200 ударов в минуту фрагмент

Музыка - это мыслящий шум. Виктор Гюго


Понедельник

1

День этот не задался для меня с самого начала. Уже с утра не было ни холодной, ни горячей воды. Коммунальщики три недели обещались починить порыв соседней теплотрассы во дворе, и вот выбрали, наконец-то, день, когда мне нужно вставать с утра. Воды не было уже в полседьмого.
Какое поразительное рвение к работе с утра пораньше, подумал я. И это - спустя столько времени! Благо, в доме имелись запасы воды – хвала матери – и я смог нормально умыться и позавтракать. Когда я уже собрался выходить из дома, несколько раз погас и мигнул свет.
Ну вот, теперь полный комплект! Нашарив в темноте свою сумку, лежавшую возле входной двери (мать ещё со школы пыталась приучить меня относить портфель в свою комнату), я вынырнул во мрак зловонного подъезда и закрыл за собой дверь.
В кромешной тьме ничего не было видно. Вытащив из кармана куртки мобильник, я двинулся вниз по лестнице, слегка освещая дорогу перед собой. Где-то сверху слышались сварливые женские голоса. Ну да, как обычно, Мария Сергеевна и Татьяна Фёдоровна встали в пролёте между четвёртым и пятым этажами и затянули свою старую песню, посвящённую, на этот раз коммунальщикам и энергокомпании. Да, этих кумушек не разлучишь ни за что! Говорят, они ещё со школы вместе. А после того, как обе пять лет назад начали страдать от бессонницы, их разговор мог начаться в любое время суток. При этом они не ходили друг к другу в гости, нет: они встречались только на пролёте. За это их открыто ненавидел подъезд.
Я осторожно продолжал идти дальше. На лестнице между первым и вторым я наступил во что-то мягкое и вязкое. Чёрт! Это, как всегда, нагадил здесь тощий рыжий кот Евгения Андреевича из двадцатой квартиры. Старик вечером выпускал кота на прогулку, затем, обычно, прикладывался к бутылке, после чего забывал обо всём, в том числе и о своём безымянном коте. Рыжий, в свою очередь, вскоре возвращался к двери, и, бесполезно помяукав час-другой, ложился спать до утра на резиновом коврике у двери. А нужду справлял тут же, рядышком: видимо, боялся упустить хозяина, когда тот выйдет в магазин.
Громкий разговор наверху тем временем переключился на очень высокие цены за коммунальные услуги с их качеством (точнее, отсутствием такового) и очень низкие пенсии с нынешним уровнем инфляции.
Продолжая чертыхаться, я добрался до первого этажа и вышел наружу. Было довольно прохладно: озеро во дворе, образовавшееся во дворе в результате прорыва, покрылось первым ледком. Спрятав в карман куртки сотовый телефон, я принялся вытирать подошву кроссовки о решётку возле входа в подъезд. Мимо прошла Наташка из третьего подъезда: наверное, опять вела своего карапуза в поликлинику. Тот, укутанный так, что видно было лишь одни глаза, нашёл какую-то палку и теперь с интересом ломал хрупкий лёд на воде. Видимо, видел его в первый раз в жизни.
Слева, в конце двора, стоял грузовик коммунальной службы. Несколько человек с фонариками кружили возле люка на асфальте. М-да! Их три недели упрашивали приехать на место аварии (кстати, все эти три недели соседняя девятиэтажка жила без воды), и они всё-таки приехали, да только спозаранку, и работать начали ещё в темноте. Вообще-то, во дворе был один рабочий фонарь (остальные не работали ещё при советской власти), но электричества уже десять минут как не было. Я ещё раз взглянул на суетящихся в темноте слесарей и почему-то вспомнил старую присказку: «Круглое носим, квадратное катаем». Да, всё у нас через одно место!
Вдохнув первого морозного воздуха полной грудью, я накинул ремень сумки на плечо и двинулся в сторону автобусной остановки, аккуратно обходя огромную замерзшую лужу. Начинало светать.
На остановке было обычное столпотворение. Встав в сторонке, я принялся ждать автобус. Две девушки (обе, несмотря на первый мороз, в коротких юбчонках) слева от меня активно обсуждали результаты вчерашнего голосования в популярном реалити-шоу. Неподалёку трое мальчуганов-первоклассников демонстрировали друг другу свои мобильники. Один из троих явно был победителем: стоимость его новенького аппарата была сравнима с оплатой за год учёбы в моём университете.
Да, подумал я, очень вероятно, что через день-другой у этой «игрушки» будет новый хозяин. И кто только придумал покупать сотовые телефоны детям?
Я попытался вспомнить себя в таком возрасте, как эти мальчишки. Тринадцать лет назад мы с ребятами из нашего и всех окрестных дворов целыми днями не вылезали с футбольного поля. А зимой мы дружно заливали каток на хоккейной коробке в соседнем дворе и расчехляли клюшки. Помнится ещё, мать никак не могла заставить меня усидеть за уроками. А эту мелюзгу, наверное, из дому не выгонишь. Компьютер и телевизор стали им лучшими друзьями. Воистину, прогресс – проклятье человечества!
В это время подошёл автобус номер «Девятнадцать». Очень мне не понравился звук, с которым работал двигатель. Наверное, мороз! Меж тем толпа хлынула к раскрывшимся дверям, и я последовал её примеру. В автобусе было людно и, несмотря на мороз на улице, довольно душно. Мне еле как удалось поднять руку и ухватиться за поручень. Но самое страшное было впереди: толпа зажала меня меж двух девчат в коротких юбках, всё так же страстно обсуждавших вчерашнюю телепередачу. Я понял, что обречён: девчонки начали смаковать подробности.
Через десять минут сбылись мои опасения: автобус остановился на светофоре, после чего пару раз кашлянул и затих. Водитель выразил своё негодование, использовав одно из характерных слов русского языка, после чего накинул куртку и выскочил на улицу. Однако, все пассажиры уже поняли, что дальше автобус не сдвинется. Через пару минут вернулся водитель и подтвердил их предположения.
Открылись двери, люди с возмущением начали выходить из автобуса. Пара человек требовала у кондуктора возврата оплаты за проезд. Я же в душе был рад происшедшему: любительницы реалити-шоу чуть не свели меня с ума, рассказывая друг другу о своих симпатиях к какому-то Роме из передачи. Через мгновенье радость моя прошла, поскольку я вспомнил, что автобус в нашем краю явление крайне редкое. Делать было нечего, и я двинулся пешком. Идти нужно было около часа.