Ночь

Ночь. Расскажите мне о ночи! Расскажите мне о ночи в детстве, юности. А я расскажу о своей первой ночи. Первой ночи на земле, на которую пришла война. Моей первой ночи на войне. Потом их будет много. Но эта. Первая. Ночь любви. Ночь страхов. Ночь неожиданностей и испытаний. Смогу ли передать все ее оттенки и штрихи?
         Беру мольберт. Кладу на белый холст антрацит, чернейший антрацит ночи. Холодную испарину земли. Хрустящий мороз. Огромную черную дыру прозрачного неба. Легкое снежное дырявое покрывало земли. Звезды. Чистые и яркие. Зовущие желто-красно-белым светом. Смотрящих на тебя прямым,  не моргающим взглядом,  взглядом вечности. Звезды, в которых тонешь. Глаза ночи, в которых ты растворяешься. Раскидываю руки, пытаюсь обнять, схватить, загорнуть к себе как можно больше. Прижаться. А они смеются и, кружась в одном понятном им танце, увлекают, зовут в их дальнюю даль…
         А в темноте не видно руин. Разбитых грязных зданий. Не видно. Не видно, потому что их и нет рядом. Справа так и темнеют остатки гаражей. Внизу, вдали, очень вдали, светится гирляндами по земле и отсвечивает бело-желтой мерцающей шапкой Ханкала. Правей от Ханкалы, на горизонте тоже, что-то светится. Но не видно. За спиной тоже ничего не видно. Не видно потому, что сзади Грозный, и потому что на него не смотрю. Вот так. Я его слушаю.
         Ночные звуки в любом месте завораживают. Очаровывают. И в зависимости от обстановки, места и обстоятельств подчиняют тебя. Вертят тобой как игрушкой. Дергают за веревочки твоей души, заставляя вибрировать твое тело, твой разум, твои мысли. И постепенно тебя затягивает в эту симфонию, и ты становишься ее частью, нервом, инструментом, слушателем и исполнителем…
         Описывать выстрелы, очереди, разрывы, разносимые с различными интервалами морозным воздухом и многократно отраженными от истерзанных зданий, улиц и площадей, дело неблагодарное. Ни повторить, ни исполнить, не забыть. И не повторить. Знаменитые и вечные слова со слезами на глазах, сединою в висках, с замиранием сердца, уловившие и подчеркнувшие: «Кто был, не забудет». Не забудут наши отцы и деды,  заслонивших своими жизнями Родину, наши отцы и старшие братья вставших по приказу Родины в Афганистане, Эфиопии, Анголе, Алжире и других известных и неизвестных странах. Не забудем мы. Не забудем мы Москву, Осетию, Ингушетию, Дагестан, Ичкерию и Чечню. Мы никогда не забудем звуки войны. Звуки беды. Мы никогда не перестанем вздрагивать от удара грома. Не забудем мы вернувшиеся и да забудут оставшиеся там. Эти звуки войн разных поколений и стран должны быть, в моем понимании, схожи. И да не услышат эти звуки дети наши. Аминь.
         Вот такая ночь. Клубок мыслей, страхов, холода, печали, раздумий, вспышек и взрывов.
        В первый раз увидел, как стреляет «Град». Вдали небо озаряют несколько огненных, небольших, иголок. Они пронзают темноту за доли секунды. Небольшими молниями, летящими по прямой линии вверх над землей. Внезапно появляются и также внезапно исчезают. Затем, через секунды, с места их вылета доносится стройный грохот и уже чуть позже, откуда-то издалека, раздаются разрозненные хлопки. Звуки разрывающихся петард под подушкой. Захватывает. А потом думаешь. «А где приземлились, вы, родимые?». Ужас, заливающий холодным потом.
         На горизонте, в районе Аргуна, вспышка. Огромный столб пламени в ночном небе. Столб пламени настолько огромный и яркий, что ничего не видно,  кроме него. Столб  пламени в виде гриба. Огромной поганки. Поганку, которую нам часто показывали в школе – ядерный взрыв. Натягиваю по глаза одеяло. Мысли лихорадочно вспоминают, что делать при ядерном взрыве. А на языке вертится: «…майки трусики снимайте и на кладбище тикайте - занимайте лучшие места!». Бред какой-то. Издалека, нехотя, ползя, заполняя все встретившиеся впадины и горки, донеслось глухое и сдавленное «Пуумпп». Не увидел бы сам - не поверил. Взял рацию. «Восьмисотый, восьмисотый - контроль 14». И через трескотню, уверено и сильно, словно рядом сидел: «Слушаю контроль-14». Мостик. Маленький и зыбкий мостик между своими. Призрачное счастье и уверенность. Докладываю об увиденном. Усталый потрепанный голос «Понял»!
         И тишина.