Баня

       Баня в моих детских воспоминаниях  занимает особое место. Отрывочные воспоминания о бане сохранились у меня с самого раннего периода жизни. Помнится, например, как отец обливает меня прохладной водой из шайки с головы до ног, что-то помнится об ощущениях нестерпимой жары, которая мне ужасно не нравилась, что-то еще необъяснимо смутное, связанное с запахом дыма,  черной сажей, и особым ароматом веника и каких-то трав.
       Испокон веков баня на селе топилась по черному.  Банный день - суббота. С утра мать затапливала в бане печку, а мы, детвора, дружно носили воду в котел и бочки для холодной воды. На банные нужды брали воду из озерной проруби. В печку был встроен большой котел, казан, как его называли, там нагревалась горячая вода. Рядом стояла специальная емкость для щелока - особого раствора, которым пользовались вместо мыла. Мыло в сельмаг привозили редко, стоило оно дорого, и мало кто им из простого люда мылся.  Щелок варила мать, секрет его изготовления мне так и остался неизвестен. Этим раствором мыли голову, в нем стирали одежду, и так далее. С другой стороны от казана возле топки имелась каменка - груда камней, которые в процессе топки бани сильно раскалялись и очень долго оставались в таком состоянии.
       Топилась баня долго. С самого утра и до вечера. Особенно долго - зимой. Наконец, когда уже темнело, эта процедура заканчивалась, и дверь в банное помещение закрывалась. Некоторое время все оставалось в таком положении - шел процесс нагревания воздуха в бане. Наконец, начинался великий ритуал банного волшебства.
Первыми в баню шагали мужики - отец и все братья. Отец заходил в предбанник первым, мы оставались на улице. Батя открывал дверь в помывочную, набирал в ковшик горячей воды, и плескал ее на каменку. Дверь оставалась открытой - раскаленный пар вырывался на улицу, унося весь угарный дух.
       Дверь закрывалась, мы все заходили в предбанник раздевались и забегали в тепло - в предбаннике тепла не было, там была почти такая же температура, как и на улице, может только чуток теплее.
       Но вот заходит последний из нас, дверь плотно прикрывается, мы все залезаем на полок, батя поддает ковшиком  водички на каменку, пар стремительно летит в высоту, бежит под потолком, становится жарко. Некоторое время греемся, потом начинаем хлестать друг друга вениками,  Напарившись до изнеможения, гурьбой вылетаем на улицу, ныряем в глубокий сугроб, валяемся-барахтаемся секунд  пятнадцать-двадцать, залетаем в баню на полок, греемся чуток, и снова паримся вениками.  Эта нехитрая процедура повторяется раза три-четыре.
       Наконец, напарившись  вволю, разбираем шайки, моемся мочалками, трем друг другу по очереди спины и, распаренные, красные, как раки, выбираемся в предбанник.  Наскоро одеваемся и бежим по тропке домой. Разогретое тело совсем не чувствует мороза.
       Дома на столе уже стоит горячий самовар, в центре стола - большое блюдо с моченой брусникой. Начинается  "послебанное" чаепитие, которое продолжается довольно долго. В доме одни мужики - женщины ушли в баню.
В теле становится как-то по особому легко и тепло, дышится свободно. Приятная истома разливается по рукам-ногам.
       Спится после бани легко, в сон проваливаешься, едва голова касается подушки, ночь пролетает мгновенно кажется, только заснул, а уже утро...
       В жизни довелось мне мыться в разных банях, и простых, и финских, и даже шикарных. Слов нет, удовольствие мыться в подобных  банях огромное, но простая русская незамысловатая банька, стоящая в конце огорода, вся черная от сажи и копоти, занимает в моих воспоминаниях  особое место. Когда мне случается увидеть где-то в глухих деревеньках подобные строения, в душе сразу возникает особое, щемяще-теплое чувство, даже банные запахи мерещатся.