Слушая ночь

Любуюсь ночь.
         Молчу и говорю ночь.
         Слушаю ночь.
         Рация балаболит. «Джонсон» сейчас стоит на сканере. И поэтому слышно, о чем говорит радионочь Чечни.
         Кто-то орет, кто-то шепчет. Уверенная командная русская речь. Голоса. Голоса глубинки России. Голоса центра России. Эфир разрывается, разрезается, растаскивается, давится всеми наречиями и диалектами нашей многострадальной и необъятной Родины. Непонятными бульбуками и треском.
         Рация находится в постоянном поиске. Ловит практически весь диапазон волн. Предпочтение отдает более сильным и более близким. На рации кнопки, как на телефоне. Как оказалось, рация имеет выход на спутник и можно позвонить домой.  Вспоминаю объяснения Сиротинушки. Набираю код, номер, вызов. В космос полетел вызов. Мой вызов.
- Я тут! Я живой!
         Время встало. Дыхание замерло. Сердце остановилось. Вот. Вот он гудок. Длинные протяжные гудки.
- Трубку! Возьмите трубку! Это же Я! Я! Я!
         А ведь я знаю, что никто не возьмет. Не возьмут, потому что гудка они и не слышат. За спутник надо платить. А так все бутафория. Но все равно на доли секунды представил дом, своих. Секунду, мгновения  вызова я был дома.
         А нельзя. Ребята учат. При пересечении границы, при пересечении «зеленных ворот» надо забыть о доме. Надо откинуть все мысли расслабляющие. Мысли уводящие от действительности. Ребята учат бояться. Учат бояться окружающего. Бояться чужих. Еще больше бояться своих. Бояться себя. Страх помогает выжить. Не боятся только дураки. Когда человек говорит, что он не боится, то на тысячу процентов он врет. Кто перестает бояться  очень быстро уходит в царство вечной охоты. А те, кто боятся, но делают шаг вперед, ради Родины, долга и чести. Те, которые знают,  что ждет впереди…
         Снимаем шапки…
         Мысли о доме идут волнами. Они незаметно подкрадываются, пробуют крепость на ощупь. А затем сильней и сильней бьют в стены. А найдя слабое место, накрывают с головой, и тебя нет. Тебя нет на этой земле Чечни -  ты дома, в тепле. Окружен лаской и вниманием. Заботой и пониманием.
         Это то, чего нельзя допустить. Это верная погибель. Спинозы и аналитики отряда, имеющие за спиной несколько командировок и поучаствовавших, учат: Командировка 45 суток. Много. Раньше было тридцать. Самые тяжелые и опасные периоды – все.
         Первые суток пять, опасны тем, что ты уже на войне, а мыслями дома. Ты не можешь перестроиться. Идешь там, где должен бежать.  Бежишь там, где должен лежать. Период без страха. Потому что как говорит мамо: «Раденько, шо дурненько». Ты не осознаешь опасности окружающей тебя. Период расправления перьев – ничего тут страшного нет.
         Второй период - трусость. Длится день-два. В основном носит латентный, скрытый характер. Прячется под маской неумеренного геройства. Выражается в лишней суетливости, громком голосе и частым смехом. Бояться в открытую больше чем стыдно – позор. Ты же мужик!
         Третий длится около тридцати суток. Опасен в привычке. Человек перестает бояться. Опасность осознается потом. Потом, когда она проходит. Потом, когда видишь погибших ребят. Потом, когда на доске памяти наклеиваются новые бумажные буквы, складывающиеся в фамилии, имена, регионы. Большинство  ребят прибывших сюда в командировку пребывают именно в этом периоде.
         Четвертый, как мне казалось тогда, заключительный – это дней десять перед вылетом домой. Называется просто – лечь на сохранение. Человек начинает бояться собственной тени. Больше молчит, исподлобья и не из, рассматривая окружающих. Молча ест. Старается больше спать.  Солдат, запомни аксиому: чем больше спишь, тем ближе к дому. Армейская поговорка в массовом применении. На выезды едет неохотно. Период массового потребления алкоголя (если есть на что). А если нет, то кто ищет, тот всегда найдет. (Пьяного или после на выезд и возможный бой не возьмет никто!). Тяжелый и противный период.
         Четыре периода. Четыре небольших этапа командировки. Этапы, изученные и узнаваемые, а значит и понимаемые, и прогнозируемые. Этапы, в которых каждый, из отряда, помогает более молодому, более слабому и неокрепшему психически. Молодому и неопытному. Неопытному и необстрелянному. Помощь коллектива. Помощь коллективного разума и психолога, без которого на войне просто кирдык. Коллектив – один целый организм. Каждый выполняет назначенное и предназначенное. Большой многогранный алмаз.
         Но почему никто, ни один человек не сказал, не заикнулся, не намекнул, что самое страшное, самый страшный период начинается с возвращением домой. С первого шага по родной земле. Когда на нее ступаешь уже не ты, а другой, совершенно незнакомый ни себе, ни близким, ни окружающим человек.
         На практике многие «домашние боевики» ломаются в первые дни на войне. Ломаются, прежде всего, от того, что в сердце страх. На войне их не судят. Дома об этом не говорят. Просто делают зарубку на своем боевом посохе. Вверх таких не берут. Больше. Хотя, говорят и бывалые, бесстрашные, кажущиеся порой безумными, воины ломаются тоже. Зачастую это происходит в часы-дни затишья. Разум и тело настроенные, нацеленные, устремленные на бой, на достижение победы в бездействии сгорают. Безумству храбрых поем мы песню. Как сказал великий Шекспир: «Безумство - удел избранных». 
         По прошествии многих лет, задаю себе вопрос. Боялся ли я? Боюсь ли я? Буду ли я бояться? И по прошествии этих лет. И сейчас. И в будущем. Отвечаю: боялся, боюсь, и буду бояться. Именно страх помогает выжить в этой металлом напоенной метели. Именно он, первобытный, предсказывает, подсказывает и указывает на опасность. Именно он, через толщу земли распознает закопанные фугасы. Именно он заставляет за доли секунды до выстрела упасть за укрытие. Именно он спасает бренную оболочку называемую человеком. Но. Небольшое но. Бесстрашный человек это тот, кто не поддался этому животному страху. Кто не упал и не отполз в кусты, в то время когда необходимо идти вперед. Мужество – это страх. Страх обузданный. Страх, отодвинутый в сторону. Назад. Страх, охвативший после выполнения поставленной задачи. Испуг, пришедший потом.    
         Мысли.
         Мысли напетые ночью…