Полный пипец

       ПОЛНЫЙ ПИПЕЦ.
    Показалось,  постучали. «Приполз, поросёнок», – подумала Полина Потаповна, поджидавшая прихода  подзагулявшей  «половинки».  Подпёрла плечом притолоку, прищурившись, пристально пригляделась. Пугающая пасмурная полночь. Поспешно перекрестилась.  Пьяненький Павел, пошатываясь, появился призрачной полутенью, приобнял плетень, прогнулся, повихлялся, потом, пружиня полусогнутыми, потихоньку пошагал, пришлёпывая и попукивая попутно.
 – Прилично приложился, паршивец, –  подытожила Полина. 
      Полумесяц пощипанным петухом подмигивал Потаповне, подначивая поскандалить.
      –  Припёрся, паскудник полуночный, погоди, прутиной-то перепояшу, пьянчуга противная!
        Павел, передвигаясь перебежками, подошёл, почесался, покряхтел, потом помочился прямо перед приступком. «Приспичило, поганец? Подтяни портки-то» – прошипела Потаповна. «Подвиньсь, помоги подняться,» – подвинув правым плечом Полину, Павел попытался переступить порог. После пятой попытки получилось.
      Подняв помпезно палец, Павел перевалился, предстал перед подбоченившейся Полиной. «Похоже, прёт Павлуху по-чёрному,  – присмотревшись повнимательнее, подумала Полина. Проверещала:
 – Пойло поганое, портвейн проклятущй пил, поди! Проходи, порода плешивая!
       Пагубная привычка «половинки» потреблять портвейн постоянно предвещала плачевные последствия.  Почесав пальцем переносицу, Павел пробормотал: «Полный пипец, Потаповна». Перепуганная Полина побледнела. «Почто пипец-то, Павлуша?»  «Президент приказ подписал – пить  прекращать. Произвол, Полинушка. Помру…»  Посмеявшись, Полина произнесла: «Петечка, племянничек, переросток придурошный, приедет, похмелиться привезёт, повеселеешь, поди, паразит, про президентский приказ  позабудешь». Принесла продавленную прабабкину перину, «походную» подушку, положила подле печки, приподняла повыше, показывая пальцем, приказала: «Падай, пугало подзаборное!»
 Павел пыхтя, подал Полине полинялый полушубок, плюхнулся плашмя. Полина посидела, подперев подбородок, пригорюнившись по-бабьи, подле пьяного «паразита». Пашка пошевелился, повозился, покашлял, привстал, посмотрел помутнённо, подвинулся, похабно подмигивая, поманил полусогнутым пальцем Полину: «Подь-ка, Потаповна, покувыркаемся…» Презрительно плюнув, Полина  пнула Павла: «Поганец плюгавый! Попоробуй пикнуть – портрет попорчу, пеликан полудохлый!»  Павел побубнил, поворочался, притих. Полина пошла прочь, плавно покачивая полными полушариями. Поправив пёстрый платок, постояла, подумала, пошла писать письмо президенту: «Прошу побыстрее принять постановление против пьянства – похоже, полный  пипец пришёл, причём, повсеместно ….»  Послюнявила пакет, припечатала плотно: «Пусть-ка почитает Президент, призадумается, парламент, правительство поторопит постановление принять… Пораспустили пьянь – поработают пусть». 
Полина потянулась: «Пойду, посплю, пожалуй, попозже поднимусь. Поутру Пашку провожать придётся, проспится, поди». Поправила постель, прилегла. Полчаса погодя, пропел петух, проскрипел простужено: «Подниматься пора!»
«Пора, пора, – подумала полусонная Полина. – Полный пипец!»