Жена поэта

     Мне надо было в Москву по своим литературным делам. Билетов на «Сапсан» уже не было, поэтому мне предстояло провести ночь под стук колёс и дай бог с приятным соседом. В купе я обнаружил симпатичную, средних лет женщину. Мы поздоровались и стали ждать отправления состава. По перрону ещё сновали опаздывающие пассажиры и носильщики багажа. Вскоре раздался короткий свисток, и вагон слегка качнулся, прощаясь с уплывающим перроном. Состав начал набирать скорость и я достал свой планшет, что бы записать мысль, только что посетившую меня.
- Вы случайно не поэт? – обратилась ко мне моя попутчица.
- Нет, - почему-то солгал я, хотя отчасти являлся таковым.
- А что вы там пишите, - уже как-то даже бесцеремонно допытывалась она.
- Я бухгалтер, - продолжал врать я, в ответ на её бесцеремонность, - подсчитываю свои дневные расходы.
- Вот и хорошо, - успокоилась она.
- А вы не любите поэтов, или поэзию, - спросил я её с налётом лёгкой язвительности.
- Стихи я люблю, но мой муж поэт, - сказала она с таким вздохом, что я отложил свой планшет и приготовился выслушать этот диагноз, женщине явно надо было выговориться. Некоторое время она молчала, видимо собиралась мыслями. Между тем поезд уже набрал скорость, замелькали пригороды Питера, и стук колёс располагал к неспешной беседе.
- Мы недавно вместе живём, это он меня женой называет, а я и не возражаю. Я не знала, что он поэт. Он писал стихи в молодости, так для себя, как он говорит, а тут его, после встречи со мной, как прорвало. Ты, говорит моя Муза и пишет, и пишет, ночами, утром, днём, вечером, в машине.
- В машине это как? – переспросил я.
- А просто, сидит за рулём, чего-то там ему в голову пришло, отдаёт мне руль, сам садится с планшетом на заднее сидение и пишет, хорошо, что у меня права есть, а то бы мы никогда, никуда не приехали.
Я заулыбался, её это ещё больше подстегнуло.
- Знаете, как с ним бывает трудно, я ему чего-то говорю, он в ответ только кивает, я спрашиваю: «Петя, вот скажи мне, о чём я тебе сейчас говорила?», - он улыбается и говорит: «О чём говорила, не знаю, но ты у меня самая красивая», - это значит, опять свои стихи в уме сочинял.
- Ну и что в этом плохого, - попытался я  резюмировать её тираду.
- А я,  между прочим, в это время советовалась с ним какой подарок купить моей маме на день рождения.
- Да непозволительная лёгкость в отношении будущей тёщи, - продолжал я иронизировать.
- Да это ещё что, я недавно  ему говорю, говорю, вижу, опять витает в облаках, я его спрашиваю: "Что я Петя сейчас сказала?", а он в ответ: «Ты знаешь Танюша, что у тебя самая красивая попа в мире!», - ну, причём тут моя попа?
- Ну, ему виднее, - опять  заулыбался я, - поэтам свойственно восхищаться женщиной в целом и отдельными частями её тела по отдельности.
- Да это я уже поняла, - как-то обречённо сказала она и замолчала.
Я стал рассматривать свою собеседницу. Не каждый день встречаешь жён поэтов, обычно они скрывают своих Муз от посторонних взглядов.  У неё было красивое лицо, состоящее из абсолютно правильных черт, живые карие глаза, стройная грациозная фигура и при этом в ней не было никакого зазнайства Музы.
- Вот хотя бы десятая часть того о чём он пишет, присутствовала бы в нашей жизни, - продолжила Муза свой рассказ, - ведь, как дитя малое, поесть забывает, а пишет про звёзды, галактики, про полёты во сне, а ночью храпит как пожарник!
Я тихонько засмеялся.
- Не смешно, - обидчиво поджала она свои красивые губки.
- Поэты такие же люди, как и все, - попытался я немного сгладить свою невольную вину.
- Да нет, не такие, - произнесла она задумчиво улыбаясь.

В это время зажужжал её мобильник, она глянула в него, и очень по-доброму улыбаясь, обратилась ко мне:
- Вот опять стишок прислал, подлизывается, - улыбнулась она и потом с гордостью прочитала:

Татьяна, милая Татьяна,
Ты вся конечно без изъяна,
Твоя проблема, это я
Но Боже, как же я люблю тебя!

- Петя очень не любит, когда меня нет дома, но мне надо было навестить маму, - как-то уже грустно сказала она, - мы перед моим отъездом немного повздорили, он всегда первым звонит, или присылает стихи, когда мы ссоримся. Что-то в ней изменилось, во всяком случае, она потеряла всякий интерес к дальнейшей беседе. Она уткнулась в свой мобильник, я вышел в тамбур покурить.

Когда я вернулся, она посмотрела на меня каким-то загадочным взглядом и протянула свой мобильник, я прочитал:

Потомок мавра с русскою душой,
Времён нелёгких стал невольник,
Державину был умница большой,
Шагнув в смертельный треугольник,
Как много ты успел, России в славу,
Мы помним восхищённые тобой,
В прославленной твоим стихом державе,
Твой лик и слог, с нетленною душой!

- У Пети кумир Пушкин, он говорит, что учится у него, - с какой-то тихой теплотой сказала она,- сейчас меня нет, значит сидит, курит и пишет, курит и пишет, даже поесть наверно забыл, приеду, он у меня получит, - уже нежно закончила она.
- Да, неплохой стих.
- Я не всё понимаю, что он пишет, но в общем и целом мне нравятся его стихи, особенно про любовь, - она убрала телефон, - уже поздно, давайте спать и юркнула в уже расстеленную постель.

Я тоже лёг и, закинув руки за голову, стал размышлять.  Действительно поэты люди особенные, ни от мира сего. У них, как правило, есть свои музы, которые их вдохновляют. Они посвящают им свои стихи, в которых восторгаются их красотой, объясняются им в любви.  Музам это нравится, но они очень редко становятся жёнами поэтов. Почему? Да потому что восторженные стихи это одно, а жить с реальным человеком это совершенно другое. Поэт в жизни обычный человек, со своими привычками, недостатками и достоинствами. Не каждая женщина способна всё это принять. Петю принимают таким, какой он есть в этой жизни, а значит, любят его не за его стихи. Хотя видимо не всё так просто.

С этими мыслями я уснул. Утром началась обычная суета, чтобы умыться и почистить зубы. Мы уже подъезжали к Москве, когда моей соседке пришла очередная СМСка
- Вот полюбуйтесь, - протянула она мне свой телефон, там было написано:

Не ходите девки за поэтов,
Ничего там нет хорошего,
Будет муж тогда с приветом,
И сама всегда взъерошена,
Он же прыгает ночами,
Рифму ловит так сказать,
В рюмке топит все печали,
Любит молча пострадать,
Ну а если вдруг он весел,
В рифму пишутся стихи,
Мир вам сразу станет тесен,
Для прелюдий и любви,
Для других вы только дама,
Ведь в быту поэт кутёнок,
Вы ему  жена и мама,
Нужен вам такой ребёнок?

Петя написал то, о чём я думал сегодня ночью, кроме всего прочего этот поэт был ещё и весьма ироничен к себе:

- По-моему неплохо, - улыбнулся я этим озорным стишкам.
- Что значит неплохо, я же люблю его, ну он у меня сегодня получит, - говорила она, слегка зардевшись, - как маленький ей богу.
- Извините, конечно, а сколько же лет вашему мужу, - спросил я из явного любопытства,  ожидая услышать о юном возрасте этого озорника.
- А, - махнула она рукой, - он почти на двадцать лет старше меня.
Её ответ несколько меня обескуражил. Тем временем поезд уже остановился на Ленинградском вокзале. Моя попутчица, быстро попрощавшись со мной, убежала на перрон. Я задержался среди выходящих пассажиров. В окно я видел, как она, вся улыбаясь, поспешила к седому приятному мужчине с букетом роз. Она чмокнула его, взяла букет и они пошли. Он воровато, как подросток, слегка погладил её по попе. Она его одёрнула и видимо сказала: «Петя, кругом же люди, ты, что до дома уже потерпеть не можешь», - а он ей, наверное, в ответ: «Нет, милая, не могу». Во всяком случае, они о чём-то говорили, не замечая ничего вокруг. Можно было не сомневаться, что Петя сегодня получит всё.       Я уже был на перроне, Муза оглянулась и счастливо улыбнулась мне на прощание. Где-то, в самой глубине своей души, я по-хорошему завидовал этому Пете и не только сегодня, а вообще по жизни.