Глава 2. Лан Тоу. Три загадки

Лан Тоу закрыл глаза и попытался расслабиться. В конце концов, "Звезду Лиры" отправили патрулировать этот спокойный сектор именно для того, чтобы у них была возможность отдохнуть.

Легко сказать — отдохнуть… Когда служба — это вся твоя жизнь, а вся твоя жизнь — это служба, то отдых оказывается не таким уж лёгким делом. Переключить внимание ненадолго, в короткие спокойные часы, иногда — дни, это пожалуйста, но длительное затишье вскоре начинало утомлять, вызывая смутную тревогу и напряжение.
Отдыхать тоже надо уметь, а они давно разучились это делать. И стоит ли учиться? Опыт подсказывал, что как только им удастся отвлечься и расслабиться — обязательно что-нибудь произойдёт. Причём это "что-нибудь" окажется особенно противным, если не сказать хуже.

Капитан улыбнулся, поздравив себя с тем, что наконец-то обнаружена причина, по которой можно с чистой совестью вернуться к мыслям о службе. "Чтобы отдыхать по-настоящему, надо выйти в отставку", — ответил он воображаемым психологам на их воображаемые возражения.

Между собой спасатели нередко обсуждали, что будут делать, когда уйдут на покой, и, случалось, пугали начальство, заявляя, что всерьёз подумывают об увольнении. Начальство добросовестно делало вид, что пугается, — должны же быть у служащих СП свои маленькие радости. Обе стороны прекрасно знали: эта служба не отпускает.

Лан посмотрел на раскинувшуюся перед ним панораму звёздного неба и на этот раз расслабился по-настоящему, то есть позволил себе думать о чём угодно. Мысли тут же вернулись в привычное русло. На этот раз ему вспомнился Фрайм.

Неразгаданная загадка, нераскрытое преступление — прошло почти шесть стандартных лет, но оно не отпускало его. И не отпустит — он знал это очень хорошо — пока тайна не будет раскрыта. Если будет…

Откровенно говоря, надежды на это практически не было. Только какой-нибудь невероятный случай мог бы дать возможность ухватиться за конец нити и распутать клубок.
А тем временем триста с лишним человек по-прежнему лежали на Феате "под наблюдением специалистов"…
Просто не верилось: вот они люди — не мёртвые — живые — и никто, никто не сумел по-настоящему вернуть их к жизни! Лучшие учёные, лучшие умы Галактики, самое совершенное оборудование — и ничего!

Лан Тоу нахмурился, прикрыл глаза рукой: всё это в любом случае радовать не могло, но он ощущал груз личной ответственности за судьбу этих людей. Лан был в составе следственной группы, которую направил на Фрайм Высший Совет, и поэтому знал лучше многих — они так и не сумели добиться правды.

Келлны, местные жители, что-то скрывают. Никто не мог бы убедить Лана в обратном. Им что-то известно, и это — как минимум. Чутьё подсказывало, что они не просто свидетели — участники, да и не только чутьё. На то было множество косвенных указаний, но, к сожалению, только косвенных…

Надпись, которую келлны выложили в горах, не давала ему покоя. То, что они не хотели о ней говорить, было неудивительно. Поражало другое — сам факт её существования. Подобного можно ожидать от народа, когда он на взлёте, но никак не от угасающей расы, по всем признакам доживающей свой век. Попытка возродиться, повернуть историю вспять или найти новую дорогу в будущее? Может, и так…

Но в любом случае, после общения с келлнами Лан склонялся к мысли, что всему причиной неуёмное честолюбие их вождя. Он убеждал и заставлял, вероятно, что-то сулил и чем-то запугивал… А ещё — он очень интересовался поселением людей и довольно много общался с главой администрации Атлантиды — Астом Левенталем. Особенно в последнее время…

О чём они говорили? Что могло у них быть общего? Лан постарался узнать о Левентале всё, что только возможно, и пришёл к выводу, что между этими двумя "вождями" общего было немало. Вернее, общее было одно, но для них обоих — самое важное: жажда власти. Лан полагал, что только это и могло объединить их, но каким образом? Тупик. Аст Левенталь мёртв, а келлны молчат…

Неизвестное оружие, уничтожившее колонию, превратившее камни в пепел, и ещё более странное защитное поле, сохранившее невредимыми людей, — откуда они?! Не от келлнов же?! Но кто знает, какие тайны может хранить этот народ? Келлны знавали и иные времена, а внешность бывает обманчива. И вот ещё что: то небольшое племя, которое обнаружили во время следствия по другую сторону горной гряды.

Лан был уверен, что они не имеют к случившемуся никакого отношения, но когда им рассказали об этом, повели себя так, будто знали, что это могло быть. Знали, и именно поэтому ужасно испугались. Конечно, и от них не удалось ничего добиться.

Неизвестное воздействие… За свою долгую службу Лан Тоу мог бы многое припомнить, но сейчас ему вспоминались три загадки — несопоставимые по масштабам и далеко разбросанные во времени. Однако именно их подсознание связывало в один узел.

Последняя и сравнительно малозначительная фигурировала в отчётах капитана Велны Тоу — его сестры. Она участвовала в освобождении похищенных наврами людей. По её убеждению, один из пленников каким-то образом дезактивировал взрывное устройство. Выяснить, как он это сделал, так и не удалось. А главное, сам механизм воздействия остался непонятным.

Другая загадка относилась как раз к наврам. Они тоже подверглись "неизвестному воздействию". Их генетика претерпела изменения, и изменения эти носили скачкообразный характер. Принято считать, что они подверглись воздействию некоего оружия, которое сами же и создали, но у Высшего Совета, у руководства СП и лично у Лана Тоу эта версия вызывала серьёзные сомнения.

Над третьей загадкой многие тысячелетия безуспешно бьётся его народ. Его народ, который когда-то находился не на грани выживания, а скорее — уже за этой гранью.
В те времена, когда предки землян создавали свои первые орудия, оббивая камни так, чтобы получился острый край, предки лириан уже превратили свою планету в нечто ядовитое и почти безжизненное.

Трудно поверить, что цветущая Лира была когда-то пустыней, и предшественники нынешних "помешанных на экологии" лириан скитались по ней, напрасно ища выход из экологического ада, созданного собственными руками.

Выхода не было, а если бы он и нашёлся, казалось, уже ничто не может им помочь. Многие уже не могли иметь детей, а те, что не были бесплодны, производили на свет несчастных, страдающих всеми мыслимыми генетическими нарушениями младенцев, большинство из которых вскоре умирало.
Они понимали, что обречены, и только некоторые из них всё ещё на что-то надеялись. И помощь пришла.

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/04/11/2019