Глава 12. Карпов ведёт расследование

      Карпов плохо спал в эту ночь, постоянно щупая свои щёки и подбородок и в который раз убеждаясь, что они остались всё такими же гладкими и нежными.

       «Во, гады! — ругался он. — Депилировали всё-таки меня. Интересно, сколько же придётся мне теперь ходить с лицом, как у кастрата? Ну, ничего, я до них доберусь…»

                ***

       Карпов приехал в отдел задолго до начала рабочего дня и, стараясь не привлекать к своей персоне особого внимания, переходил от одной группы беседующих возле входа или в коридорах сотрудников к другой, подозрительно вежливо здороваясь с теми, кто заметил его.

       Ни слова про коньяк Карпов не услышал, и это в отделе, где количество любителей выпить на халяву на квадратный метр зашкаливало.

       «Не может быть, чтобы человек, стянувший у меня ящик коньяка, сразу же не попробовал этот напиток, — решил Карпов. — Скорее всего, я не там ищу».

       В это время он проходил мимо курилки, откуда раздавались чьи-то довольно весёлые голоса. Тихонько приоткрыв дверь, Карпов увидел там курящих Агапова и Черенкова, которые собирались сегодня вечером распить вторую бутылку пятизвёздочного коньяка «Коктебель».

       «Только не эти два придурка! — возмутился Карпов, который думал, что ему противостоит достойный противник. — Это же даже представить стыдно, что меня, пьяного до невменяемости, обмазали кремом для депиляции эти два клоуна, которых в отделе никто серьёзно не воспринимает!»

       Но против фактов не попрёшь, поэтому Карпов зашёл в курилку, заперев за собой дверь, после чего в лоб спросил у Агапова с Черенковым:

       — А теперь рассказывайте, какого вы всё это сделали…

       Конечно же, они начали «отмораживаться», пытались уйти в несознанку, но Карпов и не таких «раскалывал». Для начала он вытянул из кармана свой верный секатор, после чего сразу же прочитал в глазах Агапова и Черенкова страстное желание сотрудничать со следствием.

       — А что случилось, Стас? — осторожно поинтересовался Агапов. — Ты скажи нам, и если мы что-то знаем…

       — Это вы мне расскажите, что вы вчера делали вечером в отделе? — перебил их Карпов.

       — Мы? В отделе? Вечером? — искренне изумился Черенков. — Да мы вчера еле-еле до конца рабочего дня досидели… Нас, между прочим, Серёга Глухарёв вчера коньяком пятизвёздочным угостил, и мы до ночи этот подарок у Лёхи дома дегустировали.

       Агапов при последних словах Черенкова заметно занервничал, но Карпову уже было не до него.

       «Глухарёв! — подумал он, покидая курилку. — Ну, по крайней мере, хоть человек серьёзный и уважаемый. Но за что?»

                ***

       Вернувшись в свой кабинет, Карпов достал из ящика стола злосчастный крем для депиляции. Затем отодвинул стол, разобрал под ним паркет и достал из встроенного в пол ящика один из «левых» пистолетов, после чего, не спеша, присоединил к нему глушитель и вставил магазин с патронами.

       — к cерьёзному человеку нужно относиться серьёзно, — усмехнулся он, поставил стол назад, запихнул пистолет за пояс и, закрыв кабинет на ключ, направился к кабинету Глухарёва.

       — Привет, Стас, — оторвался на секунду от своей обычной писанины Глухарёв, увидев в проёме открытой двери своего кабинета Карпова. — Что ты хотел?

       Карпов молча закрыл за собой дверь, достал свой мобильник и на полную громкость включил радио, затем, не спеша, вытащил из-за пояса пистолет с глушителем и направил его на Глухарёва.

       — Стасик, ты что, забыл, где и кем работаешь? — как на умалишённого, глянул на него Глухарёв. — Убери свою «пушку», а то ещё выстрелит ненароком…

       Карпов от такого пренебрежения к своей персоне злобно зыркнул на него, затем достал из кармана крем для депиляции и кинул его на стол Глухарёву.

       — Быстро намазал этим голову, — приказал он. — Причём, всю!

       Глухарёв, изучив информацию на тюбике, расплылся в радостной улыбке.

       — Стас, а ты, всё-таки, классный мужик, хотя и методы у тебя, прямо скажем, недостаточно гуманные, — говорил он, с заметным удовольствием втирая крем в свою редкую коротко остриженную шевелюру с довольно заметной проплешиной. — Мне и самому эта лысина глаза постоянно мозолит, время от времени решаю сбрить всё оставшееся нафиг, только рука не поднимается. А ты мне в этом нелёгком деле помог, хотя я и представить себе не мог, что тебя до такой степени раздражают лысеющие мужики. Слушай, можно, я этот крем домой заберу? У меня ведь на теле ещё столько мест с ненужной растительностью…

       — Забирай, — махнул рукой Карпов и перевёл разговор на интересующую его тему. — Кстати, тут ходят слухи, что ты хорошим коньяком разжился, угощаешь им всех направо и налево, причём, целыми бутылками…

       — А-а-а, это Агапов с Черенковым, наверное, всем в отделе уже рассказали, что я им вчера по бутылке «Коктебеля» подарил, — объяснил Глухарёв. — А мне этот коньяк Зимина принесла, только после того, что вчера было, я от неё больше ничего не хочу, поэтому отдал её презент первым попавшимся людям. Вот так.

       Карпов сочувственно покивал головой и вышел из кабинета Глухарёва.

                ***

       «Круг замкнулся, — думал он. — Я подарил коньяк Зиминой, она — Глухарёву, тот — Агапову с Черенковым. Прямо, какой-то кругооборот коньяка в отделе получается… Ладно, подойдём к этому делу с другой стороны.»

       Он зашёл к себе в кабинет, собрал в большой полиэтиленовый пакет посуду из сейфа и зеркало в пластмассовой рамке, затем направился в ближайшие к отделу магазины, разумно рассудив, что злоумышленник вряд ли ездил в дальнее Замкадышанье, чтобы купить эти вещи.

       Чутьё его не подвело. Уже в первом хозяйственном магазине продавщица опознала и чашки, и рюмки, и блюдца, которые вчера днём купил… он сам.

       — Может, Вы ошиблись, и это был просто очень похожий на меня человек? — спросил у неё Карпов.

       — Нет, что Вы! — убедительным голосом ответила продавщица. — Я Вас хорошо запомнила: не часто в нашем магазине покупают сразу столько посуды…

       Аналогичная ситуация повторилась и в небольшом магазине, где продавалась различная дешёвая дребедень. Продавщица утверждала, что именно он купил здесь вчера это жуткое зеркало.

       «Кто-то решил меня подставить и заплатил продавщицам за то, чтобы они опознали меня, как покупателя всей этой хрени, — догадался Карпов. — А значит, этот кто-то работает у нас в отделе и прекрасно знает, что я это дело так не оставлю… Итак, кто у нас часто остаётся в отделе после окончания рабочего дня? Дежурные, диспетчер и… Зимина! А не побеседовать ли мне с ней на эту тему?»

                ***

       Решение Карпова расспросить Зимину о том, как она провела вчерашний вечер в отделе, подкреплялось ещё и смутными воспоминаниями о том, что он совсем недавно лично видел початый ящик с коньяком «Коктебель» в платяном шкафу в кабинете Зиминой.

       «Такое мне присниться не могло, я в этом уверен на сто процентов», — сказал сам себе Карпов и постучался в кабинет Зиминой.

       — Войдите! — услышал он её громкий и строгий голос.

       — Ира, я к тебе по личному вопросу, — объяснил Карпов и, подойдя к её столу, начал выкладывать из пакета найденные вчера вечером у себя в кабинете вещи. — Это, случайно, не твоё?

       А Зимина всё утро ломала голову над тем, куда запихнула новые чашки, блюдца и рюмочки, а также чудненькое настольное зеркальце в такой миленькой розовой кружевной пластмассовой рамочке.

       — Да, это — мои вещи, спасибо тебе, Стас, — совершенно искренне ответила она, пододвигая поближе к себе все эти вещи. — Скажи, а где ты всё это нашёл?

       — Там, где ты вчера их оставила, — с нехорошей ухмылкой произнёс Карпов. — Да, и ещё. Что-то подсказывает мне, что у тебя в шкафу спрятан тот ящик коньяка, из которого я подарил тебе четыре бутылки…

       Зимина и про ящик коньяка помнила. Помнила, как вытаскивала его из багажника карповской «Инфинити», как почему-то накрывала его карповским же пиджаком и принесла этот ящик к себе в кабинет. Только не знала, куда его запихнула. Неужели, и правда, в шкаф?

       Она подошла к шкафу и открыла дверь. На дне шкафа стоял ящик с десятью бутылками коньяка. «Коктебель». Пять звёздочек.

       — Ну, ты и пьёшь, — укоризненно покачал головой Карпов, увидев, как мало осталось бутылок. — Ты бы прекращала таким заниматься. И по чужим кабинетам тоже не особо шастай, даже если там двери открыты и хозяин крепко спит после напряжённого трудового дня…

 — Карпов, что ты себе позволяешь…- начала было возмущаться такому вольному с собой обращению Зимина, но Карпов резко перебил её.

       — Эту посуду, — он кивнул на стол. — Я вчера ночью нашёл в своём закрытом сейфе. И ещё кое-что нашёл в ящике своего стола вместе с этим зеркалом, а Серёга Глухарёв, которому я отдал это «кое-что», очень обрадовался. Не делай так больше, Зимина, я всё равно пойму, что это — твоих рук дело. А коньяк оставь себе — с такими темпами тебе его как раз на неделю хватит.

       С этими словами Карпов вышел из кабинета, оставив Зимину в полном недоумении.


Предыдущая глава - http://www.proza.ru/2016/04/12/1725   Следующая глава - http://www.proza.ru/2016/04/12/1745