Такая разная весна

(это пока что черновик)


Всё опять стало таким цветным. И вроде все налаживалось: и солнце светило по полдня, и я видела в городе какие-то цветы, и проходящие по парку пары были на удивление милы, но не я. Я так и не вылезала из своего пушистого свитера. И дело было вовсе не в свитере. Знаешь, такое чувство, когда наступила весна, а я ее как бы и не ждала. Я не была к ней готова, я не готова была обнажать свою душу снова и снова, не готова была обжигаться солнцем, вот и всё.  Такая разная весна.

*** (Так все начиналось)
Солнце светило ярко, а я все жмурила свои близорукие глаза. Проснулась, наконец, прищурилась.  Около меня сидела кошка. Она смотрела на меня своими зелеными глазами, внимательно и немного ревниво. Я эту кошку уже второй раз вижу, впрочем как и  эти бархатные шторы алого цвета. Меня сжимала волосатая рука, и он мирно храпел. В голове не укладывалось. Блин, ну для чего все это нужно было? Странное чувство неясно отдавалось где-то. Я быстро поднялась с кровати, поспешно оделась, собрала вещи, которые нашла, и тихонько направилась к двери.

*** (Вчерашний вечер)
Я не проронила ни слова. Так и осталась сидеть, уронив лицо в теплые ладони. Пустое лицо. Мерно отстукивали такт старые настенные часы. Тогда мне казалось, что говорит он слишком громко, слишком долго и длинно объясняет то, что можно выразить скорее. За стеной было слышно, как шумела вода. Средь всей тягучести его слов, в которые я и толком не вслушивалась, случайно уловила обрывками «использую», «тебе же неплохо»,  -то кажется было обо мне. Я молча рассматривала светло-желтые обои –и мне думалось, что хуже больнично-белых стен могут быть только такие приглушенно-желтые, как, кажется, в палатах для умалишенных. Неважно. В какой-то момент я всё же не выдержала, встала и вышла на балкон. Открыла окно: стою, смотрю на спустившиеся сумерки, а внизу чьи-то тени у дверей – какие-то люди стоят, негромко матерятся. А впрочем, неплохо: меня давно завораживала глубокая синева вечереющего неба. Еще было не очень поздно, выждав немного, он пришел за мной, подошел и приобнял меня сзади. Легче мне не стало, и верить ему я не собиралась, но внезапно на меня накатилась такая усталость, что казалось, будто все тело мое враз отяжелело. «Пусть будет, как будет» –подумала  я тогда. 

*** (что дальше?)
Я открываю сонные глаза и снова закрываю их. Открываю и закрываю. Вверх - вниз. Долго смотрю в окно, а потом снова становится темно. Еще немного, и вот, за окном все поменялось, и всё не совсем так: я давно сижу в поезде и возвращаюсь домой.

***
2 августа, 2015. Саша, привет!  Я у тебя сережки оставила, тогда, в тот вечер. Просто написала тебе, чтобы ты их куда-нибудь убрал. А то Анечка найдет, мало ли…
8 октября, 2015. Саша,  привет! К сожалению, у меня нашли ЗПП. Тебе нужно провериться…
Прошло полгода, а Саша больше не звонил. Даже на такие сообщения никак не реагировал. День ото дня становилось все мрачнее. Казалось бы такая ерунда выбила меня из колеи. Мы же были знакомы всего три месяца, а тут… И главное, на что я могла надеяться?-думалось мне.

Когда мы влюбляемся, мы как будто становимся чуть старше.

***
«Знаешь, не обижайся, но…-в этот момент глаза у Леры стали немного жестче, хотя на лице оставалось небрежное подобие улыбки, -это не стихи, это глупость. –«Да, да, -продолжала она, не глядя на Макса, хотя тот уже недовольно стоял у окна, повернувшись к ней спиной. «Весна – не до сна, любовь –кровь, прости –не по пути, ты все это серьезно? Это же сказано тысячи раз, не ново, затерто до дыр и ужасно глупо!
-А ты, что ли можешь лучше написать?-недовольно пробубнил Макс, нервно тарабаня пальцами по подоконнику. Ты же еще до конца не прочитала…
-И что там дальше? –не без издевки спросила Лера, - Помнишь попсу девяностых, «я люблю тебя Дима-а, что мне так необходимо…, Леха, Лёха, Лёха, мне без тебя так плохо…, Юра, Юра, я такая дура…, ты решил пополнить их ряды?
-Да иди ты, -Макс тихонько выругался и направился к двери..
-Извини, -продолжала ему вслед Лера, но лучше я тебе скажу правду. Перестань заниматься ерундой, слышишь меня? Ты вообще работу искать собираешься?
Тут дверь захлопнулась.

***
Мария живет в девятиэтажке на соседней улице. Здесь она недавно. Приехала в Польшу три года назад: такая тоненькая сероглазая девочка с длинными светло-русыми волосами. Тогда она ехала к своему парню, Сергею. Он подарил ей большого плюшевого мишку и писал ей сообщения каждый день. А теперь она живет одна в девятиэтажке на соседней улице. Просто так вышло. А мишка до сих пор оставался у нее в комнате, он же не виноват.

***
Девочка обнимает парня, а он стоит и держит руки в карманах. И это длится долго. Мне смотреть на это односторонность больно. А оказывается, так тоже можно.  Неважно. Не мое это дело, мне вообще на работу надо, людям письма писать, они уж заждались.

***
А теперь я  иду по расцвеченной улице. Там все переливается такими разными красками –вот синее небо мягко касается бледного асфальта, вот солнце забрасывает маленькие золотистые звездочки высоко в окна домов. И тут мои карие глаза растворяются в бесконечной зелени деревьев –и казалось бы,  воображение дорисовывало еще и радугу, закат и горы. Казалось, так всё и было. А вообще, все как обычно. Здоровенный лысый мужик с татуировкой на руке смачно сплевывает на землю. Толстая тетка идёт, переваливаясь с ноги на ногу. И улица то самая что ни на есть простая в этом бесхитростном городке. Как странно, он ведь просто улыбнулся мне. Это было вчера. Ну да, мы знакомы, и что теперь? Он улыбнулся мне, а я ему, -мы обнялись и заговорили о ерунде. Разве это что-то значит? Обычное дело. А я…я…видимо, всё ещё недовлюбленная, шла, не помня себя от счастья и размашисто улыбалась –улице, домам и пустым для меня лицам –хотя всё это было так рано.

***
И вот, подхожу, наконец, к кассе. Всё такое как в детском саду – желтое, красное, оранжевое. И работники, совсем как дети, ходят в смешных футболках и кепках. А он делает вид, что ничего не говорил мне, как же. У меня лицо такое, знаешь, когда улыбка еще осталась, а глаза уже не те, как-то так. Вот и застыла я с таким выражением на лице, и тут зазвучала, нет серьезно, отчетливо слышу, как звучит песня Аврил Лавинь. «Драма-драма-драма», как будто колокол прозвенел три раза  -так тяжело упали эти мысли. Сердце колотится против воли, ничего не поделаешь, все это уже слишком. Я быстро выхожу на улицу, не в силах прочувствовать и оценить всю драматичность момента.  В общем, рано я тогда улыбалась, рано.
***
Кстати, я очень расстроилась, узнав, что панки в таком плачевном положении. Ну, в смысле, им как бы негде жить, они ютятся у вокзала с собаками. Доносится родная сердцу музыка –жизнеутверждающая и сильная. А что как бы? Более-менее чистые, или некритически грязные, они где-то купаются и приводят себя в порядок. И тут мне подумалось, что когда-нибудь, когда меня все достанет, я брошу все и уйду гулять с панками. Надолго или всерьез, не знаю, но сейчас я иду через вокзал, а впереди меня шагают они. Джа! И вдруг один из них оборачивается, удивленно смотрит на меня и спрашивает: «Эй, а ты кто?». А я не понимая, спрашиваю «в смысле, кто?» «Ну кто ты? – вторит он не думая.  Ну, девушка, -отвечаю в том же духе. В итоге он дает мне свой номер, и мы расходимся.
И все же думается, что когда-нибудь, когда мне все надоест, я все брошу и уйду гулять с панками.

***
Моя страна воевала. А я была далеко, и только видела, как в новостях все чаще показывают карту моей страны в точках и каких-то пунктирных линиях. Мир узнает, что есть такая страна, это первое. А второе, не дай Господи, но скорее всего, так и уже будет, что все эти точки и пунктирные линии будут проноситься по всей стране, а вместе с ними будет меняться моя страна, ее границы. Я люблю знак мира, помню, в школе я часто рисовала его на полях в тетради, но сейчас…Сейчас я в растерянности. Что же я больше люблю, свою страну или просто мир? Как оказалось, теперь мне было сложно ответить на такие простые вопросы.
Такая разная весна.