Ложный человек

Ведьма сидит за столом, перед ней - стеклянный шар. Шут чуть поодаль на кресле-качалке. Ведьма заглядывает в шар то с одной стороны, то с другой, стучит по нему пальцем, потом находит выключатель, нажимает его, и шар загорается.
ВЕДЬМА: С-спади!
Шут погружен в свои мысли и не обращает внимания на Ведьму. Ведьма берет колоду карт, что-то шепчет и вытягивает несколько карт. Долго вглядывается в расклад, зевает, достает зеркальце, рассматривает себе лицо, заглядывает в рот, потом оттягивает нижнее веко и изучает глаз.
ШУТ: Скажи мне, Ведьма…
Ведьма вздрагивает, потом понимает, что это говорит Шут.
ВЕДЬМА: С-спади!
ШУТ: Вот скажи мне, Ведьма, достаток – это много или мало?
ВЕДЬМА: Мозгов у тебя мало! (Снова зевает)
ШУТ: Хорошо, мозгов у меня мало, но достаточно ли этого?
ВЕДЬМА: Тебе, может быть, и достаточно!
ШУТ: Получается, в достатке можно обходиться малым!
ВЕДЬМА: Если все, что тебе нужно – это кровать и кусок мяса, то для тебя это достаток! Если тебе мозга хватает, чтобы хотеть именно этого и ничего больше, то тебе достаточно и мозга обезьяны.
ШУТ: Зачем хотеть чего-то еще, когда для нормального самочувствия достаточно хорошо есть и много спать?
ВЕДЬМА: Так размышляют только овощи.
ШУТ: Сколько ни общался с овощами, разговорить их трудно. Хотя терпения у них больше, чем у людей. В спор не лезут.
ВЕДЬМА: Значит, не с теми овощами повелся!
ШУТ: А я с ними и не водился, только разводил. Легко разводить того, кто молчит.
ВЕДЬМА (хихикнув): Значит, ты разводил овощей без их согласия?
ШУТ: Почему без согласия? Молчание – знак согласия.
ВЕДЬМА (грустно): Да… молчание часто становится причиной развода…
ШУТ: А ты еще назвала меня овощем! Я ведь не молчу!
ВЕДЬМА: А кем тебя еще назвать, если у тебя всего лишь два желания: есть и спать?
ШУТ: Но они ведь есть?
ВЕДЬМА: С твоим достатком только стоять в конце пищевой цепочки, как пища для рогатого скота.
ШУТ: Пища для рогатого? Я душу дьяволу не продавал!
ВЕДЬМА: Найди дурака, которому нужна твоя душа.
ШУТ: Позволь, а какая душа ему нужна?
ВЕДЬМА: Душа человека, но не овоща!
ШУТ: А как можно узнать такую душу?
ВЕДЬМА: Ну, если перед тобой нормальный человек, то и с душой у него все в порядке.
ШУТ: Понимаю, понимаю, но как понять, что человек нормальный?
ВЕДЬМА: Если ты не понимаешь элементарных вещей, значит, ты еще не готов к тому, чтобы их понять. Надеюсь, в будущем воплощении высокие силы тебя пожалеют и выдадут полновесные мозги.
ШУТ: Воплощении? В будущем? Это как?
ВЕДЬМА: Как-как? А вот так?
ШУТ: Вот так, это как?
ВЕДЬМА: Что ты вообще ко мне прицепился, шут гороховый?
ШУТ: Потому что ты ведьма.
ВЕДЬМА: Ну и?
ШУТ: Мне говорили, что ты знатная ведунья и можешь что-то рассказать обо мне, но я сижу уже часа два, а ты все возишься и возишься, зеваешь и глядишься в зеркальце!
ВЕДЬМА: Болван!
ШУТ: Известное дело.
ВЕДЬМА: И все равно - болван. Все, что ты видел – это ритуал. Магия просто так с неба тебе на голову не упадет. Нужно все хорошенько подготовить, выполнить определенные действия…
ШУТ: И воткнуть шар в розетку?
ВЕДЬМА: И воткнуть шар в розетку!
ШУТ: Допустим.
ВЕДЬМА: Допустит он. Может ты меня тут учить будешь, профессор? Может, еще предположишь что-нибудь (брезгливо) гипотетически?
ШУТ: Я хочу спросить тебя о себе.
ВЕДЬМА (разозленно): Нашелся тут вопрошающий. Никогда ни о чем никого не спрашивай, сами придут и попросят их спросить.
ШУТ: Кто?
ВЕДЬМА: Те, кто могут ответить.
ШУТ: А кто именно?
ВЕДЬМА: Что именно-то?
ШУТ: Кто именно придет и спросит меня?
ВЕДЬМА: Да кто угодно! Хоть Лев Толстой!
ШУТ: Так он ведь умер давно.
ВЕДЬМА (нравоучительно): Для настоящего человека Лев Толстой никогда не умирал.
ШУТ: Получается, он умер для отвода глаз?
ВЕДЬМА: Каких глаз?
ШУТ: Ну, то есть умер для ложных людей, а к настоящим частенько заходит: (низким голосом) «Здорово, я Лев Толстой. Ты хочешь меня о чем-то спросить?» (писклявым голосом) «Лев Николаевич, будь добр, сляпай-ка мне расклад на достаток и благополучие!» (низким голосом) «Да это запросто! Где у вас тут розетка – шар врубить?» (писклявым голосом) «А тута вот!»
ВЕДЬМА: В магическом мире, Шут, такое происходит каждую минуту.
ШУТ: Напомню, что я уже два часа сижу в этом чертовом кресле, но ничего чудесного так и не дождался. Может, они у тебя в волшебной косметичке прячутся, чудеса эти?
ВЕДЬМА: Тот, кто верит, тот увидит.
ШУТ: Значит, тот, кто не верит, того не убедить?
ВЕДЬМА: А толку убеждать? Есть много людей, которых и убеждать не надо.
ШУТ: Настоящих людей?
ВЕДЬМА (с язвинкой): Истинных людей!
ШУТ: Ага, наступает время, когда человеку должны вручить паспорт, а ему говорят: (басом) «Сядь на стул, малыш, чтобы не упасть. Нам придется открыть тебе страшную тайну?» (писком) «Вы не мои родители?» (басом) «Ну ясен перец, мы ведь паспортный стол!» (писком) «О нет! Это что-то, наверное, другое?» (басом) «Гораздо более другое. Дело в том, что ты родился ложным человеком и паспорт по тебе, увы, не плачет!» (писком) «Не-е-ет!!!» - плачет созревший недочеловек.
ВЕДЬМА: Истинным человека делает жизнь!
ШУТ: Если жизнь делает человека истинным, то и ложным его делает тоже жизнь?
ВЕДЬМА: Тьфу, да он сам себя таким и делает!
ШУТ: Значит, жизнь выбирает себе любимчиков, из которых лепит конфетки, а остальные, овощи, убого сползают на самое дно?
ВЕДЬМА: Жизнь обращается к тем, кто верит.
ШУТ: Это дискриминация какая-то… А во что верят-то?
ВЕДЬМА: Верят в священное таинство жизни.
ШУТ: Верят в то, что невозможно доказать? Верят в то, что, в принципе, невозможно? Верят в то, чего нет?
ВЕДЬМА: Есть!
ШУТ: Что есть?
ВЕДЬМА: Все!
ШУТ: Не спорю, все, конечно, существует, но ведь то, что невозможно, - по сути, невозможно, даже если в него верить…
ВЕДЬМА: Да ведь нету ничего невозможного!
ШУТ: А ты укуси себя за лоб!
ВЕДЬМА: Что?
ШУТ: Если ты укусишь себя за лоб, то я уверую во все!
ВЕДЬМА: Да кто ты такой вообще? Разве так разговаривают с женщинами?!
ШУТ: Нет, так разговаривают только с ведьмами.
ВЕДЬМА: А ведьмы что ли не женщины?
ШУТ: Но ведь не все женщины ведьмы, значит и ведьмы не все женщины!
Ведьма вскакивает, хватает волшебный посох и бросается на Шута с криками: «Ах ты наглый овощ! Я тебе покажу!». Шут убегает. Ведьма - вслед за ним. Магический шар на столе гаснет.