Слово о воле, Ольге и реке Волге

     В колосе – множество зерен. И в каждом зерне – семя Вселенной. В розе – множество лепестков. И каждый из них – зеркало мира.
    Имя мое – имя колоса, имя розы, многогранно оно и исполнено бликами и отражениями. Впитало оно вина и соки из множества культур, и застыло оно причудливой мозаикой – простое имя мое….
    Ольга…Дмитриевна…Самсонова…
    И посвященным слышится в нем причастность к родной земле, к ее богатырской силе и потаенном ее богатстве, причастность к подземной влаге и подспудной власти, предназначенность к тайной волшбе и проявлениям вольной воли…
    Но это пока – ТАЙНА…и ключ от нее хранится в недрах мировой культуры, которая сама по себе тоже – ТАЙНА. Многое, касающееся разгадки ее, хранится в моих мыслях, а мысли спрятаны под тяжелыми завесами новой ТАЙНЫ…Одним словом: игла – в яйце, яйцо – в утке, а утка – в зайце. И дай Бог нам погнаться именно за тем зайцем, в котором сокрыта утка, ощипать ее, не повредив яйцо, разломить яйцо, не сломав иглы, да и об острие  ее не уколоться так, как спящая красавица о кончик рокового веретена.
    Но – хватит слов! Перо залежалось! Мысли – лучшие чернила для притчи.
С Богом! - и начнем)))

                САМСОНОВ (а)
      Фамилия Самсонов  имеет библейские корни. Так, наверное, называли сыновей богатыря Самсона, сила которого чудесным образом заключалась в его волосах. Целые века еще до нашей эры существовало древнее имя – САМСОН, означавшее «Сын Солнца». Да и сам герой Ветхого Завета явно личность неординарная: он способен на чистую любовь, искреннее человеческое доверие и самоотвержение. За Самсоном стоит волшебство, и кроется оно в его густых волосах и в бороде. Ловко крушит он врагов, шумно гуляет на пирах, весело любит дочерей Израилевых; но дочь неприятельского племени красавица-филистимлянка Далила завораживает, зачаровывает его, и забывает Самсон о давней вражде, полюбив иноплеменку.
        Но хитра Далила! Этакая первобытная Мата Хари! Узнает она об источнике силы богатырской своего любовника, и обрезает волосы у опьяненного вином и любовью спящего Самсона. Наваливаются вслед за этим враги на ослабевшего богатыря, ослепляют его спящего, вынимают из глазниц очи его ясные, вяжут цепями руки его крепкие, а потом бросают его в каменный мешок. Празднуют победу торжествующие враги. Уверенные в том, что нет на них больше управы, на годы забывают они о поверженном богатыре.
       Но однажды в пылу пиршества, решают они вынуть из каменного мешка и выставить на всеобщую потеху того, кто внушал им ранее панический ужас. Закованным в крепкие цепи предстает могучий Самсон перед пьяным сборищем…
        Если бы глаза его могли видеть, узрел бы он среди хмельных мужчин, развалившихся на персидских коврах с винными чашами, свою роковую любовь – черноглазую чаровницу Далилу. Но слух! Слух его не подвел! – здесь она была! Бахвалилась хитроумием своим, воспевала подлое свое предательство, называла чистую его любовь погаными словами, плотской похотью. Могли бы плакать пустые глазницы – кровью бы заплакали они…Да не стоила она ни слез, ни крови попранного богатыря!
         Об одном забыли враги во хмелю – волосы! Текут они, вьются по плечам полуседыми волнами, отросшие за годы неволи! Густая борода сбившимися кольцами покрывает половину изувеченного лица и могучую грудь его! И, напрягши все богатырские силы свои, рвет Самсон железные цепи на руках и ногах, а затем как былинку подламывает центральный столп, поддерживающий свод огромного шатра. Рушатся тяжкие своды на врагов, на коварную красавицу, на слуг, наложниц, борзых собак, и на самого богатыря – и погребает их всех под собой на веки вечные. Такова справедливая месть за ослепление любовью.
        С древней иудейской мифологией перекликаются и языческие верования моей Руси. Издревле сварожичи придавали великое магическое значение волосам. Основные поверия на этот счет связаны были с верой в «скотьего» бога Велеса (или – Волоса). Заросший с ног до головы волосяным одеянием, сходный с греческим Паном, был Велес еще покровителем пахарей, купцов, скоморохов, охотников, ибо в равной мере обладал как умом недюжинным, так и силушкой немереной.
      А волосам тогда приписывалось способность черпать энергию из космоса. Недаром слова «космос» и «космы» так схожи; одного они корня, единого смысла. И недаром на небосклоне Северного полушария предки наши нарекли созвездие Волопаса, которое предки наши именовали Волосынею. 
       Известно, что и женщины славянские зря волос не распускали, прятали их под кокошниками да киками, а потом – под платками – берегли силушку космическую для дома, для семьи. Разве что в гадания, в Святочные вечера да в Купальскую ночь, колдовскую, плодородную, распускали они свои длинные косы – так на то и магия, чтобы в нужные дни она помогала.
    Какой-то могучий предок мужа моего Александра Петровича получил в стародавние времена прозвище Самсон, или имя библейское дано было ему по Святцам. Видимо, уповали родители, называя так младенца, на то, что вырастет он крепышом и силачом, а имя его дарует ему силу и мудрость библейского героя.
        Вот от того-то предка и пошла на Руси славная фамилия Самсоновых. Ни для кого не секрет, что славные мужи, прославившие себя под этой фамилией, все больше были спортсмены советские и российские: многоборцы, хоккеисты, футболисты, боксеры. Был и славный полководец Александр Васильевич Самсонов – герой Первой мировой войны, славный генерал Донского казачьего войска, потомственный военный, героической жизни которого известный писатель Валентин Пикуль посвятил свой захватывающий исторический роман «Честь имею».

                ГУНЕНКО (ГУНЯ)
      Но секрет мой еще не раскрыт полностью… Ибо фамилия эта пришла ко мне с заключением брака, а до этого при рождении получила я не менее славную и не менее древнюю украинскую фамилию – Гуненко. Гуненко – значит «потомки Гуни».
      Значение самого слова «Гуня» ясно не вполне. Есть две версии: «гончар» (значит, Гуненко – «дети гончара»), либо «пика» - запорожское казачье прозвище для лихого рубаки. Вторая версия ближе сердцу моему, ибо, вторгаясь без спроса в историю Древней Руси и Украины, нахожу я там прозвище Гуня и среди войска гордого донского Дмитрия, и в самом сердце Запорожской Сечи, в лице кошевого ее Дмитра Тимошевича Гуни, от которого, по семейному преданию, и пошел весь наш род Гуненко.
     Надо сказать, до определенного года в конце 19 века фамилия наша так и звучала – Гуня. Но при добровольном переселении из Волынской губернии из села Выступовичи, предки мои, спешившие в Сибирь осваивать свободные и плодородные земли, вынуждены были посылать письменные запросы в столицу, в министерство. Разрешения на переселение шли долго и заставали переселенцев зачастую уже на новых землях. В случае с моими предками произошла путаница, и родственники мои получили документы на фамилию Гуненко – так же односельчанина и дальнего «брата-свата», который уехал дальше, осваивать земли на Алтае. Ему ушли документы на фамилию Гуня, моим же однокровным прадедам – на фамилию Гуненко. Но времени на бумажные формальности не было, да и смысла в них тоже: имена и отчества глав семейств совпадали, кровь была хоть дальней, да родной. Так и остались мы Гуненко.
          Одно только передается по роду – прапрадед перед смертью весьма  часто сетовал на себя, сожалел, что не занялся справедливым возвратом и сменой фамилии. Часто наказывал он сыновьям и внукам: «Помните! Наша фамилия – Гуня! Мы – кровь от крови гетмана Дмитра Гуни!»
     Да и было чем гордится! Дмитро Тимошевич Гуня не раз был упомянут и в исторических источниках, и в художественной литературе, как человек мудрый, образованный и отважный. В 1637-1639 годах вместе с верными товарищами своими Яковом Остряницей и Павлом Павлюком поднял он Запорожское войско против жестокого «польного» пана Николы Потоцкого, беспощадно топтавшего грудь родной Украины. Страшное было время, страшные были зверства, и возмездие за них – не менее страшное. Стоит почитать у того же Гоголя повесть его «Тарас Бульба», где дважды вскользь звучит имя премудрого Гуни, чтобы хоть издалека  попытаться проникнуться тем временем и понять его…
    Есть в современном Запорожье на острове Хортица замечательный музей боевой казачьей славы. Бережно там хранится имя нашего родового предка, закончившего в молодые свои годы университет в Киеве по делу фортификации (инженерному делу), выстроившему неприступную крепость на Кумейках, где и произошла знаменитая Кумейковская битва запорожцев с поляками, закончившаяся из-за предательства поражением первых. Жестоко пострадали от рук польского пана и Павел Павлюк, и Яков Остряница – были они сожжены в медном быке в Варшаве, на центральной площади…
       Дмитро Гуня увел часть казачьего войска на Кубань; с этого момента, как легенда гласит, и основалось Кубанское казачество. А на Запорожье осталась часть войска с учеником Гуни Теодором Хмелем, который теперь известен нам как величайший гетман Богдан Хмельницкий, воссоединивший украинский и русский народы.
   Но о фамилии – достаточно…

                ДМИТРИЕВНА
      Отчество мое – Дмитриевна – произошло от имени «отче» моего Дмитрия Гуненко. (В каждой семье нашего рода периодически называли сыновей Дмитриям, что и не удивительно было.)
      Что же означает это имя? А восходит оно к древнегреческой богине земли и плодородия Деметре, матери Персефоны, дарующей людям смену времен года. Деметрий, Дмитрий – мужская версия имени богини, и означает оно «земледелец, плоды и злаки взращивающий». На Руси имя это сокращали, звали ребят Димами, а на Украине – Митьками, Митяями. Но при этом имена Митрофан, Демид и Демьян с Дмитрием ничего общего не имели и не имеют.
     Отец мой уже в третьем поколении сибиряк с украинскими конями. От прапрадеда Павла Степановича Гуни, покинувшего историческую родину, народился прадед мой Василий Павлович Гуненко, уже отсюда ( с Томской когда-то губернии)  уходивший казаком на империалистическую вону,  а потом на проклятую всем народом гражданскую войну. Много наград имел прадед – от царских Георгиевских  крестов до Орденов солдатской Славы за подвиги на фронтах Великой Отечественной!
      Сын его, дед мой Михаил Васильевич, в 1942 году, едва достигнув совершеннолетия и  закончив военные курсы, ушел в мясорубку под Ельней, откуда вернулся довольно скоро израненным. Так всю жизнь и вынимал из себя осколки – подарки войны. В январе 1945 года женился он на бабушке моей, Довженко Ефросинье Иосифовне. Счастливая ходила бабка моя под бременем первенца! С младенцем под сердцем встретила она Победу! И муж ее любимый Мишенька, хоть и инвалид войны, а живой, молодой, красивый, двадцати всего и лет-то от роду, был всегда с ней рядом. Не многим тогда выпадала такая счастливая доля!
        Отец мой родился в конце ноября 1945 года. Так и повенчала его дата рождения с историей страны – он ровесник Великой Победы. Сколько лет Победе празднует страна – столько лет и папе моему, педагогу, долгие годы директору школы, мудрому и терпеливому человеку – Дмитрию Михайловичу Гуненко.

                ОЛЬГА
        Эх, доля-недоля, деля-неделя, что с ней «делать» и как ее «делить», когда она то девять дней по-древнему, то семь по-христианскому???А там, где Доля – там и Воля, а в ней – ключ к разгадке самого главного – имени моего, драгоценного имущества всей моей жизни.
       Когда пыталась я узнать корни имени моего – Ольга – то наткнулась на гипотезу, что происходит оно от скандинавского имени Хельга, «святая». Красивая версия. И многим Ольгам она по душе. А меня все сомнение гложет – так ли присуще было древним русичам давать детям своим имена иноземные? Ведь «иметь» и «именовать» слова родственные. Гоже ли носить на себе имя чужое, когда свои славянские имена скатным жемчугом переливались?
      В древности незапамятной, в недрах ведизма арийского, когда воображение человеческое наделяло весь мир духами природными, имя человеческое не могло звучать в открытую: им могли воспользоваться в дурных целях, сглазить, спортить, изурочить. Потому-то в древности и давалось человеку два имени: сакральное (тайное) и мирское, как мы сейчас говорим – прозвище. Недаром же во всех языках задают вопрос: «Как твое имя?», а в славянских: «Как тебя зовут? Как тебя кличут?» Негоже было имя выспрашивать. Подозрительно...
      А прозвище менялось с годами, знали его все, было оно как щит, надежно укрывающий под собою истинное имущество – святое имя человеческое, известное лишь отцу, матери да повитухе.
     Ах, каких только прозвищ на Русине было! Родился ты, например, как Рыжун, Беляк или Чернав по цвету волос, а то и по счету рождения Первун, Вторяк, Третьяк, а то и по характеру – Тихон, Булгак, Вертайло… А с годами все поменялось  - и характер, и привычки, и прозвище. Задира становился Ломоносом, благодей – Добрыней, красавец – Желаном, сластолюб – Гуляем… Хороши прозвища! От них-то и пошли потом все русские фамилии.
   …А вот могло ли быть прозвищем - «святая»? То есть Хельга? Вот и мне сомнение в этом. Вряд ли девочку с рождения могли прозвать святой. Да и не в тему оно было тогда, в язычестве. К тому же – где вы видели мою тёзку с таким характером, чтобы ее святой именовать? Ох уж мы, Ольги…  явно не святые.
      Сергей Алексеев в своем очаровательном труде «Сокровища Валькирии» по-иному трактует имя Ольга. Он считает, что в имени этом происходит слияние двух древних корней: «эль» - хмельной напиток и «га» - движение. Тогда им мое означает «квас, мед, бродящий напиток». И в самом деле – почему бы резвой, живой девчонке не иметь такое прозвище? Да и корень «га» в древнем праязыке ариев существовал точно. Он очевидно просматривается в звучание слова «ходить» в польском, немецком, английском языках, да и в русском он остался в древних словах как второй корень при слиянии основ: ноГА, дороГА, телеГА, вьюГА…Все, что движется, шаГАет – все имеет подспудно свое ГА…
      Умница Сергей Алексеев – верный ученик земляка нашего Валерия Никитича Демина, занимавшегося всю жизнь археологией смыслов древнего праязыка – так сам обозначил сферу своих изысканий доктор философских наук из МГУ, которого многие «высокие умы» почитали за сумасшедшего. Поспорила бы с ним и я. Но прежде, был бы жив, склонилась бы к его ногам за самоотверженный его и неблагодарный труд, открывший многим соотечественникам радость от общения не только на русском языке, но и с самим русским языком…
     Вроде бы и ответ найден. Но…Обуздаешь ли душу, зараженную вирусом сомнения и лихорадкой познания? И к добру ли было слуху моему уловить, как прабабка моя, Ганна Андреевна, царствие Небесное, в пору моего детства кликала меня Волюшкой?
     А ведь было такое прозвище на Руси!Встречается в былинах богатырь-оборотень Вольга Святославович! И имена Волх, Вольг в былинах старых тоже есть! Да и привычное отчество Олегович, по батюшке величество, в древних книгах приводится как Ольгович или Вольгович.
    Вот тебе и имечко – перевертыш! Значит, его в старину носили мужчины, а донашивают сейчас – женщины? А, может, княгине, первой христианке Руси, и было дано такое прозвище за неженскую ее решимость, твердость воли непреклонную и мужской характер? Тогда каково было имя ее при рождении? Настоящее? Сакральное? – то могила скрыла, курган спрятал, а отголоски разнес по степи вольный ветер…
    Санскритский корень «ВОЛ» означает «скрытая, магическая сила». Русскому языку щедро подарил этот корень целых четыре значения:
1. «ВОЛ» - власть. «ВОЛО-деяти» - владети.
2. «ВОЛО» - «воло-ГА», движущаяся сила, ВЛАГА, она же – река Волга, святая и обожаемая как в старину, так и ныне. «Вол-га» - движение силы.
3. «ВОЛ» - воля вольная, казачья вольница. Примечательно, что понятие «свобода» есть у всех народов мира, а вот Воля… Воля только у тех, у кого под ногами обширные пространства родной земли, и в душе такая же ширь неоглядная, схожая разве только с песней…
4. И «ВОЛ» в первоначальном смысле: «волшебство», «волохвы», «волхование» - «ВОЛО-хование» (прятание, скрывание тайной силы»).
Отсюда и древнее название города – Волхов, дом волхвов.

   Так не отсюда ли имя моё???
   Не из этого ли источника проистекает значение сланого моего древнего прозвища? И все-то в нем есть: и власть, и воля, и плодородие, и волшебство… А разве мы, Ольги, не такие? Разве не носительницы мы древней силы своей княгини, заключенной в имени её?
    Истина ли в этом, или досужие измышления – сомнения на то нам и даны, чтобы мы к тайному стремились, к истине сердцем своим рвались. А как же без этого?
    Вольга – прозвище древнее иноземного Хельга, ибо глубоко уходят корни его в язычество. И связано оно и по смыслу, и по звучанию не с Олёнами и Олесями, а, скорее, с Владимирами, Владиславами и Всеволодами. А убери мягкость женскую из сердцевины слова этого – и явно услышишь название реки Волги! И влага эта – не «эль» дурманящий, а животворящая вода, питающая родниками в глубине мощный поток великой реки. Волога – влага. Волог-ДА – вологи дар, город у влаги.
   Волшебное, волховское, вольное, волчье, властное, влекущее имя моё – Вольга! Истина в том или нет, а сердце бьется гордо и ровно от мыслей, что главным имуществом своим, главным «имением» - именем – связана я органично и прочно, сплетена крепко и навечно с древней историей многострадальной земли моей…
    Что в имени тебе моем?
    Что оно?
    Воля воплощенная в плоть, скрещение в сердце живом четырех сторон света – на четырех ветрах, или сама роза ветров на пересечении четырех измерений?
    Кто я?
    Потомок славного воина? Или же гончара из более глубоких времен?
    Неутолимою болью души и страстью к познанию мучаю и терзаю разум свой. Гордостью за предков поддерживаю в себе священный огонь любви к земле русской – источник силы вольной славянки, силы воспетой во многих стихах простой русской женщины.
  Вот тебе – моё имя!

  А ты – знаешь ли своё???