Sumitaku Kenshin цикл Присягнувшие Музе Часть 1

ПОЧТА АВТОРА: alisa.zubkova@inbox.ru (замечания и пожелания охотно принимаются)

Сумитаку Кенсин (1961-1987)
Известный японский поэт, работавший в стиле так называемого «свободного хокку» (хайку), умерший в возрасте 26-ти лет от лейкемии.

Литературная судьба Сумитаку была даже не короткой, а моментальной; японские поклонники поэта называют его «метеором». Последняя книга, посвящённая творчеству Сумитаку (Япония, 2007 год, автор Кенити Йокота), называется «Поэт, у которого не было времени».

Итак, биография…

Когда жизнь твоя такая короткая, «полноценной» биографии, увы, не получается. Хотя, конечно, Сумитаку успел сделать много больше обычного японского юноши. Во всяком случае, небольшую работу своим биографам он всё же предоставил.

При рождении родители дали сыну имя Харуми, что в переводе означает «Красота весны». Это имя в Японии обычно дают девочкам, но долгожданный первенец родился 21 марта… Через год родилась сестра Харуми – Кеико. Семья была очень дружной.
 
Учась в колледже, Харуми собирался стать мангак (мангаком) – художником манга. За чтением манга он мог сидеть часами. Особенно ему нравились манга Осаму Тэдзуки, очень известного японского иллюстратора и сценариста. Тэдзуки родился в 1928 году; скончавшись в 1989, он на два года пережил своего юного поклонника. В Японии есть музей, посвящённый творчеству этого талантливого художника.

Учёбу в лицее Харуми продолжать не захотел: в то время большинство его одноклассников предпочитали как можно раньше начать свою самостоятельную трудовую жизнь. Харуми выбрал профессию повара. Днём он подрабатывал в кафе в качестве официанта, а вечером посещал курсы по выбранной специальности при Школе гостиничного бизнеса. Ему было 15 лет.

Подруга Харуми была старше его на 5 лет (они вместе работали в кафе). Когда она сообщила ему о свой беременности, Харуми настоял на том, чтобы ребёнок появился на свет. Родители Харуми поддержали сына в этой деликатной ситуации и предложили паре переехать к ним в дом ещё до рождения ребёнка. На немедленном официальном оформлении брака никто не настаивал.

Однако, этот гражданский брак не продлился и года. После рождения ребёнка отношения молодой матери с матерью и сестрой Харуми разладились, а так как с утра до вечера Харуми был на службе, то никак не мог влиять на новую атмосферу в родительском доме. В итоге, его подруга с малышом переехали в другое место. Отношения их продолжались ещё какое-то время, но в конце концов девушка настояла на разрыве.
 
В 17 лет Харуми получил свой диплом повара (1978 год). Он работал по специальности в ресторанах своего родного города Окаяма, но нигде не смог задержаться надолго. В 1980 году отец предложил ему работать вместе в местной транспортной компании.

В сентябре 1982 года (Харуми 21 год) юноша записывается на заочные курсы буддизма (буквально – «курсы по переписке»): он решает стать священником. В апреле 1983 года – диплом об окончании курсов. В июле – место священника (Харуми теперь – последователь древней буддийской школы Дзёдо-синсю).

На церемонии посвящения, в одном из храмов Киото, Харуми получает новое имя – Кенсин (данное написание - согласно системе перевода Поливанова; возможно так же написание Кеншин). В переводе это слово (иероглиф) означает «проявляющий веру», что для священника, конечно, естественно. Варианты трактовки иероглифа: «набожность», «благочестие», «благоговение».

Для себя я остановилась на таком варианте: Сумитаку Кенсин – «Сумитаку, преданный Богу».

Вскоре это новое имя станет не только «положенным по чину», но и литературным псевдонимом Харуми. А после его смерти японцы будут именовать его только Кенсин. Согласно японской традиции, у особо почитаемого поэта есть только одно имя (или псевдоним), без упоминания фамилии: Басё, Сайгё, Кёрай…

Приняв от родителей денежную помощь, Кенсин строит собственный небольшой домик. Наладив хозяйство, в октябре 1983 года он вступает в официальный брак с Эмико, девушкой, на год младше его. Они ожидают ребёнка.

В феврале 1984 года (Кенсину почти 23 года) он впервые узнаёт о своём неизлечимом заболевании. Родители Эмико настаивают на расторжении брака (и добиваются его), несмотря на беременность их дочери.

Кенсин же оказывается надолго прикованным к больничной койке.

В июне у Эмико и Кенсина рождается сын Харуки (в переводе «Весеннее дерево»). Заботу о новорожденном берут на себя родители Кенсина. По просьбе сына они постоянно приносят малыша в его больничную палату. В больнице за Кенсином ухаживает его сестра Кеико, служащая здесь медсестрой.
 
Именно теперь, на больничной койке, Кенсин начинает писать стихи.

И, конечно же, читает, читает, читает. В основном это сборники признанных японских поэтов, мастеров «свободного хайку», творчество которых приходится на начало 20-ого века (число этих поэтов невелико, «свободное хайку» не очень-то почиталось в литературных кругах). Любимый поэт – Хосай Озаки, сборник которого, потрёпанный и полный пометок на полях, постоянно находится в изголовье Кенсина.

В октябре 1984 года Кенсин становится членом литературного журнала «Стратус» («Слоистые облака»): это периодическое литературное издание было на тот момент единственным, кто признавал «свободные хайку».

В начале 1985 года состояние Кенсина несколько улучшилось. Он провёл в больнице почти год. Теперь Кенсин может самостоятельно передвигаться по городу. Он немедленно принимается за публикацию (продвижение) своего творчества. Журнал «Стратус» принимает только два из его хайку и публикует их в феврале 1985 года (это и есть дата первой официальной публикации хайку Сумитаку Кенсина).

Однако в августе 1985 года он сам принимает участие в создании нового литературного журнала «Приморский городок» («Местечко у моря»): прежний редактор «Стратуса» Фудзимото Казуюки выступил инициатором создания нового периодического журнала.

Кенсин и Фудзимото становятся близкими друзьями.

В конце лета Кенсин вынужден вернуться в больницу; с Фудзимото они постоянно обмениваются почтовыми открытками и телефонными звонками.

В декабре у Кенсина выходит его первая книга «Набросок» (варианты перевода – «Мысль», «Сочинение»). Тираж книги оплачен автором.

В 1986 году в новом «Приморском городке» публикуются 96 хайку Сумитаку Кенсина – по 12 в каждом из 8-ми номеров.

Летом 1986 года Кенсин подружился с Икехата Суити (вариант произношения – Шуити), профессором математики их городского университета: страсть к хайку спасла этого человека от алкоголизма. Именно Икехата станет посмертно издателем стихов Кенсина. 
 
Состояние Кенсина становится всё хуже. Надежды на то, что он когда-либо сможет покинуть больничную койку, уже нет. Сейчас, конечно, его вера (буддизм) даёт ему большое мужество, чтобы принять ситуацию, как она есть. Но помимо религии, у Кенсина есть ещё его собственное творчество, дающее ему огромные силы: он работает по мере физических возможностей над своим вторым и последним сборником хайку, который он заранее окрестил «Неоконченное».

Нельзя сказать, чтобы Кенсин был одержим желанием «оставить какой-то след после себя, чтобы помнили». Согласно японским традициям, умершие люди и так остаются долгое время полноправными членами семьи, о них помнят каждый день, родственники докладывают им у специального семейного алтаря обо всех семейных событиях… Это традиция! И уж тем более тщеславие у священника - качество несвойственное.

Кенсин был одержим сложением хайку. Такую тягу к поэзии он почувствовал слишком поздно: только 20 последних месяцев своей жизни (самых тяжёлых и неподходящих из-за болезни) он имел возможность развивать свой поэтический дар. В итоге он успел оставить миру лишь 281 коротких хайку («укороченных», если принять во внимание их нестандартную форму)…

В октябре 1986 года с Фудзимото, редактором «Приморского городка», Кенсин виделся в последний раз: в результате назначенного курса антибиотиков (это было неизбежно), его лицо оказалось настолько деформированным, что он не считал возможным принимать у себя никого, кроме самых близких родственников.   
Но он упорно продолжает работать над своим последним сборником стихов «Неоконченное».

С ноября все визиты к Кенсину были запрещены. К Новому году Кенсин был уже не в состоянии держать ручку. Иногда у него была возможность наговаривать какие-то свои заметки и стихи для сборника на диктофон (с диктофоном у его постели сидела девушка - вероятно, поклонница его творчества; эту информацию сообщил биографам Кенсина, уже после его смерти, тот самый профессор математики, который сумел буквально прорваться к умирающему другу в канун Нового года).

После Новогодних праздников химиотерапия перестала действовать. Из-за постоянных болей, приступов рвоты и головокружения, Кенсин уже не мог работать ни каким способом. 7 февраля на руках у собственной сестры он скончался. Неоконченная рукопись всегда находилась в его изголовье.

Харуми-Кенсину было 25 лет и 10 месяцев.

Как и большинство японцев он был кремирован и похоронен на городском кладбище.

7 февраля 1988 года (через год после смерти) вышел сборник его стихов «Неоконченное» тиражом 1000 экземпляров. Сборник моментально был распродан, в мае было организовано его переиздание.

В 1993 году, по решению городских властей Окаямы, на берегу реки (в границах города) был воздвигнут памятник поэту: огромный валун с одним из его хайку; рядом с камнем было посажено вишнёвое дерево, в моменты цветения красиво отбрасывающее на него ажурную тень.

В 2002 году вышла первая полная биография Сумитаку Кенсина «Однажды мы встретимся». Её автор – женщина, профессор университета, психиатр Рика Кайма, которая совершенно случайно «наткнулась» на хайку Кенсина и была потрясена ими настолько, что написала о поэте книгу.

Кенсин в современной Японии очень популярен. Его хайку вошли в лицейские учебники по литературе. Японцы называют его «поэтом, писавшим душой» (=сердцем). Никакого литературного образования у Кенсина не было, взяться за перо его заставили тяжёлые обстоятельства жизни (неизлечимая болезнь), почти все хайку Кенсина – нарушение законов стихосложения. Но, по мнению японцев, именно по этой причине стихи Кенсина получились особенно искренними, идущими от сердца.

В «правильных» хайку должно обязательно присутствовать некое указание на время года, когда происходит описываемое в них событие. У Кенсина же такое указание встречается редко. Но его болезнь и время, проведённое в больнице, превратились, волей не волей, в некое пятое время года – его личное. Таким образом, все нормы оказались соблюдены – по-своему, согласно обстоятельствам.

Болезнь диктовала стихи (задавала тему), она же и победила.

Однако всё равно 281 хайку посвящены не столько болезни, сколько надежде на жизнь и желанию «иметь в жизни что-то помимо болезни».

Мой перевод хайку - во второй части.