Крик души 29. Приятный сюрприз

  1.
     В канун праздника восьмого марта я была на вахте. Время дежурства подходило к концу, нагрузка уменьшилась и вновь вспомнила о Викторе. Уже скоро будет год, как он уехал, а от него очень редко приходили весточки.
    Автомобильная служба - гараж буквально находилась в нескольких метрах от окна нашего боевого поста. И, когда находилась в третью смену, он очень часто звонил. Невольно посмотрела на телефонный аппарат.   
"Вот на этот аппарат он звонил, - мелькнула мысль и в этот момент нестерпимо захотелось поднять трубку и набрать номер его службы. - Зачем, ведь его уже там нет".

 
    Вечерело. А желание позвонить все сильнее и сильнее овладевало мной. Но тут же, одергивала себя.
"Позвонить? А кого там спрошу, никого теперь там не знаю и что скажу, позвонив туда? Кто посчитает меня нормальной после этого?" - мысли кружились и кружились.

    Буквально промаявшись от навязчивых ощущений и сумасшедшего желания непременно позвонить, уставшая, наконец-то глубокой ночью сменилась с дежурства. И, придя в казарму, первым делом занялась стиркой, белая форменная рубашка должна быть безупречно чистой.

    Несмотря на позднее время, продолжала приводить и комнату в надлежащий порядок. И только затем легла спать. Но мысли по-прежнему предательски преследовали меня и в моем уже затуманенном, сонном состоянии.
"Где же он, что сейчас делает, чем занят, а может ему не до меня и возможно сейчас, сию минуту он может быть в постели у своей деревенской девушки милуется?"
За все эти десять месяцев со дня его дембеля, он прислал всего два письма, в которых, естественно, страстно клялся в любви.
- А почему так долго не писал?
- Ты же знаешь, не люблю я писать письма, - отвечал он.
- А я все ждала.
- Знаю, милая, знаю, что ждала и ждешь. Но обещаю, что я приеду к тебе. И приеду, скорее всего, на октябрьские праздники.

    Но прошли осенние праздники, прошел и новогодний, а его все не было. В феврале месяце мы с ним говорили по «межгороду». Он вновь обещался приехать ко мне.
"Господи, так же можно сойти с ума, прекрати", - сказала сама себе и с трудом сомкнула свои глаза.

    По всему уже было утро. Мой безмятежный сон прервал резкий стук в нашу дверь. Стучали так требовательно, что мне все же пришлось подняться и, на ходу натягивая свой коротенький халатик, подошла к двери и пропищала своим, еще не совсем проснувшимся голосом: 
- Кто там?
- Эля, открывай быстрее дверь, - это барабанил в дверь и одновременно кричал Коля Воробьев.
Я никак не могла понять, сколько времени и почему так требовательно и яростно стучали в дверь.
- Что случилось? - наконец смогла выдавить из себя, оставаясь еще за дверью.
- Открывай, Эля, скорее, что-то скажем тебе!
- И для этого вы решили меня разбудить?

     Я не спеша открыла дверь, а там, в коридоре кроме Коли, стояла еще Лида и как-то уж очень загадочно, словно, заговорщики, переглядывались между собой и мило улыбались.
- Да что случилось? Кто-нибудь может мне объяснить внятно?
- Тебя твой Штефан ждет у КПП, - уже почти полушепотом, но хором пропищали они. 
- Если это шутка, то очень злая и некрасивая, - и уже хотела было захлопнуть перед их носом дверь.
- Да нет же, Эленька, это правда, - вновь хором ответили оба, не снимая со своих лиц уж очень довольную, счастливую ухмылочку. А у Лидочки и без того широко открытые, ясные глаза, излучали просто лучезарную улыбку, неся с собой долгожданную, радостную весть. По ней без труда можно было прочесть, что весточка действительно добрая, желанная.

- Вот видишь, Эля, а ты не верила, что матросы, бывает и возвращаются за своими любимыми девчонками, - с гордостью за всех матросов проговорил Коля. Словно, мой парень своим приездом обнадежил других девчат, что моряки не лгут. 

    Я растерялась, не знала, что делать. Вмиг почувствовала неимоверную усталость во всем теле. И не было сил собраться воедино, собрать всю себя в один кулак. И почему-то перед моими глазами стоял, словно, застывший кадр, как он прощался со мной, когда уезжал на свою родину домой. Как сквозь туман, услышала:
- Эля, Виктор ждет тебя. У нашего КПП, – уже членораздельно повторила Лида.
- Что делать, - растерялась не на шутку, словно, проснувшись от своих мыслей.
 "Ну вот, столько мечтала, грезила им. Ждала от него хоть какой-то весточки, а приехал, не можешь и двинуться с места, - слабачка, - обозвала себя. - Надо же идти встречать его. Он, наверное, уже замерз. Когда же он приехал?" 

    Неожиданное, но очень ожидаемое сообщение о приезде своего парня, окончательно вселили в моих сборах суету, хаотичность, никак не могла сконцентрироваться. Но зато в мыслях уже была на КПП. Да, да, уже бежала навстречу к нему.
"Так, в первую очередь нужно позвонить и спросить, действительно ли меня там поджидают", - дала себе команду и побежала звонить в комнату дневального.
- Да нет там никого, - ответил дежурный мичман.
"Как же так, как же так?" - и мой немой вопрос повис в воздухе. Решила позвонить в гараж:
- Да где же Штефан?
- Да он у первого проходного вас ждал. 
- Да нет его там, уже звонила и мне ответили, что никого нет.
Тут уж я ничего не могла понять.
"Что это, розыгрыш в честь восьмого марта, - возмущалось всё моё нутро. - Если да, то очень злой розыгрыш", – продолжала мысленно спорить.
Наскоро одевшись, пошла на КПП.

    Скорее, скорее нужно добежать. Я боялась, что если помедлю, то могу потерять его. Мой взгляд выхватил одинокую фигуру матроса, который бежал от проходной в мою сторону, держа в руках что-то маленькое, похожее на блокнот с красной обложкой.
Подбежав ко мне вплотную, он вложил в руку чей-то паспорт.
- Возьмите, это его документы.
Дрожащими, от волнения пальцами, раскрыла и увидела до боли знакомое лицо, а вот одежда. Нет, в этой, гражданской форме он выглядел гораздо старше. Да и какая-то отдаленность проглядывалась на фотоснимке. Я не могла понять, что же в нем изменилось за эти долгие десять месяцев.
- А сам он где?
- Да он за воротами вас дожидается.
- Спасибо. Я готова была допрыгать до самого неба.
"Это он, действительно, он! Неужели дождалась и он вернулся ко мне? Значит, не обманул, когда говорил:
- Я вернусь за тобой, любимая!"
     Теперь я шла его встречать, шаг за шагом сокращая расстояние, которое многие месяцы разделяло нас, подходила все ближе и ближе. Пытаясь еще издали, через решетчатые ворота разглядеть своего любимого. А сердечко предательски выдавало мое трепетное волнение: «стук, стук, стук», словно поезд, когда набирает скорость, учащаются стуки колес и всё быстрее, и быстрее.

"Какой же он стал теперь. Изменился ли?"
Но пока за воротами не видно никого.
А интересно, узнаю его? Как же он выглядит теперь?"
Решительно прошла через КПП, но, увы, никого не нашла.
Я вернулась, чтобы уточнить у дежурного:
- А где тот парень, который ждал меня?
- Он стоял у ворот.
- Но там никого нет.
- Тогда не знаю, - ответил он равнодушно и отвернулся.
От злости  еле сдержалась, чтобы вслух не обозвать его: "Сундук», до чего же ты равнодушный".

    Вновь вышла на улицу, и прошла дальше и, вдруг, из-за угла выглянул ОН.
 У меня подкосились ноги. Стоял сам Виктор и смущенно улыбался. Это тот, которого так ждала, ждала всем сердцем, всей душой и мысли мои были заняты только им вот уже на протяжении всех этих десяти месяцев. 
"А может только кажется, что это он. Может это лишь мираж"?
 От чрезмерного волнения все слова, которые приготовила сказать при нашей встречи, вдруг забылись, а язык мой, словно, онемел.
Мы почти бегом подбежали друг к другу. Он крепко объял меня в свои объятия, и прошептал:
- Ох, как же я по тебе скучал!
А сам продолжал меня целовать, целовать и целовать.
- Я уже не надеялась, что ты вернешься.
- Вот видишь, я вернулся. И вернулся лишь к тебе одной.
- Я вижу, вижу, вижу, - чуть ли не в голос ликовало мое сердечко.
- Я…я…я, - шептали мои уста беззвучно. А он все целовал и целовал, то в губы, то в глаза и снова в губы.
- Я люблю тебя, очень сильно люблю тебя - прошептал он.
- Верю. Теперь верю. Я так ждала тебя!
- Вот потому-то и вернулся.
     В ответ на его слова из моих глаз покатились одна крупнее другой, капельки слез. Я не в силах была их остановить. Мой носовой платочек весь промок от слез радости и счастья. А он продолжал целовать уже мои мокрые глаза, лицо, губы.
     Я не знаю, сколько времени мы так простояли с ним. Время для нас остановилось. Все вокруг не имело для нас никакого значения. Были только мы вдвоем и больше никого.
- Ну что ты плачешь, моя глупенькая, - наконец сумел он произнести. Хотя сам был не в лучшей форме и растроган нашей долгожданной встречей. Но пытался держаться.
- Ну почему так долго ты ехал? - все еще прерывистым от волнения голосом прошептала я.
- Так получилось, милая.
- А ты случайно не «подженился» там? - лукаво спросила я, немного придя в себя.
- Я бы смог тогда приехать, - вопросом на вопрос ответил он.
- Наверное, не смог бы. Хотя, - игриво потрепала его по волосам, - хотя, кто тебя знает, смог бы или нет.
- Ну что, - немного придя в себя от волнения, проговорила я, - идем, выпишем тебе пропуск и ко мне. А там решим, чем дальше займемся.

    Закончив все процедуры по выписке пропуска, мы прошли в часть и вошли в казарму. Все девчонки, свободные от службы - дежурства поджидали, выстроившись вдоль стены длинного коридора. Это был единственный случай, когда матрос, отслуживший свои положенные три года службы, уехав на гражданку и пробыв там почти целый год, вдруг вернулся за несколько тысяч километров в воинскую часть за девчонкой, с которой встречался во время совместной службы.
Словно, через строй мы прошли ко мне в комнату. А девчонки все стояли и еще долго продолжали громко рассуждать происшедшее только что на их глазах событие.
    Нам о многом предстояло переговорить, многое передумать. Многое сказать друг другу. Столько всего накопилось за время нашей разлуки.
Но сначала нужно было его накормить.

    Мы не могли наглядеться друг на друга. Не было слов, говорили только наши глаза. Овладев своими чувствами, я прервала наш молчаливый диалог:
- Вчера, когда стояла на вахте в «третью», мне нестерпимо захотелось позвонить в автомобильную службу. Даже несколько раз поднимала телефонную трубку. Было ни с чем несравнимое желание услышать твой голос.
- Так я в это время как раз там и был, в гараже с ребятами. Кстати, там и переночевал.
- Вот это да! Неужели я тебя так чувствовала? Значит, мы с тобой находились всего в каких-то в пятидесяти метрах друг от друга?
- Похоже, что да. Веришь, и мне ведь вчера неудержимо хотелось позвонить на твой пост, словно, знал, что именно сейчас ты «стоишь» на вахте.
- И что бы это значило?
- А это значит то, что мы с тобой созданы друг для друга и означает, что мы с тобой родственные души. Ты чувствуешь на расстоянии меня, а я - тебя. Только настоящие чувства и любовь делают нас такими, – сказал он, привлекая меня в свои объятия. 
    Я таяла и млела от счастья. Было так спокойно и хорошо. А сердце уже не ныло от неизвестного одиночества, чувствовала себя самой счастливой девчонкой на тот момент.

А любить можно даже не глядя
В глубину красоты чьих-то глаз.
Не касаясь руками в объятьях,
Что теплом согревали б ни раз.
А любить можно даже не зная
Все привычки и вкусы, доход.
Сколько ложечек кто-то для чая
В кружку сахара утром кладёт.
А любить можно даже так просто,
Ни за что-то, душой прикипеть.
Потому лишь, что этот вот кто-то
Образует с тобой одну нить.
А любить можно сильно и крепко,
Даже если далёк человек.
Ведь любовь не зависит от метров,
Когда есть притяжение сердец.

    Виктор пробыл со мной пять счастливых дней. За это время мы подали заявление в ЗАГС с условием, что он по прибытию к себе домой, переводом подаст уже по месту жительства. 
     Свадьба была назначена на двадцать девятое мая, как раз на день моего рождения. А срок моей службы заканчивался тринадцатого. Пока соберусь с вещами, пока доеду, там уже и двадцать девятое мая, решили с ним.
     После подачи заявления сразу заехали в магазин - свадебный салон и купили потрясающе красивое платье. Но кольца не смогли купить, их просто на тот момент не было в продаже.

    Я сияла от счастья.
    Прошли эти пять счастливых дней. Нас ожидала уже вторая разлука. Но в этот раз она не должна быть долгой, всего каких-то два месяца. Моему милому сейчас предстояло возвращаться к себе домой. Нагрузила его подарками и гостинцами для его родителей и сестренки. Очень старалась, чтобы все им понравилось. В назначенный час проводила его на самолет, который увез его в далекий отсюда край, на его малую родину. 
 
    Улетел. Через три часа он уже был у себя на родине, в областном центре. А оттуда автобусом до самого района, а дальше, его должны были встречать, до его деревни автобусы не ходили. Сегодня к вечеру он должен был быть уже у себя дома. Интересно, а как встретили его родители? А новость о том, что мы уже заявление подали в ЗАГС? Наверное, будут идти долгие расспросы.
    Но вот прошло уже почти два месяца. А писем от него так и не дождалась. Подал он наше заявление в ЗАГС, или же нет. Я в неведении. Скоро мое увольнение в запас.


  2." Неожиданная встреча".               
    Как-то однажды пришла в «Дом Быта». Перед «дембелем» сфотографировалась, и теперь нужно было забрать. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, увидела на площадке между этажами маленького мальчика. Не сразу узнала в нем уже подросшего Игоречка - племянника Геннадия. Малыш растянулся в улыбке, тихо поздоровался со мной и, сразу пустился бежать вверх по лестнице. Вслед за ним я поднялась на второй этаж и направилась в фотоателье, что находилось рядом с парикмахерской. Моё внимание привлекло появления сразу большого количества людей из парикмахерской. Ко мне навстречу уже в спешном порядке выходили: сначала Нина - сестра Геннадия, затем её супруг - Александр, следом уже сам Гена с маленьким племянником за руки, а за ними, ничего не понимающая, что здесь происходит, светловолосая, особо ни чем не примечательная, очень просто одетая молодая женщина. Я почему-то сразу поняла, что это была то ли подруга, то ли очередная жена Геннадия. Первую его супругу знала в лицо. Но это была не она, это была другая, и она была с ним.
- Представляешь, ко мне подбежал Игоречек, взял меня за руки и потянул к выходу, - первой заговорила Нина, - да так меня торопил:
- Пойдем быстрее к ней на встречу, сюда идет та красивая тетя.
Маленький малыш - Игоречек очень был привязан ко мне.

    Обменявшись дежурными фразами, посмеявшись, я попрощалась и, занятая своими мыслями о Викторе, забрав свои фотографии, вышла из здания. Мои мысли ни на секунду не покидали меня: 
"Нет, ну это уже не серьезно. Все уже было решено. И теперь что?" - сотни раз задавала себе этот вопрос. Но больше ждать не было смысла, и я решилась устроиться работать в штаб ДКБО, под руководство  Георгия Дмитриевича, - сына моей замечательной Людмилы Карловны. А для этого мои документы должны были проверяться Москвой. Я заранее подавала документы на проверку. А пока решила съездить к сестре, к подруге, а затем, на самый большой срок к маме на Урал. Благо, у меня было воинское требование - бесплатный проезд. Только нужно правильно составить свой маршрут следования и, вперед.

    Встречать меня на вокзал г.Иваново приехала сама тетя Полина. Это были мои хорошие знакомые.
    У них была единственная дочь Вера, чуть моложе меня, мы с ней прошлись по этому маленькому, тихому городку Кохма. Тут ничего не изменилось с тех пор, как я уехала. Улицы все также были пустынны, словно, все тут замерло. Только заводские трубы выдавали, что жизнь здесь течет своим чередом. По окончании смены распахнутся фабричные ворота и выпустят толпы народа на улицу, как отработанный материал, проглатывая очередную свежую порцию людей, заступающих на следующую смену.
    А пока что мы с Верочкой неспешно прогуливались по улицам.
 
    Следующее наступившее утро лишь напоминало о том, что мне нужно двигаться дальше уже в г. Иваново, где ожидала меня подруга юности Назирушка. 
    В общежитие прядильного цеха девчонки к моему приезду подготовились основательно. Стол был накрыт и все девчонки, знакомые, а больше незнакомых, но желающих увидеть настоящую морячку, собрались в комнате моей подруги. Весь вечер прошел в воспоминаниях и в шутках. Даже далеко за полночь девчонкам не хотелось расставаться. Но, увы. Утром мне вновь предстояла дальняя дорога - лететь в г.Волгоград, к сестре. Пройтись по историческим местам, по местам грандиозных боев города - героя Сталинграда, по мемориалу «Мамаев Курган», по музеям вооруженных Сил.

    Провожать меня вышли почти все девчонки из общежития. Кто-то нес мой чемодан, кто-то - небольшую мою сумку. Но вот незадача, мы не успели на троллейбус, который тронулся с остановки. Бежать, уже не было смысла, все равно не догнать. Но, проехав два десятка метров, троллейбус остановился и на ходу распахнул свои двери, а молодой водитель, выглянув из-за руля, крикнул:
- Девчата, я жду вас. Как же я могу оставить морячку?
Поблагодарив водителя, мы все уселись на свободные места и, весело переговариваясь, доехали до аэропорта.

    В славный город - герой Волгоград прилетела днем. Благополучно села на автобус, который должен был довезти меня из аэропорта почти до самого автовокзала. Удобно устроившись на своем месте, принялась рассматривать журналы, пытаясь найти что-нибудь интересное, и как-то убить время, отведенное на долгую поездку до автовокзала.   
- Девушка, вы не разрешите журнальчик полистать? - обратился ко мне молодой мужской голос.
    Я подняла свой взгляд и увидела на переднем сиденье молодого солдата. Глядя на него, нетрудно было догадаться, что он тоже дембель. О чем свидетельствовала его парадно-выходная форма. Без каких-либо расспросов, подала ему один из журналов. Но парень не унимался, вопросы так и сыпались из его любопытных уст. Я поняла, читать мне не получится, придется отвечать. Парнишка был не один, их было несколько человек. Все они весело переговаривались, шутили, не переставая осыпали меня комплиментами до самой нашей остановки. Весело и дружно сойдя с автобуса, они вместе со мной направились в сторону автовокзала.
 И они, поочередно меняясь, несли мои чемоданы, весело и безобидно подшучивая друг над другом.
- Девушка, - окликнул меня кто-то сзади. Я оглянулась на голос, но в этот момент щелкнул в руках одного из этих ребят фотоаппарат.
- Ну, разве так можно, - рассердилась я.
- Извините, пожалуйста, это нам на память о вас, - оправдывался один из них. - И потом, как мы сможем похвастаться перед ребятами, что летели на одном самолете, а затем и ехали по городу Волгограду с настоящей морячкой.   
               
    Мамаев Курган поразил меня своей великой мощью. А «Рука с факелом», протянутая из-под толщи ледяной реки. Дух захватывало, когда звучала музыка и, голос диктора. Трудно описать свои чувства в такие минуты.               
    Проехав все свои намеченные пункты следования, отдохнув в родительском доме положенные после службы дни, я вернулась в Ригу уже работать. Москва утвердила мою кандидатуру.
    Георгий Дмитриевич, сын Людмилы Карловны устроил меня работать под своим руководством. Он был великолепным командиром, очень замечательным начальником, так старательно оберегал меня. Терпеливо учил новой работе, подсказывал, разъяснял, практически раскладывая мою работу по полочкам. Его замом была женщина, возрастом старше меня, всегда готовая прийти на помощь. Атмосфера была такой изумительно теплой, дружелюбной. На такой работе хотелось работать и работать.  Моя теперешняя должность – работа не афишируется по некоторым соображениям военной службы. 

    На работе у меня все ладилось.
   
    Здесь же, Виц Риге я и училась во время своей службы. А теперь еще и жила здесь. По утрам бегала на работу по этим узким улочкам. Мой маршрут следования на работу как раз проходил по тем улочкам, где снимался всеми известный и всеми любимый фильм «Семнадцать мгновений весны». Я шла, словно, следовала за Штирлицем! Проходила мимо того самого музея, где он назначал встречу самому Борману! Чувствовала себя, чуть ли не участницей тех событий, далеких от нас военных лет.   
     Чаще всего здесь, в этой части города снимались исторические фильмы.
 
     В Старой Риге все улицы и тротуары были вымощенные булыжниками и были такие узкие, что едва мог бы уместиться лишь одиночный пешеход. А между двумя тротуарами, на проезжей части могла поместиться всего лишь одна легковая машина.
    Здесь я прожила свои лучшие годы жизни.    
    Нас было четверо девчат в квартире. Командование снимала нам квартиру под жилье в доме, который находился по улице Шкюню, прямо на площади - напротив Домского Собора. Утром, когда открывали окно, в округе уже было полно иностранных туристов. Виц Рига - есть Виц Рига. В переводе с латышского языка означает «Старая Рига». Город универсален. Столько всего необычного даже в самом облике города. Она больше похожа на Швейцарию .
     Как я уже писала выше, на работе все ладилось. Прекрасные отношения со всеми, и на работе, и дома. В свои свободные, выходные от работы дни с девчонками ездили отдыхать то в Юрмалу, то на Рижское взморье на пляж. Или просто ездили отдыхать в культурные места отдыха. Там проводились всякого рода то спортивные игры, то соревнования, или даже на лучший танец - вальс. Или просто на лучшую танцевальную пару, и так далее, и тому подобное. Старались постоянно себя чем-то занимать. Не сидели без дела.   
     Но в один прекрасный день я получила телеграмму от своего Виктора. В ней было всего лишь несколько слов:
- Люблю, целую. Прости. Жду тебя.
"Как это - жду тебя"?
Через пару дней и само письмо, полных раскаяния, мольбы о прощении и признания в любви:
- Прости. Люблю. Я не могу без тебя. Приезжай, мы все ждем тебя.
- А кто это «мы»? А как это просто, взять и приехать?
Оставить без ответа письмо я не смогла, не выдержала, ответила:
- А как ты это себе представляешь? И где ты был, чем ты занимался, о чем ты думал. Разве это любовь?

   Прошла неделя и вновь телеграмма от него. И вновь все эти же слова признания в любви, надежды, что я его прощу, и он мечтает вернуться за мной в Ригу.
Я не знала, как быть, не отвечала на его письма, на телеграммы. А сама свободные от работы минуты писала ему, мысленно ругая себя за то, что не могу молчать. Но не отправляла их. Писала вместо дневника, который я почему-то забросила после службы.
    И тут он решил подключить свою сестру, чтобы повлияла на меня.
Её письма приходили с четкой регулярностью и промежутками через каждые три - четыре дня. Она буквально заваливала, писала, что он очень раскаивается, страдает, мучается, что так некрасиво поступил со мной. Что нужно было сразу же написать мне, как только вернулся домой. Но его беда - он не любит писать письма. С этого, мол, все и началось. То отложил, то некогда, то не успел. И все так осталось и осталось. Он потерял со мной связь. А теперь, когда он нашел меня вновь, он уже не хочет меня больше терять. 
    В ответ я отправила все письма, которые я писала, но не отправляла ему. И отправила именно на его имя.

    Через неделю от него получила уведомление на получение денежного перевода, отправленного телеграфом. А следом и письмо:
- Собирайся ехать. Эти деньги, чтобы ты заранее могла заказать нам билеты и оплатить багаж. Я постараюсь приехать, как только ты отработаешь свое увольнение. Готовься.
    Я только устроилась работать. Не служить, а действительно работать. И моя работа мне очень нравилась. В мой рабочий кабинет имел право входить только непосредственный начальник и его заместитель. Мне никто не мешал, никто не стоял над душой и я, кроме своего непосредственного начальника, не подчинялась никому. А теперь все это бросать? А Виктор продолжал атаковать.
    Его родные готовились к предстоящей нашей свадьбе. Во всяком случаи, он так писал.
Как быть? Где же мне найти правильный ответ при сложившейся, как мне казалось тогда, сложной ситуации. И тут, Мария Александровна, заместитель моего начальника сказала:
- Эленька, работу ты найдешь всегда, а любимого человека - нет. Откажешься от его предложения сейчас ради работы, а потом вдруг, всю жизнь будешь жалеть.
- Как бы не ошибиться, - сказала я.
- Но, милая, это как карта ляжет. Тут не угадаешь.
    Нелегким для меня оказался этот, казалось бы, на первый взгляд, простой вопрос. И днем, и ночью мои мысли не отдыхали. Все взвешивала «за» и «против».

    Многое пришлось передумать. И я решилась, дала телеграмму, что готова выезжать. В ответ:
- Ура. Все ждем тебя. Я постараюсь приехать за тобой.
Я поехала на вокзал. Билетов не было. Время летних отпусков. На самолет не могу, слишком много вещей. Да и на самолет билетов тоже нет. Я пошла в военные кассы и с помощью своего начальника сумела купить лишь один билет, да и тот на поезд. 
    А как же быть, если Виктор приедет, где и как ему купить билет? Вновь заработали наши телеграммы друг к другу. Решили, я выезжаю одна, а он меня встречает на станции. Билет у меня уже есть, с пересадкой в «Воронежских Грязях». Девушка - кассир в билетной кассе посоветовала, чтобы пересадку делала не в самом городе Воронеже а, немного не доезжая. 
- В Воронежских Грязях вам легче будет пересесть на другой поезд, здесь он формируется и народу практически не бывает, - сказала она.
Обо всех своих передвижениях непременно сообщала Виктору.
- Давай, тогда езжай одна. Мы тебя здесь на станции встретим.

     В назначенный час отправила свой багаж и в этот же день выехала и сама. Таковы были правила в те годы, билет на проезд и провоз отдельного багажа в багажном отделении одного поезда и должны быть одним числом, выезд в один день.

     Телеграмма отправлена. Я уже устроилась на своем купленном месте в поезде. Теперь можно было спокойно поспать двое суток до самой пересадки.
     Мой поезд прибыл по расписанию на станцию «Воронежские Грязи», прокомпостировала билет и, ждать почти не пришлось, скоро подали и сам состав. Действительно, народу почти не было, и я спокойно пересела и заняла понравившееся, на нижней полке место и, расстелив постель, улеглась. В вагоне кроме меня, никого больше не было, и я благополучно уснула. 


     Следующей станцией был город Воронеж. А я так крепко уснула, что не услышала, как остановился поезд, как пассажиры грудью брали входные двери. Проснулась от ощущения, что кто-то смотрит на меня. Я открыла глаза, а напротив сидел молодой мужчина и неотрывно, с улыбкой смотрел на меня. И, заметив, что проснулась, добродушно произнёс:
- Доброе утро.
- Спасибо, - сказала я и отвернулась. Но уснуть уже больше не получилось. В вагон хлынуло несметное количество пассажиров, а вместе с ними топот ног, шум и гам, шутки, прибаутки, недовольные голоса пассажиров, не успевших занять места на нижней полке.
    Потянувшись к окну,посмотрела на перрон. А там…? Огромная толпа народа пыталась штурмом пробиться в наш вагон.
"Как хорошо, что прислушалась к словам кассира в Риге, когда покупала билеты" - подумала я.
     А на этот поезд билеты были уже без обозначения посадочных мест. Кто, где успеет занять места, там и едет. А проводница лишь констатирует факт занимаемого места.
- Господи, дай Бог, той девушке - кассиру здоровья, - не раз причитывала про себя. А ведь у меня и с собой много вещей. Огромный чемодан, в котором бы и сама могла уместиться и так далее. Мне, действительно, повезло с пересадкой.

     Больше об отдыхе мне даже думать не пришлось. Буквально через несколько минут в вагоне уже не было ни то, чтобы нижние места, даже вторые полки и местами все верхние, третьи полки были заняты. А этот мужчина, оказывается, пролез, чуть ли не через головы толпы, чтобы занять места для своей семьи.
     Оставшуюся часть дороги до самой станции Мальчевская все пассажиры весело и громко переговаривались между собой. Кто-то в карты играл, кто-то что-то рассказывал.
 
    А мне запомнился пожилой мужчина, который ехал со своим внуком. Внуку было примерно лет двенадцать. Когда речь зашла о ОРВИ - ангине, мужчина, обращаясь ко мне, сказал:
- Послушай, детка, я тебе дам дедовский рецепт, как вылечить ангину без операции и больше никогда в жизни о ней не знать.
- Жаль. Меня уже прооперировали.
- Пригодится в жизни, запоминай. И объяснил, как и что нужно делать, чтобы  забыть о ней навсегда.
- Спасибо, - сказала я. Этот рецепт и в правду запомнился мне на всю мою жизнь.

     Вот так в переполненном вагоне, вперемежку со смехом и шуткой, не заметила, что уже подъезжали к моей станции. Поезд остановился, соседи по вагону помогли вынести мои чемоданы. И оставив меня далеко от перрона, поезд  тронулся, ушел дальше по своему маршруту. Но мой вагон оказался в хвосте поезда и, естественно, далеко от вокзала. 
     Я стояла одна одинешенька, на приличном расстоянии, на высоких каблуках, а рядом были неподъемные чемоданы. И меня никто не встречал. 
     Делать было нечего. Стояла и ждала «у моря погоды». От нечего делать, стала разглядывать отъезжающие по следующей, параллельной к железнодорожным путям улице машины. И мне почему-то хотелось разглядеть и увидеть на их бортах именно цифры «сорок два». Проехала одна, другая. Вот и третья грузовая проехала, мелькнула между домами. Но затем остановилась, сдала назад. Сумела прочесть на бортах цифры
 - сорок два - девяносто девять. Увидела, как из кабины выпрыгнул водитель и побежал в мою сторону. Тут уже в водителе я разглядела своего любимого.
- Господи, я уже было подумал, что ты вновь передумала ехать, - наскоро поцеловав меня, проговорил он.
- А я уже обратно в Ригу собралась ехать. Меня ты не встречаешь, а значит, и ты передумал, - передразнила его.
- Скажешь тоже. Сейчас просто уборка, горячая пора, еле вырвался с поля.
- А почему уезжал от вокзала?
- Да не увидел тебя среди пассажиров, сошедших с поезда, решил, что ты передумала.
- А я вон где стояла, - пококетничала  по-детски.
- Ну, слава Богу, ты уже здесь и теперь все у нас будет хорошо.
- Очень хочется надеяться.
     Уложив чемоданы и усадив меня на пассажирское место, он завел машину, и мы медленно тронулись в путь.
     Вдоль дороги замелькали таблички с названиями населенных пунктов: с. «такое-то», д .«такая-то». И тут мое внимание привлекла табличка с указателем х. «Гетманово»? Догадалась, что «д» - это значит деревня, а «с» - село. А что означала буква «х»? Я так и не поняла, а спросить, почему-то постеснялась.   
     Вдоль дороги колыхалось, словно, это были морские волны - море травы. Многие виды трав для меня были еще не знакомы, не виданы мной. И я просила:
- А что это там растет?
- Бурьян, - ответил он и тут же переправил себя:
- Сорняк. Сорная трава.
- Понятно.
    Я замолчала. И сразу поняла, что ему теперь нужно будет объяснять мне значения многих других слов, местного применения, с местным колоритом. Мой слух воспринимал пока чистую русскую речь, латышскую, эстонскую и, естественно, пройдет какое-то время, пока научусь различать те или иные значения местного говора.
Как ни странно, глядя на своего любимого поняла и то, что он тоже думает о том же.

    Наконец мы заехали в деревню. В деревню, где мне теперь предстояло жить. Боже, какая красота, море зелени!
    Вот мы уже повернули на улицу, где в глубине этой тупиковой улицы стоял небольшой желтенький домик. А по краям дороги и возле заборов росло огромное, просто несметное количество лопухов с очень большими листьями. У меня невольно вырвалось:
- О, сколько здесь лопухов!
- Да этого добра здесь навалом.
    Я посмотрела на него и тут меня впервые осенила мысль, что здесь-то мне и придется теперь жить. И стало немного грустно.

    Подойдя ко двору, Виктор предупредил меня, что у них просто до дикости злая собака и чтобы я была осторожней.
- Хорошо.
    Он шел впереди с чемоданами, а я следом и тут же увидела перед собой собаку - дворняжку. Она была на цепи. Увидев чужого человека в моем лице, приняла свою бойцовскую позу, чтобы как следует облаять. Но почему-то молча наблюдала за мной.
- Рекс, нельзя, свои, - сказал Виктор.
    Я шла, как можно плотнее прижавшись к сараю, чтобы злючка не смогла меня достать, если вдруг надумает укусить. Но она лишь с грозным видом забегала на длинной цепи, прикрепленной к толстой, в палец толщиной проволоке по всему периметру двора. Черно-рыжая бестия выглядела уж очень серьезной. Ей ничего не стоило подбежать ближе и в клочья разорвать меня.
    Я, как можно ласковее проговорила:
- Рекс, Рексик мой.
     У собаки от такой моей наглости уши и шерсть вздыбились вверх, пасть раскрылась от изумления, а глаза округлились. Её голова наклонилась на бок, а её малиново-розовый язык высунулся из пасти чуть ли не до земли, а она даже не почувствовала этого. Похоже, такой смелости не ожидала от меня, стояла, словно, онемела, не знала, как дальше себя вести. Так ни разу не рыкнула, не залаяла на меня.
     В дальнейшем эта собачка стала самым преданным и горячо меня любящим другом.
    Мой муж часто вспоминал и удивлялся, как мне показалось, даже с какой-то долей ревности:
- Ну, надо же, Рекс на тебя ни разу не залаял. А дядьку Сашку, родного брата мамы, который на день по несколько раз к нам приходит, он готов разорвать. Точно также он не переносит родных теток мамы, они тоже по несколько раз на день приходят, но он их не пропускает. Что же такое с ним случилось, почему он тебя сразу же принял?
     Это стало как для них загадкой, так же и для меня самой. И так, есть контакт - целый контакт!

     В честь моего приезда собралась вся родня из деревни. Всем было интересно увидеть меня, его - Виктора девчонку, которую он даже отслужив и находясь дома почти целый год, не смог забыть. И вот теперь собирался на ней жениться.
Смех, шутки сыпались за столом и тут его мама сказала:
- Детки, через две недели вы уезжаете в другой район, учиться в техникуме экстерном по направлению от колхоза. И по всей вероятности, в ЗАГС пойдете там.
     За столом наступила тишина, пауза длилась несколько секунд. Но тут его отец решил договорить:
- Время сейчас горячее. Уборочная страда - идет уборка урожая, со свадьбой придется пока отложить, как мы уже сказали, - в слове «мы» особо подчеркивая, что таково значит родительское слово, - в ЗАГС пойдете уже на месте его учебы.
 
    Вновь наступила тишина за столом, но через пару секунд все его родственники закивали в знак согласия, в знак поддержки этого сногсшибательного родительского благословения:
- Правильно, правильно.
- А я не согласен, - сказал дядька Колька - родной брат мамы. Они должны здесь пожениться и получить родительского благословения. Это что за такая семейная пара будет?
- Я думаю, что им там нужно расписаться, - вновь протестовала его мать.
Но вскоре спорный вопрос, касающейся нашей будущей семейной жизни, нашего семейного благополучия потихоньку затих. Ведь на столах красовались всякого рода спиртные напитки, и мои «иностранные» гостинчики, необычно для окружающих, красовавшихся красивыми этикетками, тоже хотелось быстрее снять с них пробу. А все гости свои - родные. Их натруженные руки и спины жаждали хотя бы немного отдыха. Не всегда была возможность отдохнуть хотя бы пару часов. А тут такой повод.
     В назначенный день отъезда нас погрузили в машину председательской «Нивы», а вещи в грузовую машину и повезли по «московской трассе» в другой - южный район области, в дальний поселок.


    Нам предстояло жить, учиться, и работать в этом студенческом поселке и, конечно же, на съемной квартире. Ему учиться на дневном обучении в техникуме, а мне работать. Но для того, чтобы работать, прежде нужно было встать на воинский учет, прописаться, затем найти работу и устроиться. Но как это сделать в совершенно чужом краю, местности? Где нас никто не знает и не ждет, ни то, чтобы кто-то, а даже «мухи не шепчут»?
Выгрузив нас, свекровь сказала:
- Ну что, хозяйка, накрывай на стол, нам нужно подкрепиться и в обратную дорогу.
    Пообедав, свекровь и свекор с водителем сели в машины и уехали. А мы остались. Остались, чтобы начать свою, самостоятельную семейную жизнь.
 
      =Съемная квартира=

     Одно название – квартира. Самая настоящая хибара. Два маленьких, низких окна в одной комнате, потолок такой низкий, что муж постоянно задевал его затылком. У глухой стены стояла железная кровать, растянувшейся от времени пружинкой, рядом – подобие стула и еще рядом - тоже подобие, но стола. Комната была размером два с половиной метра на два с половиной метра. Это у нас был и зал, и спальня, и гостиная. Но вторая комната, прихожая была еще намного меньше, где стояла угольная печь. Раньше я нигде и никогда не видела. Но чтобы топить эту печь, прежде нужно было каким-то образом добыть и дрова, и уголь. А достать было сложно. А на чем же готовить еду? О газовых плитках и речи не было. Пришлось срочно купить керогаз. Так с ноля началась наша отдельная жизнь. Где главой нашей еще маленькой семейной ячейки был студент - двухгодичник. И я безмерно была рада тому, что рядом со мной был мой любимый. Человек, которого я очень долго ждала, любила безмолвно, теперь мы с ним вместе, мы - будущие законные супруги. Как это звучит гордо! 
    А мне еще предстояло найти работу, устроиться. И срочно, время поджимало, встать на воинский учет. 

    Где я только не была в поисках работы. И слушать меня не хотели, "нет работы» и все тут.
    И я поехала в город, в районный центр, военкомат, где я должна была стать на учет. Закончив все дела с учетом, решила зайти к военкому.
"Авось, повезет, найду у него поддержки".
    Дождавшись очереди, но предварительно прождав на улице почти целый день, я все-таки попала к нему. Высокий, статный полковник с интересом выслушал меня, расспросил о службе - весь мой послужной список. Доложившись по уставу, я рассказала ему о своих мытарствах по поиску работы. Внимательно выслушал, затем помедлив, сказал:
- На днях по делам службы я должен быть в вашем поселке, постараюсь вам помочь с работой.
- Я тронута вашим вниманием, - сказала я.
- Не каждый день к нам за помощью обращаются настоящие военные моряки, - сказал он, да и не так уж их много, чтобы разбрасываться ими! Да, и оставьте мне ваш адрес.

   Записав ему адрес нашей съемной квартиры и поблагодарив, я вышла из кабинета. 
   На душе было спокойно и я, погуляв почти по пустынным улицам этого небольшого южного города, чтобы «убить» время до прибытия автобуса, присела на скамеечку возле остановки и мои мысли умчали меня, словно, лихие кони на скачках, поднимая под своими резвыми копытами тучу песочной пыли. Умчали, и я, не сопротивляясь своим мыслям, охотно согласилась окунуться в свои воспоминания.
(продолжение в рассказе 30"На гражданке")