Но упрямо на пляж Динамо

ИЗ  ПЕРЕПОЛНЕННОЙ  КАССЕТЫ  «ИСЧЕЗНУВШИЕ ГО'РОДА ПРИМЕТЫ»

Это — не о пляже (водно-спортивной станции) «Динамо», наверняка, существовавшем (-ей) в те годы на одном из водохранилищ столицы СССР - города пяти морей.
Это — один из куплетов « Ф у т б о л ь н о й  песенки» поэта Льва Ошанина и композитора Анатолия Новикова, которую в 1947-м году запела вся страна.

В небе - злая, грозовая панорама,
Мяч плывёт у ворот по воде.
Но упрямо едет прямо на «Динамо»
Вся Москва, позабыв о дожде!


На московском стадионе «Динамо» я в те годы не был, но — позже, когда жил рядом с ним в 1988-1990-е годы. А в том 1947-м году я впервые попал в белокаменную - златоглавую и случайно увидел «всю Москву», возвращавшуюся - по Ленинградскому проспекту, в сторону Белорусского вокзала - после футбольного матча на самом большом стадионе страны. Эта необозримая масса болельщиков не только впечатляла: она наводила на меня, помнившего ещё массовую хаотичную эвакуацию-бегство, ужас. Хотя обстоятельства были совершенно иные, а те безобидные болельщики — не чета нынешним озлобленным «фанатам» ...

Конечно, даже в самый жаркий солнечный воскресный день поток винничан, устремляющихся на пляж «Динамо», был неизмеримо меньшим. Но если в разгар «пляженья» появлялась «в небе … злая грозовая панорама», одновременный драпак сотен винничан с пляжа, где защититься от дождя не было никакой возможности, отдалённо напоминал описанный исход футбольных болельщиков из стадиона в Петровском парке.

Короче, я  попытался приведенной цитатой приблизить ваше понимание того, откуда взялось название очередной «сказки». А почему - именно на пляж «Динамо», причём, упрямо? - будет разъяснено ниже.

Пляжей в послевоенной Виннице было раз-два и обчёлся. А настоящий, более-менее оборудованный пляж был всего один — пляж «Динамо». Его ограничивали, если стоять лицом к воде, справа - высокий проволочный сетчатый забор водоканала (за которым находилось здание насосной станции артыновских времён, далее - куполообразная башенка сей водокачки, а в сторону от реки - вероятно, то, что называют зелёной охранной санитарной зоной). Вся эта зона сейчас, судя по карте, относится к владениям церкви Ксении Петербургской, выстроенной, как представляется, с использованием  сложенных из камня крепких стен бывшей водокачки. Слева границей пляжа «Динамо» была речушка Тяжиловка, которую из-за примесей к ней отходов суперфосфатного завода и соответствующего сернистого запаха, в народе называли Вонючкой.

Размеры пляжа формы неправильной вытянутой трапеции, которые можно ориентировочно определить по прилагаемой карте, были таковы: по берегу Южного Буга - около 200 метров, по стороне водоканала - около 300 метров и по берегу Тяжиловки - 350 метров. Вот тот максимум пространства, которым располагали желающие попляжиться на «Динамо». Вообще-то, -  не мало, но по воскресеньям там было не очень-то просторно. (По субботам, напоминаю, в те годы работали.) Хотя сравнивать «Динамо» в этом отношении (по «наполняемости») с пляжами Сочи или Одессы, конечно, нельзя.

В пляжные выходные дни всегда был по'лон паро'м, перевозящий людей с улицы Козицкого (Николая Оводова) на параллельную тогдашней (?) улице Чекистов (Вячеслава Черновола) «бездомную» с обеих сторон улицу, идущую вдоль забора водоканала (см. фото 1948-го года).
(Я не решаюсь высказать предположение о том, как теперь называется эта улица, в конце концов выводящая на бывшую и нынешнюю Киевскую. Почему? — ответ строчкой ниже.)
Пройдя по ней от паромного причала метров двести-двести пятьдесят, можно было достичь входа на территорию пляжа.

Всё написанное здесь о топографии и размерах пляжа — весьма относительно, так как я повествую ещё о том времени, когда плотина в Сабарове не была завершена и Южный Буг не разлился. Когда ближайший пляжу район не был застроен, а сам пляж частично не стал церковным подворьем. Кстати, что' означает изображение на карте «грибочка» рядом с церковью — я не пойму. Теперь там пляж?! Или это просто место «Иордани» - ледяной проруби, в которой ежегодно 19-го января купаются на праздник Крещения Господня?
[Через месяц после опубликования этой статьи на сайте церкви Ксении Петербургской я обнаружил следующую запись: "С первого года основания храма на Богоявление было заведено купание в проруби, в виде креста. В 2001 году на Крещение в проруби окунулось более 200-т человек, и с каждым годом число желающих окунуться в реке на Крещение увеличивается. В этот день люди съезжаются со всего города чтобы окунуться в Буг, который превращается в Иордан, в котором крещается Господь наш Иисус Христос." (http://st-xenia.vin.ua/index.htm). Всё теперь ясно.]

Итак, резюмируем. Спуститься по улице Козицкого (Николая Оводова) и далее — по лестнице до парома. Дождаться его, переплыть на противоположный берег, пройти несущественное даже в жару расстояние — и лишь тогда попасть на территорию пляжа.
Не такой уж длинный и тернистый путь, но ведь рядом был пляж, добраться до которого было намного проще. Даже до лестницы доходить не надо было…
Но народ валил  УПРЯМО — НА  ПЛЯЖ «ДИНАМО». Почему же так?

Сначала рассмотрим, как теперь говорят (такого слова в нашем лексиконе тогда совсем не было!), эту  о п ц и ю. Наиболее грамотные говорили в подобных случаях: «Есть ещё один вариант попляжиться...». Дети спрашивали родителей: «А может пойдём  т у д о ю ?». Но родители даже не отвечали: пляж КумбАры, о котором сейчас пойдёт речь, НЕ был ПРЕСТИЖЕН (так тоже тогда не говорили: употреблять слова иностранного происхождения — означало «преклоняться перед Западом»). Скажем по-иному: пляж Кумбары не был популярен. Уже - лучше, но всё-таки не совсем по-русски. Не пользовался широким признанием (вот так!). И тому были свои причины.

[Здесь — хочешь - не хочешь — я вынужден разъяснить, почему пишу не так, как пишется на карте или, например, в ВикипедиИ. Почему — КумбарЫ, а не КумбарИ? Да потому что никто с окончанием «и» это слово не произносил: о происхождении названия, о правильном написании фамилии владельца участка земли - одесского грека где было прочесть? В будто бы вождём написанном «Кратком курсе истории ВКП(б)», с его сталинским правописанием «итти»- «притти», «пока-что», пр.? Сей бестселлер с 1938 года до разоблачения культа личности в середине 50-х вынуждены были читать, конспектировать, обсуждать на политзанятиях все (общий тираж «Краткого курса», издававшегося до 1953 г. на 67 языках, составил 60 млн.экз., из них 42 млн. на русском языке!).
Прочая же история - до выделения большевистской  ф р а к ц и и  РСДРП в РСДРП(б), то есть, в  п а р т и ю,  в мае 1917-го года, если и не замалчивалась, то всё равно в ней беспартийным Оводову, Артынову, Кумбари не было места.]

После войны всяк идущий на Кумбары говорил: «иду скупнуться» или «иду помыться» (с мылом и мочалкой, так как «опцией» в этом случае для многих была или баня - далеко, в очереди, за деньги, или же совсем рядом - бесплатная лохань в кухне), в лучшем случае - «иду к Бугу, иду на речку». На «пляж Кумбары» в первые послевоенные годы никто не ходил, потому что  п л я ж а  там не было. Пляж - это ведь не только участок отлогого берега, это - и какие-то места на нём, оборудованные для купания, принятия солнечных ванн, спортивных игр, лёгкого питания, пр. Ничего подобного на Кумбарах в те годы не было.

Что же было? Когда дойдём — увидите. Мы продвигаемся как раз в том направлении (где на карте имеется «грибочек», к которому приводит улица Крутой спуск — см. несколько выше надписи «Кумбари»). Замечу, что по этой улице спускаться к пляжу было не совсем удобно: она выглядела, особенно на нижнем отрезке, весьма колдобистой.

Итак, мы идём через двор будущей школы №3, от которой остался опалённый пожаром войны остов. А далее, переходя с тропинки на тропинку, постепенно спускаемся к тому пологому месту у воды, который окружён естественным амфитеатром зелени. Несколько более короткий путь был слева у начала артыновской лестницы (повторяюсь: о Гр. Гр. Артынове  н и к т о   тогда ничего не знал, его имя  н и к о г д а   не упоминалось!). Но тропинки там были круче и на них, особенно после дождя можно было, как выражались, «сломать голову». Не руку, ногу, - а именно -  г о л о в у. Так было что ли понятнее, убедительнее?

На само'м пляже, если что-то и было, то не более двух - трёх «грибочков» (типа тех, что украсили приведенную карту). Несколько позже появилось ограждение для самых маленьких — «лягушатник». Но река в этом месте была интересной - и другого такого пляжного места, в этом смысле, не было.

Глубина, то есть место, где стоять уже было нельзя, начиналась совсем недалеко от берега. Далее надо было 20-25 метров плыть, чтобы достичь немного возвышающегося над уровнем воды густо поросшего зеленью острова. Остров был неширокий — метров 10-15, за ним следовала - через 7-8 метров неглубокой, заросшей водорослями воды - суша, то есть, противоположный берег реки.

Плавать в Виннице умели далеко не все — меньшинство. Хорошо плавать — единицы. Среди последних выделялся лет тридцати однорукий мужчина, имя которого я бы вам назвал, если бы сам помнил или мне у кого-нибудь это удалось узнать. Не удалось, однако. Проживал сей молодой человек сначала на улице Козицкого - на отрезке от Первомайской (Магистратской)  до Котовского (Грушевского), потом женился на одинокой женщине с ребёнком и перебрался к ней, на другую сторону этой же улицы — во двор, где - кинотеатр «Родина». Его знала в лицо, мне кажется, вся Винница. Потому что на этом лице сидели очки с неимоверно толстыми стёклами. Несмотря на весьма плохое зрение, полное отсутствие (от плечевого сустава) руки, этот молодой человек быстро и как-то легко ходил. А плавал (мне помнится, не снимая очков) так, как будто его кто-то тянул вперёд за тросик. Естественно, плавал он на «безруком» боку; каждый гребок его единственной руки стремительно продвигал тело по воде на несколько метров. Ноги семенили в лад с этими гребками: кто видел  впервые эти не утруждённые движения, эту скорость — не мог оторвать взгляда. Когда же обнаруживал у выходящего на берег пловца только одну руку — совсем терял дар речи.
Как хотелось бы мне узнать об этом человеке больше: о его возможном участии в войне, о профессии, о дальнейшей судьбе! Тут вся надежда на моих читателей, которые уже столько интересного и ценного дополнили к «Моей Виннице».
[Уже вечером, в день публикации, мне сообщили, что этого молодого человека звали Нюма, что его женой была Люда Каленчук,  работавшая в проектной организации.]

А на пляже «Динамо» спуск в воду был пологий. Имелись: ограждённый плавательный бассейн с вышкой (туда, правда, не всех пускали), большой «лягушатник» для маленьких детей, много «грибочков», густая трава, деревья, дающие тень, возможность расстелить своё одеяльце на значительном расстоянии от других.
Из развлечений: периодически в течение всего дня возникающие и прекращающиеся лишь на короткое время баталии на волейбольной площадке. Команды подбирались стихийно. Тут интересными были и удачные приёмы мяча, и точные удары, и «хохмочки», сопровождающие саму игру. Острили не только зрители, плотно обступавшие площадку, «убивали» соперников меткими замечаниями сами игроки, не сдерживались изредка даже строгие судьи.

Если игрок заступал под сеткой за разделительную линию, на площадку противника, то следовал свисток судьи. Площадка другой команды считалась «неприкосновенной»: посему - по правилам - такого делать было нельзя. Происходило «нарушение границы» лишь на мгновение, при «спасении» мяча, например, после неудавшегося блока удара соперника. По этой причине, претензии к судье, будто бы, ошибавшемуся, были нередки. Отчаявшись возражать на обвинения в неточности его решения, судья мог остановить спорщика «незлым» советом  п о д с т р и ч ь  н о г т и  на ногах (играли-то босиком). Как нравилось такое соревнование в остроумии зрителям!

На пляже «Динамо» можно было взять напрокат лодку. Если не ошибаюсь, то представлялся даже выбор между шлюпкой и плоскодонкой.
Туда в выходные дни доставляли прицеп-магазинчик, в котором что-то продавали. Не очень вкусное, не к погоде тёплое, но голод или жажду кое-как утоляющее. Редко раз или два раза в день там появлялась мороженщица с ящиком уже начавшего таять горячо ожидаемого и детьми, и взрослыми прохладного мороженого. Да, в ту пору не существовали ни ящики с надёжной термоизоляцией, ни искусственный лёд, ни скорая доставка из хладокомбината или молокозавода до места продажи.

Несколько раз за лето на пляже, вернее, на водно-гребной станции «Динамо» устраивались праздники (например, в День Военно-Морского флота Союза ССР, в конце июля), проводились соревнования по плаванью. Там была в 1948 г. «открыта» Мария Гавриш — будущая многократная чемпионка и рекордсменка СССР и УССР. О чём я уже рассказывал в «Моей Виннице».

Но плотина Сабаровской ГЭС нарастала и крепчала. И начала прибывать в Южном Буге - выше этой плотины по течению - вода. Когда «очередь» - в начале пятидесятых - дошла до пляжа «Динамо», последний исчез под водой. А вынырнула водно-гребная база «Динамо» на том же берегу, ниже по течению, сразу же за началом старогородской улицы Бугский спуск. Организовали там что-то подобия пляжика, но в основном это была спортивно-гребная база с расширившимся набором плавучих средств и соответствующими ангарами.

А что же осталось на месте бывшего пляжа «Динамо»? Сначала — ничего. А потом уменьшившаяся территория постепенно начала обустраиваться. Появились лягушатник, широкие мостки. Соорудили турник — представилась возможность показать свои способности в поджимании (более десяти раз считалось уже ого!, более двадцати — ого-го!!) или скромно два-три раза подтянуться (почему-то наибольшее стремление вверх проявлял мой подбородок).  До глубокой воды желающим поплавать идти стало дальше, но это их не останавливало.

Небезынтересно было поглядеть на ребятню, ловящую для кошек рыбку в месте впадения Тяжиловки в Южный Буг. Речушка — сливная канава, с улучшением уровня жизни и питания населения, содержала уже не только выбросы суперфосфатного завода, но и остатки пищевых продуктов, выброшенные в неё вместе с помоями из прилежащих дворов. Другими словами, рыбке было в мутной водице, текущей из притока в реку, чем поживиться. И её, одурманенную сернистыми отходами, легко брала на крючок ребятня. (О биологически чистой пище не ведали тогда не только кошки.)

В августе 1973-го года по не ясно каким причинам я, будучи в Виннице, «упрямо» выбрал для посещения бугского берега это место, место моего первого знакомства с пляжами города. Рядом на травке оказались только жители близлежащих домов и их приехавшая из других мест родня, а также дачники. Они, вместе со мной, и «наполнили жизнью» фотографии сего доживающего свои годы пляжа. Но на фотографиях можно и немало другого рассмотреть: запущенный берег, устье речушки Тяжиловки (сразу за деревьями, видными сквозь просвет турника), «лягушатник» …

Сколько ещё лет пытался бывший пляж «Динамо» конкурировать с расцветшими на пару десятков лет Кумбарами, с появившимся «Химиком», и так далее — не знаю. Не могу и точно указать дату передачи части этой территории церкви. Знаю только, что пляж «Динамо» относился к тем примечательным местам города Винницы, о которых помнят всё меньше и меньше.

Эта публикация — попытка сохранить в воспоминаниях ещё одну частицу истории города.
Учитывая нынешнего владельца бывшей территории водоканала и части пляжа «Динамо», завершу свою сказку с использованием церковно-славянского:
семо и овамо (повсюду) теперь будут помнить о пляже «Динамо».
Понеже, как писал А. Майковъ (Два міра), «И день и часъ / Въ анналы вписанъ городскіе.»

P. S.
Фото 1948 г. - из альбома сайта "Історія Вінниці".