Я Марсианин

Сегодня последний день моей прежней жизни. Я морально должен быть к этому давно готов. Три года. Три тяжелых года физической подготовки, постоянных тренировок, перегрузок, ежедневного испытания на прочность моего организма. И вот этот день настал. Мне двенадцать, и мои родители бесконечно счастливы. Родители. Я их гордость и отрада. Я их любимый сын. И именно из-за них мне придется покинуть привычный для меня мир, привычную жизнь. Это они хотят воссоединения. Именно их любовь подарила мне весь космос, а космосу меня.
- Байконурчик, как ты себя чувствуешь? Ты хорошо выспался? Всё подготовил?
- Мам, не называй меня так. Я терпеть не могу свое имя. Исполнится четырнадцать – обязательно поменяю.
- Ну, что за глупости. Тебя весь мир знает под этим именем.
- Мне нет дела до всего мира, мам. Ладно. Мне пора собираться.
Говорят, это была романтичная история. На космодроме Байконур, в преддверии завершения Соглашения о продлении аренды Россией у Казахстана территории под космокомплекс, работали над запуском очередной группы космонавтов-ученых на Околомарсовую космическую станцию. Химики, физики-ядерщики, микробиологи и ботаники, медики и прочие ученые астронавты проходили как обычно предполетную подготовку. Там и познакомились мои мама и папа.
Леночка была инженером азотно-кислородной подстанции, ответственной за подачу и состав воздуха в «Марсианке», так назвали Околомарсовую станцию. Кирилл обычный микробиолог, изучающий пробы, доставляемые космическими зондами с поверхности Марса. В первый же день головокружительного вращения в «Центрифуге» Леночке поплохело. Выйдя на устойчивую поверхность, ноги отказывались слушаться, голова кружилась, и мир вокруг самостоятельно уплывал в неведомые дали. Леночка покачалась, пошаталась и рухнула в чьи-то крепкие мужские руки. Приподняв голову, она встретилась взглядом с лучистыми светло голубыми глазами микробиолога. Остальное рассмотреть ей сходу так и не удалось. Лену мутило.
- И почему все красивые женщины, что мне встречались, всегда оказывались пьяными, когда падали в мои объятия? – усмехнулся Кирилл.
- Вероятно, Вам не очень везло на трезвых красивых женщин, - пробормотала, сдерживая тошноту, эффектная кареглазая брюнетка и приподняла  и без того остроугольную как неприступные скалы бровь.
- Да Вы еще и кусаетесь? И это вместо благодарности? Мне определенно не везет на красивых женщин, - вздохнул с искусственной досадой в голосе будущий астронавт.
- Простите, - примирительно проговорила Леночка. – На самом деле, спасибо, что поймали. Я действительно могла упасть. Предлагаю, в качестве благодарности, угоститься у меня чашечкой чая в конце сегодняшних испытаний. Я утром испекла целую гору печенья. Мне одной их совершенно не осилить.
- Мне прихватить пижаму? – Кирилл приобнял Леночку за талию и тут же получил увесистую оплеуху.
- Прихватите список телефонов, куда я должна буду позвонить Вашим родственникам, чтобы сообщить о скоропостижной кончине, - прорычала девушка, высвобождаясь из его рук и стараясь как можно более уверенно и ровно шагать по гранитному полу.
- Вы ошибаетесь, думая, что все будет так скоропостижно. Я вполне умею держать себя в руках.
Леночка сначала не поняла о чем речь, а потом побагровела и зашагала прочь от язвительного рыцаря. Но Кирилл совершенно не захотел отпускать от себя столь изысканный и прекрасный цветок с острыми шипами, но дурманящим ароматом. Тогда-то и начался их бурный роман, совершенно неодобряемый высшим руководством. Отношения приходилось тщательно скрывать, устраивать тайные свидания, ночные вылазки из мужского в женский корпус. Коллеги делали вид, что ничего не замечают, и частенько выгораживали горе-влюбленных перед офицерами службы безопасности.
Наконец, все испытания были пройдены, подготовка успешно окончена, результаты анализов оказались исключительно положительными для выхода в космос. Последняя лабораторная обработка, прививки и наставления получены. Всего ночь до вылета. Кирилл, обходя знакомыми переходами все посты, крадучись пробрался в женский корпус. Но у самой двери в Ленину комнату был уличен и пойман.
- Ая-я-я-яй! Кирилл Федорович! – качал головой капитан Филатов. – И что же это Вам не спится в такую ответственную ночь? Завтра вылет, а вы шляндаете по женскому корпусу.
- Да вот, товарищ капитан, решил на звезды с Земли в последний раз взглянуть, - попытался схитрить микробиолог.
- Из окошка инженера Скворцовой? – прищурил глаза капитан.
- Да, ладно тебе, Коль. Будто не понимаешь, что у нас всего ночь осталась. А потом полгода табу. Сам-то выдержишь полгода? – уговаривал уже расстроенный Кирилл своего давнего приятеля.
- Вам космонавтам положено. Так что не гунди, - отчитал друга капитан. – Ладно. Иди к своей крале. Да смотрите, не переусердствуйте там. Вам еще выспаться нужно.
Вылет прошел как по маслу. Не было никаких сбоев, даже связь не пропадала ни разу. Состыковка с транспортником тоже прошла благополучно. И вот уже Марсолет 2049 направляется с полным составом ученых-астронавтов на новую, недавно запущенную в эксплуатацию, станцию околомарсовой орбиты «Марсианку».
- Леночка, посмотри на то созвездие. Видишь в нем самую яркую звездочку? Я тебе ее дарю, - указывая в открытый космос через иллюминатор, сказал Кирилл, как раз пролетая в невесомости над любимой.
- Что за приземленные банальности? Ты мне еще луну подари, - фыркнула Леночка.
- Ну что ты, милая. Ее я тебе на свадьбу вручу. Как раз как вернемся на Землю.
- Что? – девушка не верила своим ушам. – Ты мне делаешь предложение?
- Ну, в общих чертах, как умею, - замялся парень. – Так ты согласна?
- Конечно, согласна. Во, даешь! – Леночка оттолкнулась от стенки в направлении возлюбленного и чуть не впечатала его в противоположную, впиваясь на лету в губы Кирилла.
Все бы наверняка прошло, как они и планировали, если бы через пару недель, находясь уже на «Марсианке», медики не обнаружили по анализам непредвиденную Ленину беременность. Это был нонсенс. Кроме того, инженер Скворцова отказалась делать аборт и изъявила желание продолжить работу на станции. На поздних сроках возвращаться на Землю ей уже не позволили врачи. Весь мир почти в прямом эфире следил за развитием беременности у моей мамы. Само собой свадьбу тоже пришлось сыграть на «Марсианке». Хотя родители ни чуть не расстраивались из-за этого. Они были бесконечно счастливы. Условия на станции были благоприятными для развития ребенка. Ботаникам удалось даже, наконец, выращивать в космосе овощные растения. Хотя, есть их никто не решался. Может быть поэтому специалисты так скептически отнеслись к желанию Леночки подарить мне жизнь. Но решение принято, одобрение получено. Для этого созывали целый консилиум ученых профессоров, которые пришли к общему мнению, что в качестве эксперимента я вполне подходящий случай.
- Мамочка, не улетай! Прошу тебя, - мне было всего пять, а я уже неоднократно познал горечь расставания с близкими людьми.
- Байконурчик, сынок, маме обязательно нужно лететь. Ты же знаешь. Врачи не разрешают мне тут больше полугода оставаться. Маме и так здоровье не позволяет выходить в космос. Только ради тебя все делают исключение, малыш, - Леночка плакала, прижимая меня к груди.
- Не отпущу, не отпущу! – кричал я, уцепившись за мамину талию. - Я не хочу оставаться один с этой грымзой Томарой.
- Это кто тебя такому слову научил? – на меня смотрела возмущенная женщина.
- Папа так ее всегда называет.
- Ну, я этому папе устрою по прилету. Ты тут не скучай. Через полгода папина смена. Совсем немного подождать нужно, - утирала слезы мама, расцеловывая мое лицо.
Когда мне исполнилось девять, земные ученые решили, что меня пора готовить к перелету на Землю, чтобы я смог, наконец, пожить простой человеческой жизнью. Если честно, мне совершенно это было не нужно. Я уже привык к жизни на «Марсианке». Я был рожден марсианином, и становиться землянином желаньем не горел. Но ради меня на станции были построены специальные тренажеры, где я должен был привыкнуть к перепадам давления и скачкам мышечного напряжения. Меня тренировали почти как взрослого, постепенно наращивая нагрузку. Однако в перерывах между подготовками я успевал читать книги, и все пытался понять какие они – земляне. Что я должен ждать от этих людей? Какие они - люди моего возраста? Обучающие фильмы и программы совершенно не давали полного представления об этом. Мне было страшно и совершенно не хотелось лететь на Землю.
- Байконур Кириллович, сообщаем Вам решение совета аэронавтики при министерстве Роскосмоса. По исполнению Вам двенадцати лет назначена дата Вашего возвращения на родную планету.
- Моя родная планета Марс. Я не могу вернуться на Землю. Я там еще ни разу не был, - «Что за глупый критин, обращающийся к ребенку на Вы», подумал я.
- Это родина Ваших родителей. В любом случае, будете готовиться к отлету. Коллеги Вам помогут собраться и приступить к тренировкам.
И вот, сегодня последний день моей прежней жизни. Что меня ждет на неведомой Земле? Смогу ли я вернуться домой – на «Марсианку»? Увижу ли еще так близко родной красный Марс? Будут ли мне сниться такие же сказочные сны про волшебные сплетения галактик? Смогу ли я спустя годы с той же гордостью в сердце сказать: «Я Марсианин»?