Глава VII Тайное сопротивление

Зал был полон. Возле полок с книгами суетились двое молодых людей, настраивая микрофоны. Оставалось всего несколько минут до начала лекции. Постоянные посетители библиотеки с опаской поглядывали на собравшихся людей. Непривычный шум, нарушавший эти тихие стены, был им в новинку.
–                А кто лектор? - спросил молодой парень в очках, заглянувший в читальный зал, у пожилого мужчины в пальто, нервно сжимавшего что-то в кармане.
–                Отец К. - дёрнувшись от неожиданного вопроса, ответил мужчина.
–                А тема? Что за тема? - настырно интересовался очкарик.
–                Молодой человек, ну на афише же написано... вы слепой? - раздраженно ответил пожилой, уставившись взглядом на круглые от удивления глаза любопытного посетителя.
–                Почему мы не можем пройти тест … - медленно начал читать молодой человек, - Ааа, вот о чём речь. А вы не прошли, что ли?
–                Не прошёл. Ещё вопросы есть?
–                Нет-нет... я тоже послушаю, извините. - Парень стал продвигаться поближе к месту выступления.
       Пошли томительные минуты ожидания. Открылась дверь из кабинета, и в зал прошел отец К. Подойдя к столу, он положил на него открытую папку и тихонько пробормотал: «Благослови Господи». Затем поднял голову и, оглядев зал, произнёс:
–                Добрый день. Сегодня мы с вами поговорим о наболевшем... Вот, вы уже все знаете, что прошло три месяца с того времени, как мы с вами начали проходить тесты на знание основ нашей веры.. Так вот... тут мне помогли с видеосюжетами, поэтому давайте кратенько посмотрим, как это начиналось...
     На экране большого телевизора появилось изображение, и слегка приглушенный голос журналиста рассказывал о первых днях тестирования. Десятки людей за столами, словно ученики, заполняли листы с вопросами. Подписывали их и сдавали по очереди шустрым работникам приемной комиссии, которые немедленно загружали их в сканеры.
«Технический прогресс не стоит на месте, - вещал голос журналиста, - и мы уже сегодня можем доверить компьютерам обрабатывать то, что раньше приходилось выполнять вручную. Конечно, многие из верующих могли бы не ходить, а просто заполнить все тесты, используя интернет-портал тестовой комиссии. Но как приятно получить прямо здесь удостоверяющий сертификат, который раз и навсегда утвердит ваше положение действительно верующего, религиозного человека.»
    Затем пошел другой сюжет. Разочарованные лица людей, стоящих возле входа с квитками, об отказе в регистрации по причине провала теста. Небольшая толпа возмущенных граждан, кричавших «Долой тестирование», привлекла внимание дежуривших полицейских и была оттеснена от здания.
–                Пожалуй, вот тут мы и остановимся... - отец К. поставил на паузу. - Так в чем же дело? Почему мы не можем пройти тест? Как вы знаете, я участвовал в составлении вопросов к тестам. Ведь простые  вопросы, несложно же ответить. А что мы имеем? Сотни тысяч людей, не знающих элементарного. Ведь почему эти люди не прошли? Очень простой ответ: нежелание принять Христа.
 По залу прошелестел недовольный ропот.
 - Да. Дело не только в том, что многие из вас плохо читали катехизис. Господь вразумляет даже неразумного и косноязычного делает красноречивым. Многие думают, что можно веру принять разумом, а не сердцем. Оттого и не смогли пройти тест. Потому как приняв малое в сердце, разум обратится к великому, и откроется мудрость Господа тем, кто неразумен был.
–                Отец К!!! - с заднего ряда поднялся пожилой мужчина в пальто и направился прямо к священнику. - Отец К. У меня вопрос...
–                Но… вопросы, если можно, в конце основной части... - Отец К, смотрел сквозь очки на приближавшегося к нему человека. – Может, вы сначала дослушаете лекцию?
–                У меня один вопрос. Всего один. - Мужчина вцепился в карман пальто.
–                Хорошо, какой вопрос? - Священнику было уже не привыкать, когда слушатели задавали вопросы по ходу лекции. - Слушаю вас.
–                Отец К. … недавно я узнал, что вы законченный педераст...Но я никому раньше этого не сказал. Я хочу чтобы вы мне ответили: Правильно ли я поступил, что никому не сказал, что вы педераст? Скажите лично... правильно, что вы педераст? Вот это я хочу услышать...Отвечайте на вопрос коротко, ясно и четко...
–                Братцы, я скажу, что у меня нет привычки беседовать с ослами... - сострил священник.
–                Я хочу вас спросить... отвечайте... вы педераст? - не отступал нервный посетитель, всё ближе и ближе приближаясь к отцу К. - Отвечайте... я хочу, чтобы вы ответили, правильно ли я поступил, не сказав что вы педераст.
            В зале начался шум, и люди начали вставать со своих мест. Некоторые возмущались таким наглым поведением мужчины, другие потянулись к выходу. Третьи стали окружать оппонентов.
           Пожилой мужчина смотрел прямо в глаза священника. Его правая рука опустилась в карман пальто. Не останавливаясь, он повторял все время «Правда ли то, что вы педераст», и медленно стал вытаскивать руку из кармана.  Неожиданно прямо перед лицом отца К. Появилось дуло пистолета. Он посмотрел на перекошенное лицо своего противника. Какие-то доли секунды... Раздалось два выстрела. Толпа ахнула и рванула к выходу. К стрелявшему подскочили двое парней и скрутили.
        Отец К. почувствовал резкую боль после второго выстрела. Его грузное тело начало медленно сползать на пол. Он схватился правой рукой за левую грудь. Кровь, не видная из-за черной рясы, залила пальцы. Прошло еще несколько секунд, и священник упал лицом вниз. Глухим эхом в его ушах отзывались крики «Врача!» «Убили!» «Помогите!» Было поздно. Очки слетели с носа и были раздавлены в суматохе чьим-то ботинком. На столе, из папки торчали листки бумаги. Молодой человек, в очках подошел к ним и прочитал: «Смирение гордыни ведёт к обретению веры быстрее, чем фарисейское осуждение греховности ближнего».
       Оттесняя толпу, к телу продвигались санитары с носилками. Сидевший уже рядом врач диктовал на портативный диктофон время смерти. Наряд полиции охранял стрелявшего, сидевшего на стуле в наручниках. Криминалисты фиксировали место преступления. Врач отошел от тела и посмотрел на противоположную стену. На него с портрета смотрела президент Аллен. На мгновение ему показалось, что она задает немой вопрос: «Всё? Конец?»
Он отвернулся и в растерянности сказал: «Это конец» - и посмотрел в коридор. Оттуда по направлению к залу шел мужчина в черном костюме. Он шёл один; стоявшие люди уступали ему дорогу, провожая удивленными взглядами. В читальный зал быстрым шагом вошел советник президента и подойдя к следователю, спросил:
    - Вы уже выяснили личность убийцы?
–                Господин советник, - растерянно затараторил следователь, - прошло не больше получаса, а вы уже здесь...
–                Ближе к теме. - Советник не был настроен разбираться, почему и как он здесь оказался.
–                Да-да, конечно... вот этот гражданин. Стрелял из револьвера. Оружие зарегистрировано на него.
–                То есть, на преступление пошел с умыслом. Сознательно к нему готовился. - Советник посмотрел на убийцу. Тот сидел опустив голову. - Ну что же... допросите и держите меня в курсе следствия. Предполагаю, что это только первая ласточка.

Советник подошел к накрытому телу. Открыл простыню и посмотрел в лицо мёртвому. Затем закрыл и подошел к столу. Папка с докладом лежала там. На одной из страниц он заметил пометки, сделанные красным карандашом. На его губах появилась тень улыбки. Отец К взял с собой листки с текстом, который он вчера правил вместе с советником. Этот доклад должен был многое сегодня разъяснить. Ну раз уж так получилось, то не пропадать же работе. К советнику подошел невзрачный человечек в сером костюме и собрал со стола бумаги.
 
- Сегодня все это чтобы было у меня на столе. - Распорядился советник. - Завтра же текст пойдет в печать.
 
   - Будет исполнено, господин советник. - Человечек словно растворился в воздухе.
 
      Следователь, замешкавшись, хотел спросить у советника по поводу бумаг покойного, но был несказанно удивлен что тот уже исчез. Непонимающим взглядом он осмотрел зал и подойдя к окну, увидел отъезжающее черное авто с государственными номерами.
 - Вот же чёрт, появился неожиданно и исчез так же... - следователь вытащил сигарету и нервно закурил. - Так... закругляемся. Подозреваемого в изолятор, и через час чтобы был у меня в кабинете. Показания свидетелей не забудьте. Видеозапись, аудиозапись, что велась, изъять и к вещдокам приобщить.
 Не докурив, он выбросил сигарету в урну и вышел на улицу. На небе собирались тучи, предвещая ливень. Было душно, и вокруг библиотеки потихоньку собиралась толпа. Лица людей  были хмурыми. Но не от скорби. Что-то подсказывало, что это были многочисленные «тестострадатели», как их метко прозвали в недавнем выпуске атеистического журнала «Ты понял, Карл?»
    Они ждали выноса тела священника. Подъехал автобус с полицейским спецназом. Определенно, в дело вмешался министр внутренних дел. Неотложка подъехала прямо к дверям библиотеки. Спецназ выстроился в оцепление, оттесняя толпу. Санитары выносили на носилках бездыханное тело, когда загрохотал гром и молния ударила прямо в рядом стоящее дерево, мгновенно расколов его на две части. В толпе загудели голоса «Знак. Знак божий». Задние двери неотложки захлопнулись, заверещала сирена и разгоняя толпу машина понеслась в сторону отделения судебно-медицинской экспертизы.
 Понимая, что толпа расходиться не спешит, следователь по телефону отдал указание вывести подозреваемого как можно незаметнее с чёрного хода. Гром загрохотал ещё сильнее; первые крупные капли дождя обрушились на землю. Поздний осенний дождь с молниями, очень необычное явление. В толпе появились зонты.
«Что ждут эти люди?» - подумал следователь, садясь в автомобиль. Определенно, сегодняшний вечер будет очень тяжелым.
    Толпа не расходилась. Несколько молодых людей раздавали какие-то листовки. На стене одного из домов телевизионный экран засветился и послышались позывные телеканала «Христианство сегодня». Вскоре заставка сменилась портретом отца К, с траурной лентой. В этот момент в экран полетело несколько помидор. Разбрызгиваясь, красная жижа стекала прямо на чёрную ленту, создавая совсем уж погребальное настроение. Из толпы раздались недовольные возгласы. Начальник спецназа, который уже потерял терпение от ожидания неизвестно чего, схватил мегафон и недвусмысленно потребовал всех разойтись, обещая за невыполнение приказа особо недовольным обеспечить кратковременное проживание в «обезьянниках» ближайших отделений полиции. Толпа нехотя подчинилась, да и дождь усилился настолько, что мокнуть под ним уже не было никаких причин.
   Сидевший в автобусе сотрудник прокручивал на экране монитора кадры из видео, которое снял, когда среди толпы бегали люди с листовками. Каждые несколько секунд он останавливал запись и делал снимки, запечатлевая лица «смутьянов», а затем «пробивая» по базе.
 - Ну как, всех проверил?- Спросил у него зашедший в автобус командир.
- Так точно, господин майор! Все лица в базе есть. Все члены «Христианского братства».
- Составляй рапорт. Завтра с утра я иду на доклад к министру.
- Будут брать в разработку?
 - Это уже не наша забота. Кому надо, тот и займется. Так, парни, по местам. Возвращаемся на базу.
 Автобус заполнился мгновенно. Прошло несколько минут, и только дождь смывал остатки помидорной кожуры в канализацию.

                *****                *****                *****
 
Медленно клубившиеся в небе облака темнели и грозили обрушиться ливнем на землю. В кабинете стало прохладно и я поежившись, глотнула теплого кофе. На столе лежала записка от Снежаны.
«Сбор завтра вечером. Ты придешь?»
 Что я могла ответить? Конечно, нет! Мне стоило больших трудов скрыть её появление от любопытствующего ока Алексея, вечно желающего быть в курсе всех событий, чтобы  придумать очередной хитроумный план. Но... сколько можно? У меня тоже есть своя голова на плечах, и не обязательно следовать за своим советником. Делать свою игру не менее интересно.
   Своя игра? Я получила имэйл от Снежаны месяц назад. Сколько мы не общались? Года три как? Или больше? Мы виделись как раз перед началом моей президентской кампании. Я хорошо помню, как мы начинали в феминистском кружке, одержимые идеями равных прав. Хорошо помню эти взгляды мужиков, крутящих пальцами у виска, когда мы несли плакаты. «Кухня, церковь, дети»... как же, как же...  Положим, дети у меня есть, но вот «церковь» - никогда! Снежана была скептически настроена, когда узнала о моем желании баллотироваться в депутаты, но сделала все, чтобы это произошло. Я знаю, что ее привлекает именно бунтарство и желание прямого действия, но к сожалению, она не поняла, что просто уличными акциями своих целей не достичь. Я стала политиком, а она по-прежнему осталась бунтарем. Некоторое время я следила за ней, пока неожиданно она не пропала из моего поля зрения. И вот электронное письмо. Она осуществила свою мечту — создала группу обученных, идейных революционерок. Настоящие «коммандос» по стилю действия, и практически анархо-отряд по принципу формирования и командования. Никакой иерархии.
    Оставалось еще несколько минут до назначенной встречи, когда голос секретаря по селектору оповестил о приходе Алексея. Я спрятала записку и пригласила его войти.
  - Госпожа Президент, - начал он прямо с порога, - требуется уладить одну маленькую формальность…
- О чём речь? – я смотрела на его черную папку, ожидая увидеть очередную бумагу, в которой подробнейшим образом излагался еще один план по расходу денег из президентского фонда.
- Да, все верно. Нужны деньги. – Алексей положил мне на стол два скрепленных листа бумаги.
 - Что? Не поняла… Какая еще лазерная инсталляция? – Я в недоумении смотрела на советника.
- План такой… Несколько дней подряд, а именно до сорокового дня, над столицей будет висеть образ отца К. с подписью  «Он хотел вернуть вас к вере, а вы убили его». Так же уже готовы биллборды и сегодня ночью они будут развешаны на основных трассах и зданиях. Таким образом, мы привлечем внимание населения к тем, кто выступает от имени религии, занимаясь убийствами. Я это называю «игра с совестливостью». – Алексей саркастично усмехнулся.
- Погоди, но зачем такие действия? К чему лазерная инсталляция? Что в итоге? – Я искренне не могла понять, чего же он хочет добиться.
- Я понял, - Алексей подошел к окну и указывая на здание Министерства Иностранных Дел, сказал, - Прямо над ним и будет размещено. Это будет красной тряпкой для быка. Все те, кого мы не знаем, прячущиеся в подполье несогласные, выползут из своих нор, гневно потрясая кулаками, а может быть и бряцая оружием. Мы стравим их с теми, кто следовал за отцом К. и эта религиозная гидра сама себя пожрет, как она неоднократно делала в средневековье.
- То есть, ты решил, что должна случиться новая Варфоломеевская ночь? – перед глазами замелькали старые кадры французского фильма. – Ты не думал, что прольется много крови?
- Ну что поделать, если глупцы могут только убивать друг друга?
- А как же другие? Не-религиозные люди? Кто обезопасит их?
- Я думаю, ты уже нашла решение этой проблемы. – Алексей указал на здание МВД.
   Конечно, я нашла решение. Помимо полиции у меня есть еще один козырь в рукаве. И по-видимому мне придется пустить его в ход даже раньше, чем я предполагала.
- Так что? Мне нужна только твоя подпись. – Советник снова подошел к столу. – Или есть сомнения?
- У меня они всегда есть. – Ответила я, подписывая документ. – Твои хитроумные планы слишком быстро приближают то, что о чем мы мечтали, когда встретились первый раз.
- Ты сама этого хочешь, не меньше меня.
- Хочу. Пусть революция начинается. – И поставила печать.
    Алексей взял документ, положил в папку и, немного помявшись у двери, произнес:
- Шоу начнется сегодня вечером. Мы уже все подготовили заранее.
- Я так и знала, что деньги ты заплатишь только после того, как увидишь результат.
- Эта работа стоит этих денег.
     Он вышел. Догадался ли он о том, что я задумала? Даже если догадался, мой план будет воплощён.
 
               *****                *****                *****
 
   Работы велись в крайней спешке. Неожиданный заказ от советника президента немного озадачил креативного директора компании «Лазер-шоу». Звонок, раздавшийся в кабинете, показался ему розыгрышем. Потом эта встреча. Но, самое запоминающееся – неожиданное предложение грандиозного по техническому воплощению лазерному шоу. Что особенно обрадовало, так это то, что не пришлось долго продумывать концепцию. Все уже было расписано. Ах да, деньги… нет, ну понятно, что всем нужен результат сразу. Что поделать? Дело сделано, сегодня вечером, подвезенное к зданию МИДа, оборудование заработает. Время неумолимо приближалось к полуночи. Большой город раскрывал свои объятия, приглашая сотни тысяч людей окунуться в ночную жизнь. Они еще не знают, что скоро они увидят то, чего не было со времен лазерной инсталляции появления христианского собора в небесах, при прежнем президенте. Это было самое спорное шоу. Но сегодняшнее…Директор спустился по лестнице и выйдя на автостоянку сел в свой автомобиль. Ему не терпелось самому присутствовать при начале шоу.
    Остановившись на перекрестке, ожидая сигнал светофора, он увидел на экране видеосвязи сообщение о входящем звонке. Нажав кнопку, от неожиданности он едва не нажал на газ. Лицо советника, возникшее на экране – это сюрприз.
- Ну что же вы? – начал советник.- Мы уже вас заждались. – Он улыбнулся.
- Да-да, господин советник. Я скоро буду, - засуетился директор, нажимая на педаль газа.
- Вы там аккуратнее на дороге. – Экран погас.
  Возле здания министерства собралась небольшая толпа. Несколько техников еще возились с оборудованием. Советник стоял с группой дипломатов и что-то оживленно обсуждал с ними. Рядом несколько сотрудников службы охраны осматривали чемодан, который подвезли на тележке рабочие. Креативный директор быстро шагал от стоянки в сторону пульта управления.
- Доброй ночи! – остановил его голос советника. Он неожиданно появился прямо перед ним.
- Доброй… господин советник, извините за задержку.
- Ну что вы, у нас еще есть несколько минут. Господа! – обратился он к группе чиновников, - позвольте вам представить креативного директора компании «Лазер-Шоу», стараниями которого вы сегодня будете приятно удивлены.
    Подошедшие дипломаты оживленно кивали и жали руку директору.
- Господа, спасибо за оказанную честь представить вам наше новое детище… - Директор был смущен таким вниманием.
- Ну вот, осталось одна минута до полуночи, - сказал советник.
- Господин советник, а почему же всё-таки в полночь? – спросил один из мидовцев.
- Полночь, самое лучшее время для воздействия на неокрепшие умы тех, кто витает в облаках мистического скудоумия. – ответил Алексей. – Приступайте господин директор.
   Указательный палец нажал «ввод» на клавиатуре и в темном небе, как ткущееся полотно, строчка за строчкой стал собираться огромный квадрат. Просто огромный черный квадрат.
- Это что? Инсталляция от Малевича? – съехидничал один из дипломатов.
 Алексей посмотрел на него с плохо скрываемым неудовольствием.
- Нет, дружище, это образ скорби. – Ответил он.
Огромный черный квадрат, черней самой ночи, не так привлекал проходивших по улицам города ночных гуляк. Но, этот образ в стометровую высоту заставлял некоторых из них останавливаться и всматриваться, словно в саму бездну. Какое-то тягостное, щемящее чувство этот квадрат вызывал в людях. Буквально, в течение нескольких секунд многие замирали на месте, некоторые доставали смартфоны и фотографировали и снимали на видео, представший перед их взорами образ.
- Ну и последний штрих. – сказал Алексей.
Яркая вспышка ослепила стоявших. Через пару мгновений, привыкнув к свету, люди увидели портрет отца К. Он смотрел так, словно заглядывал в глаза каждому человеку, смотрящего на него. Словно завороженные, люди смотрели, раскрыв рты, на этот портрет, и через мгновение были еще более поражены, когда прямо на лбу у священника возникло яркое, кроваво-красное пятно, от которого потек ручей крови. Стекая вниз, кровь образовывала буквы, складывавшиеся в слова. Многие, словно дети, читали по слогам одну фразу, которая вызывала замешательство своим неожиданным содержанием. Огромные кровавые буквы образовали… ОН ХОТЕЛ ВЕРНУТЬ ВАС К ВЕРЕ, А ВЫ УБИЛИ ЕГО
   Буквы пульсировали, словно невидимое сердце наполняло их жизнью. То медленно, то бешено, это сердце колотилось, невидимое взору, но ощущаемое самым нутром. Некоторым людям становилось не по себе от увиденного, и они словно, пораженные неожиданным сердечным приступом, приседали прямо на тротуары. Медленно на портрете, в углу, появлялись черные точки, ставшие черной лентой. Постепенно лента увеличивалась в размерах, заполняя все пространство.
- А что мы увидим днем? – спросил один из министерских.
-Только черный-черный квадрат и сам портрет, который будет постоянно с черной лентой. – Ответил креативный директор. – А с приближением ночи, будет то, что мы видим сейчас. Компьютер запрограммирован так, чтобы картинка менялась в зависимости от погодных условий. Будет яркое солнце – виден будет только квадрат. Облачно – сам портрет.
- Ну а если дождь?
-Оу… а вот тут мы придумали такую фишку, как кровавые слезы. Портрет будет плакать кровью. И еще, мы подсветим капли дождя так, словно само небо плачет кровью.
- Да уж… очень скорбная картина, прямо за душу берет… - произнес остановившийся рабочий.
- Я тебя сейчас возьму за душу!- Схватив его за шиворот, прошипел охранник, и поволок в сторону.
- Ну что же, господа, и это будет до сорокового дня, ха-ха…- Алексей взял в руку телефон, который звонил, воспроизводя мелодию Ночи на лысой горе. – Алло, ты уже видела это?
   На другом конце была я. Конечно, я видела это действо. Такое нельзя было пропустить.
- Это впечатляет. Сам придумал?
- Слоган моих рук дело. Но ты не читала разве полное описание того, что будет происходить?
- Где бы я прочла?
- Я отправил тебе по электронной почте полное описание. Не хотел тебя утомлять во время встречи всякими подробностями.
- Ну еще бы… тебя интересовали только финансы. Хорошо, я прочту.
- Лучше уже не читай. Неизвестное привлекает больше, чем то, что уже знаешь. Тем более, то, что ты увидишь лучше именно видеть, чем читать написанное об этом.
- Тогда буду смотреть.
   Я закрыла штору. Дочь спала рядом, а в моих руках была новая записка от Снежаны.
«Я знаю, что ты не придешь. Уже поняла.»
Смяв бумажку, я кинула её в пепельницу. Зажигалка лежала рядом. Я смотрела на неё еще минуту, а потом чиркнула и подожгла записку.  Определенно приближается день, когда мы всё-таки увидимся. Но только наедине. Никто не будет знать. Пусть все думают, что наше тайное сопротивление не существует. Что там Алексей говорил о подполье? Что он имел в виду? Нас? Или других? Может есть еще какое сопротивление? Сопротивление против нас?  Кто все эти люди?
   Смятая бумажка медленно догорала, и погруженная в свои мысли, я смотрела на языки пламени, в отблесках которого чудился какой-то гигантский пожар непонятного здания. Включенный телевизор, беззвучно передавал новость о сегодняшнем событии. Я переключила на канал каких-то религиозников, вещавших из-за рубежа. Чуть сделав погромче, услашала как они оживленно обсуждают инсталляцию.
  «Мы не можем пройти мимо этого действа. Это какое-то сатанинское издевательство. В наших силах оказать, с божьей помощью, сопротивление надвигающемуся ужасу…»
Эта фраза впечаталась в память. «Оказать сопротивление»…Значит ли это, что на нас будет оказано давление сторонних сил? Война? Или Террор? Завтра же вызову директора службы внешней разведки.
   Утро следующего дня впечатлило не меньше, чем вчерашняя ночь. Пока я ехала на работу, со всех сторон на меня смотрел отец К. с биллбордов. Признаться, оперативность моего советника просто зашкаливала. Надо же, уже кто-то успел заляпать краской один из плакатов! Определенно не всем нравится увиденное. Уже в своем кабинете я получила от секретаря докладную о происшествиях за последние несколько часов. Из городской мэрии поступил факс о регистрации двадцати заявлений о проведении митингов, поданных несколькими христианскими и мусульманскими обществами. В сводке министерства внутренних дел сообщалось о пяти случаях драк между сторонниками и противниками отца К. И это только за последний час. А еще через час встреча с директором службы внешней разведки. Я завалена работой по самое горло. Два чемодана одних только  документов, требующих моей подписи. Два чемодана!!! Когда-то я представляла, что у президента работа чуть легче. Но каждый день приходится возиться с бумагами. И их не становится меньше. Вас заваливают  новыми проектами законов, указов, инструкций и регламентов, требующих немедленного рассмотрения. А в это же время ты чувствуешь себя сидящей на пороховой бочке, ожидая, что фитиль будет подожжен тотчас, как только ты отвернешься. Когда вы думаете, что закон, принятый вами, разрешит многие вопросы и все кинутся исполнять его, не забудьте, что найдутся те, кто захочет установить свой закон, даже если его нелепость очевидна даже ребенку. Косность многих жителей этой планеты вызывает стойкое желание очистить пространство от их присутствия всеми возможными способами. Но, при этом ты понимаешь, что если запустить процесс очистки, можно и самому случайно быть очищенным. Значит ли это, что советник был прав, когда предложил, чтобы очистку провели сами очищаемые? Мы всего лишь дадим им волшебного пинка под зад, чтобы процесс пошел. И возможно, что отряд Снежаны и будет тем чудесным средством, который ускорит процесс очищения, хотя бы в рамках одной страны.
   Директор Службы Внешней Разведки, неизменно молчал, слушая каждое мое слово. Он не разговорчив, но на редкость понятливый тип. Ему не надо повторять одно и то же по сто раз. Долгие годы службы резидентом в одной из сопредельных стран, сделали его внимательным к каждой детали. Я специально отобрала его из десятков кандидатур, протиравших штаны на бумажной работе в этом ведомстве. Мне не нужны теоретики, только практики, умеющие наладить работу быстро и точно. А он это умеет. Мы внедрили своих людей везде. И хотя я понимаю, что главные и опасные враги государства являются служащими этого государства, но мое доверие к тем людям, которые преданы мне и идеям, которые мы разделяем, куда выше тех жалких грошей, за которыми гонятся карьеристы и лицемеры. Элитность, как средство чистки коррупционеров, основано не на количестве денег, занесенных в конверте «нужному человеку», а на собственных умениях и знаниях, которые должны быть по достоинству оценены, в том числе и материально. Я рада тому, что принцип «заслуг» был мною внедрен и узаконен. Разрушение системы повального «кумовства», бывшего при прежнем руководстве, привело к тому, что к руководству пришли действительно толковые и знающие люди. Их профессионализм лучше личной преданности (что не отменяет последнее, если и профессионализм и преданность идут рука об руку). И то, что директор СВР уже сегодня вечером мне доложит через защищенную сеть о предпринятых шагах, я нисколько не сомневаюсь.
     Я еще подписывала очередную порцию документов, когда на электронную почту получила письмо от Снежаны.
«Если ты не забыла, то наше собрание сегодня. Я всё еще жду и надеюсь, что ты придешь».
     Алексей любит все время повторять «Что это такое «надеюсь»? Я не понимаю смысла этого слова!» Надежды нет. Если я решу приехать, то сделаю это. Снежана определенно хочет показать, что у нее за спиной есть серьезная поддержка. А я считаю, что не стоит «светить» себя даже в кругу единомышленников, неизвестных единомышленников. Так точнее. По крайней мере, не сейчас.
   Решив отвлечься, я зашла в интернет и почитать новостную ленту. На первом месте оказалось заявление какого-то христианского женского комитета. Ну надо же, бывает и такое! Чтение этого заявление вызвало только раздражение. Десять подписей каких-то клуш, под бумажкой с требованиями о защите от «тлетворного влияния феминизма», разлагающего «традиционные ценности» семьи и общества, вызвали у меня непреодолимое желание всё-таки поехать на встречу. Оставалось только отменить встречу с советником под любым предлогом. Но как назло, ничего не лезло в голову. Тогда я просто решила уехать. Никому ничего не говоря. Без охраны. Конечно, идея безумная. Но никто не должен знать, где я и что делаю. Я спустилась в гараж и выбрала неприметный старый автомобиль, с номерами, которые выдавались служебным машинам министерства сельского хозяйства. Такая вот конспирация. Изредка я выезжала на нем на встречу со старыми друзьями или просто подальше от надоедливой службы охраны.
   Сумерки наступили как-то неожиданно. К старому, металлическому авиационному ангару съезжались по нескольким дорогам автомобили. Если вы бы проходили мимо, то вы удивились, увидев выходивших из них перед воротами молодых, спортивных женщин, одетых в камуфляжи. Возможно, вы решите, что перед вами собрание стрелкового клуба, или девушки решили поиграть в страйкбол и пейнтбол. А именно об этом возвещала табличка на воротах ангара.
«КЛУБ СПОРТИВНОЙ СТРЕЛЬБЫ. СТРАЙКБОЛ И ПЕЙНТБОЛ»
     Аккуратно паркуясь на площадке, девушки заходили в двери, освещавшиеся одной единственной лампой. Возле дверей с ними здоровалась крупная, высокая, с короткой стрижкой «амазонка». Если вы не знаете, но на её плече красовался патч с фигурой амазонки, взятой с древнегреческой вазы.
  Внутри помещения светили два прожектора. На стене висел плакат с изображением все той же амазонки.  Девушки выстраивались в шеренгу, по росту. Все как в армии, только одно отличие – никаких знаков различия.
  Дверь громко захлопнулась. Прожектора осветили снизу трибуну, которая до этого была скрыта от взоров. По лестнице на неё взошла стройная женщина, волосы на голове были убраны под фуражку. Она осмотрела стоявшие внизу шеренги. Сотня женских лиц, выражавших бескомпромиссное желание бороться, определенно придали ей силы и, опершись руками о передний поручень, она произнесла:
 - Вы знаете меня?
- Да!!! – Хором ответили женщины.
- Как мое имя?
- Снежана!
- Кто я вам?
- Сестра!!! Кто ты нам?
-Сестра!!! – Ответила Снежана, удовлетворенная этим ритуальным вступлением.
   В ангаре на минуту затихло. И в этой тишине раздался четкий, громкий голос Снежаны:
- Они приготовили для нас клеймо. Они отвели нам роль подстилки. А подстилкам не положено думать, обладать волей, иметь свое мнение. Тех, кто пытается делать первые робкие шаги за пределы отведенного нам стойла, они загоняют обратно.
   Их главные союзники – стыд, вина, комплексы. Вся эта куча дерьма, на которую они лицемерно навесили табличку с надписью «совесть».
  Они, пытаются ввести нам в мозг свой культурный код, как инъекцию от свободы. Но, сегодня, сейчас, пришло наше время. Сегодня каждая из нас должна ответить только на один вопрос: они или мы. Каждую секунду существования их культуры я воспринимаю как личное оскорбление.
     Моя цель проста: взорвать механизм, превращающий моих сестёр в биомассу. И если вы со мной – покажите это, сделав один шаг вперёд…
    После секундного колебания по отряду пробежала волна, и мы стали на один шаг ближе.
    - Вы знаете какой у нас символ?
    - Амазонка! – был ответ.
   - С сегодняшнего вечера, наш новый символ – Валькирия! Мы девы войны! Наша война начинается с этой минуты.
  В глазах моих валькирий вспыхнуло пламя, готовое уничтожить обветшалую громаду патриархата.
- И именно сегодня, когда мы стоим здесь, наши враги напали на комитет женских свобод и разгромили всё, ранив нескольких отчаянно сопротивлявшихся сестер.
  Послышались возмущенные возгласы: «Почему мы еще здесь?» «К оружию!»
- Сёстры! Время пришло! Вы немедленно пойдете и наденете нашу новую форму. Через час мы снова соберемся здесь и отправимся творить акт возмездия.
- Ура!!! – раздались крики, от которых металлические стены загудели, словно огромный молот ударил по ним.
     Снежана смотрела как её бойцы уходят переодеваться и не заметила, как из темноты показалась я.
- Ты произнесла очень зажигательную речь… - я видела как она с удивлением и радостью всматривалась в темноту.
- Ты пришла, Ксения! – Она бросилась ко мне, и мы обняли друг друга. – Я уже не надеялась…
- Надежды пусть юношей питают, - улыбнулась я. – Пришло время показать себя в деле. Не забывай, что даже среди женщин есть, кто не согласен с нами. Готовые влачить свое жалкое существование под пятой домостроя.
- Ты об этом христианском женском комитете?
- И о нём тоже.
- Меня не интересует тупая ****а, заправляющая такими же, как она. – Снежана нахмурилась.
- Тупая ****а, готовая сносить любые унижения, не должна получить карт-бланш для стенаний после вашей акции. Не дай ей повод защищать своего мужа, который подстрекал к разгрому наших сестёр.
- Я тебя поняла. Может быть, и ты поучаствуешь?
- Предлагаешь вспомнить старое?
- Почему бы и нет. Или твой новый статус не позволяет тебе немного поразвлечься и поразмяться?
- За последнее время у меня было достаточно поводов и поразвлечься и поразмяться.
- У тебя на теле осталось живое место хоть? – Снежана, достала пистолет. – Возьми его. Я знаю, что ты хочешь сделать это.
- Ты права. Я хочу.
- Твой советник в курсе?
- Нет.
- Почему скрываешь?
- Потому что это мое дело, а не его.
- Он не поддерживает наши идеи?
- Ты даже не представляешь, что он задумал на самом деле. Даже я иногда не улавливаю, к чему он ведет.
- Так а наши идеи?
- Он же сатанист. Для него, женщина  может управлять мужчиной, не прибегая к активной борьбе.
- Так значит, он против нас?
- В любом случае он поддержит нас, просто потому что это приблизит то, что он хочет видеть в будущем.
- Я его не понимаю. Мы боремся против патриархата. За равные права. Ты работала наравне с мужчинами. Я сомневаюсь в том, что он хочет того же.
- Только потому, что он мужчина? Или потому что он когда-то давно оказывал тебе знаки внимания?
- Я даже не помню этого. Он возник из ниоткуда и остался при тебе.
- Вы с ним разные люди и вряд ли бы ужились.
-Ты знаешь, что я бескомпромиссна в каждом своем слове, поступке, действии. А он любитель тайных игр, талейранства, и чересчур хитёр и дипломатичен. Любитель сглаживать углы.
- Мы будем обсуждать его или же будем действовать?
- Лучше надень маску. Не хочешь же ты светить себя перед моими валькириями.
- Надену. Сегодня будет очень горячо.
- Как никогда!
   Мы спустились вниз, к уже ждавшим нас сёстрам. Ворота ангара открылись, и мы строем выбежали к нашим автомобилям. Снежана села со мной. Пока мы ехали, она не проронила ни слова. Я знала, что её терзают сомнения после моих слов. Но уже ничего сделать нельзя. Неизбежная встреча должна рано или поздно состояться.
    При въезде в город пошел дождь, и перед нашими глазами открылось невероятное зрелище. Над развернутым изображением покойного священника, плачущего кровавыми слезами, капли дождя окрашивались красным цветом, и мы видели как над городом лил кровавый дождь, словно возвещая о ночи мщения.
  Мы уже знали место, где скрываются активисты-антифеминисты. Закрытый клуб, на окраине спального района, место сборища деградантов. Клуб «Домострой», якобы, пропагандирующий здоровый образ жизни, традиционный уклад и христианские ценности. Я была наслышана о нем еще до того, как стала президентом. Неоднократно они приходили на наши митинги. Теперь, когда я у власти, но еще ограничена законами, мне остается только мстить. Пусть они еще думают, что закон на их стороне. Скоро придёт время, когда мы переломим хребет домостроевскому лобби, и такие клубы будем закрывать не по произволу, а законодательно. Ну а пока… дождь смоет все следы.
    Мы ворвались неожиданно. Пьяные деграданты, праздновавшие победу над слабыми женщинами из комитета, размахивающие добытыми «трофеями» - лифчиками и трусами, не ожидали, когда я с ноги свалила пару пьяных туш в ведро с помоями. Они даже не успели понять, что их бьют те, кого они считали «слабым полом». Слабый пол трещал от валившихся с разбитыми носами алкашей. Мы заходили в каждую комнату, поджигая картонные иконки, под которыми валялись пустые бутылки из-под водки. Здоровый образ жизни их опорожнителей был налицо. В одной из комнат, в которую я зашла со Снежаной, сидел поп. Он был трезв и читал псалтырь. Надо было видеть, какое у него было выражение лица, когда Снежана сорвав со стены нагайку, хлестнула ею по книжке, разделяя её ровно напополам. Поп даже не успел встать со стула, как был повален на пол. Она задрала ему рясу и хорошенько отхлестала его по жирному заду. С таким воодушевлением. Я не могла вспомнить, где раньше видела эту рожу. О чёрт! Конечно! Это же воспитатель и преподаватель закона божьего в школе, где училась Снежана. Именно он её часто подвергал наказаниям. Теперь он получил сполна, когда, повизгивая, получал нагайкой.
    Признаться, я была удовлетворена тем, что произошло сегодня ночью. Мы уходили из горящего клуба в спешке, так как сюда уже ехала полиция, вызванная, напуганными истошными криками, обывателями. Я обернулась посмотреть еще раз на это жалкое место. Из дверей выползали посрамленные «защитники духовности». Этот урок они запомнят надолго.
    Дальше я возвращалась одна. Снежана уехала с другими. Полицейские патрули не остановили меня, видя спецномера. И я спокойно добралась до дома. Муж и дочь уже спали. Они уже давно привыкли к моим поздним возвращениям. Вы думаете я им расскажу о том, что делала? Возможно. Как-нибудь потом.
     Утро началось со звонка. Это был Алексей.
- Здравствуй! Ты еще не в курсе? Сегодня ночью разгромлен клуб «Домострой».
- Ну и что? Вчера женский комитет был разгромлен.
- Мне кажется, что тут прослеживается определенная связь…
- И что же ты заметил?
- Я догадываюсь, чьих рук это дело. И догадываюсь, с чьей подачи все это произошло.
- У тебя есть для этого основания?
- Имеется. Одно большое, жирное основание.
- Не поняла? Ты о свинье что ли?
- Я об отце Варсонофии, и его ободранной нагайкой жопе! Признайся, она уже давно тут?
- Кто она? Жопа отца Варсонофия?
- Снежана!
Алексей был сильно раздражен. Несмотря на кажущееся хладнокровие и спокойствие, он был на редкость раздражителен, когда что-то шло мимо него или касалось его лично. Надо же, как он связал Снежану с этим попом? Определенно, он любит копаться в чужой истории. До чего же дотошный! На другом конце провода кто-то снова задышал в трубку:
- Нет, я конечно понимаю, у женщин свои секреты. Но хочу предупредить, что сейчас проходит два несанкционированных митинга со стороны «верунов».
- Ты же этого ждал?
- Ждал. Но мой план немного изменился, в свете ночных событий.
- Твой план? Ты меня в свой план не посвящал.
- Поверь, но так надо было.
- Кому надо?
- Нам надо. Обоим.
- И что же должно произойти?
- Тайное подполье вылезает наружу. Все силы тайного сопротивления тому, что мы делаем, всколыхнулись. И …
- Все силы тайного сопротивления? У нас есть и свое тайное сопротивление…
- Теперь-то я знаю, кто именно. И если уж так угодно, этим силам показаться наружу, то точка кипения уже не за горами.
- О чем ты?
- Сегодня собирается на закрытое совещание Совет Безопасности. Если ты помнишь, то вчера вечером должна была прочитать доклад директора Службы Внешней Разведки.
  Какого черта! Ведь я действительно забыла его прочесть. Надо немедленно собираться.
- Послушай, ты уже прочел его?
- Нет. Вчера вечером, мы с ним встречались. Он был удивлен, что ты не ответила ему по закрытой связи. Ты пропала, и это навело меня на мысли… теперь уже неважно какие, и так все ясно. Мы с ним поговорили о теме доклада, и если немедленно не принять по нему решения, то нам придется расхлебывать еще больше проблем, чем мы бы хотели.
- Я скоро приеду.
- Мы уже ждем.
На мгновение он замолчал. Потом сказал:
- Передай ей привет от меня…
И положил трубку.