай-давай! – хлопнул его по плечу Гераленко и весело подмигнул.
  Пока совещались совсем стемнело. Коршунов возился с ранеными, помощь санитарного инструктора была здесь очень кстати. Глушков занялся рацией, решил во что бы то ни стало, перед сном проверить, все ли с ней в порядке после длительного перехода. Сабитов рассказывал какие-то восточные анекдоты собравшимся вокруг него солдатам, Гераленко записывал в блокнот количество оставшихся боеприпасов, Мельников с Сурковым уточняли карту. Помощь Суркова была сейчас необходима. Вырывавшиеся из окружения, на своей шкуре прощупали все огневые точки противника под Усть-Лабино и Сурков мог показать их на карте с закрытыми глазами. Алексей и Ольга пошли немного прогуляться.
- Мы теперь, как партизаны, да? – спросила она, подняв глаза не Алексея.
- С той лишь разницей, что долго в лесах прятаться не будем. Наметим план, все как следует проверим, разработаем операцию и будем пробиваться к своим, - ответил майор.
- Вести батальон – это не просто, ты готов?
  Только наедине она могла позволить себе обратиться к нему не официально и на «ты».
- Что делать, Оль, выхода нет другого. А бросать солдат на произвол судьбы я не могу.
- Я не об этом. Просто, сложно все.
- Конечно не легко.
- Ой, звёзды!
  В просвете деревьев над головой, на кусочке синего неба, зажигались одна за другой далекие огоньки. Алексей обнял Ольгу за плечи и они пошли по тропинке обратно к опустевшему шалашу. Они сели возле него на самодельную скамейку и ещё долго в темноте вспыхивал красный огонек сигареты майора. В траве потрескивали прошлогодние шишки и доносился размеренный шелест  ручья, который в темноте невидимой нитью огибал поляну.
  Ильяс Низамов, тот который похож на монгола, придвинулся ближе к Глушкову и, кивнув на скамейку у шалаша, тихо спросил:
- Слушай, а кто она будет майору?
- А, что, не понимаешь?
- Жена?
-Нет, не жена. Они любят друг друга. Мы все вместе работали в рай.НКВД Шадринского района, что в Сибири, - с гордостью пояснил Саша, - и она тоже, секретаршей была, а когда майор сформировал группу, приказ пришел от командования из Новосибирска, группы особого назначения формировать на месте для последующей отправки на фронт, то она с нами попросилась. Майор сперва не брал Ольгу, но потом, уговорила, взял. Хорошо знает немецкий, рацию тоже знает. Работает пока при штабе. И в этот наш рейд, тоже сама напросилась.
- Ну, а как же?! Если любит, рядом должна быть, - уверенно произнес Низамов и ещё раз посмотрел на парочку, еле слышно переговаривавшуюся в темноте.


( Продолжение следует).