Палач Его Величества. Глава XII

Когда темнота перед глазами слегка рассеялась, мне открылся на удивление знакомый вид; гигантский замок, что маячил перед моим взором, начиная с ночи. Он выглядел точь в точь как во сне, серые стены из каменных блоков, уходящие ввысь прямоугольные башни, огромные окна и массивная каменная лестница, ведущая к крыльцу, около которого, облокотясь на дверь и скрестив руки, стоял светловолосый человек с пугающими прозрачными глазами с точками зрачков. Он был не так уж и похож на своё фото в википедии, и тем не менее, не узнать его было невозможно. Сэр Томас Стэнли Линсдейл, президент Королевского исторического общества, член Ордена Британской империи, наследник Чиллингема и великая Олесина любовь. Если она думает, что по её лицу ничего не видно, то это она зря. Но это всё, конечно, хорошо, только вот что это за такие качественные галлюцинации у меня пошли, абсолютно реальная картина, можно потрогать рукой камни или вдохнуть аромат свежей травы.
— У вас не галлюцинации, — не сходя со своего места, сообщил мистер Линсдейл, — вы просто ненадолго переместились в ноосферу. Прошу прощения, что так бесцеремонно выдернул вас, но мои дела не терпят отлагательств.
Что, простите?
— Куда вы меня выдернули? — Бог ты мой, надо срочно завязывать с алкоголем, это же уму непостижимо ловить такое кино средь бела дня.
— В ноосферу. Вам знаком этот термин? Скажем так, некая оболочка земли, где сливаются воедино мысли и чувства всех разумных существ, неважно, живых или мёртвых. Почему вы так смотрите, вы ведь прекрасно всё понимаете, вы совершенно не удивлены, вы даже подспудно ждали этого вызова. Что же вас смущает?
— Хотя бы на каком языке мы тут с вами говорим.
— Я на английском, — пожал плечами Линсдейл, — вы на русском. Здесь это не имеет значения. Мы можем просто обмениваться мыслями, но вам привычней говорить вслух. Пожалуйста, как вам угодно.
— А-а-а. Интересное кино. А то я уж было подумала, что знаю английский.
— А вы не знаете? — Блондинистый историк посмотрел на меня с любопытством. — Тоже мне, нашли проблему. Подойдите. Не бойтесь, я не причиню вам вреда. Вам привычнее действия...— он на несколько секунд прижал пальцы мне к левому виску. Почему-то стало щекотно.
— Ну вот, теперь вас не отличишь от выпускницы Кембриджа, — усмехнулся он, — считайте это авансом.
— За что? — Просто так ничего не бывает. Интересно, какие проблемы могут быть у человека, который вот так запросто может шарахаться по этой вашей ноосфере и одним движением вкладывать в голову целый лингвистический пласт. То, что он не моя галлюцинация, до меня всё-таки дошло. Как и то, что ему что-то позарез понадобилось именно от меня. На вид он был весьма целеустремлённым человеком, и спокойствие на его лице было обманчивым.
— И зачем вы меня сюда вытащили? — Нет, ну правда интересно.
— Простите, — он подошёл и снова положил пальцы на мой висок, — я не снабдил вас всей полнотой информации. Одну минуту.
В голове будто единым файлом внезапно открылась вся его история, начиная с Олесиного приезда в Лондон. Это было так неожиданно, что я села на ступени. Села, сделала пару глубоких вдохов и попыталась прокрутить её всю у себя в мозгу. Один раз, потом другой, третий... пока, наконец, более-менее не уяснила, что к чему. Я, наверно, раз пять отдельно прослушала его рассказ Олесе и не отказала себе в удовольствии понаблюдать за тем, что происходило после. Однако. Историк открылся с кардинально новой стороны, что ж, я немного начинаю понимать дымку в Олесиных глазах.
— То-то она вся такая мечтательная бродит, — сообщила я ему, и брови англичанина поползли вверх.
— Вам не говорили, что подсматривать нехорошо?
— Говорили. Но вы же сами снабдили меня всей полнотой информации. — Я выделила слово "всей".
— М-да. Олеся предупреждала меня, что вы весьма вольно обращаетесь с моралью. Что ж, возможно, это даже к лучшему. Скажите, теперь вам понятен мой вызов?
— Теоретически да. Но вообще-то мне кажется, что вы перемудрили. У меня нет никаких таких особых способностей, вся эта история в Хакасии одно большое нагромождение случайностей. Да, меня швырнуло в могилу к Сарым, я располосовала там руку... но на моём месте мог оказаться кто угодно, Катя, Эдик... Олеся, в конце концов. И то, что именно я ухитрилась залить эту могилу кровью... нет, мистер Линсдейл, это случайность.
— Нет, Джулия, вы ошибаетесь. Поверьте мне, за двадцать лет я кое-чему научился. Я согласен, что вместо вас в гробницу мог провалиться любой, но провалились вы. И затем, именно вам, и никому другому, старая шаманка позволила увидеть себя. Если вас настолько одолевает скептизицм, позвольте мне напомнить вам ещё одну историю, которая произошла незадолго до вашей поездки в Сибирь. Вы работали над фильмом про Ольшанский замок. Вы помните?
Та-ак, козыри пошли. Я кивнула.
— Все, кто имел отношение к этой работе, так или иначе пострадали. — Линсдейл смотрел мне в глаза, и под взглядом его было на редкость неуютно. — Два человека погибли. И только вы умудрились выйти сухой из воды, хотя довольно долгое время провели в обществе прелестной пани. Вас до сих пор ничего не смущает?
Интересно, это его в Кембридже научили так ловко языком плести?
— Я не знаю. Мне нечего вам ответить, мистер Линсдейл, я просто не понимаю, чем я могу вам помочь. Я уже даже более-менее постигла логику ваших рассуждений, но нам с вами это ничего не даёт. У меня... Я... Слушайте, ну я же никогда не делала это... целенаправленно. Я понятия не имею, что я могу для вас сделать. И как.
— Вы же слушали мой разговор с Олесей. Вы мне нужны как медиатор. Как медиатор... и как хирург.
— Подождите... — У меня в голове сверкнула ослепительная вспышка, будто магний из старинных фотоаппаратов. — Подождите-ка... Сейчас, сейчас... Кажется, у меня сложилось. — Я смотрела на него круглыми от удивления глазами. — Медиатор, хорошо, пусть... Пусть так, да. Кровь... Джону Сэйджу насолили лично вы, вполне логично, что он захочет налакаться именно вашей крови... это да, это всё в ряд... Кости! Точно! Кости-кости-кости... — Меня внезапно охватил странный азарт. Так бывает, когда стоишь на пороге какого-то открытия. Чёрт возьми, а ведь может и выгореть. Я даже на ноги вскочила, впечатавшись рукой в каменный шар на перилах. Томас Линсдейл смотрел с нескрываемым интересом. Я повернулась к нему:
— Вы знаете, где похоронен Джон Сэйдж?
Линсдейл задумался.
— Его повесили во дворе замка и похоронили где-то неподалёку. Но памятника, как вы понимаете, нет.
— Вы сможете найти это место?
Он задумался ещё сильнее, лоб прорезала складка. Наконец он кивнул.
— Да. Думаю, смогу.
— Найдите его могилу. Выкопайте череп. В принципе, сойдёт любая другая кость, лишь бы его, но череп лучше. Да. Выкопайте череп. Там, в Хакасии... Я поняла. У меня кровь попала именно на её кости, это и помогло. Она напилась крови и утихла. Возможно, и в вашем случае это поможет.
Томас Линсдейл молча курил, над чем-то размышляя. Я вдруг поняла, что мне остро не хватает никотина.
— Да, конечно, — он протянул мне пачку, — прошу вас. Да, мне кажется, этот способ может сработать, я не вижу никаких логических противоречий. Череп я найду, это не такая уж сложная история... осталось приобрести вам билет.
Я поперхнулась дымом.
— Нетушки. Вы меня простите, но я никуда не поеду. У меня и загранпаспорта нет, и вообще. Нет-нет. Я в это ваше логово не сунусь. Если у вас там сотни казнённых людей под фундаментом, знаете, я, пожалуй, воздержусь. Если то, что вы про меня говорили, правда.
Англичанин смотрел с интересом. Он что-то прикидывал в уме и, наконец, выпустив струйку дыма, спросил:
— И что вы предлагаете?
— Приезжайте в Москву. Со всем барахлом. Я постараюсь вам помочь.
— Нет, Джулия, эти вопросы надо решать там, у меня, на месте.
— Да хватит блажить! — разозлилась я внезапно. — Если у вас будет череп, вы можете находиться хоть на Гавайях, это уже не имеет никакого значения. Кровь ваша всегда при вас. А если учесть, что в качестве хирурга вам нужна я, то добро пожаловать в столицу моей родины. В конце концов, это нужно вам, а не мне.
И вдруг он расхохотался. Я даже вздрогнула от неожиданности.
— Олеся предупреждала меня, что вы человек резкий, упрямый и прямолинейный. Вижу, она не ошиблась.
Кстати, об Олесе. У меня тоже есть пара козырей в рукаве.
— Вы хотите её увидеть? — спросила я, глядя ему в глаза. Выражение лица его почти не изменилось, и лишь глаза странно блеснули.
— Да, — тихо ответил он.
— Ну так мы договорились?
— Видимо да. — Он хмыкнул. — С вами приятно вести дела. Да, договорились. Я дам вам знать, когда приеду.
— Только... — я замялась. — Не надо так, как после Олесиного отъезда, что вы устроили мне тут сразу три психические атаки на мозг. Я вам дам свой номер, просто позвоните. Я не хочу в эту вашу ноосферу.
— Как скажете, — кивнул он, — номер я ваш знаю.
— И ещё. Я понимаю, это уже звучит нахально, но вы можете... короче, эта неделя у меня рабочая. А потом выходные, вы сможете приехать на следующей неделе? Мне будет гораздо проще, не надо отпрашиваться и меняться с кем-то...
— Никаких проблем, — кивнул он, — мне тоже нужно время, чтобы всё подготовить. Недели мне как раз хватит. Так что не переживайте.
Я сидела на каменных перилах, облокотившись о навершие в форме шара, и пыталась как-то понять, в какую же дикую авантюру я ввязалась, причём на раз-два-три. Но отступать смысла не было. И потом, мне было действительно искренне жаль этого лощёного британца в безупречном костюме, потому что где-то там, в глубине его почти бесцветных глаз притаилась такая боль, что мурашки бежали по коже. Что ж, если я смогу ему хоть чем-то помочь, значит, и от меня есть хоть малый толк в этом мире. А потом, я желала Олесе счастья. Ну, почему нет-то?
— Слушайте, а сколько времени прошло? Может, меня уже нашатырём девчонки откачивают?
— Да бросьте. Здесь время идёт по-другому. Вы вырубились максимум на пару минут в своей комнате, никто ничего и не заметит.
— Ну ладно. — Я встала. — Если дело выгорит, с вас пиво.
— Хоть танкер, — улыбнулся он, — у вас интересная система приоритетов. Что ж, до встречи.
Мир перед глазами поплыл, и Чиллингем растворился в тёмном мареве.


*    *    *


— Юль, ну хватит уже! — Лилька смотрела на меня и возмущённо сопела. — Ну сколько можно выпадать? Скоро совсем в лунатика превратишься. Олеську пугаешь.
— Всё, всё. Хорош тут. — Я перевела взгляд на Олесю. М-да, подруга, серьёзно тебя вштырило. Знала бы ты, где меня сейчас носило. Привет от историка я решила ей не передавать, ещё сочтёт сумасшедшей, хотя меня уже вполне оправданно можно сдавать в психушку. Я так и не поняла, приснился мне этот разговор с Линсдейлом, или я и впрямь была в этой его ноосфере, но я помнила каждое слово из нашего диалога. Я сунула руку в карман и вздрогнула. Пальцы нашарили прогоревший до фильтра окурок "Лаки Страйк". Так, всё, теперь только спокойствие. Тебе ничего не приснилось. Ты была в этом чёртовом Чиллингеме, ты разговаривала с этим человеком, ты подписалась избавить его от его мучителя, ты... Так, мне надо выпить.
— Лиль, Олесь, вы извините меня, но все эти рассказы я потом дослушаю. Правда, не обижайтесь. Что-то мне как-то... голова разболелась.
Олеся встревоженно смотрела на меня огромными васильковыми глазищами.
— Слушай, ты и правда бледная какая-то. Может, тебе в медпункт сходить? Ты встать-то можешь?
— Всё я могу, — огрызнулась я, — просто накатило. Бывает. Наверно, какой-нибудь спазм сосудов. Ничего страшного.
— Давай я с тобой посижу.
— Нет, спасибо, Олесь, не надо. Ну правда, не надо. Мне просто надо посидеть в тишине и одиночестве.
— Её не переспоришь, — Лилька направилась к двери, — ты, мать, свисти, если что. Только обмороков нам здесь и не хватало.
Они вышли, и я откинулась на спинку стула, закрыв глаза. Это какой-то звёздный трындец, господи ты боже, во что я вляпалась, что мне теперь делать? Я заглянула под стол. Около вентилятора притаилась банка "Балтики". Вот и хорошо, дверь на ключ и пусть весь мир подождёт...

Всю неделю я работала как терминатор, сознательно вытесняя из памяти разговор с Томасом Линсдейлом. С чего он вбил себе в голову, что я могу помочь ему справиться со средневековым палачом? Я выслушала Олесину версию её путешествия, укрепившись в своих выводах, что в этот раз она встрескалась всерьёз и надолго, прочла в электронной библиотеке несколько книг на английском языке, с изумлением обнаружив, что и впрямь понимаю всё, что написано, снов про Чиллингем мне больше не снилось, видимо, мистер Линсдейл решил пощадить мою психику и не дёргать почём зря.

К понедельнику я уже решила было, что это загадочное происшествие навсегда перейдёт для меня в разряд странных причуд сознания, как в кармане завибрировал телефон. На экране высвечивался абсолютно незнакомый мне номер.
— Доброе утро, — я вздрогнула, услышав английскую речь, — вы помните меня?
— Здравствуйте, мистер Линсдейл, — вздохнула я. Причуды сознания хохотали в голос. — С приездом, надо полагать?



Продолжение:  http://www.proza.ru/2016/04/13/1594