Старик и его тень

Галина Коваль

СТАРИК И ЕГО ТЕНЬ


          Сидит седой и старый человек на лавочке в утренней прохладе, в птичьем гомоне своего двора, и разговаривает со своей тенью. На лавочке той сидели его родители и прародители, дети, внуки, его коты и кошки, разделившие с ним тяготы жизни. Лавочка, она не просто лавочка, она перевалочная база сомнений человеческих, надежд человеческих. Лавочка — свидетель много чего происходящего с людьми. Ночных любовных бдений, обид и размолвок, даже преступлений человеческих, потому сидит седой и старый человек на лавочке, как на собственном постаменте, и сам себе памятник. Сидит и разговаривает ни с кем вслух, с жадностью черпает слова из сердечной памяти и высаживает, как цветы, вокруг себя, и расцветает фантазийная клумба вокруг седого старика: что ни цветок, то отрывок жизненный, кусочек памяти, расколотой временем. Этакое красочное разноцветье, в середине которого сноп ковыля, потому как поросла ковылём голова старика, выглядывает из ноздрей и ушей, из ворота и рукавов рубашки, из-под обитых брючин на ногах выглядывает. Нет собеседника, нет слушателя, так и не требуются они.

          Седой старик говорит, и сам себя слушает, и видит то, что невидимо было за ослепляющей юностью, молодостью, зрелостью. Каждый цветок сердечной памяти — день из жизни прожитой.

          Седой и старый человек сидит под тенью такого же старого дерева, у подъезда старого дома. В старой квартире старика проживала жена его - седой одуванчик, и бывало раздражала и сердила старика. В седой жене старик видел себя и сам себе не нравился, не хотел быть старым человек, чувствовал себя моложе, сильнее, «глобальный» потенциал в себе чувствовал. Седая его тень, собственная жена, своим видом перечёркивала эту уверенность и раздражала, раздражала, раздражала до зубовного скрежета.

          И всё эта Украина проклятая, а быть таковой она не могла, уж больно густо заселена русским народом. Пройдут новости по телевизору, а идут они по часу и более, зайдёт старик на чистую, светленькую, крохотную кухоньку и займёт, зальёт всё её пространство сердечным своим гневом, обличающим фашизм киевский, да так красиво и умно будет говорить, до сердечной недостаточности. Лицом побледнеет, губами посинеет, трясущимися пальцами сгребёт с сухонькой ладошки седой жены таблетки, хлебнёт воды из бокала, ею предложенного, услышит тихую просьбу не волноваться и швырнёт от бессилия бокал об пол. Замахнётся в сердцах на седую тень свою да в последний момент руку опустит. Это как же не волноваться, когда трупы женщин и детей, как яблоки под яблоней разбросаны. Не хоронены люди, в церкви не отпеты батюшкой! Уйди с глаз долой, тень седая, не понимающая ничего тень, раздражающая тень!

          Тихо покинет седенькая тень кухоньку, чтобы вскорости вернуться, когда седой старик снова займёт пост у телевизора. Соберёт осколки разбитого бокала с пола и со словами «пусть вместе с ними уйдёт война проклятая с Украины» выбросит в мусорное ведро, застеленное чистой нечитаной газеткой «Купи-продай». Соберёт воду с линолеума, отожмёт тряпку над ведром, как поплачет, и не пойдёт смотреть телевизор — уж больно страшно. Тихо сготовит суп из куриной ножки к обеду и картофельное пюре к куриной ножке, тихо дождётся времени обеда, чтобы накормить свеженьким и горячим супом седого мужа своего. Старик съест обед, захлёбывая ложкой супа гневные слова в адрес людей со свастикой в сердце, и снова уйдёт к телевизору сверлить его злыми от бессилия глазами. И так целый год просмотра новостей, год просмотра кровопролитий, год подлости выстрелов в спину, год ползающих по земле подвалов женщин и детей, собак и кошек — с единственной целью сохранить жизнь.

          Однажды засиделся седой старик у телевизора так, что стало бурчать в пустом желудке. Окликнул свою седенькую тень, та не ответила. Как так! Всегда с первого раза, тут как тут. Наполнился седой старик гневом, накипятил его и понёс на кухню. Боком к столу сидит его седенькая жена, спину и затылок безмятежно прислонила к стенке. Не пахнет супом. Как так!

          Молчит седенькая жена. Тронул за плечо, и поползло плечо по стене ниже, ниже, вот уже голова склонилась в том же направлении, и упала седенькая его тень мёртвым калачиком к ногам седого старика на пол.

          Через день зашёл кто-то из детей проведать родителей. Сидел седой старик на стуле, держа на коленях свою седую, ставшую такой маленькой тень, в пустой комнате вещал о злодеяниях на Украине телевизор.

          Сидит седой старик на непростой лавочке в утренней прохладе двора, в птичьем гомоне, и тешит себя сладкими воспоминаниями о совместной жизни с любимой женой, срывает цветы сердечные, вокруг себя расцветающие, и дарит цветы своей тени.

11 августа 2014 года