Заноза

     Сначала в редакцию пришло письмо. В нем говорилось, что в один из субботних вечеров у студента сельскохозяйственного института собралось несколько  товарищей – юношей и девушек – и устроили вечеринку.

     Потом мы познакомились с автором письма – машинисткой областного управления лесного хозяйства Зинаидой Васильевной Тихоновой.

     - Почему я сама не поговорила с Ореховым, а сразу написала жалобу, это уж мое дело. Кто мне может запретить писать жалобы? Это мое право. Орехов – хулиган, грубиян. Ему не место в советском вузе. Все так говорят.

     - Простите,  мы разбираем сейчас не слухи, а конкретные факты, - пытаемся прервать словесный поток. Бесполезно.

     - Да, ругаться я не умею, а пошуметь люблю.

     Как выяснилось, Тихонова действительно умеет мастерски создавать шум из ничего.

     Случай с Евгением Ореховым нас заинтересовал, и мы решили разобраться в нем до конца. Но тут начались непонятные вещи.

     Мы обращались ко многим людям. В институте нам сказали, что Орехова любят товарищи, недавно он избран комсоргом, на хорошем счету он и по успеваемости. Соседи отзываются о нем как о скромном, вежливом юноше.

     Очень «интересный» разговор произошел у нас с И.А. Мальковой, подписавшей заготовленное Тихоновой письмо.

     - Я прошу извинить меня, - с места в карьер начала она. – Я случайно подписала это письмо.

     - Как же это произошло?  - удивились мы.

     - Сама не знаю. Тихонова принесла письмо, а я необдуманно поставила свою подпись.

     Комментарии, как говорится, излишни.

     Зато о самой Тихоновой во всем доме мы не услышали ни одного доброго слова. Оказалось, что она в ссоре со всеми соседями. В каждой квартире находились оскорбленные ею люди. Не раз она устраивала драки и скандалы в доме.

     А причем же здесь Евгений Орехов?

     Как выяснилось, Тихонова крупно поссорилась с матерью Евгения. И вот вся злость ее вылилась на сына.

     Да, умеет Тихонова, мягко выражаясь, пошуметь. Неоднократно различным организациям приходилось разбирать дела, начатые Тихоновой.

     Кто же виноват, что в доме № 55 по улице Салтыкова-Щедрина вдруг пышно расцвел ядовитый цветок сутяжничества и склочничества?

     Соседи не решаются связаться со склочницей и с трепетом ждут, кого изберет она своей следующей жертвой.

     У коменданта дома тов. Ивановой своя точка зрения. Она невозмутимо выслушивает жалобы жильцов на Тихонову, но сама стареется не связываться с ней.

     У сотрудников организации, где работает Тихонова, - твердо сложившееся мнение.

     - Неисправимый человек, заноза, - вздыхает бывший председатель месткома тов. Высоков.

     - С ней невозможно разговаривать, признается управляющий тов. Копытов. – Вот в воспитательных целях мы ее профоргом избрали (?!).

     Так по-прежнему и занимаются разные организации проверкой кляуз Тихоновой, разбором учиненных ею скандалов.

     Да и как с ней бороться, если она на любые увещевания отвечает:

     - Писать жалобы – это мое право. Если я неправильно делаю, увольте меня.

     Будешь ей возражать, так еще и на тебя, пожалуй, кляузу напишет, расхлебывай потом. Такая уж заноза!

     А все-таки, не пора ли такие «занозы» безжалостно удалять из нашего здорового коллектива?
 
     «Юность», 1956