ДОТ

ДОТ. Газовая горелка. В буржуйке. Ящики. Открытые. Закрытые. Консервы. Тушенка. Каша с мясом. Рисом. Гречкой. Хлеб. Консервированный. Сухой. Пуленепробиваемый - смерть зубам. Гранаты. Патроны. В цинках.  Пачках. Россыпью. Много. В ящиках и под ногами. Каски. Истерзанные бронежилеты. В грязи. Не нужны.
        Половина половины внизу: греется, кушает, спит; вторая  наверху. Разогрел кашу рисовую, с мясом. Только после этого понял, что кушал только утром. Оголодал. Осмотрелся. Ребята, кто был, разместились у печки, на ящиках с боеприпасами. Поели. Примостились. Так и заснули. От стен холод арктический. Всю душу вынимает. Стороной обращенной к буржуйке зажариваешься как шашлык, а обратная сторона покрывается густым ровным инеем. Полез наверх, к снегу – теплее. Спокойнее.
        Тиха украинская ночь, Чечня проснется только ночью.
        Еще один урок выживания. Сиротинушка положил на снег невесть откуда взятые доски. На пригорок. Подальше от вагончиков, «кукушек», дотов. Упали на доски. Сверху одеяло армейское. Сначала холодно. Потом согрелся. Ветер не дует. А мы все видим, и справа, и слева, и впереди. Кайф. А спать не хочется. Адреналиновый озноб. Лежим. Тихонько переговариваемся. Васильевич учит слушать и видеть ночь. Терпеливо объясняет, как передвигаться, когда и как стрелять – теоретическая подготовка. Учусь. Впитываю. Постепенно ребята засыпают. Засыпают. Если это можно назвать сном. Глаза закрыты. Чувства на пределе. Тишина слушается. Треск ли, порыв ветра или просто дрожание земли и …  Глаза открываются при малейшем шорохе. Автомат, нервы на полном взводе.
         Мирно спящая растяжка.