Эзотерист Егорий

     Как-то в начале перестройки я пила кофе с вяленными бананами и увидела за окном дежурки нового кочегара по имени Егорий. В санатории "Сокольники", где я работала санитаркой, в сфере обслуживания трудились евреи-отказники, то есть те, кому было отказано в выезде за рубеж, христиане-экуменисты и несколько эзотеристов - поклонников учения Кастанеды.
  Открыв форточку дежурки, я пригласила нового кочегара попить кофейку, ибо очень любила за этим напитком поболтать с умными мужичками, коим Егорий мне через форточку показался. Хотя подруги-экуменистки мне говорили, что я часто ошибаюсь, принимая глупых мужчин за умных.
  За кофе я узнала, что Егорий приехал с Алтая, и что москвичи-эзотеристы часто ездили к нему в горы летать на шарах, которые выкраивали сами из парашютного шёлка, а из остатков материала шили себе курточки. Теперь Егорий прибыл с ответным визитом и остался жить в Москве, выдавая себя за учителя эзотерики.
  На вид ему было лет тридцать пять, он был не очень высокого роста, с усами и бородкой, глазки его постоянно бегали, отчего взгляд казался плутоватым. Егорий был некрасив, а такие люди часто считают, что в них есть нечто такое, чего у других нет. Егорий считал себя посвящённым в тайны эзотерической магии, доступной только избранным.
  В беседе он отличался свойственной провинциалам напористостью и вместе с тем неуверенностью в себе, от этого он немного заикался и высказывался достаточно резко.
  Узнав, что я художница, Егорий сказал, что художницы редко бывают женственными.
  - А мой бывший муж считал меня весьма эротичной,- ответила я.
  - Э-э-эротичность и ж-ж-женственность - это разные вещи,- заикаясь, сказал Егорий и спросил, как я понимаю женственность.
  - Я думаю, у такой женщины всё должно быть в норме и грудь, и попа. Грудь не должны висеть,- определила я и дополнила,- Мы тут в Сокольниках с одним евреем-отказником собирали малину, и около Путяевских прудов он попал в омут, и его чуть не затянуло. Так вот, я думаю, что женственность - это тоже некий омут, глубина, эротическая тайна.
  Когда Егорий сказал, что я примитивно понимаю женственность, я спросила, кого он считает женственной здесь в санатории. Он назвал имя одной санитарки-эзотеристки.
  - Но она же с усами?!- рассмеялась я.
  - И с усами можно быть женственной,- сказал Егорий и спросил,- Что должна сделать настоящая женщина, если её муж пришёл расстроенный с работы, где не приняли его чертёж, над которым он трудился целый год?
  - Она должна его утешить, обнять, поцеловать.
  - Это всё ерунда,- отрезал Егорий,- это не действует в данной ситуации, а если и подействует, то на пять минут, и он снова впадёт в расстройство.
  - Тогда выпивка с хорошей закуской.
  - Это тоже временное действие, потом ещё хуже будет.
  - Тогда не знаю.
  - А настоящая женщина, пусть даже с усами, скажет ему: "Ты чего раскис? Ну-ка, доставай свои бумаги и клади на стол. Сейчас мы с тобой немного покушаем, и ты снова сядешь за чертёж. Ты им всем докажешь, что ты - лучший"! И даже, если он начнёт упираться, она должна заставить его сделать это. И только вновь приступив к работе, он успокаивается,- объяснил Егорий.
  Уходя, он предложил мне перед обедом поучаствовать в эзотерическом упражнении, где участники должны почувствовать себя детьми, мальчики - мальчиками, а девочки - девочками.
  Часа за два до обеда эзотеристы вышли за территорию санатория и, когда нашли подходящее место, я встала в сторонке неподалёку от кустов малины, где  две еврейки-отказницы собирали ягоды. Егорий сказал эзотеристам напутствие, и они начали бегать, скакать, визжать, резвиться и лазить на деревья. Некоторые из них, гоняясь друг за другом, били один другого по голове свёрнутыми в трубочку поролоновыми ковриками.
   Этими действиями они напугали маньяка-эксбициониста, притаившегося в кустах. Надо заметить, что около санатория "Сокольники", где отдыхали беременные женщины, всегда крутились маньяки. Администрация часто вызывала милицию, и маньяк, подумав, что это облава, помчался сломя голову.
  Придерживая руками джинсы, он наступил на одну из штанин, споткнулся и налетел на молодую еврейку-отказницу, собиравшую дикую малину. Она выронила банку с ягодами, нагнулась, чтобы поднять, но, увидев "причиндалы" маньяка, воскликнула "фу, гадость" и, оставив банку, побежала прочь.
  - Что же мне, попысать нельзя? - крикнул ей вслед маньяк.
  - Пописать-то можно, но зачем "доспехи" свои вываливать,- сказала вышедшая из кустов пожилая отказница.
  Нагнувшись, она подняла банку убежавшей коллеги и пересыпала малину в свою тару.
  - Ну и попа у тебя!- сказал ей маньяк.
  - Несчастный ты человек,- ответила ему отказница.
  - Есть несчастней меня,- сказал маньяк,- Может, потыркаемся?
  - Стара я, чтобы тыркаться,- ответила отказница и пошла к другим кустам малины.
  Эта сцена на несколько минут погрузила меня в детство, которое почти у всех  сопровождается присутствием каких-то страшных людей.
  Между тем, эзотеристы, не обращая ни на кого внимания, продолжали носиться по парку. Ко мне подбежала запыхавшаяся эзотеристка с усами и сказала:
  - Почувствуй себя девочкой! Присоединяйся!
  - Вы не похожи на детей. У детей другое выражение глаз,- ответила я, а про себя подумала,- "Вы просто здоровые придурки, воображающие себя детьми".
  - Не противься хорошему,- настаивала эзотеристка, но в это время к ней сзади подбежал Егорий и со всей силы стал лупить её по голове поролоновым ковриком.
  - Хватит её дубасить,- сказала я ему,- а то в мозгах ей всё перемелешь и посыплется дурь.
  - Так мы этого и добиваемся,- ответил Егорий, продолжая колошматить бедную коллегу по эзотерике.
  - Да она уже плачет,- сказала я.
  - Ну и хорошо,- ответил Егорий, не давая эзотеристке продыху,- Помнишь, у Кастанеды, Карлуша всё время плачет. У нас не должно быть чувства жалости к себе.
  После упражнений эзотеристы голыми искупались в Путяевских прудах, после чего пошли в дежурку женственной коллеги, где все вместе стали делать салат. Они принесли с собой редиски, огурцов, зелёного лука и травы сныть. За едой они хвастались своими достижениями  в плане эзотерической магии. Освоив эзотерическую терминологию, они плели паутину слов, гордясь своими познаниями.
  - Мы вчера с ребятами похулиганили,- сказал Егорий,- усилием воли разгоняли облака. Они были лёгкие, пушистые, поэтому разгонялись легко.
 Пока другие эзотеристы говорили о своих успехах и неудачах в плане управления энергетическими полями природы, женственная эзотеристка что-то сказала Егорию, и он стал на меня как-то странно поглядывать. Он словно от меня чего-то захотел. Это был явно не секс. Я знала те мужские взгляды, которые говорили: "Ох, и трахнул бы я тебя"! У Егория было что-то другое.
  За травным чаем он подсел ко мне и сказал, заикаясь:
  - Я с-с-слышал, у тебя р-р-родственница товаровед. Не могла бы ты через неё д-д-достать мне п-п-п, курточку пуховую?
  - Неужели разогнать облака легче, чем достать курточку? - засмеялась я и подумала,- "Опять я ошиблась. Егорка - это просто натренированный дурак. Ох, и сколько же таких по миру"!
  Но курточку я ему всё же достала. Вдруг понадобится когда-нибудь, облака разогнать.