Первый разряд по собачьему спорту

У меня есть собака, ну как у меня, это у моей дочери есть собака, ей собаку подарил друг-приятель, бойфренд, если по-местному. Понятно, что теперь дочь гуляет с бойфрендом, а собака гуляет со мной. Иногда это приятно, иногда не очень. К собаке я был не готов, не выбирал я собаку, меня с ней судьба свела в лице бойфренда моей дочери, которое, кстати, я тоже не выбирал. Про собак я почти ничего не знаю (в отличии от бойфрендов, которых уже успел навидаться за недолгую взрослую жизнь моей дочери), потому что собак мне родители не позволяли, а дома у себя мы держали исключительно кошек, ну и котов тоже, нам все-равно было кого держать, лишь бы не собаку, потому что хлопот с ней много. Три раза в сутки гулять, например, с ней надо, или два, не знаю, да и знать не хочу. С котом, в этом смысле, намного проще – он сам по себе гуляет. Но раз уж завелась собака, то хочешь-не хочешь, приходиться жизнь под нее подстраивать, обучать ее, воспитывать. Дочь с бойфрендом тоже ее обучают, но несистематически. Кстати, со словом “систематически” я познакомился во втором классе музыкальной школе, когда учитель по сольфеджио вывел в моем дневнике красивым каллиграфическим почерком запись: “систематически пропускает занятия.” Интересно, что на запись мне было плевать, а вот новое слово меня заинтересовало и я задал вопрос педагогу, что оно означает. Из чего сегодня я делаю вывод, что уже в раннем детстве у меня складывалась нелюбовь к музыке и интерес к письменному слову. Так, вот, я отвлёкся – дочь с бойфрендом научили пса подавать лапу и на этом успокоились: все, собака знает команды. Но кто научит собаку не гадить на ковре? Пришлось браться за воспитание животного без знакомства со специальной литературой. Не было на специальную литературу времени, действовать пришлось с колес, интуитивно. Эффект превзошел всякие ожидания. Собака теперь гадит по расписанию, и в специально отведенных для этого местах. Вот, вроде что-то полезное для нее сделал - научил ее навыкам выживания, можно сказать, но любит она по-прежнему больше тех, кто ее лапу научил давать.

С собакой много хлопот, это очень травматичное животное. Однажды, она у меня так рванула за другой собакой, что поводок вылетел из рук и пришлось его догонять. Поводок бежал с той же скоростью, что и собаки - кто знает, как быстро они могут бегать, может понять степень моего отчаяния. Когда, все-таки, мне удалось выиграть забег, то я бросился на финишную ленточку, то есть поводок, грудью, как это показывали в документальных фильмах про Олимпиаду в Москве (это мои самые свежие сведения о спорте), ну, и, разумеется, получил защемление нерва в спине вместо золотой медали. Такой, вот, он собачий спорт - не для ветеранов холодной войны.

Не прошло и месяца, как меня покинула боль в спине, и я вновь отправился на прогулку с собакой. На этот раз я уже чувствовал себя опытным спортсменом и решил поиграть с собакой в футбол, демонстрируя мамочкам на площадке какой я ловкий. Неожиданно поскользнулся на мокрой траве, упал, завалился на бок, и ушиб ребра, под бурные аплодисменты единственного возрастного папочки, затесавшегося среди молодых мамаш. -Тоже люблю поиграть с собакой, - признался папаша, - и она меня всегда переигрывает. Я бодро кивал, превозмогая боль в боку, давая понять, что, мол, да, в нашем возрасте трудно конкурировать с животными в резвости. До дома я как-то доковылял, и даже успел выложить на заднем дворе дома дорожку из камня, прежде чем боль меня скрутила и бросила на кровать, на которой я провалялся два дня, дегустируя анальгетики. Судя по всему, на этот раз собачий спорт сделает из меня инвалида, меланхолично рассуждал я, перебирая в уме те занятия, которым я бы мог предаться душой и телом, в случае такого исхода. Делал это я не в первый раз в своей жизни, однако впервые в моем списке фигурировала “дрессировка собак”. Но и на этот раз все обошлось.

Уже на третий день, хромая, и переваливаясь с боку на бок, я вышел с моим привычным спутником на лечебную прогулку-моцион, в целях профилактики пролежней. На этот раз никаких других собак не было, мамаш на площадке тоже, поэтому мы довольно мирно и благополучно преодолели черту оседлости и устремились в еще слабообжитые окраины, богатые растительностью и прочими прелестями дикой природы. Но, тут, как раз, в этой растительности кто-то энергично зашевелился, и собака резко натянула поводок. Я дернулся на обратном его словно пойманная на крючок форель так резко, что боль в боку вернулась ко мне с прежней силой. Далее проторять новые пути не было никакой возможности, нужно было срочно возвращаться в базовый лагерь, и расконсервировать запасы обезболивающего. Однако, как оказалось, в планы моего собачьего друга это совершенно не входило. Пес упал на траву как подкошенный, и дальше следовать в направлении дома отказывался. Мне ничего не оставалось делать, как прилечь рядом – сил тащить упирающееся животное за собой у меня не было. Такой расклад животное не устроило, через некоторое время оно начало проявлять признаки беспокойства, но я не реагировал. Наконец умная псина встала и, преданно заглядывая мне в глаза, всем своим видом выразила готовность идти дальше. Не прошли мы с ней и двух метров, как она опять завалилась набок. Все повторилось вновь. Я сел рядом, она просила, мы пошли дальше, потом она опять упала, потом еще раз, потом еще, наконец, я уже просто лег на траву и вообще не обращал внимания ни на ее просьбы, ни на ее поскуливания, ни на ее отчаянный лай. Положение было идиотским, мы были прикованы к друг другу как два сбежавших из тюрьмы заключенных. А еще мы напоминали семейную пару, которую в жизни уже ничего не связывает, кроме необходимости выплачивать ипотеку на тридцать лет. Пока я подыскивал сравнения, собачий лай трансформировался в подвывание. На нас стали обращать внимание редкие прохожие. Пришлось встать и продолжить путь. Собака больше не упрямилась. Это был последний раз, когда она отказалась идти туда, куда я ее вел. Я чувствовал себя победителем. Я чувствовал себя дрессировщиком. Потеря трудоспособности уже не пугала меня перспективой голодной смерти. Это был перелом. Перелом ребра.