Охота пуще неволи..

История деревни Галибиха

В 18 веке земли и крестьяне при них в самом глухом месте России – Приветлужье были пожалованы Петру Александровичу Собакину, который вел свое происхождение от брата одной из жен Ивана Грозного- Марфы Собакиной.
Собакин имел дом- дворец в Москве и жил на положении аристократа – миллионера. В своих приветлужских имениях он жил самодержавным «царьком» среди нескольких тысяч подданных.
Во второй половине XVIII века земли у Петра Собакина были куплены Николаем Васильевичем Левашевым. И судьба деревни на протяжении почти двух столетий была связана с династией Левашевых.



Петр Собакин приезжал в свои ветлужские владения с кортежем из сорока карет, дорогу ему освещали костры из еловых лап, настилались ... Петр Александрович ощущал себя местным царьком, гулял вволю, любимой забавой его была охота.
А вот другой Пётр Собакин
Сын купца и удачливого откупщика, получившего дворянство при Екатерине, Петр Собакин, собирал у себя на огромном усадебном дворе в Троицын день до десяти тысяч крепостных крестьян из окрестных сел и деревень — и каждый из них должен был приложиться по очереди к ручке барина, за что мужиков угощали водкой и пивом из безразмерных чанов, а баб и девок одаривали деньгами и платками. Под звуки оркестра хор певчих (и оркестр и хор, конечно, «свои», т. е. из собственных собакинских крепостных) пел многолетие хозяину, а «своя» артиллерийская команда давала 101 оглушительный залп из пушек.

 Петр Александрович Собакин
Пол: Мужской
Рождение: 1744
Смерть: 1821 (77)
Ближайшие родственники:

Сын Александра Григорьевича Собакина и Натальи Петровны Собакины
Муж Марфы Петровны Собакины и Юлии Станиславовны Юноша-Белинской
Отец Александра Петровича Собакина
Брат Варвары Александровны Сибирская, княгини





Краеведческий музей в Воскресенском поразил не только музейными экспонатами. Этот купеческий особняк, возведенный в 1903 году лесопромышленником Беляевым, расположился в глубине липового парка, над высоким ветлужским обрывом, в самом высоком месте Воскресенского района. Деревянный, некогда выкрашенный синим, терем со смотровой площадкой наверху. Три этажа истории и завораживающая панорама Ветлуги, открывающаяся сверху. Простор и простота, много света и тишины. Спокойствие и ощущение мимолетности бытия перед властью природы и времени. Даже двое мужчин на крепко сбитой лавочке (верно, с бутылочкой), всматривающихся в плавное течение реки, похожи на философов.

На экскурсию в музей нужно сходить обязательно. Легенды о Ветлуге, воскресении села Ильинского, о Бабьей горе, рассказы о том, как сплавляли на белянах лес, о местных умельцах, о людях, с которыми связана история края — есть что послушать, чему удивиться, провести параллели с современностью...

Любопытно было узнать о помещике, которому принадлежали села Богородское и Воскресенское. Петр Собакин приезжал в свои ветлужские владения с кортежем из сорока карет, дорогу ему освещали костры из еловых лап, настилались дубовые гати в болотах, звучали возвещавшие приезд барина пушечные залпы. Петр Александрович ощущал себя местным царьком, гулял вволю, любимой забавой его была охота. Он имел псарню из семисот собак, которых содержали лучше крепостных. Охотился... с крыльца собственного дома: крепостные выстраивали живой коридор до леса, в который и гнали лесную дичь.

Экскурсовод мог бы поведать еще много интересного, но полюбовавшись на красоты Ветлуги с бельведера (было у него, кроме эстетического, и прикладное назначение — отсюда некогда владелец дома руководил постройкой хоздвора — пожалуй, впервые использовав нечто вроде рупора, ну, и по традиции крепкое словцо), мы, взглянув на храм в честь Воскресения Словущего, отправились в следующий пункт назначения.
Воскресенский район известен Светлояром всему миру. Без преувеличения. Не раз мы приезжали на озеро, хранящее в памяти людей легенду о Китеже, и встречали здесь французов, итальянцев, канадцев, даже жителя австралийского континента. Для православных это святое место. Для не задумывающихся о вере — соприкосновение с чудом. Один мой знакомый впервые приехал на Светлояр под впечатлением слов Мельникова-Печерского. (В своем романе “В лесах” легенду о Китеже писатель закончил так: “...А на озере Светлом Яре тихим летним вечером виднеются отраженные в воде стены, церкви, терема княжеские... И слышится по ночам звон китежских колоколов...”.) Нет, ничего подобного он не увидел, как ни всматривался в загадочную озерную гладь, но не звон ли китежских колоколов манит его на Светлояр вновь и вновь?

Задумку воссоздать образ града Китежа — построить во Владимирском княжеский терем-музей “Китеж”, оптический театр, творческую и ремесленные мастерские — несколько сдвинул во времени кризис. Но Светлояр от того не потерял своего очарования. С сожалением, что в наш туристский маршрут озеро не входит, мы погожим августовским днем мимо Владимирского ехали навстречу иным чудесным местам Воскресенского Поветлужья.

НА ПУТИ К ДРЕВНОСТИ

Деревня Русениха встретила приезжих запахом прогретого солнцем луга и разноцветными флоксами. Радуясь последним летним денькам, беззаботные бабочки особо жаловали буйно цветущие на крыльце “Музея эпох” бархотцы. Музей из двух комнат — в одной “пыль веков”, в другой, стилизованной под горенку — застолье. Гостей встречали директор музея Лима Припорова и глава Капустихинской сельской администрации Анна Волкова, между прочим, автор-исполнитель пирогов с рыбой и черникой, которые мне, избалованной мамиными пирожками, показались необыкновенно вкусными. Красные наливные яблоки, душистый мед, рассказы о деревенской бане все дальше отодвигали суету города. А открывшийся вид на Ветлугу словно стер прелести цивилизации — хотелось просто идти вдоль берега, слушая рассказы о древнем городище, которое надежно защищали красавица-река и земляной вал.

Собирать крупицы истории нелегко. Древнее городище у Русенихи впервые было открыто и обследовано в 1925 году экспедицией Московского университета. Ветлужское городище отнесли к VII—V вв. до н. э., к ананьинской культуре. В музее — в основном марийские находки, например, образцы украшений. Женщины поселения, оказывается, вязанию предпочитали литье — из руды отливали себе серьги и кольца. К слову, рядом с древними экспонатами нашли место телевизор “Рекорд”, той же марки радиола и патефон с пластинкой “По долинам и по взгорьям”. Что же — наши дети уже не сразу поймут назначение этих “древних” вещей...





ОБВЕТШАЛЫЕ ФАСАДЫ ИСТОРИИ

В Воскресенском районе в последние годы восстановлено пять храмов, всего их здесь 11. Но сколько их еще на очереди! Храм Казанской Божьей матери в Богородском известен уникальными фресками и родовой усыпальницей помещиков Левашовых по соседству. Храм впечатляет — монументальностью постройки и... разрухи. Покосившийся крест, березовая поросль сквозь красный кирпич, черные дыры окон, разграбленный фамильный склеп Левашовых и даже заброшенный деревенский дом напротив, с зияющей небом крышей — все наводит на невеселые мысли о том, как дорого, порой неподъемно, обходится людям восстановление фасадов истории.

Эти мысли развеялись на реке. Сплавляясь на рафтах до Галибихи, мы вдоволь налюбовались поймой Ветлуги, заметили одиноко стоящую в воде цаплю, попробовали себя в роли бурлаков на ветлужких мелях, поспорили о достоинствах местной рыбалки, обсудили перспективы здешних турбаз и даже искупались на пляже у села Трифакино.

Усадьба помещиков Левашовых вновь вернула к размышлениям о призрачности нитей, связывающих поколения. Что называется, удивительное рядом: диковинные деревянные дома, которые и через полтора века после постройки поражают изяществом наличников и карнизов, мощью стен из отборных, одного диаметра, сосен, и тут же — дикие заросли, борщевник, не пускающий любопытных туристов за пределы узенькой тропки.

Пятый дом Левашовых, построенный в конце 70-х годов XIX века, стоит особняком, в обитаемой части Галибихи. Это частная собственность. Его отреставрировали, привели в жилой вид, сдают в аренду — и вот пышно цветут георгины под пластиковыми окнами, окаймляющий резное крыльцо вьюн тянется ввысь, к спутниковой тарелке...

НАСЛЕДИЕ И НАСЛЕДНИКИ

Левашовы во всех поколениях были людьми продвинутыми. Обсерватория с телескопом, оранжерея и телефон, появившиеся в усадьбе, и даже выписанный из-за границы паровоз были для здешних мест диковинкой. Николай Левашов занимался лесосплавом, построил свечной и водочный заводы. Строить усадьбу в Галибихе замыслил в 1840 году. Место на высоком берегу выбрал его зять Андрей Дельвиг, он же начертил эскизы двух домов, спроектировал парк. Правда, вскоре отношения между тестем и зятем испортились, и Дельвиг с женой уехал в Москву. Андрей Дельвиг, известный как выдающийся гидротехник, оставил свой след и в Нижнем Новгороде — водопровод и фонтаны на пл. Минина и у Главного ярмарочного дома.

Дальнейшим строительством занимался второй зять Левашовых — Николай Толстой, но и с ним тесть повздорил. Только после смерти Левашова-старшего Толстые вернулись в Галибиху. Николай проявил себя незаурядным хозяйственником, а будучи на посту первого председателя земской управы, в 1870 году выделил средства на постройку больницы в селе Воскресенском. Два дома для себя строили сыновья Толстых Вячеслав и Валерий. Они не жалели средств на благотворительность, может, потому, лишившись при новой власти состояния, все же остались живы.

Дома после выселения хозяев разграбили, в войну срубили на дрова пихты в парке. Попали под топор фамильный дуб и столетние вязы, но и сейчас здесь можно встретить полуторавековые липы, кедр, лиственницу, серебристый тополь — выстояли.

Домам труднее бороться со временем и “наследниками”. Усадьба — федеральная собственность, находящаяся в оперативном управлении ННГУ им. Лобачевского, здесь располагалась турбаза университета, но уже больше десятилетия четыре левашовских дома бесхозны. Районные власти заинтересованы в том, чтобы перевести усадьбу в областную или муниципальную собственность. ННГУ не отказывает, но документы до сих пор не оформлены: последний раз неправильно назвали конюшню, и новый круг бумажной волокиты растянется минимум на полгода. Уже сейчас, для того, чтобы привести усадьбу в порядок, требуется не менее 50 миллионов, и из год в год эта цифра будет расти. Бездействие и бездушие быстро сдвигает историю на окраину памяти, а там лишь миг до забвения. Были дома — рассыпались, была проблема — и нет ее.